Хельге Т. Каутц 1 страница

ЭПИЛОГ

Простите меня, но я еще просто ребенок.

Меня зовут Йон Батлер. Я — приемный сын Нормы Гардна, Хранительницы Истины в Храме Гонера. Она заботилась обо мне, всегда была рядом и любила меня, как будто я был ее собственной плотью и кровью. В память о ней я пишу эти слова и отсылаю их в бесконечность, чтобы народы Вселенной никогда не забывали ее. Ни сегодня, ни через миллион лет! Посвящать меня во все подробности Истины было ее призванием, ее самой важной задачей и ее судьбой. И потому сегодня, когда ее уже нет с нами, я не буду плакать, но буду продолжать делать то, что начала она. Истину необходимо передавать дальше всем тем, у кого хватит мужества ее услышать и принять, потому что она имеет величайшее значение для всего будущего нашей цивилизации.

Итак, слушайте, что я должен сказать вам от имени Нормы Гардна.

Мы, люди, живущие в этой части Вселенной, как аргонцы, так и гонеры, ведем свое происхождение не с Аргон Прайм и не от одного из многих иных миров Федерации, которую называют Планетарным Сообществом. Наш народ пришел, скорее всего, много лет назад из очень отдаленной звездной системы с сияющей желтой звездой в центре, звездой, столь прекрасной и теплой, что для описания ее не хватает слов. Нужно отсчитать три планеты от этой звезды, являющейся Солнцем: на первой царит жара, от которой плавится все вокруг и которая сменяется ледяным холодом; вторая окутана вуалью вечных облаков; зато третья планета — это мир, где царят белый и голубой цвета, мир, покрытый мощными глубокими океанами, это — родина разнообразных видов жизни, где каждый вдох дарит радость. Это место, где наши предки впервые взглянули в ночное небо, исполнившись благоговейного восторга и удивления, и задали себе вопрос: живут ли там, в этой таинственной дали, другие существа? Имя этого удивительного мира — Земля! Но однажды началась ужасная война между этой голубой планетой и машинами, которых позднее назовут ксенонами. В результате этой войны люди, живущие в нашей части Вселенной, оказались навсегда отрезанными от своих сестер и братьев на Земле. Они так и не смогли вернуться.

То, о чем я рассказал, — воспоминания, которые мы, гонеры, хранили и оберегали в течение веков.

Если бы у меня и были хоть малейшие сомнения по этому поводу, их развеяли бы события последнего времени. У меня все еще голова идет кругом оттого, в каком порядке нужно расположить эти события, а мой разум пытается охватить все связи в их последовательности. Много недель назад в нашей местности появился космический корабль неизвестного происхождения, который смог преодолеть огромные межзвездные расстояния, используя свои внутренние резервы, а не помощь древних прыжковых врат. Но как сам корабль, так и его звездный двигатель получили повреждения, и поэтому его пилот, совершенно одинокий, был вынужден бороздить эту часть Вселенной. Как мы, гонеры, и предполагали с самого начала, корабль прибыл с планеты наших предков, то есть с Земли. Для того чтобы поймать и захватить земной корабль, в движение были приведены все силы. Не только сплиты и параниды начали преследование, но и аргонское правительство, насколько нам стало известно, пыталось овладеть этим кораблем, не посвящая свой народ на данном этапе в конкретные детали. Было испробовано все, а земной пилот вначале даже не замечал, какое внимание привлек к себе с момента прилета. В обстановке, которая должна была казаться ему ужасно чужеродной, он прикладывал максимум усилий, чтобы изучить правила жизни и выживания в нашем обществе наемников и торгашей. Он был достаточно умен и быстро учился. В конце концов он даже сыграл важную роль в окончательном освобождении от угрозы со стороны ксенонов, и с тех пор его имя пользуется глубоким уважением во всем Сообществе.

К тому времени аргонское правительство уже не могло больше скрывать правду от своего народа. И наконец мы, гонеры, получили то признание, в котором нам так долго отказывали.

Прошло какое-то время после последнего сражения, и на одну из аргонских верфей доставили земной корабль. Там специалисты попытались отремонтировать поврежденный звездный двигатель. Корабль должен был доставить пилота обратно на Землю, а с ним представителей всех народов, чтобы наладить дипломатические отношения с планетой наших предков. Настал день старта. Все на сезуру затаили дыхание, энергетические разряды становились все сильнее, космический корабль засверкал огнями, потом вздрогнул. Наконец он исчез где-то между измерениями. Но только для того, чтобы очень скоро снова появиться на том же месте. Двигатель отказал!

