Припев. Я пережил такие дни, такие ночи,

Припев.

«Да, это я!»

Я пережил такие дни, такие ночи,

Но улыбаюсь и пою я, между прочим.

И вечер жду я вновь и утро, как приманка,

Когда звонок, алё..., а в трубке обезьянка.

Припев: Да, это я, совсем не ты,

Погоду делал и цветы.

И синим пламенем горел пред образами.

И по камням босой ходил,

Порою рубище носил,

Но всё ж летал, летал под облаками.

Я загружал себя не нужными делами,

И струны рвал озябшими руками.

Качалось небо в ожидании рассвета,

Он приходил, но было мало света.

Как заклинанье повторял, что день не вечен,

Хоть сатаной тогда и богом был отмечен.

Двоились тени на стене, и гасли свечи,

Закрылась дверь, мне проскрипев, ещё не вечер!

«Евангелие от молодости»

А это я, а это я – призналась молодость моя:

Ты знаешь, мне давно не снится людей вокзальных вереница,

И скромный дом и рюмка водки,

И полумрак на чердаке,

И поцелуя след короткий,

Что у нее растаял на руке.

Припев: Как будто не было и нету любви,

Как будто в гавани не жгли корабли,

Не превращались храмы в белый песок,

И не дарили ночь, за пулю в висок.

Как будто не было и нету любви,

Не становились вдруг ничем короли,

И не светилась боль во веки веков,

Где выгорали в пепел души цветов.

А это я, а это я – смеялась молодость моя:

Ведь это за мои грехи заплатят всё твои стихи.

И ночь в окне, и холод в спальне,

И рыжий пес на поводу,

И колокольный звон пасхальный,

И все двенадцать месяцев в году!

А это я, а это я – прощалась молодость моя:

Других богов искать не стоит, и дверь твою тебе откроют!

Где верный конь и птичий гомон,

И путь не близкий до креста,

И твой портрет не нарисован

И все начнется с чистого холста!

«Одесская бытовая»

Вспоминая старую Одессу,

Шухер – махер и базар на рынке.

Я вам не имея интереса,

Пару слов скажу о Бене Крике.

Случай этот, как сюжет из пьесы,

С романтическим слегка просветом,

Как держал за задницу Одессу,

Он, будучи застенчивым при этом.

Был народ в Одессе не порочный,

И в быту старались без скандалов,

Кстати, жил в тех местностях молочник,

Кажется, по паспорту, Эйхбаум.

Как – то утром с болью головною,

Погуляв с курсистками на славу,

Бледный Беня твёрдою рукою,

Чирканул молочнику маляву.

Вы, мосье, начитанны Талмудом,

И в какой-то степени изыскан.

Так перешлите двадцать тысяч утром,

Здесь по адресу, который вам написан.

Беня два раза не повторялся

И молочник, чтоб уладить спор.

Для приличия слегка посомневался.

И... Беню пригласил на разговор.

Стол велел накрыть хозяин дочке,

Та всё сделала, как попросили.

Вот только вырез на ночной сорочке,

Был не в меру у прекрасной Цили.

И в субботу, что – то стало с Беней,

Вид, конечно, вообщем, не роняя.

Он вернул молочнику все деньги,

Ни чего притом не объясняя.

Вечером явился он с визитом,

И в манере скромной, как учили.

Обратился: - „Дорогой, родитель!

Я пришёл за ручкой вашей Цили”

Я куплю вам домик на Гаити,

Ну, а если вспомните о Боге,

Сделаю Вас, если захотите,

Старостой центральной Синагоги!

Соглашайтесь, папа, не дурите,

Где такого зятя Вы найдёте?

Если Вы сейчас не согласитесь,

Видит Бог, окажетесь в пролёте!

В общем, Беня своего добился,

Не испортив ближним панораму.

Так Король налётчиков женился,

Сильно удивив Одессу - маму!!!

«Портрет деда»

Жёсткий, как прокламация,

Деда портрет на стене.

Суровые декорации,

Были на той войне.

Он молодость в конную бросил,

Опору найдя в стременах.

И кто у него теперь спросит,

За шрамы и грудь в орденах.

Короткое было время,

А дел невпроворот.

Ярость – шальное племя-

Крутила в бараний рог.

Случалось ему быть нежным,

Но выстрел, глуша в тишине,

Он становился прежним,

Как этот портрет на стене.

