Этих Отцов 24 страница

96. Необходимо заботиться о стяжании духовного делания (умной молитвы)[1611].

97. Непрестанно должно иметь монаху занятие в келлии своей: если монах упражняется в деле Божием, то диавол, приходя к нему по временам, не находит в нем удобного пристанища для себя. Подобно этому, когда диавол возобладает монахом и поработит его себе, приходит часто Святой Дух к монаху, но, не находя в нем места, по причине порочности его, отходит[1612].

98. Сказали старцы: «Если увидишь юношу, последующего своей воле и восходящего на небо, то возьми его за ногу и низвергни на землю, потому что такое восхождение на небо пагубно для него»[1613].

99. Пророками написаны книги; после пророков пришли Отцы наши, совершили на деле многое, написанное в пророчествах, и, описав деятельность свою, оставили эти писания для наставления наследникам своим. Наступило нынешнее поколение: оно переписало эти писания на бумаге и пергамине и положило на окна без всякого употребления[1614].

100. Говорил старец: «Куколь, который носим, есть образ невинности, клобук на голове и плечах есть знак креста; пояс, которым опоясываемся, есть знак мужества. Итак, будем проводить жительство соответственно значению одеяния нашего: мы никогда не впадем в расслабление, если будем ревностно исполнять требуемое одеянием нашим»[1615].

101. Монах должен ежедневно утром и вечером исследовать самого себя, что сделано им согласно и несогласно воле Божией. Поступая таким образом, монах должен проводить жизнь свою в покаянии. Так жил авва Арсений[1616].

102. Потерявший золото или серебро может найти вместо потерянного другое[1617].

103. Воин и охотник, отправляясь на дело свое, не думают, ни тот, ни другой, получат ли они раны, или останутся невредимы: но каждый из них подвергает опасности жизнь для своей цели. Таков должен быть и монах[1618].

104. Никто не может повредить тому, кто находится возле императора: так и сатана нисколько не может повредить нам, если дух наш будет прилеплен к Богу. Говорит Писание: обратитеся ко Мне, и обращуся к вам [1619]. Но так как мы часто увлекаемся превозношением, — враг легко низвергает окаянные души наши в плотские скверные страсти[1620].

105. Брат сказал некоторому старцу: «Никакой брани не вижу в моем сердце». Старец на это: «Ты подобен четверов-ратной храмине; всякий, хотящий войти в тебя, входит, откуда бы он ни пришел, и всякий, хотящий выйти, выходит, куда хочет, а ты не понимаешь, что делается в тебе. Если 6 твои двери затворялись и запирались и ты не позволил бы посредством их входить в тебя помышлениям греховным, тогда бы ты увидел стоящих вне и борющихся с тобою»[1621].

106. Некоторому старцу говорили помышления его: оставь сегодня; завтра займешься принесением покаяния. Он отвечал помышлениям: «Нет! сегодня займусь принесением покаяния, а завтра — что Господь устроит по воле Своей»[1622].

107. Если не будем осторожно вести себя по внешнему человеку, то не возможем сохранить и внутреннего человека[1623].

108. Три силы сатаны предшествуют всем грехам: первая — забвение, вторая — нерадение, третья — греховное вожделение. От забвения рождается нерадение, от нерадения — преступное вожделение; человек, увлеченный греховным вожделением, падает. Если ум столько будет трезвен, что воспротивится забвению, то он не впадет в нерадение; если не вознерадит, то не подчинится вожделению; если не подчинится вожделению, то никогда не падет, вспомоществуемый 6лагодатию Христовою[1624].

109. Постарайся приучиться молчанию, не помышляй ни о чем суетном, занимайся внимательно в страхе Божием поучением твоим (умною молитвою) и в бодром состоянии и успокаиваясь сном. Совершая это, не убоишься нападения лукавых[1625].

110. Сказал старец некоторому брату: «Диавол есть враг твой, а ты — дом. Враг не престает бросать в тебя всякий сор, какой бы ни нашел, ввергая в тебя всевозможные нечистоты. Но ты тщательно извергай из себя влагаемое им; если же вознерадишь, то дом твой наполнится сором и тебе невозможно будет войти в него. С самого начала, когда диавол начнет засорять тебя, ты постепенно выкидывай сор, и дом твой пребудет чистым благодатию Христовою»[1626].