Трудно описать разочарование, которое я увидел в глазах Бреннана, земного пилота, когда он был вынужден вернуться на планету Сообщества. Его тоска по родине была поистине велика, я видел это в его глазах, слышал в его голосе. У меня сердце сжималось от боли, когда я видел его в таком состоянии. К вечеру того же дня распространилась новость: корабль решили снова отправить на верфь. На этот раз в ремонте звездного двигателя примут участие самые талантливые ученые всех наших народов, не только аргонцы, но и телади, и бороны. Все были намерены изучать проблему до тех пор, пока не найдут недостатки и не устранят их. Инопланетный корабль начали разбирать винтик за винтиком и гаечка за гаечкой. Всем было ясно, что эта работа займет не один месяц, а то и год. Судя по тому, что мы узнавали, работа могла длиться целую вечность! А чем должен был заниматься все это время пилот? Сидеть без дела в Храме и ждать, сдавшись на милость судьбе? Я и сегодня вижу слезы в глазах моей сестры Нину в тот день, когда Бреннан сообщил ей о своем решении.

Он просил аргонское правительство предоставить ему небольшой космический корабль, на котором он мог бы вернуться в космос и поискать там старых друзей и новые приключения. Он покинул нас, и последнее, что мы видели, была яркая вспышка перед тем, как его новый корабль исчез. С тех пор прошло совсем немного времени, но мне кажется, будто прошла целая вечность.

До сегодняшнего дня мы так и не знаем, где сейчас наш герой, принесший свет в наши темные времена. Никто не знает, хорошо ему или плохо, находится ли он в опасности или обрел покой. Мы можем только надеяться и молиться.

И ждать.

Вдруг я понял, что эта крохотная горошина, такая прекрасная и голубая, — это и есть Земля. Я поднял большой палец и закрыл один глаз. Мой палец затмил Землю. Но я не почувствовал себя великаном. Я почувствовал себя очень, очень маленьким.

Нейл Армстронг

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Оставить отзыв о книге

Все книги автора

[1]Г о н е р — член религиозной секты Вселенной X. (Прим. ред.)

[2]Закон Мерфи — универсальный философский принцип, состоящий в том, что, если какая-нибудь неприятность может случиться, она случится. (Прим. ред.)

«Нопилей»

Но я готов молиться на нее, я готов кричать ее имя, Я отдал бы за нее последнюю каплю крови, если бы только мог увидеть ее сейчас…

«Iron Maiden». Зло, причиняемое людьми

Глава 1

Ниф-Нах («Гниющая рана») — удивительно прекрасный мир. Это буйные дикие джунгли, покрывающие всю планету, сочная зелень, тысячи и тысячи маленьких кроваво-красных прудов и озер. И над всем этим — невероятно чистое кобальтово-синее небо. Время от времени сгорающие метеориты оставляют на нем свой след, пересекая небосклон и исчезая за горизонтом.

Сплиты, хозяева этих мест, возможно, жестоки и нетерпеливы. Но где-то, в самой глубине своей свирепой души, они, вероятно, сохранили искру восхищения и преклонения перед красотой, в этом я уверена.

Мелисса Бэнкс.

Звездные коридоры

Все произошло так быстро, что Нопилей в испуге даже не успел воскликнуть: «Чертова яичница!» — одно из самых неприличных проклятий, какое только могло себе представить подрастающее поколение ящеров-теладинцев с их нелюдимыми воспитателями. Только что он сидел в командной рубке своего корабля, окруженного пламенем, изумительного «Счастья Нианы», погрузив обе лапы в рукояти управления, и следил за тем, как неотвратимо приближается его последняя сезура, а уже в следующее мгновение карданные подвески командирского сиденья резко устремились вниз, настолько резко, что у Нопилея даже закружилась голова. Он падал вниз, туда, где в палубе зияла дыра, на которую он до сих пор совершенно не обращал внимания.

За этой дырой он увидел слабое красноватое свечение шарообразного бортового лифта.

«Как странно», — подумал он.

