Мой трактат состоит из двух частей, одна из которых написана, а другая, главная – не написана

Людвиг Витгенштейн.

Глава 1

Мировоззрение и кризисы развития

Прагматично настроенный читатель философию не жалует. С его точки зрения философы – это досужие болтуны. Вместо того, чтобы заняться делом, они изучают вещи, весьма далёкие от реальной жизни. Нормальный же человек проживает жизнь, не нуждаясь ни в каком философствовании. Так ли это? На самом деле, отсутствие какого-либо мировоззрения – не более чем иллюзия. Нет ни одного умственно полноценного человека, который бы не имел в явной или неявной форме некоего мировоззрения, то есть осмысления действительности как единого целого. Осмелюсь утверждать, что потребность располагать некоей целостной картиной мира или мировоззрением изначально присуща каждому человеку. Совсем другое дело, что большинство людей, хотя и обладают (а как же иначе?) мировоззренческим контекстом своего практического бытия, тем не менее, о нём особливо не задумываются и даже его не замечают, будучи поглощены задачами практической жизни. Подобно тому, как рыба плавает в воде, её не замечая, так же и наша жизнь проживается в обычно не воспринимаемом нами мировоззренческом контексте. Жизненная философия, будучи единожды выработана, просто не осознаётся её носителем; ею пользуются, но её не замечают. В этом отношении её можно уподобить здоровому сердцу или удобному сапогу: если всё нормально – их не чувствуют. Сознание ими не занято не потому, что их вообще нет, а потому, что их нет как проблемы. То же самое и с нашим мировоззрением, нашей индивидуальной жизненной философией, причём неважно, способен человек её осознанно сформулировать или нет. Система убеждений (верований), как писал Ортега-и-Гассет, имеет ту примечательную особенность, что в норме она не подлежит какому-либо критическому обсуждению. Верованиями живут, о них не рассуждают. Поскольку всё здание нашей жизни покоится на фундаменте системы верований, человеку и в голову не может придти какое-либо сомнение. Это сама основа бытия человека, не подлежащая обсуждению не в силу какого-то запрета, а в силу субъективной невозможности такого обсуждения. Это данность, принятая человеком как нечто безусловное и абсолютное. (Ортега-и-Гассет, "Идеи и верования").

Тем не менее, существуют в жизни человека особые периоды, главным содержанием которых является именно выработка мировоззрения, именно философствование. Современная психология выделяет три таких этапа, весьма важных в жизни каждого человека. Эти периоды разумно обозначить как возрастные экзистенциальные кризисы. К ним относятся:

а) кризис юности (15–19 лет);

б) кризис пятидесятилетия;

в) кризис старости.

Эти этапы имеют особую, уникальную ценность с точки зрения духовного развития человека. Рассмотрим их подробнее, сначала кризис юности, затем кризис старости, и только потом, в последнюю очередь – кризис пятидесятилетия.

Экзистенциальный кризис юности.

Он относится к периоду с 15 до 19 лет и особенно ярко проявляется перед двадцатилетним рубежом. Конечно, не нужно слишком жёстко привязываться к этому возрасту. Всегда существует индивидуальный разброс. Кто-то проходит через кризис молодости в 17 лет, кто-то раньше, кто-то позже, в пределах указанного диапазона.

В чём суть кризиса молодости? Юность – это время перехода от детской жизни к жизни взрослого. Это очень серьёзный кризис, ибо различия между детской и взрослой жизнью очень велики. Юность должна собрать все свои силы, чтобы осуществить рискованный прыжок через пропасть, отделяющую детство от взрослости. Детская жизнь сочетает в себе зависимость от взрослых и защищённость, необходимость им подчиняться и безопасность. Взрослая жизнь манит своей свободой и одновременно пугает своей неизвестностью. Переход к взрослой жизни не может быть осуществлён без выработки нового мировоззрения. В это время необходимо осознанное принятие определённой системы взглядов на жизнь, на то, как жить в этом мире и какой путь в нём избрать. Именно в этот период у человека формируется (точнее – кристаллизуется) система ценностных ориентаций, определяется "смысл жизни", стратегические цели и более или менее амбициозные жизненные планы. Эта, очень интенсивная, а порой и мучительная, внутренняя работа абсолютно необходима для нормального развития, для трансформации подростка во взрослого человека, который уже обрёл свой жизненный смысл и свой жизненный путь. Прежняя, детская, жизнь уходит и неумолимо надвигается новая – взрослая. И в ней надо найти своё место и свой путь. А прежде всего – осмыслить жизнь как большое целое, то есть сформировать определённое мировоззрение.

Можно сказать, что основным критерием окончания периода юности (15–19 лет) является именно завершение напряжённой внутренней работы по формированию мировоззрения (практической жизненной философии). Половое развитие и соответствующая ему психосоматическая перестройка также завершаются к концу периода "тинэйджерства". Существенно важно то, что мировоззрение, которое человек выработал в юности, в своих основных чертах сохраняется на протяжении всего дальнейшего детородного периода, то есть в течение последующих тридцати лет, вплоть до наступления климакса и соответствующего ему экзистенциального кризиса пятидесятилетия.

Кризис старости (период приближения смерти).

