Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Асано Ацуко Номер 6 14 страница




Может уничтожить ее?

Все очень просто. Эта девушка, Сафу, не имеет к нему, Незуми, никакого отношения. Она просто посторонняя. Его абсолютно не касается, что с ней случилось. Он может просто оставить все как есть и не беспокоиться. Ничего не изменится.

Но если умрет Шион, то внутри него что-то сильно изменится. Он не хотел, чтобы Шион умер. Возможно, он будет страдать. Не Шион, а он, Незуми, будет страдать, оставшись в живых, стоя перед бездыханным телом Шиона. Он снова будет заживо гореть в пламени ада.

Что опять? Нет уж, с меня хватит.

Он не хотел его терять. Он не хотел мучиться угрызениями совести, оставшись в живых.

Я не хочу потерять его? Я буду страдать?

Он щелкнул языком от досады.

Вот до чего я дошел.

Он вырвал Шиона из лап Комитета Безопасности, возвращая ему долг. Именно так. Он не собирался привязываться к нему. И не только к нему, Незуми не хотел никого пускать в свое сердце. Чувства к другим еще более опасны, чем свет. Он ни с кем не поддерживал отношений. Мужчина или женщина все ограничивалось отношениями, которые было легко разорвать.

Никогда никому не открывай своего сердца. Никому не доверяй кроме себя.

Последние слова старухи. Он снова нарушил их.

Я не хочу потерять его. Я буду страдать.

Незуми аккуратно сложил записку от Каран и засунул обратно в капсулу.

Он привык к потерям и страданиям. Разве нет? Даже если Шион умрет, вряд ли он будет биться в агонии. А если и будет, то недолго.

Он снова сможет свободно пользоваться кроватью. Не надо будет волноваться о дополнительной порции супа. Никто не будет донимать его расспросами, и разговорами. Ему не придется прерываться на середине чтения книги, что бы выслушать что ему говорят и отвечать, сдерживая раздражение.

Он сможет вернуться к своей обычной жизни. Точно. Ему просто надо отдать записку Шиону, развернуться и уйти.

Незуми почему то снова открыл дверь.

Перед ним была комната заваленная книгами и немного мебели. Подземелье, окруженное толстыми стенами, было подходящим местом обитания для крысы вроде него.

Комната выглядела пустой, темной и казалась больше чем обычно. Ее холод темнота и пустота пробирали до костей.

Вот что означает быть привязанным к кому-то. Он больше не хотел жить один. Это был один из многих хитроумных капканов подстерегавших его на каждом углу жизни, и он стал жертвой одного из них.

Есть ли у меня еще шанс?

Незуми, что случилось? – позвал Шион с вершины лестницы, ведущей на поверхность. - Собака торопит меня. Давай быстрее, поднимайся. - Его нечеткая фигура показалась на фоне яркого света.

Есть ли у меня шанс? Шион, смогу ли я жить без тебя? После всех страданий, смогу ли я выбраться из капкана, которым ты стал для меня.

Смогу ли я расстаться с тобой?

- Незуми? – голос сверху был взволнованным.

- Все нормально, я иду. Он закрыл дверь и услышал лай собаки. Было светло, дул легкий ветер.

Незуми обернул суперволокно вокруг шеи и плеч, шаг за шагом начал подниматься вверх по лестнице. Он поднимался на поверхность.

TOM 3 ГЛАВА 1

Нечто прекрасное.

 

Идем спокойно, ибо мир - простец.

И ложью лиц прикроем ложь сердец.1

[1- Макбет Акт 1 Сцена 7]

 

Небо было ярко-голубым. Лучи полуденного солнца были мягкими и теплыми. Дневная температура заставила забыть холод последних дней как страшный сон.

Шион поднял голову и прищурился, глядя в лазоревое небо.

Оно было прекрасным.

Прекрасные небеса. Белые руины здания, отражавшие солнечный свет, были прекрасными. Мыльный пузырек, магически выплывший из мыльной пены, был прекрасен.