111. Когда завяжут животному глаза, тогда оно ходит по колесу мельничному; если же не завязать ему глаз, то оно не будет ходить по колесу; таким образом и диавол, если возможет закрыть очи у человека, то ввергает его во все виды греха. Когда у человека глаза открыты, он удобно избегает козней диавола[1627].

112. Брат, безмолвствовавший в келлии, пришел к одному из Отцов и исповедал ему о побеждении своем помыслами. Старец сказал на это: «Ты поверг на землю великое оружие -страх Божий — и взял в руки слабую тростниковую ветвь -препирательство с греховными помышлениями! Оставь ее, вооружись огненным мечом — страхом Божиим, и когда приблизятся к тебе греховные помышления, то огонь страха Божия попалит их, как хворост. Страсти не могут преодолеть тех, которые имеют в себе страх Божий»[1628].

113. Если прежде не возненавидишь, то не возможешь возлюбить. Если не возненавидишь грех, то не возможешь быть делателем правды, как говорит Писание: уклонися от зла, и сотвори благо [1629]. Для всего этого требуется произволение. Адам, находясь в раю, преступил заповедь Божию, а Иов, сидя на гноище, сохранил ее: из этого следует, что Богом взыскуется от человека благое произволение, чтоб человек постоянно сохранял в себе благое произволение[1630].

114. Прилежная молитва скоро исправляет ум[1631].

115. Как невозможно видеть лицо свое в возмущенной воде, так невозможно и душе, если она не очистится от чуждых помышлений, достичь духовной молитвы[1632].

Духовною молитвою называется молитва благодатная, когда ум, по причине чистоты своей и всецелого устремления к Богу, сподобится соединиться Святому Духу и вступить под водительство Святого Духа[1633].

116. Говорили старцы: «Если брат имеет доверенность к старцу и вдаст себя ему в послушание, с такого брата уже не взыскивается исполнение заповедей Божиих по его разумению, но он должен отречься от всей воли своей пред своим духовным отцом: повинуясь во всем, он не может согрешить пред Богом»[1634].

117. Сказал старец: «Бог требует от христиан, чтоб каждый из них повиновался Священному Писанию, из Писания почерпал образы (форму) для слов и дел своих и единомудрствовал с православными пастырями и Отцами»[1635].

118. Говорили старцы: «Бог ничего так не требует от новоначальных в монашеском жительстве, как подвига послушания»[1636].

119. Старец сказал: «Когда придет тебе помышление гордости или превозношения, — ты исследуй совесть твою: сохраняешь ли все Божественные заповеди? любишь ли врагов твоих? радуешься ли, когда возвышается и прославляется человек, действующий против тебя? огорчает ли тебя унижение его? Признаешь ли себя рабом неключимым [1637]? признаешь ли себя грешнейшим всех грешников? Если же, в противоположность этому, ты находишься в таком настроении, что готов всех учить и исправлять, то знай, что это настроение духа разрушает все твои добродетели»[1638].

120. Не вознеси сердца твоего над братом твоим, что ты выше его, трезвеннее, воздержнее, разумнее; будь покорен благодати Божией в духе нищеты и нелицемерной любви; не будь напыщен духом гордости, чтоб не потерять тебе труда твоего; будь осолен духовною солию во Христе[1639].

121. Почитаемый и похваляемый превыше достоинства своего терпит от этого вред. Но тот, кого человеки вовсе не хвалят, прославится Богом[1640].

122. Брат спросил старца: «Хорошо ли постоянно пребывать в покаянии?» Старец отвечал: «Видим, что когда Иисус, сын Навинов, пал лицом на землю, тогда явился ему Бог»[1641].

123. Старец на вопрос, почему так беспокоят нас бесы, отвечал: «Потому что мы отвергли оружие наше, самоукорение, смирение, нищету и терпение»[1642].

124. Старец на вопрос, в чем заключается смирение, отвечал: «В том, если простишь брату, согрешившему против тебя, прежде нежели он попросит у тебя прощения»[1643].

125. Во всяком искушении не обвиняй человеков, но единственно себя самого, говоря: «Это случилось со мною за грехи мои»[1644].

126. Сказал старец: «Никогда я не нарушал моего чина, не ходих в высоких паче мене; постоянно углубленный в смирение, я никогда не подвергался смущению; все помышления мои сосредоточивались в молитве к Богу, чтоб Он совлек с меня ветхого человека»[1645].

