Критика. Проанализировав воззрения символических интеракционистов, и особенно пред­ставителей Чикагской школы — Мида

Проанализировав воззрения символических интеракционистов, и особенно пред­ставителей Чикагской школы — Мида, Блумера и Гофмана, мы перечислим неко­торые основные критические замечания к данному подходу.

Во-первых, отметим, что господствующая тенденция символического интерак-ционизма слишком легко отбросила традиционные научные методики. Хорошо выразили эту точку зрения Эжен Вайнштейн и Юдит Танур: «Только то, что со­держание сознания носит качественный, а не количественный характер, не озна­чает, что его внешнее выражение не может быть закодировано, классифицирова­но, даже просчитано» (Weinstein and Tanur, 1976, p. 105). Наука и субъективизм не исключают друг друга.

Во-Ёторых, Манфорд Кун (Kuhn, 1964), Уильям Колб (Kolb, 1944), Бернард Мельтцер, Джейм Петрас и Ларри Рейнольде (Meltzer, Petras, Reynolds, 1975) и многие другие критиковали расплывчатость важнейших концепций Мида, таких как разум, самость, In me. В целом Кун (Kuhn, 1964) говорил о двусмысленности и противоречиях мидовской теории. Помимо теории Мида, они критиковали мно­гие базовые концепции символического интеракционизма за их запутанность и не­точности и, следовательно, за то, что те не могли обеспечить прочную базу для те­ории и научного исследования. Из-за нечеткости этих концепций трудно, а то и невозможно, сделать их применимыми на практике. В результате, не могут вы­двигаться верифицируемые проверяемые суждения (Stryker, 1980).

В-третьих, в символическом интеракционизме, главным образом, критикуют тенденцию приуменьшать роль крупных социальных структур или вовсе их иг­норировать. Эта критика выражалась различными способами. Например, Вайн­штейн и Танур утверждали, что символический интеракционизм не учитывает взаимосвязанность внешних проявлений: «Именно совокупные проявления форми­руют связи между эпизодами взаимодействий, являющихся предметом социологии как таковой... Концепция социальной структуры неизбежно связана с невероят­ной плотностью и сложностью отношений, связывающих эпизоды интеракций друг

[277]

с другом» (Weinstein and Tanur, 1976, p. 106). Согласно утверждению Шелдон Страй-кер, микроподход символического интеракционизма способствует «преуменьшению или отрицанию социальной структуры и влияния, которое оказывают на поведение макроорганизационные характеристики общества» (Strykey, 1980, р. 146).

Несколько менее ожидаемым был четвертый критический довод, в соответ­ствии с которым утверждалось, что символический интеракционизм недостаточно учитывает микроуровень, игнорирует важность бессознательного и эмоций (Meltzer, Petras, and Reynolds, 1975; Stryker, 1980). Подобным же образом, символический ин­теракционизм критиковали за пренебрежение такими психологическими факторами, как потребности, мотивы, намерения и стремления. Пытаясь отрицать существова­ние неизменных сил, принуждающих актора к действию, символические интерак-ционисты сосредоточились на изучении значений, символов, действий и взаимо­действий. Они не учитывают психологические факторы, которые могут побуждать актора к действию, что соответствует их невниманию к более крупным социеталь-ным ограничениям действующего субъекта. В обоих случаях символические инте-ракционисты обвиняются в создании «фетиша» из повседневной жизни (Meltzer, Petras, and Reynolds, 1975, p. 85). Такое внимание к повседневности, в свою оче­редь, приводит к заметному преувеличению роли непосредственной ситуации и «слишком пристальному вниманию к скоротечности, эпизодичности и мимолет­ности» (Meltzer, Petras, and Reynolds, 1975, p. 85).

К синтезу и целостности

в символическом интеракционизме

Возможно в качестве самозащиты символический интеракционизм, прежде всего развиваясь под руководством Герберта Блумера, пошел в микронаправлении. Этот микроподход противоречил, как минимум, смыслу обобщающего названия книги Джорджа Герберта Мида «Разум, самость и общество». Однако символический ин-теракционцзм вошел в новую «постблумеровскую» эру (Fine, 1990,1992). С одной стороны, предпринимаются попытки реконструировать теорию Блумера и пока­зать, что эта теория всегда занималась макроуровневыми явлениями (обсуждае­мыми далее в этой главе) (Anderson, 1994).¹ С другой — и это важнее — постоянно пытаются объединить символический интеракционизм с идеями ряда других тео­рий. Этот «новый» символический интеракционизм создал, по определению Фаи­на, «новую мозаичную теорию из осколков других теоретических подходов» (Fine, 1990, р. 136-137; Fine, 1992). Символический интеракционизм в наши дни объе­диняет собственные подходы с взглядами других микротеорий, таких как теория обмена, этнометодология и конверсационный анализ, а также феноменология. Более удивительно включение идей макротеорий (например, структурного фун­кционализма), а также Парсонса, Дюркгейма, Зиммеля, Вебера и Маркса. Сим­волические интеракционисты тоже пытаются объединить достижения по-

¹ Критику попыток символического интеракционизма включить в поле своего зрения макроуровне-вые явления см. J. Turner, 1995.

[278]

стструктурализма, постмодернизма и радикального феминизма. Символический интеракционизм в постблумеровский период становится значительно более син­тезированной теорией, чем он был во времена расцвета блумеровских идей.

Дата добавления: 2015-06-04