Это тот кризисный период, когда старый человек готовится к своему уходу из жизни, остро осознавая приближение смерти (а иногда и наоборот, всеми силами избегая этой ужасной мысли и отказываясь смириться с неизбежным). В это, весьма трудное для человека, время жизни, происходит одновременное наложение многих негативных факторов: дряхление, старческие немощи, общий упадок сил, резкое сужение сферы общения, горькое чувство одиночества и собственной "ненужности", неспособность жить как раньше и близость неизбежного финала. Старый человек особенно остро чувствует своё одиночество, пустоту и бессмысленность своей жизни, длящейся только в силу инерции. Прежние цели и ценности недостижимы. Он уже не может быть активным участником бытия. Старый человек делает вывод, что его жизнь лишена смысла, что он в тягость как самому себе, так и окружающим людям ("другим в тягость и себе не в радость"). Поэтому, как известно, старческие суициды реализуются "без дураков", с полной беспощадностью к самому себе. В отличие от юношеских попыток к самоубийству, они редко бывают демонстративными. Обычно они хорошо продуманы и, как правило, завершаются смертью. Такова кризисная ситуация старческого возраста. Прежняя жизнь, наполненная практическими делами и заботами, уже прожита. Надвигается переход в небытие. Старые мировоззренческие ориентиры, прежняя система ценностей уже не годятся. То, что ранее имело большую значимость – перед лицом смерти потеряло весь свой смысл. То, что было опорой для души, неожиданно исчезло. Перед лицом неизбежной и неумолимой смерти все прежние ценности и смыслы – всё это полетело кувырком, оказалось непригодным. Человек попадает в настоящий экзистенциальный кризис и выйти из него он может только в том случае, если произведёт полное переосмысление, полную реконструкцию своего мировоззрения, которая завершится обретением новых ценностей, новой опоры и нового смысла. Понятна и очевидна исключительная ценность этого времени для духовного развития человека. Однако люди, как правило, страшатся смерти, не допускают в своё сознание этих мыслей (психологический эгозащитный механизм вытеснения) и тем самым блокируют своё развитие. Период переоценки ценностей и переосмысления жизни – это самое продуктивное, с точки зрения духовной эволюции, время человеческой жизни. Однако он не может наступить до тех пор, пока человек не признает реальности собственной смерти. Речь идёт не о теоретическом признании собственной смерти в абстрактном "когда-нибудь", а о подлинном понимании и признании её неизбежности. Именно принятие собственной смерти имеет ключевое значение для вступления в "золотой период" духовного развития. Однако многие пожилые люди живут, всячески избегая встречи со страшной правдой, живут в иллюзии собственного бессмертия вплоть до самого смертного часа. Как правило, врачи, близкие родственники и друзья неизлечимо больного человека (например, в случае неоперабельной онкологии) всеми силами стараются пощадить человека и укрепить в нём иллюзию скорого выздоровления. Тем самым они совершают духовное преступление, блокируя наступление исключительно ценного этапа духовного развития. На самом деле, неизлечимо больного человека необходимо подготовить к смерти не только для того, чтобы он смог перед уходом из жизни привести свои дела в порядок, осмысленно и продуманно написать завещание (чтобы не оставить после себя споры и конфликты по поводу наследства), попрощаться с родными, близкими и друзьями, примириться с врагами (то есть расплатиться со всеми своими моральными долгами). Всё это, конечно, важно, но главное – это переосмысление своей жизни с "высоты птичьего полёта", принятие новых, духовных ценностей и нового мировоззрения, ибо старое, пригодное для жизни, оказалось непригодным для смерти. Конечно, проинформировав человека о том, что он в скором времени умрёт, необходимо также оказывать ему в течение всего последующего времени психологическую и духовную помощь, не столько утешая и жалея, сколько помогая произвести переоценку ценностей и обрести духовную опору в обновлённом мировоззрении. Если этому не уделить должного внимания – возможны попытки самоубийства (что происходит довольно часто, когда пациент узнаёт тщательно скрывавшуюся от него ужасную правду).

Когда человек расстается с иллюзией собственного бессмертия, он тут же обнаруживает полную неприемлемость материалистического взгляда на вещи. Перед лицом неизбежной смерти насмешливо-критическое отношение к идеалистическому мировоззрению выглядит поверхностным и незрелым.

В своем поиске спасения от столь ужасной перспективы пожилой человек, как правило, обращается к религии. Сильная религиозность многих пожилых людей зачастую не имеет никакого отношения к подлинным духовным поискам и объясняется страхом собственной смерти. Под влиянием этого страха человек начинает истово верить в загробную жизнь, в рай и ад, в то, что "спасение" и "жизнь вечная" возможны не только для праведников, но и для раскаявшихся грешников. Проблема, однако, состоит в том, что у человека, обратившегося к религии и уверовавшего в Господа Бога и Царствие Небесное, для такой слепой и иррациональной веры не имеется никаких серьезных обоснований – ни логических, ни эмпирических. Поэтому религиозной вере приходится опираться на массированное внушение и самовнушение. Они необходимы для того, чтобы создать соответствующие внутрипсихические доминанты (сверхценные религиозные идеи). Первое (внушение) происходит при слушании проповедей, участии в религиозных ритуалах и чтении священных книг. Второе (самовнушение) – при постоянной, каждодневной молитвенной практике. Религиозный человек просыпается с именем Господа на устах и засыпает с ним же. Чем более необоснованы, чем более субъективны религиозные мифы и концепции, чем более они противоречат здравому смыслу и всему жизненному опыту, тем большее религиозное рвение должен проявлять верующий, чтобы подавить свои сомнения. За всякой сильной фанатичной верой всегда скрывается ее противоположность, всегда скрывается вытесненное сомнение. Отсюда и столь сильная нетерпимость и гневливость религиозных фанатиков при встрече с инакомыслием.

