Полярные микро- и макропозиции

МИКРО- И МАКРОПОЗИЦИЙ

ИНТЕГРАЦИЯ

Развитие интеграции в современной социологии

[416]

Глава 10

В данной главе, так же как и в следующей, мы рассмотрим два ведущих направления в современной социологической тео­рии. Мы проследим ее динамику начиная с 1980-х гг., (хотя, как мы увидим, здесь не обошлось и без предшественников современных теорий, сыгравших важную роль в социологии), когда в Соединенных Штатах отмечалось бурное развитие социологии, продолжающееся и в настоящее время. Прежде всего это касается вопроса о соотношении микро- и макросвя­зей. В главе 11 мы рассмотрим развитие социологической те­ории, в широком масштабе происходившее в Европе — что было вызвано повышением интереса к взаимосвязи между действием и структурой. Как мы увидим, между работами американских ученых, посвященными микро- и макроин­теграции, и европейскими теориями о деятельности соци­альных агентов и структуре, существуют как принципи­ально сходные моменты, так и существенные различия. Эти два направления сами могут рассматриваться как при­меры теоретического синтеза, а значит, и как один из эта­пов широкого движения к этому синтезу, который стал пред­метом рассмотрения II части настоящей книги.

До недавнего времени одним из крупнейших разногласий в американской социологической теории XX в. был конф­ликт между полярными микро- и макротеориями¹ (и тео­ретиками) и, что, возможно, более важно, между теми, кто таким образом интерпретировал социологические теории (Acher, 1982). Такие крайние концепции и интерпретации теорий имели тенденцию преувеличивать масштабы рас-

¹ Использование терминов «микро- и «макро» предполагает наличие ди­хотомии, однако мы отдаем себе отчет в том, что существует континуум! варьирующийся в пределах микро- и макроуровня (см. приложение).

[417]

хождения между микро- и макротеориями, а также, в более общем плане, кон­фликта и разногласий (Gouldner, 1970; Wardell andTurner, 1986a; Wiley, 1985) в социологической теории.

Идеи классиков социологической теории, рассмотренные в части 1 настоящей книги — Маркса, Дюркгейма, Вебера, Зиммеля, — можно понять (что многие и делали) как выражение полярных микро- или макропозиций. Однако наиболее оправдан взгляд — именно его мы и будем придерживаться, — согласно которо­му этих мыслителей заботило соединение микро- и макроуровней (Moscovici, 1993). Справедливо полагать, что Маркса интересует принудительное и отчуж­дающее влияние капиталистического общества на отдельных работников (и ка­питалистов). Центральный аспект теории Вебера — проблема трудного поло­жения индивида в железных тисках сложившегося рационального общества. Зиммеля, главным образом, интересовали отношения между объективной (мак­ро-) и субъективной (или индивидуальной, микро-) культурой. Даже Дюркгейм исследовал влияние социальных фактов макроуровня на индивидов и индивиду­альное поведение (например, самоубийство). Если мы принимаем такую характе­ристику классиков социологической теории, тогда оказывается, что немалая часть американской социологической теории XX в. утратила интерес к микро-макро­связи и характеризуется поляризацией микро- и макропозиций — т. е. превосход­ством теоретиков и теорий, придающих повышенное значение и влияние микро-либо макроуровню. Таким образом, рассмотренные в третьей части книги теории тяготели к той или иной крайности. Со стороны «макроэкстремизма» выступали теория конфликта, структурный функционализм и некоторые разновидности нео­марксистской теории (особенно экономический детерминизм). С «микроэкстре­мистской» — символический интеракционизм, этнометодология, теории обмена и рационального выбора.

Среди наиболее примечательных теорий XX в., преимущественно ориенти­рованных на макроуровень, выделяют «культурный детерминизм»¹ Парсонса (Parsons, 1966); теорию конфликта Дарендорфа (Dahrendorf, 1959) с ее упором на им­перативно скоординированных ассоциациях; и макроструктурализм Питера Блау, суть которого выражена в его броском заявлении: «Я структурный детерминист» (Blau, 1977a, р. х). Макроструктурный «экстремизм» также имеет и другие источ­ники (Rubinstein, 1986), в частности, концепции таких представителей сетевой тео­рии, как Уайт, Борман и Брейгер (White, Boorman, and Breiger, 1976), экологов, например Дункана и Шнора (Duncan and Schnore, 1959), и структуралистов, таких как Мэйхью (Mayhew, 1980). Далеко не каждый может превзойти максимализм позиции Мэйхью, который, в частности, говорит: «В структурной социологии еди­ницей анализа всегда является социальная сеть и никогда — индивид» (Mayhew, 1980, р. 349).

Как «микроэкстремистские» можно рассматривать немалую долю теорий, от­носящихся к символическому интеракционизму, и идеи Блумера (Blumer, 1969a),

¹ Даже такой сочувственный наблюдатель, как Джеффри Александер (Alexander, 1987, р. 296), при­знает свойственный Парсонсу «коллективистский уклон»; см. также Coleman (1986, р. 1310). Од­нако, хотя наибольшее влияние Парсонс имел в области коллективистской теории, в его творчестве можно обнаружить отчетливую линию на интеграцию микро-и макропозиций.

[418]

который зачастую имел в виду именно структурный функционализм, определяя символический интеракционизм как социологическую теорию, по-видимому, целиком сконцентрированную на микроуровневых явлениях (см. главу 6, где да­ется совершенно другая интерпретация воззрений Блумера). Еще более отчет­ливый пример крайней микропозиции мы находим в теории обмена Джорджа Хоманса (Homans, 1974), искавшего альтернативу структурному функционализ­му и нашедшего ее в наиболее радикальном направлении бихевиоризма, сфо­кусированном на микропорядке, которое развивает Скиннер. Кроме того, сюда относится этнометодология с ее вниманием к повседневной деятельности субъек­тов. У Гарфинкеля (Garfinkel, 1967) вызывали неприязнь макроподходы струк­турного функционализма и его тенденция превращать действующих субъектов в «остолопов».

Дата добавления: 2015-06-04