Все окружающие его мелочи были прекрасными. Одинокий мыльный пузырь снова надулся, и легкий ветер отнес его прочь.

- Эй, хорош балду гонять, - послышался голос Инукаши. - Еще куча собак осталась. Если будешь так зависать, то солнце сядет раньше, чем ты выполнишь хотя бы половину работы.

Как бы соглашаясь с выговором Инукаши, большая белая собака, покрытая мыльной пеной, глухо зарычала.

- Ой, извини.

Шион погрузил руки в мыльную пену и тщательно тер собаку кончиками пальцев. Глаза собаки были прикрыты, а пасть полуоткрыта, похоже, процесс доставлял ей удовольствие. Сегодня был всего лишь второй рабочий день Шиона в качестве мойщика собак, но он уже понял, что у собак довольно богатая мимика, и все они разные по характеру и повадкам. Кто-то ленивый, кто-то исполнительный, кто-то активный, кто-то спокойный, они могут быть мягкими, нетерпеливыми, непослушными – все это было Шиону в новинку.

Белая собака, которую он мыл сейчас, была довольно старой. Она была спокойной и умной, и напоминала мудрую бабушку часто появляющуюся в сказках.

- Шион, ты тратишь слишком много времени на одну собаку. Сколько по времени у тебя это занимает? - Перед ним возникла физиономия Инукаши. Его волосы были завязаны сзади, на носу была мыльная пена.

- Ты ведь сдаешь этих собак как теплые одеяла. Значит, их надо отмыть как следует.

- Быстрой мойки вполне достаточно. Мои постояльцы сплошь грязные бродяги и отморозки.

Здание было почти полностью разрушено, однако оставалась часть, которая отдаленно напоминала отель, которым это здание когда-то было. Инукаши сдавал его под ночлег тем, кому некуда было идти. С приближением зимы он сдавал внаем собак. Постояльцы проводили ночь в окружении нескольких животных, что не давало им замерзнуть до смерти. Шион был нанят в качестве мойщика собак.

- Инукаши, не хорошо так говорить о своих постояльцах.

- Хм. Чего?

- Не хорошо дурно отзываться о своих постояльцах.

Инукаши потер нос тыльной стороной ладони и чихнул.

- Шион, ты, что, собираешься стать мне родной матерью?

- Нет, ты меня нанял на мытье собак.

- Это значит, что я твой работодатель, а ты мой работник. Тебе следует заткнуться и делать, то, что велено.

Инукаши дернул белую собаку из рук Шиона и начал энергично споласкивать ее, поливая водой из ручья.

На задворках руин протекала небольшой чистый ручей. Вскоре после того, как Шион сбежал из №6 в Западный Блок, он чуть не умер из-за осы-паразита, поселившейся в его теле. Несмотря на то, что он был без сознания большую часть времени, страдал от боли и высокой температуры, он ясно помнил вкус холодной воды, вливаемой ему в горло бесчисленное количество раз.

Когда он поблагодарил Незуми за воду, то тот пробурчал, что неподалеку есть родник. Возможно, этот ручей берет свое начало из того родника.

-Инукаши, не делай так, иначе мыло попадет в ручей. - Шион поспешно сдерживал руки Инукаши. Мыльную воду унесло течением.

- А что такого?

- Все ведь пьют из этого ручья?

- Ну да, естественно. У нас же нет модного оборудования дезинфицирущего и контролирующего температуру воды при нажатии на кнопку. Все берут воду из ручья или из родника.

- Тогда ты не должен загрязнять его. Пострадают те, кто живет ниже по течению.

Инукаши пристально смотрел на Шиона какое-то время.

- А почему меня должны волновать те, кто живет ниже по течению?

- Ну, я имел ввиду… - Шион запнулся. - Если ты знаешь, что люди, живущие ниже по течению, берут воду из этого ручья, не хорошо загрязнять его?

