Гонка вооружений 1 страница

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Цирк Беспринципности находится в самом сердце промышленного сектора Грибницы. Заброшенный аэропорт, вокруг взлетной полосы которого ютятся ангары, склады, гостиницы и жилые дома, — местный центр развлечений. Драгдиллеры и мелкие гангстеры, «мясники» и охотники за органами здесь густо перемешаны с работягами, проститутками и беглецами от государственной системы правосудия. Это место слишком далеко от центра, чтобы знать слова: «покой», «законность» и «полиция». Здесь другая власть.

На плитах аэродрома устраивают попеременно гладиаторские бои роботов, гонки на выживание и концерты подвальных групп. Все это гармонично дополняется фабриками по производству наркотиков, перестрелками и гнилостным дыханием смерти за спиной. Идеальное место на звание городской клоаки.

Именно в одном из многочисленных складов в округе Розовый и устроил свой подпольный бизнес, пафосно именуемый Цирком Беспринципности. Скупка и продажа краденого, изготовление сумрачных убер-девайсов для гладиаторских боев, торговля нелегальным софтом. Все, на чем можно срубить денег, входит в зону интересов Розового.

С отпиленной головой киборга в пластиковом мусорном пакете я направился к Розовому. Пока что это единственный знакомый мне человек, в чьих силах взломать «черный ящик» генномода.

Такси брать не стал, хотя денег у меня сейчас полно, спасибо «Новой надежде». Лучше пешком пройдусь.

Сжимая в кармане рукоять «Кобры», я пробирался окольными путями промсектора. Старался находить такую дорогу, чтобы видеть лишь свое отражение в замасленных лужах. А, если не получалось, продавцы наркотиков и дешевые проститутки не слишком утруждали себя предложением мне своих услуг. Респираторная маска, военные ботинки, камуфляжные штаны и потрепанный брезентовый плащ на мне не, создают образ ни торчка, ни покорного работяги, желающего сбросить сексуальный накал в подворотне. Мой наряд скорее напоминает мародера из свободных территорий, или охотника за головами. Жаль только, что отпугивая одних, он привлекает других, более опасных жителей Грибницы. Таких, например, как бывший обладатель головы в пластиковом мешке.

Это уже четвертая подобная встреча за последние две недели. Слишком много, чтобы быть случайностью. Но, черт возьми, как же не хочется думать, что корпорация снова села мне на хвост.

Под ногами зачавкала грязь, когда я решил срезать путь через свалку автомобилей. При моем появлении стайка технофриков метнулась врассыпную, даже побросали все содранные с машин запчасти.

С задымленного весеннего неба сорвались первые капли, я поспешно вытянул из-под плаща капюшон пайты. Через минуту дождь ударил уже с такой силой, что мир размыло в серо-молочной дымке. Остались лишь далекие огни небоскребов, ощетинившиеся шпилями в небо ближе к центру Грибницы. Там, на фоне неоновых вывесок и голографических реклам, в сплошном потоке дождя появилась масляная радуга.

Москва, когда-то столица России, теперь так именуется лишь в официальных документах. Замусоренный, уставший и разрушенный мир избрал ее своим центром. Миллионы беженцев со всего света ринулись туда, очень быстро превратив и так пострадавший город в руины. А позже, спустя десятилетия, когда каннибальский метаболизм огромного города восстановился, появилась Грибница, где каждый день количество людей-спор увеличивается по экспоненте. Захватывая все новые и новые города в округе, переименовывая их в районы и секторы, Грибница расширяется с каждым годом. На улицах говорят, что площадь Грибницы уже в три раза превышает площадь Шэньяна, а по количеству населения — Шанхай.

Щелкнула пряжка, респиратор упал с лица. Влажный воздух захолодил горло. Прикрывая сигарету от дождя, я закурил. Китайский табак оставил на языке привкус аммиака и депрессии.