127. Некоторый брат спросил старца: «Что есть смирение?» Старец отвечал: «Смирение состоит в том, чтоб делать добро тем, которые делают нам зло». Брат возразил: «Если человек не достиг той меры, чтоб мог исполнить это, — что ему делать?» Старец сказал: «Да бегает людей, избрав в свой подвиг молчание»[1646].

128. Говорили старцы: «Когда подвергаемся искушениям, тогда должны более смиряться, потому что Бог, зная немощь нашу, покроет нас. Если будем возноситься, то Бог отымет от нас помощь Свою и мы погибнем»[1647].

129. Сказал старец: «Лучше люблю побеждение со смирением, нежели победу с гордостию»[1648].

130. Не имей презрения к предстоящему тебе, потому что не знаешь, на ком почивает Святой Дух, на нем ли или на тебе. Предстоящим называю того, кто служит тебе[1649].

131. Брат спросил старца: «В чем заключается преуспеяние человека?» Старец отвечал: «Преуспеяние человека заключается в смирении. Сколько кто погрузится в смирение, столько возвысится в преуспеянии»[1650].

132. Сказал старец: «Если кто, смиряясь, скажет прости меня, тот опаляет демонов-искусителей»[1651].

133. Сказал старец: «Если стяжешь молчание, не подумай, что ты стяжал какую-либо добродетель, но скажи: я молчу, потому что недостоин говорить»[1652].

134. Сказал старец: «Лучше желаю учиться, нежели учить». Также сказал: «Не начни учить преждевременно, иначе во все время жизни твоей пребудешь недостаточным по разуму»[1653].

135. Некоторый старец, будучи спрошен, что есть смирение, отвечал: «Смирение — дело великое и Божественное. Путь же к смирению состоит в том, чтоб человек возложил на себя иго телесных трудов, чтоб считал себя грешником, чтоб признавал себя низшим всех». Брат спросил: «Что значит быть низшим всех!» Старец отвечал: «Быть низшим всех — значит не обращать внимания на согрешения ближних, взирать непрестанно на свои согрешения и непрестанно молиться Богу»[1654].

136. Брат сказал старцу: «Укажи мне на какое-либо дело, исполняя которое я мог бы при посредстве его стяжать жизнь». Старец на это: «Переноси благодушно, если возможешь, оскорбления. Подвиг этот велик, он выше всех добродетелей»[1655].

137. Кто терпеливо переносит презрение, бесчестие и убыток, тот может спастись[1656].

138. Не имей короткого знакомства с настоятелем и частых свиданий с ним: из этого рождается дерзость и желание начальства[1657].

139. Некоторому старцу сказали о том, что иные сподобляются видеть Ангелов. На это старец сказал: «Блаженны те, которые непрестанно видят грех свой»[1658].

140. Спросил некто старца: «Почему имеющиеся ныне между монахами подвижники не получают благодатных даров подобно древним?» Старец отвечал: «Потому что тогда была любовь, и каждый подымал ближнего своего вверх; ныне любовь охладела и каждый влечет ближнего своего вниз. По этой причине мы не удостаиваемся получить благодати».

141. Сказал старец: «Я никогда не желал дела, полезного мне и неполезного брату моему, верую, что приобретение брата моего есть мое приобретение»[1659].

142. Слова Писания за три нечестия Тирова и за четыре не отвращуся его [1660] имеют следующее значение: помышлять о грехе, соглашаться с помышлением, выражать словом греховное помышление; четвертое же — исполнить это помышление делом. В последнем случае уже не отвращается гнев Божий[1661].

143. Писание говорит: праведник яко финике (пальма) процветет [1662]. Этим изречением изображается, что плод добрых дел высок, прям и сладок. В пальме одна сердцевина, и вся внутренность ее белая: то же обретаем и в праведнике. У него несложное, простое сердце, всецело устремленное к Богу. Белизне тела пальмы подобно в нем осияние веры. Все делание праведного — внутри его сердца; там и меч его для сражения с диаволом[1663].

144. Суманитяныня приняла Елисея по той причине, что не имела расположения пристрастного ни к какому человеку. Суманитяныня есть образ души, а Елисей есть образ Святого Духа. Когда душа отступит от смешения с миром и его попечений, тогда приходит к ней Дух Божий, и она, доселе бесплодная, соделывается способною к чадорождению[1664].

145. Некоторый брат спросил старца, должно ли ему употреблять пищу вместе с братиями, которых он намеревается посетить? «Вместе с женщиною, — сказал старец, — не позволяй себе употреблять пищу»[1665].

