В. О. Топоркову

Вл. И. Немировичу-Данченко

30/V -- 34

30 мая 1934

Ницца

Дорогой Владимир Иванович.

Только что получил от Игоря из Парижа телеграмму о чеховских торжествах в январе¹. Не телеграфирую, потому что нет денег на телеграмму. Кроме того, письмо через avion идет четыре дня. Это скоро и не очень задержит ответа.

В телеграмме все ясно, за исключением одного слова:..........i Ivanov Malom teatre pod (слово непонятное) Nemirovitch Dantchenko. Очевидно, непонятное слово означает: под руководством N. D. Телеграмма, как видно по Игоревой копии, никем не подписана.

Заключаю, что "Чайка" идет под моим режиссерством в МХАТ, а "Иванов" под Вашим -- в Малом театре².

Мое мнение таково:

1) Чтобы наладить МХАТ, мало нас двоих, если мы отдадим наши немногие, последние силы. Если же мы будем разбиваться по другим театрам, то следует считать, что МХАТ -- кончен, а Филиал надо закрыть.

2) Здоровье не позволит мне брать никакой работы "на срок". Не подлежит сомнению, что по возвращении в Москву я схвачу не один раз грипп, который укладывает меня в постель не меньше как на месяц.

3) Ставить "Чайку" по-новому я не смогу. Ставить ее по-старому -- не вижу исполнителей. Чтобы поставить с теми, кто есть, пришлось бы проделать огромную работу или, вернее, полный курс учения. И все-таки результаты, думается мне, будут средние.

4) Перспектива повториться в старой работе меня не увлекает. Мне осталось мало времени для работы и для жизни. Напоследок хотелось бы чего-нибудь нового, а не повторения задов.

5) Каков я буду в работе после моего повторного осеннего припадка -- вопрос. Поэтому, чтобы твердо полагаться на меня, следовало бы меня предварительно испытать.

6) Помогать в предстоящем юбилее буду всем, чем могу. Боюсь, что много сил отдать не смогу.

7) Все это относится к моей работе при том условии, что вопрос об Академии ликвидирован. Если же Академия будет, то надо очень пересмотреть весь план и соразмерить силы. Завтра выезжаю в Париж, на риск. Что будет, то будет. Здесь оставаться больше нельзя.

Жена чувствует себя несколько лучше, чем в последнее время, но ехать в Москву еще не сможет. Еду один с доктором, без нее.

Ваш К. Станиславский

Адрес Игоря

7, Squ'are Thêophile Gautier.

Paris, 16

Май 1934

Ницца

Дорогой, милый и искренно любимый

Василий Осипович!

Мне очень грустно, что я только сегодня узнал о Вашем 25-летнем юбилее, о котором Вы, по своей скромности, не известили театр заблаговременно¹. Хоть и с опозданием, хочу искренно воспользоваться случаем, когда позволяется открыто, прямо высказывать свои чувства, не боясь того, что хорошие слова будут приняты за комплимент. Начну с того, что я удивлен, так как всегда считал Вас молодым, таким же как и Ваша хорошая душа и увлечение Вашим искусством. Мы недавно сравнительно знакомы, Вы еще молодой член нашего театра², но я чувствую Вас больше "нашим", чем некоторых из более давних наших деятелей. Я искренно люблю Ваш талант, люблю работать с Вами, люблю Ваше чудесное отношение к своему делу, к искусству и, в частности, к нашему театру. В этом смысле Вы получили серьезное испытание при долгой и мучительной работе, так трудно давшейся театру, над "Мертвыми душами" и раньше -- над "Растратчиками"³.

Вы один из тех редких людей в нашей театральной области, про которого можно сказать, что он любит искусство в себе, а не себя в искусстве.

Вот что дает Вам возможность быть прекрасным артистом, увлекающимся работой, трудолюбивым работником в своем искусстве, хорошим товарищем, понимающим коллективную творческую работу, безупречным в художественной этике и дисциплине.

От всего сердца радуюсь, что Вы среди нас, и искренно Вас приветствую по случаю юбилейного дня Вашей чудесной работы на театральном поприще.

Обнимаю Вас и еще раз поздравляю. Жена присоединяется ко мне и шлет Вам поздравление и свои выражения искренней симпатии.

Сердечно любящий Вас

К. Станиславский

Дата добавления: 2015-06-04