- Не хорошо? А где написано, что хорошо, а что нет, Шион? Это Западный Блок. Ты не выживешь здесь, если будешь постоянно думать об окружающих.

- Да, но это не значит, что надо загрязнять воду. Мы можем поступить как вчера, налить воду в чан и мыть собак в нем.

- Вчера мы мыли только маленьких собак. Шион, к твоему сведению, мы собирались уложиться с мытьем вчера. Твои благие идеи вылетят нам в копеечку. Понимаешь?

- Угу.

-Ты жуткий тормоз, а сегодня мы моем больших собак, и их много. Сечешь? Если будем пользоваться чаном, то это займет вечность.

Инукаши остановился и слегка пожал плечами.

- Но если тебе охота таскать воду из ручья, я не буду мешать.

- Отлично, я не против.

- Это тяжелая работа, парень.

- Я знаю.

- И, кстати, я плачу тебе только за мытье собак. Таскание воды - твоя личная инициатива.

- Хорошо.

- Ну, флаг в руки. Пойду червячка заморю.

Белая собака энергично отряхнулась, разбрызгивая капли воды в разные стороны. Шион взял ведро, которое дал ему Инукаши, и зачерпнул им воды из ручья.

- Шион, - сказал вдруг Инукаши.

- Хм?

- Почему?

- Что почему?

- Почему я не должен плохо говорить о моих постояльцах? И почему я должен беспокоиться о тех, кто живет ниже по течению?

Шион посмотрел на загорелое лицо Инукаши, сидящего на груде обломков.

- Потому что они такие же люди, как и мы.

- Такие же?

- Да, такие же люди, как и мы. Поэтому…

Инукаши неожиданно запрокинул голову и засмеялся. Его звонкий смех поднимался в светлое голубое небо. Несколько собак взволнованно залаяло.

- Такие же, как мы, да? Ха, ха, ну ты скажешь. Никогда ничего подобного не слышал. Шион ты что серьезно?

- Да, а в чем проблема?

Инукаши спрыгнул с обломков и подошел к нему. У него было хрупкое телосложение и ростом он едва доставал до плеча Шиона. Его худые руки и ноги торчали из-под темной одежды, кожа была смуглой.

- То есть мои вшивые постояльцы и те отморозки, что приходят сюда за водой такие же люди, как и мы?

- Конечно.

- И ты и я ровня?

- Да.

Инукаши поднял руку и протянул по направлению к полуденному солнцу.

- Что и люди из №6 такие же, как мы?

Шион слегка кивнул и ответил.

- Да, конечно.

Смуглая кожа Инукаши сверкала на солнце. Его длинная челка отбрасывала тень на лоб и глаза, из-под этой вуали на Шиона смотрели темные глаза.

- Шион, ты долго не протянешь.

- Чего?

-Такой большой, а в сказки веришь.

- Незуми мне тоже самое говорит.

- Тебе нравятся песочные замки, но только, знаешь, их смывает первой же волной.

- Что ж, ты, наверное, прав.

Инукаши проворно вскарабкался на руины и уселся на фоне голубого неба. Он болтал ногами и говорил тихо как будто сам с собой.

- И чего Незуми связался с тобой? Он же терпеть не может легкомысленных.

- Инукаши, ты близок с Незуми да?

- Близок? В смысле?

Шион перенес ведро воды через высохшую траву и руины и опрокинул его в чан.

- В смысле вы хорошо знаете друг друга.

- А в этом смысле. Да нет, я знаю о нем меньше чем кончик его хвоста, да и не больно то и хотелось. Произнося это, Инукаши показал на светло-коричневого щенка, путающегося под ногами Шиона. Кончик его хвоста был белым.

- Я думал вы друзья, но, похоже, это не совсем так…

- Друзья!? - Воскликнул Инукаши удивленно. - Еще одно слово, которое я редко слышу. Друзья… Рехнуться можно. Незуми приходит сюда только когда ему нужна информация, которую я получаю от собак. Я ему информацию, он мне деньги - вот и все.