Совсем другое дело, когда пожилой человек, усомнившись в истинности унылой научно-материалистической картины мира, приходит к мировоззрению нерелигиозной духовности и начинает заниматься энергомедитативной практикой. Если его отношение к работе над собственным сознанием достаточно серьезно, – он непременно убедится в реальности существования тонкоматериальной сферы бытия. Он убедится в этом на собственном опыте, без какой-либо необходимости принимать эти взгляды на веру. Он увидит, что понятие смерти справедливо только по отношению к физическому телу, нашему биологическому скафандру, но никак не к индивидуальному духовному началу, в нем обитающему.

Как говорил мудрый Сунь Лутан: "Жизнь не имеет безысходности". Я бы добавил, что и смерть тоже не имеет безысходности. Смерть – это вовсе не окончательное и необратимое уничтожение, а всего лишь завершение трудной командировки, трудной и напряженной учёбы, с последующим уходом на каникулы. На самом деле смерти не существует. Бояться можно боли, но никак не смерти. То, что мы называем смертью – это всего лишь переход в другую сферу существования.

Кризис пятидесятилетия (45–50 лет).

В современной психологической литературе обычно говорят не о кризисе пятидесятилетия, а о кризисе середины жизни (midlife crisis). Понятие кризиса середины жизни в научный обиход введено Карлом Юнгом, который относит его к возрастному периоду 35–40 лет. В настоящее время оно стало очень популярным. На мой взгляд, эта популярность совершенно незаслужена. Я полагаю, что это просто надуманная концепция, опирающаяся на метафору горного перевала – полпути вверх, затем, после достижения высшей точки, полпути вниз. "Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу" (Данте Алигьери). Дважды по 35–40 лет как раз и составляет 70–80 лет, то есть среднюю продолжительность человеческой жизни. Однако является ли эта метафора достаточным основанием для выделения этого возрастного периода в качестве экзистенциального кризиса? Боюсь, что нет.

Базовое мировоззрение, вырабатывающееся к концу юношества (к двадцатилетнему возрасту), в своих основных особенностях сохраняется в течение всего дальнейшего репродуктивного периода, вплоть до пятидесятилетнего рубежа, знаменующегося климактерической психосоматической перестройкой и подведением предварительных итогов прожитого. Именно здесь, а вовсе не в возрасте 35–40 лет, имеет место экзистенциальный кризис. На мой взгляд, выделение кризиса середины жизни не имеет глубоких содержательных оснований и является надуманным. Карл Юнг вообще был весьма склонен к так называемому "образному мышлению", плоды которого далеко не всегда заслуживают внимания.

Весомым подтверждением теории кризиса 50-летия являются данные, приведенные в 2006 году директором Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. Сербского, академиком РАМН Татьяной Дмитриевой. На вопрос: "В каком возрасте люди чаще всего решаются свести счёты с жизнью?", она ответила следующим образом: "До сих пор считалось, что максимальное количество суицидов (самоубийств) приходится на подростковый возраст. Однако статистика последнего времени говорит о периоде с 45 до 55 лет".

Кризис 50-летия имеет своё качественное отличие как от юношеского, так и от старческого экзистенциальных кризисов. Здесь имеют место две относительно самостоятельные составляющие.

Первая – это завершение детородного периода (периода зрелости) и переход к стадии пожилого возраста. У женщин на этом климактерическом этапе прекращаются менструации и утрачивается способность к зачатию. У мужчин процесс снижения репродуктивных способностей происходит в течение более длительного времени, чем у женщин, и может растягиваться до 55–60-ти лет и более. Климактерический период, как и этап полового созревания, сопровождается глубокими психосоматическими изменениями, а также выраженной эмоциональной реакцией личности на эти изменения.

Поскольку в нашей культуре имеет место переоценка значения сексуальности, – резкое снижение сексуальных желаний и потенции для мужчин, а также осознание снижения собственной привлекательности для женщин, переживаются весьма болезненно. Зачастую в это время возникает парадоксальное усиление сексуальной активности, которое, несомненно, носит компенсаторный характер. Так, мужчина стремится доказать себе и другим, что он ещё вполне дееспособен, что он ещё иным молодым даст сто очков вперёд.

Вторая составляющая этого экзистенциального кризиса имеет уже чисто психологическую основу. Пятидесятилетний юбилей каждым человеком осознаётся как особый возрастной рубеж, как пересечение некоей границы, позади которой остаётся самая лучшая, самая продуктивная часть жизни, а впереди – постепенно приближающаяся старость. Переживание факта собственного пятидесятилетия – это особый психологический феномен. Главным психологическим содержанием этого периода является предварительное подведение итогов прожитой жизни. Зачастую, при этом человек с горечью осознаёт, что те цели и ценности, которые были приняты в юности, так и не удалось полноценно реализовать.