И тут же весьма ощутимый толчок катапультировал его в лифт, где его резко затормозила и бережно подхватила какая-то пенящаяся субстанция. И прежде чем Нопилей смог собраться с мыслями, он почувствовал следующий толчок, за ним последовал короткий рокочущий звук, низкочастотная вибрация которого не предвещала ничего хорошего. Потом внезапно стало тихо, даже пугающе спокойно, и только иногда казалось, что снаружи раздается какой-то призрачный шорох.

Молодой теладинец — его шкурка еще не утратила своей желтизны, а шестиконечные чешуйки жесткой кожи были узкими, как у только что вылупившегося птенца, — лежал, уткнувшись побелевшей от страха чешуйкой на лбу в какую-то светло-синюю спасательную пену, плотно облегавшую его, чтобы смягчить перенесенное им потрясение. Ему было трудно дышать, и все его три сердца стучали от страха тяжело и замедленно. Его тело впадало в непроизвольную каталепсию, которая досталась в наследство от далеких предков и о которой все уже давно забыли.

Нопилей (так звали молодого ящера) попытался что-то сказать, но тело оцепенело настолько, что его глотка судорожно сжалась и могла издавать только шипение.

— Гшшш! — вырвалось из глотки, когда он попытался позвать Инания, бортовой компьютер «Счастья Нианы».

Ледяной холод поднялся по его плавнику и впился в затылок. Что же случилось? Разве мощные щиты его корабля не должны были выдержать любое столкновение? Всепоглощающий ужас перед этой страшной несправедливостью придал ему на какое-то время дополнительные силы, так что он даже попробовал пошевелить правой лапой, несмотря на оцепенение и сопротивление окружавшей его пены.

«Похоже, столкновение не было таким уж незначительным», — предположил он, с трудом пытаясь расправить и снова закрыть плавательные перепонки своей правой лапы.

Как бы там ни было, а энергетические щиты его похожей на яйцо воздушной яхты израсходовали практически все запасы мощности из-за резкой потери высоты в атмосфере планеты. Израсходовали еще до этого столкновения!

Следующий порыв ледяного холода пронзил его, когда он подумал о своих друзьях, о звездной воительнице Елене Кхо и неутомимом шутнике Кайле Бреннане, об этих двух человеческих существах с овеянной легендами Земли, затерянной планеты аргонцев. Удалось ли им спастись?

— Огхх! Пожалуйста! — всхлипнул он тихо.

Если и было в этом мире что-то, что значило для него больше, чем «Счастье Нианы», то это были два удивительных человека! Он хотел уберечь их корабли от атак воина-сплита Хо т'Ннта — и при этом врезался в истребитель-перехватчик Хо. Врезался? Нет, это звучит так, будто произошел просто несчастный случай. На самом деле он совершенно сознательно бросил свою яхту на машину Хо. А что ему оставалось делать? Ведь на борту «Счастья Нианы» не было оружия!

— Ишшаншньянш! — прошепелявил Нопилей еще раз и попытался со всей силой, которую придавало ему отчаяние, окончательно стряхнуть с себя оцепенение.

Бортовой компьютер все еще не отвечал. Скорее всего Инаний осознанно катапультировал его в лифт, который был сконструирован, кроме всего прочего, и как специальная клетка для пилотов, защищающая их при столкновениях и в случае вынужденной посадки. При мысли о том, что «Счастье Нианы» в этот момент совершенно бесконтрольно несется куда-то вниз, а вместе с ним и он, Нопилей чуть снова не впал в спасительное оцепенение. Но с решительным шипением, которое свидетельствовало о его сопротивлении предполагаемой неотвратимости судьбы, теладинец отмел все тревожные мысли и вскинул обе лапы. Когти и плавательные перепонки продырявили защитную пену, и звук был такой, будто лопнул миллион мыльных пузырей.

— Ишанишш, отвещщай же! Тшшш! — крикнул он, артикулируя звуки уже гораздо лучше, чем прежде.

Ему определенно удалось справиться с каталепсией. Но бортовой компьютер продолжал упорно отмалчиваться, и создавалось впечатление, что он просто не мог ничего услышать.

«Но этого же просто не может быть! — подумал Нопилей в отчаянии. — Инаний всегда в курсе того, что происходит и говорится на борту! Ну и где же он сейчас, когда он действительно так нужен?»