Инукаши замолчал. Его блуждающий взгляд встретился с Шионом и ускользнул прочь.

- Вас связывает не только деньги и информация, - сказал Шион утвердительно.

- Ну…в общем да, иногда… иногда, он поет для меня.

- Поет?

- У него красивый голос. И иногда я прошу его спеть. Иногда, когда мои собаки умирают… хорошо если ты просыпаешься и она уже умерла, но бывает, что они долго болеют, и не могут легко умереть, и они… они страдают. Страдают так сильно, что скулят всю ночь. Тогда я прошу его спеть. Я не знаю, как называется эта песня. Не знаю, как описать ее, не знаю что это, - пробубнил Инукаши.

- На что это похоже?

- Хм?

- Пение Незуми? Его голос. Если бы ты мог сравнить, то что бы это было?

Инукаши наклонил голову в бок и задумался. Шион, молча, продолжал носить воду. Он совершил несколько ходок к ручью и обратно, прежде чем Инукаши ответил.

- Ветер…наверное? - сказал он с сомнением. - Ветер, который прилетает из далека… да, его пение уносит души, которые страдают, когда не могут освободиться. Как ветер срывает лепестки, так его песня отрывает душу от тела. И собака, как бы она не страдала, закрывает глаза и успокаивается. Тебе кажется, что она просто уснула, а на самом деле она уже не дышит. Они все умирали спокойно, как будто все их страдания были просто сном. Он замолчал. Так было и с моей мамой.

- Твоя мама умерла?

- Да. Ее убили отморозки, живущие вниз по течению, одни из тех, про которых ты сказал, что я не должен загрязнять им воду. Они забросали ее камнями и забили палками. Но моя мама была сама виновата, она пыталась украсть у них ужин. Она проникла в их жилище и была поймана, с их мясом в пасти. Когда же ей все же удалось сбежать, обе ее передние лапы были сломаны и изо рта шла кровь. Уже ничего нельзя было сделать.

Закончив наполнения чана водой, Шион вытер пот со лба. Он не понял ничего из того что сказал Инукаши.

- Инукаши, передние лапы… ты имел ввиду…?

- Да. Она была собакой.

- Собакой?

Шион сознавал, что стоит раскрыв рот. Инукаши взглянул на него и звонко рассмеялся.

- Я был брошен здесь ребенком, - объяснил он. - Старик, подобравший меня, был странным. Он жил здесь с собаками и растил меня вместе с ними. Мама кормила меня молоком. Она лизала меня и сворачивалась клубком вместе со мной, когда засыпала. Когда было холодно, она придвигалась ближе ко мне и моим братьям и сестрам, ее щенкам, согревая нас. Она часто говорила, что я бедолага и у меня нет шерсти, но, по крайней мере, мне не жарко летом и у меня нет блох. Она повторяла мне это снова и снова и вылизывала меня до тех пор, пока я не был чистым.

- Должно быть, она была хорошей матерью, - сказал Шион мягко. - Нежной и заботливой.

Инукаши поморгал несколько раз.

- Ты, правда, так думаешь, Шион?

- Конечно. Она заботилась о тебе. Поскольку у тебя не было шерсти, она защищала тебя и следила, чтобы ты не мерз.

-Да, мама всегда была доброй. Я до сих пор помню ощущение ее языка. Он был теплым и влажным… забавно, похоже, я никогда не смогу забыть его.

- Это дар памяти.

- Как?

- Дар памяти матери сыну. Воспоминания, которые мама оставила тебе.

Инукаши перестал болтать ногами и поднял голову.

- Никогда не думал об этом так… - сказал он задумчиво. - Дар памяти…хм…

Шион наклонился к ручью и набрал полный рот воды.

Холодная. Она проникала в каждую клеточку тела и была вкусной.

Да, это та самая вода.