Помню, в виртуальности — в той, другой, очень странной жизни — я любил поразмыслить, что у каждого города есть Душа. Теперь же, когда я задумываюсь о Душе Грибницы, она напоминает мне громадный завод по утилизации и переработке мусора в одноразовые предметы. Сметая пустоши и развалины, Грибница извергает из чрева ширпотребные дешевые отели и хлипкие постройки. Какой-то острослов в Сети назвал такую реинкарнацию Москвы — город-барак. Целые муравейники пластиковых капсул, временных жилищ и панельных пчелиных сот отелей.

Несмотря на заявления правительства, что вскоре городу вернут его обычный вид, город-барак разрастался. Грибницу было уже не остановить. И не последнюю роль в ее аппетите играли интересы корпораций, где директора с искусственными органами и штатом врачей живут по двести лет и летают на шикарных вертолетах. Впрочем, в России еще жить можно, вечной стране снова все нипочем, остальные практически исчезли…

Складской квартал начинается сразу после автомобильной свалки. Пристанище Розового почти в его центре. Цирк Беспринципности, не оправдывая пафосное самоназвание, такая же алюминиевая банка, как и все склады в округе.

У входа в Цирк я заметил старенький японский пикап, доверху нагруженный какими-то манипуляторами, двигателями и хромированным хламом. Из боковой двери ангара Розового тут же выскочили четверо шкафообразных техников в грязных комбинезонах, как свиньи под дубом, зарылись в кучу техногенного мусора.

— Эй!

Я оглянулся, заметил Айко. Миниатюрная японка помахала рукой, выбираясь с водительского места пикапа:

— Какими судьбами, Пит?

Насколько я знаю, Айко — самый востребованный спец по краденому софту у Розового. Вроде бы она была хакером во времена первого поколения Сети. Может быть, когда-то там я с ней даже встречался. Только вот не припомню ее забавной, будто уменьшенной и кукольной восточной красоты. Даже в этом джинсовом комбинезоне она умудряется выглядеть женственно и опрятно. Очень опрятно. Черные волосы настолько тщательно собраны в хвост на затылке, что кажутся целлофановым покрытием, просто неспособным потерять форму. Ума не приложу, как можно настолько тщательно делать прическу?

Поняв, что молчание затянулось, я кивнул на Цирк:

— Да я по делам. Розовый у себя?

— А где ж ему быть? — она усмехнулась, обнажив неестественно выдвинутые клыки и слегка подпиленные резцы. — Паук наверху, плетет свои сети.

Я улыбнулся в ответ, стараясь не слишком пялиться на ее зубы. Такую, почти ювелирную кривизну может обеспечить лишь очень дорогой дантист. Это старинная японская мода — «яэба». Будто с такими клыками девушки больше похожи на кошечек.

— Пойдем, — позвала она, — провожу. Эти питекантропы, — новый кивок на техников, — сами разберутся.

Мы вошли через боковой вход, на двери потеки черной автомобильной краски стекались в слова: «технологический отдел ада». В полутемном тамбуре два негра охранника покосились, но обыскивать не стали. Я тут уже примелькался.

На бетонных плитах Цирка распласталась брезентовая ткань, где техники упорядочивают куски механизмов. Оглушительно грохочет хард-рок из обшарпанного магнитофона, рядом, в инвалидном кресле, расслабленное тело. Судя по капельнице, чьи нити впиваются в руку человека, и портативной виртуальной деке на железном стеллаже, это очередной неудачник, пытавшийся взломать защиту киберсети. Теперь его сознание блуждает в цифровой тюрьме, до тех пор, пока организм окончательно не откажет от истощения.

В глубине ангара я заметил наполовину собранных роботов, во вспышках сварочного аппарата кто-то как раз приваривал одному из них циркулярную пилу.

— Готовится новый сезон боев? — догадался я.

Айко перехватила мой взгляд, скривилась, в ее голосе я услышал нотку презрения:

— Забавы Розового.