С каким-то неприятным, внезапно проникшим в шар лифта треском, от которого у теладинца душа ушла в пятки, изменилась сила тяжести. Она заметно увеличилась. Если бы не защитная пена, то Нопилей непременно упал бы. В поисках опоры он уперся лапами в окружающий его пористый материал, пока наконец когти не ощутили металлическое дно. Он должен выбраться отсюда во что бы то ни стало, любой ценой! Как у любого теладинца, у него не было боязни замкнутого пространства. Но если он и мог что-то сделать, чтобы улучшить свое отчаянное положение, то здесь, внутри корабля, ему это представлялось практически невозможным!

Лифт немного покачался, слегка провалился вниз, чтобы тут же снова приподняться. Чертов дебитор! Что же тут происходило?

Пена решительно сопротивлялась любому его движению — создавалось впечатление, что она обладает своей собственной упрямой волей, — но в конце концов Нопилею удалось пробить себе путь настолько, что он добрался левой ногой до ручного размыкающего механизма. Этот механизм, как и все теладинские приспособления для включения света и открывания дверей, находился на уровне пола. Ему пришлось какое-то время шарить по стене, чтобы найти внизу, в пене, открывающее устройство, но в конце концов он ощутил между когтей небольшой выступ.

На мгновение он затаил дыхание. Разумно ли открывать дверь вручную? Он пошевелил ушами. Да, это было не просто разумно: это было единственное разумное решение!

Нопилей решительно вжал клавишу в углубление. Доли сезуры ничего не происходило. Он неуверенно повторил манипуляцию с клавишей, потом еще раз, но у двери явно был какой-то свой собственный временной режим.

Где-то в утробе шара-лифта послышалось глухое жужжание, почти сразу же вслед за ним раздался резкий сигнал тревоги, от которого чешуйка на лбу теладинца стала еще чуть-чуть бледнее. С журчащим звуком, таким, как при сворачивании в тугой узел ялфур, консистенция защитной пены в одно мгновение изменилась: вместо относительно твердой пены его окружала жидкость. Светло-синяя субстанция в процессе этого превращения слегка нагрелась и теперь доходила Нопилею лишь до щиколоток. Интенсивный сладковатый цветочный запах вдруг заполнил пространство шара. Ошеломленный теладинец не успел до конца осознать происходящее, как дверь шара-лифта неожиданно взорвалась с мощным треском и вылетела наружу, описав большую дугу. В помещение ворвался ясный дневной свет. Нопилей даже не успел удивиться тому, что сквозь отверстие оторванной взрывом двери не была видна, как он ожидал, палуба А «Счастья Нианы». Вместо этого внутрь хлынул мощный пенящийся поток красной воды, который смешался с голубой жидкостью и стал подниматься, заполняя собой все пространство, быстро и неудержимо. Сила устремившегося в шар потока была так велика, что совершенно ошеломленного теладинца сбило с ног и отнесло к противоположной стене. Он бестолково и беспомощно греб лапами и уже мысленно приготовился к тому, что еще немного — и вода сомкнётся над его головой. Нопилей непроизвольно глубоко вдохнул воздух кабины, застоявшийся, наполненный цветочным запахом, а затем его ноздри плотно сжались. Теладинцы были отличными пловцами и ныряльщиками. И, следовательно, мысль о том, что через несколько сезур он полностью окажется под водой, ничуть его не беспокоила. Гораздо больше тревожило то, что, по мере того как он все больше опускался, в шаре лифта становилось темнее. Даже искусственный свет начал как-то неуверенно мерцать. А вскоре, издав характерный треск, он и вовсе исчез.

Зловещий сумеречный свет заполнил помещение. Вода тоже казалась какой-то чужой: она была какая-то склизкая. Сейчас она проберется сквозь его чешуйки и превратит его в раздувшийся труп… Бред! Нопилей быстро стряхнул с себя это кошмарное видение. Такое с ним в принципе не может случиться: он еще очень молод, а его чешуйки прилегают друг к другу настолько плотно, что сквозь них вообще ничто не сможет проникнуть!

Теперь, когда внутреннее помещение шара настолько заполнилось водой, что лишь где-то под потолком остался всего один пузырек воздуха, давление врывавшейся в него воды стало ослабевать. Недолго думая, Нопилей решился. Сильным рывком он оттолкнулся от стены и устремился к отверстию, туда, где раньше была дверь. Здесь, в воде, он мог двигаться намного изящнее, чем на суше, поскольку предки его народа много эонов жили в обширных болотах и прибрежных водах планеты Ианама Зура и передали умение плавать в наследство своим потомкам, бороздящим космические пространства. Чувствительные глаза теладинца быстро приспособились к воцарившемуся сумраку, и он смог наконец реально оценить ситуацию. Нопилей посмотрел назад. Лифт, приобретший смутные очертания какого-то шарообразного предмета, только что опустился на дно водоема, подняв облако плотной взвеси. Шар неуклюже совершил еще пол-оборота, подняв со дна еще больше грязи, из-за чего и без того плохая видимость стала еще хуже, и остался лежать дверным проемом вниз.