То, о чём мечтал, чего желал добиться, то, что постоянно маячило в будущем, грея душу ожиданием грядущих успехов на жизненном поприще, так и не осуществилось, так и не приблизилось. А между тем, самые лучшие годы уже позади. Вот я уже и "полтинник разменял". Напор, энтузиазм и молодая энергия уже в значительной степени иссякли. Становится всё более и более ясно, что для реализации своих амбиций время уже безвозвратно упущено. А ещё к этому добавляется климактерическая составляющая кризиса пятидесятилетия. Любовь позади, главные жизненные успехи и достижения – позади, а впереди уже ничего существенного не ожидается – таково мироощущение человека, проходящего экзистенциальный кризис пятидесятилетия.

Любопытно, что автор, довольно легко и безболезненно через него прошедший, тем не менее, в возрасте 51 года написал следующие стихи:

Катастрофические будни,

Оцепенение души

И бег по кругу, столь занудный,

И это – счастье? – не смеши!

И нет сомнений, нет сомнений

Всё это – только черновик

Как будто некий злобный гений

Меня вморозил в этот миг.

И тянется одно и то же,

И в тягомотине такой

Полжизни черновой я прожил,

Но где же счастье, где – покой?

.................

Мне двадцать лет. Какие планы!

Я молод и силён, всё – впереди.

Мне тридцать, жизнь наносит раны

Но шепчет ум: к мечте своей иди!

Мне сорок лет, но мой итог ничтожен

Жизнь настоящая, конечно, впереди

То, как живу, с мечтой совсем не схоже,

Но шепчет ум: к любви большой иди!

Вот мне уж пятьдесят, но истинное – дальше

Оно – там, впереди, оно там, где нас нет.

Моя мечта, мой сладостный обманщик

На все вопросы каверзный ответ.

Да, эта жизнь – как ветхая одежда

Где радость бытия, где свежесть, где простор?

Но, слава Богу, есть ещё надежда

И не закончен наш с судьбою спор.

И жизнь моя внезапно обновится

И превратится в трепетный полёт

В живую рыбу вобла превратится,

И нищий, наконец, обогатится

И на большой реке растает лёд!

..........................

Пора, мой друг, пора, оставим упованья

Глубинной мудрости своей откроем дверь

Оставим позади бесплодные мечтанья

Здесь и сейчас живём, сегодня и теперь!

Как мне кажется, эти стихи являются определённым эмоциональным подтверждением того, что задаваемая в данной книге система ценностей и мировоззренческих координат даёт человеку надёжную опору и способствует благополучному прохождению через экзистенциальные кризисы.

* * *

Расхожее представление о ненужности и никчемности философствования немедленно обнаруживает свою несостоятельность, как только мы отходим от периодов спокойного течения жизни и обращаемся к экзистенциальным кризисам. Вот тут-то и обнаруживается вся важность наличия мировоззренческой опоры, наличия субъективно переживаемого смысла собственного существования. Если же человеку не удаётся во время такого кризиса обрести новый смысл жизни взамен утраченного, обрести новую внутреннюю опору – тогда исход трагичен. Самыми опасными с точки зрения суицидального риска являются (и это полностью подтверждает статистика самоубийств) именно периоды экзистенциальных кризисов. Если человек, находящийся в таком кризисе, не сумел произвести переоценку ценностей, не сумел переосмыслить свою жизнь и обрести для неё новый смысл – тогда, оказывается, он не способен дальше жить! В такое время нет ничего важнее гармоничного философствования. Если же человек претерпел неудачу в этом "философствовании", то он просто гибнет, не будучи способным продолжать далее жизнь, лишённую, с его точки зрения, какого-либо смысла и достойного содержания. Вот вам и никчемность "философствования"!

* * *

Как видим, философствование не нужно лишь тогда, когда оно не нужно, точно так же, как нет великой заинтересованности в пище у того, кто только что наелся до отвала. Когда мировоззрение сформировано, далее им пользуются, но не замечают и не уделяют ему специального внимания. Оно существует как незримый познавательный контекст практического бытия человека.

Однако справедливо и то, что философствование может носить и нездоровый характер. Потребность постоянно и бесконечно философствовать является разновидностью психопатологии (философическая интоксикация). Нормальным и здоровым следует считать философствование в периоды кризисов развития, когда старая мировоззренческая схема оказывается несостоятельной. Это уже упоминавшиеся подростковый период, возраст около пятидесяти лет и период подготовки к смерти.