Наверное, он сожалел,

И чувствовал приближенье.

Но от бессилья хрипел,

И гнал от себя сомненья.

Песни он пел хлёстко,

Все звёзды слезились в ночи.

А он как артист на подмостках,

Рвал сердце своё из груди.

Ударила пуля тихо,

По жизни пороховой.

И в стремена уже лихо,

Кто – то упёрся другой.

Труба прокричала тонко,

Упал колокольный стон…

И где-то сейчас не громко,

Мне подпевает он.

Я знаю, сейчас не громко,

Мне подпевает он.

СТЁПИН АЛЕКСЕЙ АНАТОЛЬЕВИЧ (р. 1968 г.) – автор-исполнитель в жанре русского шансона родился в городе Казани. Отец – доцент Университета, мама – старший врач-токсиколог. Алексей Степин кроме общеобразовательной школы окончил так же школу музыкальную, играл в разных коллективах Казани, что дало хорошую школу жизни, владеет фортепиано, аккомпанемент на гитаре. В возрасте 14 лет написал первую песню, сейчас иногда пишет для других, но чаще поет свои песни сам. В 1987 году Алексей Степин отправляется служить в Армию (Азербайджан), уже позднее ездил с гастролями в Таджикистан (1997) и в Чечню (1999) с концертами для военнослужащих. Уже после Армии окончил Казанский Государственный Университет (экономгеограф – математик), сменил много профессий, в 1990 году Алексей Степин записал дебютный альбом «Прощай, прощай, Казань родная». В начале 1990-х годов переезжает в Москву, где в 1996 году выпускает альбом «Не плачь, Анюта», а в 1998 году – «Гули-гули», которые принесли исполнителю широкую известность. Алексей Степин снял клипы на песни «Долюшка-доля», «Гули-гули», «Кручина» и «Дорога да гитара», которые имели прокат на телевидении. Проживает в Москве. Разведен, есть дочь.

Сайт – www.stepinalex.ru

Дискография:

1990 г. Прощай, прощай, Казань родная

1992 г. Тяжёлое детство

1996 г. Не плачь, Анюта

1998 г. Гули-гули

2002 г. Дорога да гитара

2004 г. Дорога да гитара-2

2006 г. Лучшие песни

2006 г. Бесприютная душа

2007 г. Дорога да гитара (DVD)

2007 г. Дорога да гитара (Лучшие песни)

«Долюшка-доля»

Путь ночной мой лишь к тебе лежал,

Эх, не доглядели сторожа,

И теперь как вороны кружат –

Им собак не жаль.

А кругом дремучая тайга,

У реки крутые берега,

И метёт колючая пурга –

Некуда бежать.

Может быть, привиделося мне,

Но мерцает свет в твоём окне,

Да гореть мне в бешеном огне,

Если ты с другим.

Я тебя по письмам нежным знал,

Этой встречи ждать я так устал,

Спрячь меня, родная, я сбежал,

Спрячь и помоги.

Эх, долюшка – доля, свободы налей,

Я долгие годы мечтаю о ней,

Эх, волюшка – воля, меня ты не ждёшь,

Глазами поманишь и снова уйдёшь…

И в избушке тёплой мы с тобой

Позабудем про тоску и боль,

Подарю тебе свою любовь

Я в шальную ночь,

А потом, обняв тебя, уйду,

Всё равно затравят и найдут,

И уже в неволе я дождусь

Сына или дочь.

А кругом дремучая тайга,

У реки крутые берега,

И метёт колючая пурга

На мою беду,

Но согрей же сердце, мой малыш,

На руках у матери ты спишь,

И меня, пожалуйста, услышь,

Скоро я приду.

Эх, долюшка – доля, свободы налей,

Я долгие годы мечтаю о ней,

Эх, волюшка – воля, меня ты не ждёшь,

Глазами поманишь и снова уйдёшь…

«Гули-гули»

Не летайте надо мной, гули-гули,

Над больною головой, словно пули,

Две Марусеньки мои, две лапули,

На свиданье не пришли – обманули.

Вместо девок шли стеной их папули

И меня они – ой-ой – звезданули,

Так не летайте надо мной, гули-гули,

Над больною головой, словно пули.

Я хороший, я пригожий

И непьющий даже,

Это правда, это правда,

Вся деревня скажет.

Я женюся на обеих

И родню уважу,

Это правда, это правда -

Вся деревня скажет.