146. Сказал старец: «Человек, имеющий смерть пред очами, постоянно побеждает уныние»[1666].

147. Хранящий в душе своей памятозлобие подобен тому, кто хранит огнь в соломе[1667].

148. Спросил брат старца: «Что значат грехи?» Старец отвечал: «Грехи значат, когда человек свои нарушения закона считает за ничто и покушается учить других. Такому сказал Господь: Лицемере, изми первее бревно из очесе твоего, и тогда узриши изъяти сучец из очесе брата твоего» [1668].

149. Говорили старцы: «Когда Моисей входил в облако, то говорил с Богом; когда же выходил из облака, то говорил с народом; так и монах, когда находится в келлии своей, то беседует с Богом; когда же выйдет из келлии, то приступают к нему демоны»[1669].

150. Сказал старец другому старцу, имевшему любовь и занимавшемуся странноприимством как монахов, так и мирян: «Лампада светит многим, но для этого нужно, чтоб ее светильня была возжжена»[1670].

151. Некоторый брат спросил старца: «Авва! окажи любовь, дай мне наставление, что мне собрать в юности моей, чтоб иметь в старости?» Старец отвечал: «Или приобрести Христа, и Он будет промышлять о тебе, или деньги, чтоб тебе не бедствовать от нищеты. От тебя зависит избрать или Господа Бога, или мамону»[1671].

152. В Писании не сказано о нищем Лазаре, чтоб он имел какую-либо добродетель: видно только то, что он никогда не роптал на богача, но с благодарением носил бремя нищеты своей. За это Лазарь принят на лоно Авраама[1672].

153. Нам не должно иметь никаких помышлений, кроме помышлений страха Божия. Если кто принужден будет озаботиться о потребностях тела, никак не должен попустить себе размышления об этом прежде времени[1673].

154. Гнев возбуждается по четырем причинам: по причине скупости, выражающейся в даянии и принимании, и похищении чужого; и если кто любит защищать собственное мнение; и если кто хочет удостоиться почестей; и если кто хочет быть учителем, думая о себе, что он разумнее всех. Гневом омрачайся ум человека в следующих четырех случаях: если человек имеет ненависть к ближнему своему, если ставит его за ничто, или если завидует ему, или если худо говорит о нем. В доказательство этого привожу изречение святого евангелиста Иоанна Богослова: ненавидяй брата своего во тме есть, и во тме ходит, и не весть, камо идет, яко тма ослепи очи ему [1674] Страсть гнева выражается четырьмя образами: во-первых, в сердце, во-вторых, на лице, в-третьих, языком, в-четвертых, делом. Если кто возможет перенести зло настолько, чтоб оно не вошло в сердце, то страсть гнева не изобразится и на лице. Если ж она у кого выразится на лице, тот да сохранится, чтоб не выразить ее языком. Кто выразит ее языком, тот по крайней мере да удержится, чтоб не выразить ее на деле, да потщится немедленно извергнуть из сердца. Человеки бывают трех устроений по отношению к страсти гнева. Кто произвольно не делает вреда никому, не поносит противников своих и щадит ближнего своего, тот действует по естеству, обновленному Христом. Кто другим не вредит, но вместе не хочет, чтоб и ему делали зло, тот подобен Адаму. Кто же вредит другим, кто бесчестит ближних, кто вводит их в напасти, или кто требует лихвы, тот подобен диаволу[1675].

155. Насколько человек погрузится в смирение, настолько преуспеет и вознесется. Гордость, если б приблизилась к небу, то низводится даже до ада; так, напротив, смирение, если б низошло до ада, — оттуда возводится даже до неба[1676].

156. Подвиг без смирения суетен. Смирение — предтеча любви. Как Иоанн был предтечею Иисуса и всех привлекал к Иисусу, так и смирение привлекает к любви, то есть к Самому Богу, потому что Бог есть любовь[1677].

157. Некоторый брат спросил у старца: «Что есть смирение?» Старец отвечал: «Древо жизни, возрастающее до небес»[1678].

158. Некоторого старца спросили: «Каким образом душа может стяжать смирение?» Он отвечал: «Если она будет смотреть только на свои грехи». Этот старец говорил: « Совершенство человека — смирение»[1679].