Кроме этих, общих для всех людей, кризисных этапов жизни могут быть и особые кризисы, такие, например, как неожиданная инвалидность (человек ослеп или потерял ноги и уже прежняя жизнь невозможна) или несчастная любовь и т.д. и т.п. Особое место занимают периоды, когда человек приступил к занятиям энергомедитативной практикой. Такие этапы можно определить как время мировоззренческого кризиса неофита. В ходе этой практики ученик неизбежно сталкивается с такими феноменами, переживаниями и прозрениями, которые просто не укладываются в рамки привычных взглядов, привычной картины мира. Всё это столь велико и столь необычно, что возникает настоятельная, но при этом вполне нормальная и здоровая потребность переосмысления себя, окружающего мира, смысла жизни и т.п., чтобы привести картину мира в соответствие с тем новым, что привнесла в его жизнь энергомедитативная практика. Раздел "Философские основы духовного развития" и предназначен, прежде всего, для людей, приступивших к энергомедитативной практике и переживающих мировоззренческий кризис неофита. Людям вне такого кризиса эта информация может показаться заумной и весьма далёкой от реальной жизни. Итак, главной задачей этого раздела является создание мировоззренческого контекста, необходимого для успешной энергомедитативной практики. Совершенно справедливо, что для духовного развития главным является не теория, а практика работы над собой. Однако практика не может осуществляться в некоем "безвоздушном пространстве". Хотим мы того или нет, но практика всегда – явно или неявно, но всегда, – осуществляется на определённом мировоззренческом фоне, в определённом мировоззренческом контексте. И этот контекст может либо благоприятствовать успешной практике, либо же, в случае его неадекватности – напротив, препятствовать ей, вплоть до искажения и извращения самой практики.

Глава 2

Три сферы бытия

Существуют три качественно отличающихся сферы бытия, которые, тем не менее, образуют единый континуум. Это: сфера грубоматериального, сфера тонкоматериального (промежуточная), она же, если посмотреть с другой стороны – сфера "грубодуховного" и, наконец, сфера духовного (см. рис. 1).

Рис. 1. Три сферы бытия.

Хотя мы и различаем два полюса бытия – материальный и духовный, всё же бытие едино и недвойственно, тогда как мышление всегда шизофренично, в точном смысле этого слова (схизис – расщепление на несовместимые противоположности). На философском уровне это проявляется как противопоставление духа и материи. При этом утверждается, что дух принципиально нематериален и не имеет с материей ничего общего. Однако это противопоставление – всего лишь потребность ума, способного познавать только расщепляя бытие, только раскалывая его надвое. В самом ли деле дух абсолютно нематериален, а материя – бездуховна? Если это так, то это всё равно, что духа вообще не существует, ибо между ним и материей нет никакого сродства и никакой сцепки. Так ли это? Если бы это было так, то тогда дух не смог бы влиять на материю, а материя – на дух. Между тем, святые и мистики всех времён и народов единодушно свидетельствуют о том, что духовный мир оказывает незримое, но постоянное влияние на мир материальный, причём влияние это может проявляться самым необычным и ошеломляющим образом. С другой стороны, мистики (в частности приверженцы классической индийской йоги) рассматривают всё живое, включая человека, как дух, воплотившийся в материю с целью своей эволюции, подобно тому, как семя падает в почву, в которой оно получает необходимое питание и вне которой оно не может развиваться.

Итак, как уже было сказано, грубоматериальное, тонкоматериальное и духовное образуют единый континуум бытия, в котором, по мере продвижения от полюса грубоматериальности к полюсу духовности, постепенно нарастают субстанциональная утончённость, энергетическая и информационная насыщенность. Хотя на рис. 1 три сферы бытия расположены на одной линейной оси, это не более чем геометрическая метафора. На самом деле, все эти сферы пронизывают друг друга и, в определённом смысле, совпадают друг с другом. Наиболее удачным тому объяснением является тот непреложный факт, что всё сущее осциллирует, всё сущее – это невообразимо огромное единство бесконечного множества волновых и вихревых процессов. Эти процессы происходят с различной частотой и интенсивностью. Таким образом, для каждой сферы бытия характерен свой диапазон частот. При переходе от грубоматериальной к тонкоматериальной и далее к духовной сфере частота вибраций нарастает. Следовательно, мир тонкоматериальный имеет более высокие частотные характеристики, чем мир грубоматериальный, а духовный – более высокие, чем тонкоматериальный.

Основываясь на этих представлениях, известный исследователь Роберт Монро объясняет феномен сосуществования качественно различающихся сфер бытия (сфера тонкоматериального в его терминологии обозначается как "Вторая Зона") следующим образом:

"Волны всех частот электромагнитного спектра могут одновременно занимать одну и ту же точку пространства и практически не взаимодействовать друг с другом. Сходным образом, вполне возможно, что мир (или миры) Второй Зоны рассеян по всей протяжённости физического, материального мира. Не считая редких или необычных случаев, наши "привычные" органы чувств и их продолжение – приборы, совершенно не способны воспринимать эту потенциальную действительность и извещать нас о её существовании. Если принять такую мысль, то можно достаточно точно ответить на вопрос, где находится Вторая Зона, – здесь "^[18].

Почему же мы не способны воспринимать эти иные миры, коль скоро они расположены здесь же? Дело в том, что, в полном соответствии с гегелевской диалектикой, в едином, полностью расположенном "здесь", континууме бытия имеют место чётко выраженные переходы количества в качество. При нарастании частоты колебаний по достижении определённого порога происходит качественный скачок, знаменующий переход от сферы грубоматериального к сфере тонкоматериального, и второй переход – от сферы тонкоматериального к сфере духовного.