— Судя по тону, тебе они не по душе?

— Ультрабезопасный спорт, — Айко поморщилась, — без крови, насилия и жертв. Смотреть противно. Напоминает хиппи, внезапно увлекшихся безопасным сексом и бросивших наркотики… Скоро и жить будем сначала в симуляторе, и только потом в рилайфе.

Я вдруг подумал, что ей безумно не повезло в жизни, если, конечно, правда то, что она была специалистом по сетевому проникновению. Человек, нашедший свое призвание в жизни, профессиональный хакер, вдруг да потерял всё. Что может быть хуже?

Полгода назад корпорация «Новая надежда» уничтожила первое поколение виртуальности, разом убив с десяток зайцев: получила новых пользователей, устранила Дикие сервера с их взломщиками и мясниками. Теперь все, кто пытается нарушить закон в абсолютно тоталитарной и безопасной киберсети обречен на смерть, как тот бедняга в инвалидном кресле.

То ли от сигарет, то ли от воспоминаний во рту появился горький привкус. Когда-то и я жил в Сети, в безумном виртуальном мире. Я имел почти всё: власть, деньги, работу и уважение. Великий и ужасный Сетевой Дьявол, загадочная аномалия, способная уничтожить кого угодно…

Теперь я лишь тень былого. Двуликий призрак, похитивший чужое тело, деньги и имя. Сам себе могила.

— О чем задумался?

Айко сощурилась, во взгляде любопытство и какая-то странная нежность. Я пожал плечами, махнул рукой, и японка настаивать не стала.

Розовый обитает под волнистой крышей ангара, словно, по меткому выражению Айко, паук. Через панорамное окно кабинета, как из центра паутины, он внимательно наблюдает за происходящим, изредка снисходя по винтовой металлической лестнице к подчиненным.

Наверху меня таки обыскали, отобрали «Кобру». Я возражать не стал. Даже сдержал улыбку, когда негры из охраны посерели, заглянув в мой пластиковый мешок.

— Это что? — басовито рыкнул один из них.

— Презент шефу, — ответил я скромно. — И работа по совместительству.

Негр неуверенно кивнул, что-то промычал в микрофон на рукаве, потом посторонился. Дверь в кабинет Розового распахнулась сама по себе, издав классический проигрыш из «Колоколов ада».

— Пит, мальчик мой, ты что мне притащил?

Розовый даже поднялся из-за огромного, как аэродром, письменного стола — признак небывалого расположения.

Карлик, едва ли с метр ростом, он тем не менее возбуждает чувство опасности. Может быть, это связано с тем, что Розовый по самые гланды напичкан биочипами: усиливающими, ускоряющими и еще хрен знает какими. Может — с его странным образом. С ласковой улыбкой, со словесным поносом, так напоминающим то ли педовок, то ли трансвеститов, Розовый вполне может самолично выпустить кишки обидчику. Помню, Айко рассказывала, что неаккуратных техников он даже расстреливал. Не выходя из кабинета. Просто высунувшись из окна с винтовкой.

— Мне нужна твоя помощь, — улыбаться в ответ я не стал. — Это важно.

Блеск золотых коронок исчез, когда Розовый стер с губ улыбку. Несмешно переваливаясь на кривых ногах, он вышел навстречу. Маленький, с коричневой кожей, Розовый напоминает злобного циркового лепрекона. Впечатление усиливается от дорогого фиолетового костюма с жемчужными запонками и серебряными нитями.

— В чем дело? На тебя кто-то наехал? Я порву его своими короткими руками! Никто не смеет обижать моих друзей! Когда я увидел тебя впервые, Пит, во мне будто взорвался цветной апельсин, забрызгав мое сердце ласковыми каплями предсеменной жидкости! Это было невероятно, вычурно…

— Хватит, — поспешно оборвал я, чувствуя, как в голове начинается каша от словесного потока. — Розовый, это серьезно.