Зрачки Нопилея расширились от запоздалого ужаса — он никогда не высвободился бы из этой тюрьмы, если бы вовремя не выбрался оттуда! Несколько воздушных пузырьков отделились от его морды и целеустремленно направились к поверхности воды. Великое Яйцо! Что же натворил Инаний, этот калькулятор-переросток? Может быть, он катапультировал спасательный шар из «Счастья Нианы», чтобы уберечь его, Нопилея, от смертельного падения? Он должен сам во всем удостовериться, должен выяснить, что же произошло на самом деле.

Нопилей торопливо поплыл вверх, навстречу свету. Первое, что он осознал, как только его голова разбила водную гладь, был горячий воздух, резко контрастировавший с относительно холодной водой. Он сделал осторожный вдох, прищурился, стряхнул с себя горько пахнущую воду, которая и на вкус тоже оказалась горькой, и, держась на поверхности, огляделся. Высокие деревья с тонкими стволами и зелеными кронами плотной стеной окружали не слишком большое озеро, на красной поверхности которого играли яркие блики от солнечного диска, казавшегося по-зимнему холодным. Взгляд Нопилея поднялся выше. Расплывчатая струя грязно-желтого дыма поднималась над кронами деревьев, тянулась по темно-синему безоблачному небу, чтобы исчезнуть над вершинами там, куда едва достигал взгляд Нопилея. Казалось, частицы дыма висели высоко в воздухе, наверное, на высоте многих тысяч теладинских единиц длины.

Осознание увиденного пришло сперва неуверенно, а затем вдруг неожиданно и пугающе завладело всем его существом: это, несомненно, был след, оставленный в воздухе горящим ионным мотором «Счастья Нианы»!

Очевидно, на такой высоте сильные порывы ветра трепали искусственное облако, потому что оно то вспыхивало в потоке ветра, то пропадало. Через пару мизур от него, наверное, практически ничего не останется, а еще через инзуру небо над озером снова засияет в своей безупречной синеве. Теладинец, замерев, долго смотрел вслед исчезающему облаку. Он чувствовал, как в желудке возникает какое-то слабое неприятное ощущение. Этого не должно было случиться! Его яхта не должна была рухнуть на эту планету! Он не хотел в это верить. Бортовой компьютер вышвырнул его из корабля исключительно в целях профилактики, просто на всякий случай. Инаний наверняка уже посадил его замечательный корабль где-нибудь там, на конце этой струи чада, где-то за горизонтом. Наверняка так оно и есть!

Что-то тихо плеснулось в воде у него за спиной — шорох, который выделялся из всего чужеродного фона звуков близкого дремучего леса и о котором он до сих пор как-то не думал. Испуганный, он хотел было обернуться, но не успел, так как что-то жесткое и холодное грубо уперлось ему в затылок. Нопилей рефлекторно придал своему телу тяжесть и опустился на несколько долгот под воду. Бросив взгляд назад, он увидел темный плоский предмет, около полутора длин в длину и ширину, который легко покачивался на воде, оставаясь на одном месте. Слава Яйцу, это не дикий зверь! Но что же еще это могло быть? Ствол дерева? Обломок корабля? Нопилей осторожно поплыл к этому предмету. И чем ближе он подплывал, тем больше ему казалось, что это было что-то, созданное искусственно. Наконец Нопилей увидел нечто, что вначале принял за буквенный символ, однако вода была покрыта ржаво-красной взвесью, что отнюдь не облегчало его задачу. Со второго взгляда он утвердился в своем предположении: неужели это действительно были древнетеладинские иероглифы? Теперь он находился достаточно близко, прямо под неизвестным предметом, чтобы понять, что тот сделан из металла. Правой лапой Нопилей провел по знаку — скорее для того, чтобы лучше его рассмотреть, чем для того, чтобы стереть собственное неверие. То, что он увидел, было символом Цео, его дедушки!