Эти переходы сопровождаются качественным изменением во всех отношениях: иная субстанциональность, иные свойства пространства и времени, совершенно иной характер детерминированности, совершенно иной характер субъектно-объектных отношений. Так, переход к сфере тонкоматериального требует совершенно иного – внесенсорного способа восприятия (в отличие от обычного, осуществляющегося посредством органов чувств), а также иного – интуитивного способа познания (в отличие от малопригодного для этой сферы дискурсивного мышления).

Как следствие такого качественного скачка, взаимодействие и взаимовлияние двух сопредельных сфер может осуществляться только в переходной зоне, отделяющей верхнюю границу грубоматериального диапазона от нижней границы тонкоматериального. То же самое можно сказать и относительно переходной зоны между тонкоматериальным и духовным. Таким образом, ни материя не может непосредственно влиять на дух, ни дух на материю – настолько они невообразимо далеки друг от друга. Однако такое влияние может осуществляться через посредника, коим и является промежуточная сфера тонкоматериального (она же – сфера грубодуховного).

С позиций грубоматериального плана бытия мы, разумеется, можем говорить о том, что духовное бессубстратно, лишено свойств и признаков, запредельно пространству, времени и причинности и является царством полной свободы. Однако, при этом, мы не должны попадать в ловушку дурной абсолютизации. На самом деле там тоже есть определённая материальность, только исключительно тонкая, подобная аромату аромата. Однако, сколь бы тонкой она ни была, тем не менее, она должна наличествовать. Конечно же, я далёк от мысли, что бытию можно командовать, каким ему быть и каким не быть. Просто, в противном случае, дух будет вообще внеположен бытию, этому явленному миру, и это будет то же самое, как если бы его вообще не было. А раз так, тогда для сферы духовного всё-таки приложимы такие категории как пространство, время, причинность, но не так, как для грубоматериального плана, а как своеобразные эйдосы (в платоновом смысле), грубоматериальными проекциями которых являются известные нам пространство, время и причинность грубоматериального плана. Если говорить точнее, то базисная закономерность состоит в том, что тонкоматериальное является проекцией духовного, а грубоматериальное – проекцией тонкоматериального. Выражаясь в терминологии Платона, на грубоматериальном плане существуют объекты, на тонкоматериальном – эйдосы, а на духовном – эйдосы эйдосов.

* * *

Переход сознания от одной сферы бытия к другой носит драматический характер. Его можно уподобить прозрению слепого или пробуждению ото сна (широко известные метафоры просветления). Здесь уместен и весьма поучителен следующий пример из жизни живой природы.

В подводном мире наших водоёмов обитает маленький, но свирепый и очень подвижный хищник, поедающий мальков и головастиков. В положенное время он выползает вверх по стеблю кувшинки и превращается в куколку. В течение долгого периода полной неподвижности куколка сохраняет свою форму. Казалось бы, ничего не происходит. Однако при полном отсутствии внешних изменений, внутри куколки происходит удивительное преображение, поразительная метаморфоза. Когда этот процесс незримой трансформации завершён, из куколки на свет божий вылезает удивительное существо, совершенно непохожее на подводного хищника, расправляет трепещущие прозрачные крылья и – вот оно, свершилось чудо: стрекоза взмывает в воздух!

Этот пример из биологии является превосходной метафорой духовной трансмутации, метафорой скачкообразного перехода эволюционирующего сознания на качественно иной уровень. Подводный мир обитания личинки стрекозы соответствует грубоматериальному плану бытия; воздушное пространство, в котором парит стрекоза – тонкоматериальному, тогда как период пребывания в стадии куколки соответствует периоду медитативной практики, которая также представляет собой пребывание в неподвижности, при котором центр тяжести переносится с внешней активности на внутреннее созревание.

Есть ещё одно приложение данной метафоры, на котором мне хотелось бы ненадолго отвлечься. Помимо всего прочего она развенчивает претензии историков на то, что знание прошлого позволяет ориентироваться в будущем. Чем лучше мы знаем прошлое, тем меньше ошибок сделаем в будущем. Так ли это? В определённой степени это действительно так, однако, в значительно более ограниченном смысле, чем это полагают историки. Скажите на милость, сильно ли поможет сколь угодно тщательное изучение жизни подводного хищника – личинки стрекозы, для понимания её последующего превращения? Конечно, исследователь-биолог, изучая подводную жизнь маленького хищника, знает и о куколке, и о парящей в воздухе звонкокрылой стрекозе. Но он это знает пост-фактум. Точно так же, историческая наука сильна исключительно задним умом. Если человеческое общество находится сейчас на стадии юркого и кусачего хищника, то как можно предсказать его эволюцию после возможного качественного скачка? Это просто недоступно ни нашему вычисляющему разуму, ни нашему воображению. История способна только на экстраполяцию, на прогностическое продолжение уже существующих тенденций. Однако эволюция может осуществляться через качественный скачок, полностью разрывающий эти тенденции (то, что в современной науке называют "фазовым переходом"). Кроме того, когда слышишь разговоры историков о важности знания прошлого для познания будущего, очень хочется тут же схватить их за руку и попросить представить доказательства в виде точных и успешных прогнозов на будущее. Однако, почему-то в университетах, на исторических факультетах отсутствует кафедра прогностики. С астрологическими прогнозами мы встречаемся на каждом шагу, а прогнозов на будущее, составленных людьми, профессионально изучающими прошлое, что-то не видно.