159. Некоторый брат сказал старцу: «Помышление мое говорит мне, что я хорош». Старец отвечал: « Невидящий грехов своих всегда признает себя хорошим (благим); тому же, кто видит свои грехи, не может прийти помышление, что он хорош: потому что он признает себя таким, каким видит. Нужно много трудиться каждому, чтоб увидеть себя: нерадение, неведение и расслабление ослепляют очи сердца»[1680].

160. Монах тогда сделается свободным от всего, когда прилежит единственно благим деланиям (иноческому умному деланию). Диавол, приходя к нему и находя его в занятии благим деланием, не находит себе места в нем и отступает от него. Если же монах занят чем-либо суетным и греховным, то диавол начинает часто приходить к нему, нападает на его, низвергает в худшее[1681].

161. Великий старец сказал: «Нисколько не преуспевает и не стяжевает постоянного, истинного покаяния тот монах, который в течение нескольких дней подвизается, а потом впадает в расслабление, потом снова подвизается и снова позволяет себе нерадение»[1682].

162. Человек дотоле трудится, доколе стяжет в себе Христа. Однажды навсегда стяжавший Его уже находится вне опасности. Однако ему предоставляется трудиться, чтоб он, вспоминая подвиг в состоянии смущения от страстей, всячески охранял себя, страшась потерять плод толиких трудов. И сынов Израиля Бог водил по пустыне в течение сорока лет, чтоб они, вспоминая тяжесть путешествия, не захотели возвратиться назад[1683].

163. Некоторый брат спросил старца: «Каким образом трудятся ищущие получить прощение в грехах своих?» Старец отвечал: «Прежде нежели осенит их благодать, которая
подвизается и своим подвигом заменяет их подвиг, они находятся в труде; бледностию покрыты лица их. Цветут уже те, которых осенила благодать Христова за совершенное ими
покаяние; души их находятся в радости; лица их светлы, как солнце, когда оно не закрыто облаками и сияет. Когда солнце покроется облаками, тогда погода делается пасмурною;
такою делается и душа, когда помрачают ее страсти и искушения. Душа, очищенная благодатию Божиею, сияет, по свидетельству Писания: велия слава его спасением Твоим [1684].

164. Тот же старец сказал: «Святые мужи хотя и трудятся здесь; однако имеют и некоторый покой, потому что они свободны от попечений сего мира»[1685].

165. Монаху не должно любопытствовать, каков тот или как живет другой; потому что такими изысканиями и таким любопытством он отвлекается от молитвы в рассеянность и многословие. По этой причине молчание лучше всего[1686].

166. Великий старец имел обычай говорить ученику своему: «Если понуждаешь себя к молчанию, то не думай, что совершаешь добродетель, но признавай себя недостойным говорить»[1687].

167. Брат спросил старца: «Отец, доколе должно сохранять молчание?» Старец отвечал: «До того времени, как спросят тебя. Если будешь молчалив, то во всяком месте сохранишь мир душевный»[1688].

168. Странничество ради Бога хорошо, когда ему споспешествует молчание, потому что странничество, соединенное с свободным обращением, не есть странничество[1689].

169. Брат спросил великого старца: «Бог, на всем пространстве Писания, обетовал блага душе; каким же образом душа не хочет пребывать в добре, этом условии получения благ, но уклоняется в преступления, в падения и нечистоту?» Великий отвечал: «Не вкусивший еще сладости небесной, влагающей всецелое стремление к Богу в сердце, обращается к нечистотам. Но кто может открыто сказать о себе: скошен бых у Тебе, и аз выну с Тобою?» [1690]

170. На пути, по которому ходят и ездят, не растет никакой травы, хотя бы тут и посеяны были семена, так как это место непрестанно утаптывается; и в нас не возрастают добродетели, когда мы преданы развлечению, будучи попираемы развлечением, производимым тленными страстями. Устранись от всякого парения, тогда увидишь добродетели возрастающими в тебе.

171. Некоторый брат пошел к искусному старцу и сказал ему: «Авва! я скучаю, пребывая в пустыне». Старец сказал ему: «Чадо! живи и безмолвствуй в келлии твоей; молись часто, и Бог поможет тебе, подаст силу и спокойствие».