Всхлипнув, он выдохнул через ноздри немного воздуха. Вероятно, это был остов теладинского корабля или лодки. Сердца Нопилея подпрыгнули от радости. Кто-то, кого послал его дедушка, нашел его и поспешил на помощь!

Размеренным движением задних лап, оснащенных рудиментарными плавательными перепонками, юный теладинец снова поднялся на поверхность, похожую на дрожащее зеркало. Прищурившись, он огляделся в радостном ожидании. И сначала не поверил тому, что увидел. Он хотел было что-то сказать, но запнулся и, помогая себе лапами, быстро повернулся, чтобы охватить взглядом все озеро.

— Но… — пробормотал он и забыл закрыть рот.

С безмерным разочарованием Нопилей уставился на покачивающийся на воде предмет, понимая, что это совершенно не похоже на корабль спасательного отряда.

«Так ведь этого и не могло быть», — разозлился он на себя.

От любого спасательного теладинского корабля на планете Ниф-Нах его отделяло много световых язур и крайне запутанные дипломатические отношения. Да и, кроме того, крушение произошло не более одной инзуры тому назад.

— Глупая ящерица! — воскликнул он, фыркнув. — Глупая ящерица, наивная ящерица! Идиотская мысль!

Он с силой шлепнул лапой по воде. Ему следовало бы это знать, нет, он должен был это знать! Если бы он был человеком, то ему захотелось бы одновременно смеяться и плакать. А поскольку теладинцы не были способны ни на то ни на другое, то в нем клокотала просто какая-то неосознанная ярость: он позволил своему страстному желанию так себя запугать и запутать. То, что покачивалось перед ним на поверхности озера, было не что иное, как оторванная дверь лифта. Просто прижимающий ее воздушный шланг ослаб и дверь вытолкнуло наружу. Видимо, она и не предназначалась для использования в качестве плота, так как ящеры с Ианама Зура, с детства привыкшие к водной стихии, могли сколь угодно долго держаться как в воде, так и под водой, причем в достаточно жестких условиях. Подобный плот был нужен для того, чтобы спрятать в нем сигнальный буек и снаряжение на случай аварии.

— Ох, Яйца… Сигнальный буек, это, скорее, даже плохо, — пробормотал Нопилей, хорошенько поразмыслив.

Сигнальный огонь непременно привлечет к нему внимание сыщиков Патриарха Чина. Его нужно отключить, и как можно скорее! Нопилей вцепился в плот и начал карабкаться на него. Край, за который он держался, немного опустился в воду, зато другой немного приподнялся. Его когтистые лапы с трудом находили зацепку на скользкой резине воздушного шланга. С хищным шорохом они царапали шланг и соскальзывали с него. После нескольких тщетных попыток, чертыхаясь как минимум на трех различных языках, Нопилей наконец сумел одолеть дрейфующую дверь. Пытаясь отдышаться, он лежал на спине, уставившись в темно-синее небо. Над ним медленно проплывали остатки дымного облака. Какое-то время его мысли тяжело плыли вслед за облаком, но в конце концов ему все же удалось стряхнуть с себя тупое оцепенение и собраться с мыслями. Если он не хочет, чтобы его «спасли» сплиты, у него остается только один выход, и это он знал наверняка: он должен следовать за дымным облаком, пока оно не приведет его либо туда, где приземлился его корабль «Счастье Нианы», либо туда, где тот разбился. И еще: он должен найти путь к Елене, должен удостовериться, что у нее все хорошо, где бы она ни находилась. Конечно, то же относилось и к Кайлу Вильяму Бреннану. Бреннан был для Елены чем-то вроде старшего в их выводке, он очень много для нее значил, а потому он много значил и для него, Нопилея.

Через несколько сезур он наконец перевернулся на брюхо и приподнялся на коленях. Лапами молодой ящер опирался на металлическую поверхность, как спринтер перед стартовым выстрелом. Поверхность скользила и покачивалась. Ему приходилось быть очень внимательным, чтобы случайно снова не соскользнуть в воду. Долго искать не пришлось. Довольно быстро он обнаружил очертания клапана со светло-зеленой маркировкой и подполз к нему, чтобы открыть. Под клапаном Нопилей увидел большой, размером примерно восемь на восемь кулаков, ящик. В нем нашелся рюкзак из маскировочной ткани цвета грязи, который юный теладинец закрепил на спине, даже не заглянув в него. Справа, под тем местом, где находился рюкзак, виднелась небольшая, размером с кулак, квадратная крышка из стеклометалла, возвышавшаяся над поверхностью на несколько когтей. Под ней Нопилей увидел что-то зеленоватое, мигавшее в гипнотическом ритме полусезуры: передатчик!