Вернёмся к теме духовного развития и трёх сфер бытия. Конечно же, приведённую выше метафору не следует воспринимать слишком буквально. Если подводный мир и воздушный океан имеют чётко оформленную пространственную границу, то три сферы бытия (грубоматериальная, тонкоматериальная и духовная) – пронизывают друг друга и качественное различие между ними не сопровождается разделением этих сфер в пространстве. Однако, несмотря на отсутствие пространственного рубежа, чёткая и несомненная различительная граница между ними существует, хотя и выражается в совершенно иных категориях. Основными параметрами различения сфер бытия являются следующие: 1) субстанция, 2) энергия, 3) информация, 4) пространство, 5) время, 6) причинность, 7) способ познания, адекватный данной сфере бытия. Разумеется, существуют многие другие параметры различения, однако вышеперечисленные наиболее важны и нуждаются в освещении в первую очередь.

Труднее всего говорить о духовном плане бытия, как наиболее тонком и наиболее удалённом от привычного для нас грубоматериального плана существования. Здесь речь идёт о вещах намного превосходящих наши способности постижения (в равной степени как автора, так и читателя). Тем не менее, невозможно пройти мимо этой темы, не сказав хотя бы несколько слов, не столько выражающих подлинное постижение, сколько его предваряющих. Прежде всего, можно утверждать смело и с полной уверенностью, что тайна Жизни, различие между живым и неживым заключается именно в духовном, то есть в третьей сфере бытия. Между живым и неживым имеется весьма резкая граница, драматическое отличие, сопровождающееся непостижимым качественным скачком. Неживая природа (косная материя) состоит из грубоматериальной субстанции (вещества) и тонкоматериальной субстанции. Духовного же начала, характеризующегося сверхтонкой субстанциональностью в сочетании с невероятной энергетической и информационной насыщенностью, в неживой природе нет. Булыжник, кроме своего физического "тела", имеет и его тонкоматериальный аналог, однако "духа животворящего" булыжник лишён. В живых существах, напротив, представлены все три сферы бытия. Далее, можно предположить наличие существ, которые относятся ко второй и третьей сферам бытия, тогда как первая (грубоматериальная), в них вообще не представлена (сущности, находящиеся на тонкоматериальном плане и не имеющие физического тела). К ним, в частности, относятся души умерших (развоплощённых) людей, обитающие на тонком плане и пребывающие там "на каникулах" в ожидании нового воплощения.

Конечно же, слово "предположить" относится только к обычным людям. Тот, кто способен воспринимать сферу тонкоматериального, не предполагает, не верует, но знает. Знает без тени какого-либо сомнения. Таких людей не так уж мало, однако они, как правило, предпочитают "не высвечиваться", дабы не прослыть человеком "со странностями", чудаком или шизофреником. Человек, способный к восприятию тонкого плана бытия, подобен зрячему, живущему среди слепых и хорошо понимает тщетность любых объяснений относительно того, как выглядит зримый мир, что такое цвета и т.д. Однако вернёмся к обсуждению специфики живого.

Что такое жизнь? Жизнь, как биологический феномен? Чем таким принципиальным отличается лишайник, растущий на камне и улитка, ползущая по нему, от самого камня? Нам нужно очень хорошо осознать тот факт, что мы этого не знаем. И здесь в равном положении и простой необразованный человек, и профессор биологии. Философские попытки объяснения и определения что такое жизнь, чем живое отличается от неживого, также малоуспешны. Чтобы в этом убедиться, достаточно сначала прочитать или выслушать объяснения учёных мужей, а затем пойти на похороны. Хотя бы вспомнить последние похороны, на которых вы присутствовали, вспомнить драматическое различие в восприятии живого человека и мёртвого тела. Различие это относится к сфере трансцендентального и по этой причине недоступно для научного рассмотрения. Та уникальная качественность живого в отличие от мёртвого относится к третьей сфере бытия, то есть к сфере духовного, недоступной для научного исследования. Таким образом, живое отличается от косной материи исключительно наличием духовного субстанционального компонента или, говоря другими словами, – духа животворящего. В живом существе, каким бы оно ни было, малым или большим, примитивным или высокоорганизованным – всегда присутствует некое внутреннее сияние, нечто невыразимое, относящееся к высочайшему плану бытия и заключённое в две оболочки: тонкоматериальную (так называемое "астральное тело") и грубоматериальную (физическое тело). Уничтожение и разрушение грубой оболочки – физического тела, не может повредить духовному ядру живого существа. Оно просто покидает эту оболочку, когда она становится непригодной для его дальнейшей эволюции.

Сейчас мы на этом и остановимся. Тема духовного начала человека в философском аспекте, так, как она излагается в древнеиндийской философии, будет рассмотрена в последующих разделах.