172. Брат спросил старца: «Хорошо ли жить в пустыне?» Старец сказал: «Сыны Израилевы, когда оставили дела египетские и вышли в пустыню, тогда узнали, как должно бояться Бога. Равным образом и корабли, доколе находятся среди волн моря, остаются без производства купли; когда же придут в пристань, тогда производят торговлю. Так и инок, если не претерпит в одном месте, то не получит познания истины: Бог предпочел молчание всем деланиям. На кого воззрю, говорит Писание, точию на кроткаго и молчаливого и трепещущаго словес Моих». — Брат сказал: «Как возможет кто жить наедине?» Старец отвечал ему: «Воин, если прежде не будет подвизаться со многими, то не возможет научиться искусству побеждать и бороться с супостатом на поединке; так и инок, если не научится прежде жить с братиею и не навыкнет искусству, как отгонять помыслы и блюсти ум свой, то не возможет жить наедине и сопротивляться всем помыслам». Опять брат вопросил старца: «Что должен делать человек, чтоб стяжать добродетели?» Старец отвечал: «Если кто хочет научиться какому-либо художеству, тот оставляет всякое другое дело, внимает только одному этому художеству и пребывает при учителе своем, смиряясь и повинуясь со многим терпением; таким образом он научается художеству. Так и инок, если не оставит попечений человеческих, не уничижит и не смирит себя так, чтоб никогда не думать о себе, что он лучше кого или равен кому, то не может стяжать ни одной, ниже малейшей добродетели. Если же смирит себя во всяком деле, тогда добродетели приходят сами собою и бывают крепки».

173. Согрешивший должен отлучить себя от всякой любви человеческой, доколе не известится, что Бог принял его покаяние: любовь мира сего отлучает от любви Божией.

174. Как кто-либо, умерший в городе, уже более не слышит ни голоса, ни молвы, ни беседы человеческой, но, однажды умерши, уходит в другое место, где нет ни голосов, ни молвы, так и инок, облекшись в святой образ и отрекшись сего мира, должен оставить родителей своих и сродников, уйти в место, где нет ни развлечения, ни смущения, производимых суетным миром. Если же он, отрекшись, не уйдет из города своего или села, то уподобляется мертвецу, лежащему в храмине и смердящему, от которого отвращаются и которым гнушаются обонявающие зловоние его. Бог отвращается от иноков, живущих в миру с родителями и сродниками.

175. Мясо, если не будет хорошо посолено, то согнивает, и все отвращают от него лица свои, чтоб не обонять его запаха; ^так и инок, прилепляющийся к земным вещам, вдающийся в Развлечение мира и не пребывающий в своей келлии, что ограждало бы его страхом Божиим, согнивает, как не осоленный: отвращается от него Бог и Ангелы Его. Когда же инок прибегнет к Богу, отвратится от мирской молвы и уверит себя, что Бог может пропитать его, тогда посылается ему духовная соль, приходит к нему Дух Божий, всеблагой и человеколюбивый, и страсти бегут от него.

176. Не должно иноку входить в попечение о садах благоветвенных, о источниках благоструйных, о огородах со всяким овощем, о покоях украшенных; не должно быть ему торговцем; не должно ему занимать ум свой стадами овец и чредами волов; напротив того, он должен иметь житие безмолвное, ангельское; должен непрестанно славословить и благодарить Бога; проходить путь жизни сей странником; быть чуждым всякой плотской любви. Если же, ослабев, он приблизится к плотским вещам, то не возможет быть возлюбленным Богу, ниже избежать поношения человеческого. Будут тревожить его споры о нивах, о селах, о межах, о границах, о красных зданиях, о вертоградах, о властях и началах. Все это бывает причиною его смущения: и раб он стад, и печалится о повреждении огородов и садов, и умножить их желает. Таким образом, он пребывает всегда в смущении от многого развлечения и всегдашней молвы, и должен он призывать князей к себе на помощь для уставления своих желаний. Какая польза иноку, отрекшемуся сего мира, опять развлекаться предметами мира? Сказал Апостол: никтоже воин бывая обязуется куплями житейскими, да воеводе угоден будет [1691]. Итак, оставим греховный сребролюбивый нрав и все, что погружает и потопляет ум наш, низводя
душу во дно адово; отложим бремя греховное, чтоб и кормчий — ум наш с пловцами — помыслами — возмог безмолвно достигнуть пристанища.

Это наставление относится к частной жизни инока, а не к хозяйству общежительных монастырей, которое, впрочем, должно удовлетворять нуждам монастыря, а не прихотям и тщеславию[1692].