Это была та самая вода, которая исцеляла его измученное тело как эликсир, после борьбы с осой-паразитом. И не только тело – с того самого момента как вода пролилась в его горло и он почувствовал ее вкус, Шион начал приходить в себя. Он верил, что так и было.

Эта вода несет жизнь в своем холоде, в своем вкусе. Она несла в себе жизнь вместе с голосом, призывающем его жить, держаться, не уходить.

Вот почему он будет всегда это помнить. Такое невозможно забыть. Внутри Шиона тот голос и эта вода пустили корни, и продолжали процветать, несмотря на зиму. Иногда этот голос будет всплывать на поверхность сознания и шептать ему:

Не умирай. Держись. Не уходи.

Действительно дар памяти.

- Я принесу тебе поесть, - Инукаши стоял на вершине обломков и говорил голосом, более напоминающим команду. - Тебе лучше закончить с этой черной, к тому момент, когда я вернусь. Я ничего не дам тебе пока не закончишь.

- Ничего себе, ты дашь мне поесть? Очень мило с твоей стороны.

Я не сервирую обеды всем подряд, знаешь ли. Под обедом я подразумеваю хлеб и сухофрукт.

- Этого более чем достаточно.

Проводя щеткой по черной шерсти, Шион улыбнулся Инукаши. Прошел месяц с того момента как он попал в Западный Блок, и хронический голод преследовал его постоянно. Иногда он мечтал о том, как сможет съесть полную тарелку мяса, рыбы и яиц, он скучал по хлебу и кексам, которые пекла его мать Каран. И в то же время вещи, которые он раньше не рассматривал как еду – суп с кусками и корнями овощей, начавший плесневеть хлеб теперь казались вкусными и удовлетворяли его аппетит.

Иметь возможность поесть уже хорошо.

Здесь все голодали. Голодали, замерзали и умирали. Шион познал на собственном опыте как ценен кусок хлеба, который Инукаши собирался дать ему.

Он посмотрел в небо. Ярко светило солнце. Оно освещало №6, его прежнее место работы - Городской парк, элитный район Кронос, Затерянный Город, где живет его мать. То же солнце освещало и Западный блок, но здесь все было иначе. Совсем иначе.

Разделенные стенами из спецсплава, процветание и нищета противостояли друг другу. Жизнь и смерть. Свет и темнота. В то время как внутри №6 люди наслаждались изысканными блюдами, на краю Западного Блока старики в лохмотьях умирали от голода. В то время как мальчишки и девчонки в №6 мирно спали в комнатах с климат-контролем, в Западном Блоке дети, спящие бараках, ближе прижимались друг к другу, чтобы не замерзнуть до смерти.

Такова правда жизни, которую Шион увидел собственными глазами. Их объединяло совсем немногое, вроде этого солнечного света дарящего свой свет всем.

- Тогда принимайся за работу, - сказал Инукаши и исчез в тени руин.

Все что осталось от входа, который когда-то закрывали толстые деревянные двери – пара ржавых петель. Каждый раз, когда ветер прикасался к ним, их скрежет резал уши. Инукаши прошел через этот вход и поднялся на второй этаж. Некое подобие архитектуры осталось в этой части здания, которое когда-то было отелем. Несмотря на свою прочность, штукатурка продолжала облупляться, коридоры и потолки были покрыты бесчисленными трещинами.

Здания цепляются за жизнь. С того момента как их покидают люди, здания приходят в упадок. Они начинают умирать. Этот отель, превратившийся в руины, продолжал разрушаться и слабеть. Он постепенно угасал, не питая отвращения к бессердечным владельцам, не жалуясь на судьбу. Инукаши иногда задумывался, что он будет делать, если здание окончательно разрушится.

Старика подобравшего его и давшего ему молока, научившего говорить и писать, больше не было. Он ушел в один из снежных дней и больше не вернулся.

Снег? Шел снег? Может в тот день была гроза? Или это было утро с пронизывающим ветром…так или иначе старик исчез. Ушел, ни сказав, ни слова на прощание.