С точки же зрения практики самосовершенствования нас будет более всего интересовать Первый Переход, то есть переход эволюционирующего сознания от сферы грубоматериального к сфере тонкоматериального. Говорить о Втором Переходе (от тонкоматериального к духовному) – нет особого смысла по следующим причинам. Прежде всего, вследствие абсолютной несопоставимости и крайней удалённости сферы духовного от всего, что мы знаем и всего, что мы в состоянии себе вообразить. Можно сказать, что она столь же недоступна обычному человеку (а кто из нас смеет претендовать на что-то большее?), как космические полёты – селёдке, плавающей в океане. Поэтому-то и любые разговоры и обсуждения этой высшей сферы бытия, как правило, на два порядка ниже уровня темы. Нам следует быть скромными и признать, что Третья Сфера (сфера Духовного) просто недоступна нашему пониманию. И в таком смирении будет намного больше мудрости. Даже если представить себе человека, достигшего полного и окончательного просветления (а к таким людям автор себя никоим образом не причисляет), человека, уровень развития сознания которого позволяет ему входить в Третью Сферу бытия, в Царство Духа – то и тогда возникнут непреодолимые трудности в передаче знания об этой сфере другим людям. Во-первых, окажется почти невозможным выразить это знание в словах (по Плотину "что касается Первоединого, то больше правды в молчании, чем в любых словах"). Во-вторых, его просто не поймут, ибо для такого рода понимания уровень развития сознания обычного человека недостаточен. Китайская мудрость гласит: "Совершенномудрый, познавший Дао, – не может передать то, что он познал, даже любимому сыну". Далее, обсуждение Третьей Сферы бытия неполезно и не актуально, ибо мы не случайно воплощены на Первом – грубоматериальном плане бытия. Именно здесь расположена главная область приложения наших сил. Только работая с жизненным опытом, получаемым в рамках Первой сферы бытия, мы сможем, в конце концов, растворить своим сознанием грубоматериальное и выйти за его пределы. Наивысшей задачей жизни человека (существа, воплощённого на грубоматериальном плане бытия) является трансцендирование грубоматериального (прежде всего – физического тела и психики или, как принято писать в эзотерической литературе, "ума") и осуществление Великого Перехода от Первого Сознания ко Второму Сознанию (то есть, перехода ко Второй Сфере бытия). Пока не осуществлена эта важнейшая задача, мечтать о чём-то большем просто нелепо. Представьте себе школьника, который учится весьма посредственно, но при этом мечтает о защите докторской диссертации.

Таким образом, нам нужна информация, чтобы обеспечить наше развитие именно здесь и сейчас, а не в некоем отдалённом будущем, которое может никогда и не наступить. Духовные знания – не огурцы, которые можно засолить впрок. К тому же, для неподготовленного человека информационная избыточность может оказаться ещё более неблагоприятной, чем информационная недостаточность. Когда человек завершает один этап развития и имеет искреннее намерение работать над собой, доказывая это намерение делом, тогда он непременно получит необходимые ему знания. В духовной сфере есть великий и непреложный закон, согласно которому каждый человек имеет всю информацию, необходимую для того, чтобы сделать ближайший шаг на пути своего развития. Если же он его не сделал, а между тем хочет получить дальнейшие духовные знания, то чем больше он их будет получать, тем дальше он будет от истинного пути. Эти знания не пойдут ему на пользу, ибо назначение духовного знания – в информационном обеспечении работы над собой, а не в удовлетворении праздного любопытства и учёного тщеславия. Кроме того, всегда есть опасность подменить реальную повседневную работу над собой, требующую упорства и самопреодоления, ни к чему не обязывающими мечтаниями и разговорами на духовные темы.

* * *

Таким образом, обсуждение Третьей Сферы бытия в равной степени и невозможно, и не нужно. Единственное, что можно сказать – это то, что качественный скачок Второго Перехода подобен по своей направленности качественному скачку Первого Перехода, но при этом превосходит все возможности нашего воображения, превосходит всё, что имеется в нашем опыте. При Втором переходе происходит ещё большее утончение субстанциональности, ещё большая энергетическая и информационная насыщенность и т.д.

Как я уже говорил, все три сферы бытия не имеют каких-либо пространственных границ, они пронизывают друг друга. Поэтому, когда мы говорим о переходе от одной сферы к другой, имеется в виду качественный скачок в развитии сознания человека, благодаря которому он становится способен к сознательным действиям на этом плане. Хорошей метафорой такого перехода являются два различных режима зрительного восприятия при рассматривании цветных альбомов из серии "Третий глаз". Оказывается, за внешним плоскостным (обычно бессмысленным и хаотическим) изображением скрывается невероятно яркая и красивая стереокартинка. Разглядывая эти картинки, мы обнаруживаем возможность двух различных режимов восприятия и возможность существования двух различных "миров". Эта, очень наглядная метафора позволяет нам понять, что именно имеется в виду, когда мы говорим о переходе сознания от сферы грубоматериального к сфере тонкоматериального. Также становится понятной древнеиндийская концепция майи, то есть завесы, отделяющей нас от истинной (высшей) реальности, а также смысл загадочных буддистских высказываний ("Все дхармы изначально пустотны", "Всё окружающее – субстанция сна" и т.д.).

Две стереокартинки из серии "Третье измерение" представлены на цветной вкладке. Для того, чтобы увидеть объёмную картинку, скрытую за плоскостным изображением, можно использовать два следующих способа.

Дата добавления: 2015-06-04