177. Если часто отверзаются двери в покое, то удобно выходит из него теплота. Так и душа, когда будет много говорить, хотя бы говоримое было и доброе, теряет теплоту свою дверями слова. Почему хорошо и полезно молчание в разуме, когда занимается помышлениями премудрыми и душеспасительными.

Очевидно, здесь предлагается умное делание, в котором главное место занимают умная молитва и плач сердца при воспоминании о смерти, о Суде Божием, о вечной муке ада и о вечном блаженстве рая.

178. Брат вопросил старца: «Как должно безмолвствовать в келлии своей?» Старец отвечал ему: «Безмолвствовать в келлии своей значит повергать себя ежечасно пред Богом, наблюдать за помыслами, всеваемыми от врага; в этом состоит бегство от мира». Брат спросил: «Что есть мир?» Старец отвечал: «Мир состоит в деянии нижеестественном и в исполнении своей воли; мир — когда кто печется о теле более, нежели о душе и хвалится имением. Сказал Апостол, возлюбленный ученик: не любите мира, ни яже в мире».

179. Безмолвствующий должен ежечасно истязывать себя: прешел ли он удерживающих его на воздухе? освободился ли от них, находясь еще в теле? или еще в чем повинуется и работает им и еще не освобожден?

180. Старец сказал: «Желающий безмолвствовать должен поселиться или в пустыню или в лавру, где много братии. Если же он поселится в месте близком и малоудаленном, то впадает в большое развлечение. Когда кто, посетив такое место, и, не имея где успокоиться, придет к нему и скажет: мне негде успокоиться, а также и многие будут приходить и говорить так, то от пришествия странных по необходимости безмолвствующий инок будет впадать в развлечение. Если ж будешь жить близ других братии, то и в таком случае, когда не примешь странника, мысль твоя пребудет без смущения, потому что он может найти себе успокоение у другого брата. И так во множестве братии ты будешь иметь покой и возможность сохранить безмолвие свое о Господе.

181. Пребывать в келлии и воспоминать непрестанно Бога — вот темница! О ней-то сказано: в темнице бех, и посетисте Мене [1693]

182. Брат вопросил старца: «Что есть молчание? и какая его польза?» Старец сказал ему: «Молчание состоит в том, чтоб пребывать в келлии со страхом и разумом Божиим, отвращаясь злопомнения и высокоумия. Такое молчание рождает прочие добродетели и соблюдает инока от разжженных стрел вражиих, не допуская его быть уязвленным ими. О безмолвие — лествица к небу! О безмолвие — мать умиления! О молчание — просвещение души! О молчание — собеседование Ангелам! О молчание — озарение сердца! О молчание — родитель всего доброго, крепость для поста, узда для языка, воздержание для чрева! О безмолвие —: праздность, способствующая заниматься молитвою и чтением! О безмолвие, пекущееся только о себе, всегда беседующее со Христом, непрестанно имеющее пред очами смерть и соблюдающее светильник неугасающим. Любя безмолвие, мы непрестанно поем: Готово сердце мое, Боже, готово сердце мое!» [1694].

183. О умном делании двенадцати отшельников.

Однажды мудрые, святые и духовные отшельники, числом двенадцать, сошлись вместе и просили друг друга поведать, какое каждый из них имеет поучение в келлии своей и каким духовным деланием объемлется ум.

Первый, который был и старейшим между ними, сказал: « Братия! я, с того времени, как начал безмолвствовать, вполне распял самого себя для всех внешних дел, вспоминая изречение Писания: расторгнем узы их и отвержем от нас иго их [1695]. Как бы устроив стену между умом моим и деяниями вещественными, я сказал самому себе: как тот, кто окружен отвсюду стеною, не видит стоящих вне, так и ты не обращай внимания ни на что внешнее, ежедневно содержа себя в надежде Божией. К греховным помышлениям и греховным вожделениям имей такой залог сердечный, как бы к породе змей и скорпионов. Если когда почувствую, что они начинают возникать в сердце моем, то устремляюсь против них с решительным противоречием и с гневом, истребляю их и не престаю гневаться на тело и душу мою, чтоб они не сделали чего-либо неправедного».

Второй: «Я сказал сам себе в тот день, как отрекся от земли: сегодня ты возрожден; сегодня ты начал служить Богу; сегодня отказался от здешней жизни; будь же ежедневно странником, ожидая на следующий день освобождения. Это завещаю я себе ежедневно».

Дата добавления: 2015-06-04