Ему не было одиноко, потому что у него были собаки. С тех пор и до сегодняшнего дня он жил вместе с ними. Он не знал другого дома. У него не было знакомых. Незуми, похоже, был таким же. Возможно, он побывал в большим количестве мест, чем Инукаши, но скорее всего, он живет один, ни с кем не общаясь и не нуждаясь в этом общении. Инукаши сделал такой вывод без особых оснований. У него не было никаких фактов для таких выводов, но он понимал, что недалек от истины. У Инукаши был острый нюх. От Незуми всегда пахло одиночеством. И когда этот запах стал нечетким и Инукаши заметил примесь постороннего запаха, появился Шион.

Он был странным. Очень странным. Его волосы были белоснежными, и у него был красный шрам. Инукаши не был уверен, но он слышал, что этот шрам обвивает все тело Шиона как змея. Но что касается внешности, то вокруг было полно людей, которые выглядели еще причудливей. Дело было не только во внешности, Шион был странным сам по себе. Сказал не загрязнять воду для тех отморозков, живущих вниз по течению. Сказал, что люди из Святого города и местные такие же. И про дар памяти. Ни тени шутки или сарказма, он был абсолютно серьезен.

Такой чудик. И почему Незуми связался с ним?

Инукаши дошел до конца коридора и открыл дверь.

«Незуми».

Незуми сидел, развалившись в кресле и положив ноги на стол.

- Мог бы хотя бы постучаться прежде чем вломиться? - сказал Инукаши раздраженно. - Тебя в детстве не научили манерам? Он шлепнул так сильно как мог по ногам, лежащим на столе. Незуми слегка фыркнул в сторону и убрал ноги.

- Я постучал, прежде чем войти и получил разрешение вон от той псины. - В углу комнаты лежал пес с черными пятнами на шерсти. Он поднял голову и зевнул.

- Если ты пришел за Шионом, то ты рано. Если он будет продолжать в том же духе, то вряд ли уложится до вечера.

- За Шионом? Оно мне надо?

- Он же подрался с Чистильщиками? Разве ему не опасно разгуливать в одиночку? Когда пойдет домой, отправлю с ним собаку.

- Ну и славненько.

- Но Чистильщики не оставят его так просто. Этот парень слишком выделяется и если они его поймают, кто знает, чем все закончится.

Серые глаза Незуми сверкнули, на губах заиграла легкая улыбка.

- Кому какое дело, что Чистильщики сделают с Шионом? Что с тобой Инукаши? Откуда такая забота, не похоже на тебя.

Инукаши замолчал и пристально посмотрел на Незуми.

Маленький театр был одним из немногих развлечений в Западном Блоке. Незуми появлялся на сцене и заставлял их платить, точнее говоря, он делал так, что они хотели платить за шоу, которое не давало им физической пищи. Они были готовы платить за красивый образ и глубокий чистый голос. Его голос давал свободу угнетенным умирающим душам, бережно освобождая их от тела. В этом образе невозможно было разглядеть мужчина это или женщина, человек или демон, Бог или Дьявол. Зрители на короткий промежуток времени забывали трудности дня текущего и горести дня грядущего, они были окутаны и заворожены его голосом.

Но за потертыми дверями театра их поджидала суровая реальность – нищета и плачущие голодные дети – но, не смотря на это, лица людей сидящих в темноте были завороженными.

Это все иллюзия. Он просто мошенник.

Каждый раз, когда он встречался с Незуми, Инукаши мысленно повторял эти слова. Незуми был как ловкая любовница, манипулирующая мужчинами и выкачивающая из них все ценное. Инукаши тоже прошел через это.