Одним движением он снял блокировку с крышки, и вот уже в лапе у Нопилея был плоский прибор, который помимо функциональной лампочки обладал еще одним элементом управления — кнопкой, на которой на аргонско-теладинском было написано «Выкл». Выключатель был защищен тонким штифтом, который можно было извлечь для деактивации сигнального огня. Нопилей это сделал и нажал на кнопку. В то же мгновение зеленая лампочка погасла, передатчик отключился. Целую сезуру теладинец боролся с искушением отбросить прибор как можно дальше, чтобы тот утонул в озере. Но потом он придумал кое-что получше. Он снял со спины рюкзак и осторожно положил туда передатчик. Он же не мог знать заранее: а вдруг эта вещь ему еще пригодится?

Прежде чем снова закрыть рюкзак и закинуть его за спину, Нопилей бросил быстрый взгляд на его содержимое. Там были: пьезопалатка, гидроконденсатор, полуавтоматическое многофункциональное устройство, пачка протеиновых вонтонов — двести штук, карманный фонарик, компактная переносная лампа, зажигалка, омничастотная радиостанция, коробка погодоустойчивых сигнальных комаров, а также безвкусный сине-оранжевый синтетический кошелек, где он обнаружил две узкие упаковки, в каждой из которых находились двадцать две теладинские банкноты по сорок три кредита. Впервые за много стазур чешуйчатый спинной плавник Нопилея приподнялся, что у теладинцев означало ухмылку. Свертки с двадцатью двумя банкнотами назывались в народе «последышами», но их он видел только на занятиях по комплексу предметов с общим названием «Подготовительная история кредитов», которые вел штудиенрат Вохалимис в Платиновом Шаре. Держа в острых когтях это устаревшее платежное средство, разглядывая его со всех сторон, он весело шипел, возвращая себе хорошее настроение. Как же это было похоже на плановиков его народа! Кому еще могла прийти в голову грандиозная идея положить в упаковку для чрезвычайной ситуации кошелек с двумя «последышами», да еще и банкноты с нечетным числом! Что бы с ним ни происходило, как хорошее, так и плохое — тут тебе и авария, и сплиты, — нельзя было не признать присутствия во всем этом определенной комической нотки. Но таким уж он был, его народ.

Нопилей еще раз проверил, плотно ли закрыт рюкзак, и бросил беглый взгляд вверх. Облако, напоминавшее об аварии, уже рассеялось, но он успел запомнить направление. Наискосок через озеро, выбраться на другой берег, а потом — вперед, сквозь джунгли. Вероятно, этот поход займет целую стазуру, а может быть, даже две или три!

Нопилей внутренне приготовился к напряженному марш-броску и скользнул в воду, бесшумно, совсем без брызг.

Глава 2

Земля была так далека, гораздо дальше, чем звезды.

Елена Кхо.

Воспоминания

— Ну как, майор Кхо, правда прелесть? — смеясь, воскликнул Бан Данна, когда Елена Кхо вошла в просторный ангар.

Потолок монтажного цеха, находившегося на нулевом уровне гонерской космической станции, был низким. Яркий искусственный свет придавал всем предметам резкие, контрастные оттенки, и они отбрасывали двойную тень. Несколько техников в комбинезонах и халатах непривычной расцветки сновали взад и вперед, принимая с терминалов данные о проведенных испытаниях, и время от времени бросали на Елену беглые, умеренно любопытные взгляды. Корабль, который худощавый сотрудник тайной разведки назвал «прелестью», стоял в центре выводного шлюза. Шлюз мог открываться вниз, выпуская корабль из цеха прямо в космос. Этот военный транспортник типа М4/Бастер, весь в боевых отметинах и вмятинах, был чем угодно, но не «прелестью». Елена нахмурилась, изображая глубокое сомнение, сжала подбородок большим и указательным пальцами и остановилась у крохотного космического корабля, демонстративно разглядывая его. Конечно, она уже знала корабли такого типа: они были дешевыми, не слишком востребованными, и аргонская армия их периодически демонтировала.

Дата добавления: 2015-06-04