Да не лезьте вы ко мне, Гали-Вали,

Я Маруськами вдвойне опечален,

Я же вовсе не хотел «трали-вали»

И в стогу им песни пел о морали,

Так за что же мне бока обломали?

Я таперича слегка ненормален,

Да не лезьте вы ко мне, Гали-Вали,

Я Маруськами вдвойне опечален.

Я хороший, я пригожий

И непьющий даже,

Это правда, это правда,

Вся деревня скажет.

Я женюся на обеих

И родню уважу,

Это правда, это правда -

Вся деревня скажет.

Две Марусеньки мои, две лапули,

На свиданье не пришли – обманули,

Так не летайте надо мной, гули-гули,

Над больною головой, словно пули.

«Дорога да гитара»

Это было прошлым летом

Или в декабре,

Может, на другой планете,

Может, в том дворе,

Повстречал пацан девчонку

И влюбился наяву,

Но она ответила ему:

Да ты - бродяга и вор,

А папа мой - прокурор,

И я тебе не пара.

Я обойдусь без тебя,

Твоя лихая судьба -

Дорога да гитара.

И пацан ломал замочки,

Ухажёров бил,

Кольца, серьги и цепочки

Только ей дарил.

Но когда его спалили,

Увозили на тюрьму,

То она кричала вслед ему:

Да ты - бродяга и вор,

А папа мой - прокурор,

И я тебе не пара.

Я обойдусь без тебя,

Твоя лихая судьба -

Дорога да гитара.

Но бывает у девчонок

Зихер по весне,

И летит письмо на зону -

Мол, стал ты дорог мне,

Отпиши же полсловечка,

Если я тебе нужна,

И пришёл ответ от пацана:

Да я - бродяга и вор,

А папа твой - прокурор,

И я тебе не пара.

Я обойдусь без тебя,

Моя лихая судьба -

Дорога да гитара.

«Настя»

Мы с Настёною моей,

Как-то вечером поздним,

Целовались во дворе

И смотрели на звёзды.

Всё мечтали – отслужу,

Ждать два года – так просто,

И навек будем снова вдвоём.

Гнали прочь шальную грусть,

Рисовали картины,

Ты сказала – «Я дождусь,

И любовь не остынет»;

А потом, когда вернусь,

Ты родишь мне сына -

«Зашибись» семьёй заживём.

Я поехал в ВэДэВэ,

Я не мог по-иному,

Оказался на войне,

Так далёко от дома,

И пока я воевал

Ты нашла другого -

На любовь не повесишь замок.

Я, конечно, вспоминал

Твои нежные руки,

И, конечно, я скучал,

Только здесь не до скуки,

То раненье, то медаль

За отвагу и муки,

Но пришло от Насти письмо…

Ну, почему же ты тоскуешь, Настя,

Зачем ты пишешь мне о прошлом счастье,

Зачем ты мучаешь меня, подруга,

Любви разбито стекло,

Ну, почему же ты тоскуешь, Настя,

Зачем ты пишешь мне о прошлом счастье,

А по моей душе гуляет вьюга,

И наше детство прошло, и наше детство прошло.

Год до дембельской весны,

Как дорога до сказки

А мне пишут пацаны,

Ты гуляешь с коляской,

О тебе я вижу сны,

Кареглазая Настя,

Только ты не моя наяву.

Я простил тебя давно,

Тем надеждам не сбыться,

Я мечтаю об одном –

Как живым возвратиться,

Только письма всё летят,

Как печальные птицы,

И меня зовут и зовут.

Ну, почему же ты тоскуешь, Настя,

Зачем ты пишешь мне о прошлом счастье,

Зачем ты мучаешь меня, подруга,

Любви разбито стекло,

Ну, почему же ты тоскуешь, Настя,

Зачем ты пишешь мне о прошлом счастье,

А по моей душе гуляет вьюга,

И наше детство прошло, и наше детство прошло.

«Слёзы – просто вода»

В машине прячутся они,

И ласки наспех опять,

Она бежала от любви,

Но не могла убежать.

Он каждой ночью не с ней,

И вновь обидно до слёз,

Он уезжает к жене

И не звонит пару дней -

Как будто всё не всерьёз…

И дождь над городом повис,

А зонт в машине – не жаль,

Она бежала от любви,

Но не могла убежать,

И капли с мокрых волос,

Вокруг вода – пустяки,

Но как же скрыться от грёз,

В ночи пылающих роз,

И от осенней тоски.