Мама так сильно страдала, я не знал, что делать и позвал его. Я попросил его успокоить душу моей мамы с миром. Все было хорошо. Благодаря его песне, моя мама освободилась от страданий. Но, перед этим он запросил целое состояние, на эти деньги я мог спокойно жить месяц, не работая. С другой собакой я бы не пошел на это. Я бы собственноручно перерезал ей горло или расколол череп, позволив умереть быстрой и простой смертью. Но я не мог так поступить с мамой. Я бы никогда не смог сделать такое своими руками. Он знал это и поэтому заломил такую цену. После маминых похорон мне и собакам пришлось три дня работать без маковой росинки во рту. Мошенник. Он пленяет людские души, парализует их и дарит им мимолетные мечты, яркие, но не настоящие. Мечты это мечты - ими жив не будешь.

Инукаши открыл шкаф, извлек хлеб и мешочек с высушенными фруктами.

- Если ты пришел не за Шионом, тогда зачем?

- Может накормишь обедом. Я умираю от голода.

-Ах, прости - сказал Инукаши с издевкой, – но, похоже, у меня нет ничего подходящего для звезды такой величины как ты. Хотя за один серебряный я могу дать тебе хлеб, фруктов и воды.

- Один серебряный за плесневелый хлеб, черствые фрукты и воду из ручья. Не жирно?

- Все дешевле, чем ты берешь за пение.

Незуми мягко рассмеялся.

- Ты все еще злишься из-за этого.

- Да, черт возьми, я злюсь.

- Я столько раз пел для твоих собак после этого. Это больше похоже на благотворительность, учитывая сумму которую я получил вначале.

- Это и бесит меня больше всего. Ты воспользовался моим безвыходным положением и забрал все деньги, которые у меня были на тот момент. Я чуть не умер с голоду.

- Ну, если такое повторится не стесняйся, обращайся, - сказал Незуми дружелюбно. - Я спою тебе на прощание.

- Прям Мать Тереза, - ответил Инукаши. - Он пожал плечами, встал напротив Незуми и снова повторил свой вопрос.

- Чего тебе?

Незуми, все еще уютно сидя в кресле, бросил на стол монету.

- Золотой… - прошептал Инукаши.

- Он самый. Можешь проверить.

Инукаши пристально разглядывал монету, вертя ее между пальцев.

- Да верно настоящая. Это, не подделка.

- Есть работенка для тебя, - сказал Незуми бесцветным голосом.

- Работа? Работа которая стоит целый золотой?

- Это аванс. Как закончишь, получишь еще один золотой.

- Какая щедрость… но нет, спасибо. - Инукаши швырнул монету на стол.

- Ты собираешься отказаться от работы стоящей два золотых, даже не выслушав ее суть?

- Я отказываюсь именно потому, что она стоит два золотых. Работа с запашком.

- С запашком?

- Запах опасности. Мой нос чует ее и говорит, чтобы я не совался туда, если хочу жить. Меня не волнует, как много ты готов отвалить за эту работу. Если я умру - все кранты. К тому же любая работа, в которую вовлечен Крыс и стоящая два золотых - все равно, что залезть в логово ядовитых змей. А мне еще жить охота.

- Выполнить работу и остаться в живых – разве не в этом вся фишка? Избегание опасности не принесет тебе прибыли.

- Все зависит от уровня опасности. Вся твоя работа довольно стремная. Что касается этих двух золотых, если бы ко мне кто-то пришел с подобным предложением, я бы согласился не раздумывая. Дьявол, - проворчал Инукаши. - Кажется меня уже сделали.

- Незуми поднялся и убрал золотой в карман.

- Что ж жаль, но на нет и суда нет.

- Никаких сожалений. Слишком уж ты стремный. Я вообще не хочу больше иметь с тобой ничего общего.

- Взаимно, - сказал Незуми беззаботно. - Что ж не будем утомлять друг друга больше. Я больше не буду беспокоить тебя по поводу работы. Что касается тебя, то, как бы ты не страдал, на мою помощь не надейся.

Инукаши поспешно схватил Незуми за руку, поскольку тот собирался уходить. Его движение было столь поспешным, что он чуть не упал.

- П-подожди минутку, Незуми. Что значит, как бы я не страдал?

