Хотспер

Долль

Долль

Дорина

Тартюф

Дорина

Тартюф

Дорина

Валер

Мариана

Дорина

Мариана

Дорина

Валер

Дорина

Мариана

Валер

Дорина

(оставляя Мариану и догоняя Валера)

Опять? О, боже мой! Да бросьте, господа!

Прошу обоих вас пожаловать сюда.

(берет Валера и Мариану за руки и приводит их назад)

(Дорине)

Ты что затеяла?

(Дорине)

Какая польза в этом?

Хочу вас помирить и вам помочь советом.

(Валеру)

В своем ли вы уме? Вдруг этакий задор!

Ведь ты же слышала, какой был разговор?

(Мариане)

А вы с ума сошли? С чего надули губки?

Ведь ты же видела сама его поступки?

Все это глупости.

(Валеру)

Она весь пламень свой

Вам дарит одному, ручаюсь головой.

(Мариане)

Он любит вас одну и никого другого

Не хочет, кроме вас; я присягнуть готова.

(Валеру)

Зачем же мне тогда такой давать совет?

(Мариане)

Зачем же спрашивать, коли сомнений нет?

Вы сумасшедшие. Давайте руки!

Простые натуры охотно вмешиваются и там, где нужно в грубой форме выразить правду. Сильно впечатляет противопоставление ханжи и лицемера Тартюфа грубо откровенной Дорине в следующей сцене (с. 614):

(доставая из кармана платок)

Но только, Бога ради,

Пожалуйста, сперва возьмите мой платок.

Зачем?

Прикройте грудь, чтобы вас слушать мог.

Нам возмущают дух подобные предметы,

И мысли пагубным волнением согреты.

Ужели вам соблазн так трудно побороть

И столь чувствительно на вас влияет плоть?

О вашей пылкости не мне иметь сужденье.

Но я не так легко впадаю в вожделенье,

И, даже если б вы разделись догола,

Всей кожей, что на вас, прельститься б не могла.

Кухарка Мартина в «Ученых женщинах» Мольера – тот же тип, что и Дорина. Несмотря на кулинарные таланты Мартины, хозяйка выгоняет ее из дому, потому что кухарка недостаточно изысканно изъясняется по‑французски. Кризаль, хозяин, полностью под башмаком у жены, поэтому он не протестует, хотя в глубине души и не согласен с женой. Позже он все же приглашает Мартину на старое место. В споре хозяина с женой Мартина его теперь поддерживает, пересыпая свою речь юмористическими замечаниями: «Да где это видано, чтобы курица закудахтала раньше, чем петух запоет..?»; «Мадам, верно, забыла изречение: да убоится жена мужа…»; «Когда супруга щеголяет в брюках, то это означает, что муж у нее шляпа…»; «Простите, но я так понимаю, что первый хозяин в доме – мужчина, т. е. муж…» и т. п.

Мартина также борется за то, чтобы добро восторжествовало: она хочет оградить дочь хозяев, Генриетту, от брака с человеком, который заинтересован исключительно в ее приданом.

Впрочем, у людей с упрощенными чувствами манеры часто мало приятны. Примером может служить Долль из драмы Шекспира «Генрих IV». Достаточно послушать, как она умеет ругаться (с. 164):

Прочь, дрянной карманный воришка! Шелудивый мошенник, прочь! Клянусь этим вином, я всажу нож в твою поганую глотку, если ты посмеешь со мной озорничать. Пошел прочь, ты пивная бутыль! Истасканный фехтовальщик! С каких это пор, сэр, вы набрались подобной прыти? Подумаешь, нацепил себе шнурки на плечи! Эка невидаль!

...

Капитан! Ах ты, окаянный проклятый обманщик, и тебе не стыдно, что тебя величают капитаном? Будь я на месте капитана, я бы тебя отдула за то, что ты берешь на себя чужое звание, не дослужившись до него. Ты‑то капитан? Такая‑то мразь? Да с какой это стати? За то, что ты рвешь оборки у бедных потаскушек в публичных домах? Это он‑то капитан? Повесить его, мерзавца! Он питается прокисшим черносливом да черствыми пирогами. Капитан! Убей меня Бог! Эти негодяи скоро так же испоганят слово «капитан», как испоганили слово «обладать», которое раньше было отменным словечком, а потом стало непристойным. Настоящим капитанам следовало бы положить этому конец.

Анализируя такое качество, как чувствительность, мы упоминали о возбудимости эмоций. Под возбудимостью эмоций мы понимаем не столько чувства, сколько горячий нрав, т. е. свойство, относящееся к сфере воли. Долль характерен холерический темперамент.

Человека с холерическим темпераментом находим также в драме Шекспира «Генрих IV». Это Генри Перси, по прозванию Хотспер. Холерическая натура сказывается у Хотспера как в поединке с врагом, так и в словесном поединке. Когда король требует выдачи пленных, Перси отказывается подчиниться приказу, а под конец восклицает (с. 21):

Когда б, рыча, стал требовать их черт,

Я не прислал бы их! Пойду к нему и выскажусь.

Все ж облегчу я сердце,

Хотя своей рискую головой.

От возбуждения Хотспер вообще не слышит, что ему говорят. Когда друзья хотят сообщить ему важную весть, он не дает произнести им ни слова, так что под конец они заявляют (с. 25):

Дата добавления: 2015-06-04