Слёзы – просто вода, просто вода,

Подсоленная болью,

Не сбежать никуда, нет, никуда,

Пока горишь любовью,

Да, но слёзы не просто вода…

Как этот бег остановить,

Какую кнопку нажать,

Она бежала от любви,

Но не могла убежать.

Пока мерцает свеча

Не пропадут миражи,

Ей не хватает сейчас

Его мужского плеча

И той спасительной лжи…

Слёзы – просто вода, просто вода,

Подсоленная болью,

Не сбежать никуда, нет, никуда,

Пока горишь любовью.

Слёзы – просто вода, просто вода,

Подсоленная болью,

Не сбежать никуда, нет, никуда,

Пока горишь любовью,

Да, но слёзы не просто вода…

«Лекарство от мужчин»

Ты возьмёшь свой раскрашенный зонт

И нырнёшь в омут серого дня,

Утешаясь бессильной слезой,

Лишь себя за разлуку виня.

В окруженье развязных мужчин

Отреченье твоё – тишина,

Ведь тебе нужен только один,

Ты ему не нужна,

Ты ему не нужна.

Лекарство от мужчин -

Твой одинокий берег,

И тысяча причин,

Чтоб никому не верить,

Но тысяча причин

Разрушить эту стену,

Лекарство от мужчин,

Лекарство от мужчин

Мужчину не заменит,

Мужчину не заменит.

Отпусти, отпусти эту боль,

И тогда заколдованный лёд

Станет талой, прозрачной водой,

Просто верь – твой Мужчина придёт.

Пусть он будет немного другой,

Через время, пространство и страх

Засияет звездою любовь

В ваших чистых глазах,

В ваших чистых глазах.

Лекарство от мужчин -

Твой одинокий берег,

И тысяча причин,

Чтоб никому не верить,

Но тысяча причин

Разрушить эту стену,

Лекарство от мужчин,

Лекарство от мужчин

Мужчину не заменит,

Мужчину не заменит.

СТРЕЛКОВСКИЙ ВЯЧЕСЛАВ ГРИГОРЬЕВИЧ (р. 7.07.1963 г.) – поэт-песенник в жанре русского шансона родился в Минске. Отец – Григорий Александрович (инженер), мать – Эмма Николаевна (врач-терапевт). Первые стихи написал в 1981 году. Учась в школе, Вячеслав делал большие успехи в спорте, тренера прочили большую карьеру, но судьбы распорядилась иначе – в пятнадцатилетнем возрасте он оказался в местах заключения. Где в 1981 году и пришли первые строки. С тех пор много писал, а в 2008 году он дебютировал сборником стихов «Мысли вслух», который был выпущен пресс-агентством «Литкон» (Москва). Многое в жизни Вячеслава изменилось после знакомства с композитором и певицей Саной и исполнителем Игорем Дегтярёвым. В сотрудничестве с последним весной 2009 года был издан альбом в жанре шансона «Гражданин начальник». Над ним работали: В. Стрелковский (слова), Сана, И. Нигруцу, C. Сухомлин (все – музыка) и Игорь Дягтерев (вокал). Презентация альбома прошла в Москве. И почти сразу же вслед за этой пластинкой вышел диск Саны «Опять одна», где автором текстов выступил так же Вячеслав, а композитором – сама певица. Поэт готовит новый сборник стихов – «Гражданин начальник». Проживает в Минске. Разведен, есть сын и дочь.

Дискография:

2009 г. Гражданин начальник (исполняет – Игорь Дягтерев)

2009 г. Опять одна (исполняет – Сана)

«Года вы мои кочевые»

Менял лагеря, как рубахи.

Централы, как вещи, менял

От дедовой люльки до плахи

За плечи дорогу обнял.

Спешил познакомиться с волей,

Хватал полной грудью ветра,

И спать приходилось мне в поле,

И звезды считать до утра.

Припев: Года вы мои кочевые,

Скитаний забитый баул,

И росписи жизни кривые,

И камер заполненных гул.

Менялись режимы и моды,

Правители, деньги, суды…

Глоток охлажденной свободы

Давали, как кружку воды.

И вновь по этапу в вагоне

Я ночь разрезал по частям.

За первой зарницей в погоне

Спокойно мешал жить властям.

Дата добавления: 2015-06-04