- Я уже сказал тебе. Если ты кончишь как твоя мать и будешь страдать, моля о смерти, на меня не надейся. Можешь звать меня, но я не приду.

- Ты…ты о чем? – голос Инукаши дрогнул. - Я умру мучительной смертью? Это не возможно… И к тому же, я ведь моложе тебя, по крайней мере мне так кажется…

Незуми лениво убрал руку Инукаши.

- Инукаши возраст здесь не имеет значения, и ты это знаешь. Смерть невозможно предугадать. Она просто приходит. И скольким людям повезло умереть без мучений? Большинство мучается, страдает и умирает в агонии. Завтра кто-нибудь может вонзить в тебя нож. Ты можешь расколоть череп, упав на обломки. В рану попадет грязь, она загноится, и ты будешь гнить заживо. Ты можешь серьезно заболеть. Ты можешь с уверенностью сказать, что ничего подобного никогда не случится с тобой? А Инукаши? Ты можешь с уверенностью сказать, что не будешь одним из тех, кто умирает мучительной смертью?

Пара серых глаз сверлила его. Они сверкали как парча и были грозными как тучи закрывающие солнце. Его голос эхом звучал у него в ушах.

Инукаши сделал вздох и отступил назад.

Это уловка, иллюзия. Он пытается втянуть меня.

- Долгая мучительная смерть. Я в этом не участвую. Согласен?

Инукаши опустился на стул.

Он знал, что такое смерть. Он видел ее много раз. И не одну из них нельзя было назвать легкой. Вот почему он так хотел жить. Ему казалось, что раз пока получается выживать, то может впоследствии его смерть не будет столь мучительной. Возможно, слишком преувеличенно, называть это надеждой, но Инукаши признавал, что хотел бы умереть мирной смертью.

Черт бы все побрал.

Он стиснул зубы. Губы Незуми растянулись в тонкой улыбке.

Это угроза. Я могу легко отказать Незуми сейчас. Но потом, если я буду в том же состоянии, что и мама – с переломанными костями и отбитыми внутренностями, кровь будет сочиться изо рта - я буду умирать…и ничто не сможет облегчить мою боль, хотя бы немного. У меня не будет выбора, как только стонать и умолять, чтобы кто-нибудь убил меня раньше, чем смерть предъявит свои права. Только от одной мысли об этом холодеет спина. Его прошиб пот.

- Сядь? - сказал Инукаши обессилено. Для начала я выслушаю, что ты скажешь.

Незуми протянул руку в перчатке и погладил его по щеке.

- Хороший мальчик.

- Да пошел ты.

Инукаши взглянул на лицо все еще слегка улыбающееся ему.

- Вот что Незуми, не думай,что этот трюк будет всегда срабатывать.

- Какой такой трюк? Я просто хочу, чтобы ты сделал для меня кое-какую работу. Довольно грубое обращение с клиентом, Инукаши.

- А ты значит достойный клиент? Используешь чужие слабости, запугиваешь и принуждаешь к опасной работе. Даже блоха более гуманна по отношению к собаке, чем ты.

- Замечу, - сказал Незуми, - что это вина того у кого есть слабые места которые можно использовать. Здесь демонстрация своих слабостей может стоить тебе жизни. Надеюсь, ты в курсе?

Незуми мягко потрепал безмолвного Инукаши по щеке, его голос был тихим и благожелательным.

- Ты боишься смерти. Больше всего на свете ты боишься страданий, которые она приносит. И ты сделаешь все, чтобы избежать этого. Я знаю это и могу помочь тебе? Я не собираюсь шантажировать тебя или вымогать что-то. Я действую честно и заплачу тебе за работу.

- Все хватит! - Инукаши стукнул кулаком по столу. Два щенка, игравшие под столом, выскочили и убежали.

- Мошенник, философ хренов, третьесортный актер! Надеюсь когда-нибудь ты сдохнешь от крысиного яда, - иссякнув Инукаши тяжело дышал.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-06-04; Просмотров: 359; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.009 сек.