Именно за такую манеру общения он и получил прозвище «Розовый». Кто в прошлом рискнул назвать его «голубым» — до настоящего не дожил.

— …ослепительно и охренительно! Словно эрекция после сотни лет импотенции! Как секс с…

— Розовый, — повысил голос я, сильно рискуя оказаться в числе жертв скупщика, — у меня мало времени. Дело серьезное.

— Ах, Пит, ты ранишь меня, — заломил руки карлик, но уже на тон тише. — Ты совершаешь насилие над душой художника!

В молчании я бросил пластиковый мешок на пол.

— Мне нужны твои спецы, друг.

Двумя мизинцами Розовый раздвинул края пакета. Вопреки моим ожиданиям, выражение его лица не изменилось. Только голос высушила деловитость:

— Взломать?

— Расшифровать и воспроизвести данные из его памяти.

Карлик вздохнул, покосился на Айко, умудрившись взглянуть сверху вниз.

— Это по твоей части, начинай работу.

Японка кивнула, я а добавил:

— Это срочно.

С пластиковым шорохом Айко подхватила пакет, на полу остались черные капли искусственной крови, и вышла.

— Ты бы поаккуратней с этой кошечкой, мальчик, — Розовый кивком указал на закрывшуюся за Айко дверь. — Японки, понимаешь? Я хочу сказать, что это вежливая нация. До неприличия вежливая, аж противно. Сделаешь что-нибудь не так, ноги, например, на стол забросишь, а она тебе ни слова не скажет. Молча яйца отрежет.

— Спасибо за беспокойство, — я кисло улыбнулся. — Но…

— Кроме того, она мой лучший техник. Хоть и работает у меня недавно, но я не хочу терять специалистов.

— Да при чем здесь я?

— Думаешь, я не вижу, как она на тебя смотрит, а? Хвост набок кладет, едва ты появляешься.

На этот раз я промолчал, а Розовый безо всякого перехода спросил:

— Давно ты вляпался в это дерьмо?

— Ты об ассасине?

— А ты еще во что-нибудь вляпался?

— Давно. Но пока я успешно справлялся.

Розовый взглянул странно, но промолчал.

Я уже хотел выйти, как он проговорил в задумчивости:

— Конечно, мальчик, это твои дела, но только до тех пор, пока они не пересекаются с моими. Я хочу сказать, что наемные убийцы из лабораторий корпораций мне здесь не нужны, понимаешь?

— Еще бы.

Розовый в молчании доковылял к столу.

— Сколько у тебя времени?

— Понятия не имею. Все ответы в голове этого урода. Я ничего не знаю.

Если я и слукавил, то лишь самую малость. Думаю, знать Розовому про мои «теплые» отношения с «Новой надеждой» не обязательно. Хватит и того, что для меня визит убийц корпораций так же нежелателен, как и для карлика. Я-то надеялся, что избавился от ищеек «Новой надежды» еще давно…

Прежде чем ответить, Розовый кончиком языка облизал край сигариллы, ткнул в горку кокаина на столе и закурил. По кабинету потек сладковато-прохладный запах.

— Понятно. Выпьешь? — осведомился Розовый уже чуть отстраненно.

Его взгляд обшаривал нижний зал, где ремонтники выкладывали на пол части механизмов.

Я покачал головой:

— Нет. Мне нужно побыть одному.

Розовый кивнул. Когда я выходил, вслед донеслось:

— Говорят, что в башке у этих тварей может быть все что угодно: взрывчатка, «черный ящик», биософт. Будем надеяться, что у этого нет передатчика, понимаешь? Я хочу сказать, что в этом случае нам всем придется туго.

Конечно, я понимал, что и сам подставляюсь, и знакомые рискуют, но выхода у меня нет. Недостаток информации ведет на три метра под землю быстрей, чем пуля на улицах Грибницы.

Мрачные бодигарды Розового на выходе отдали «Кобру», снова замерли антрацитовыми статуями, напоминая демонов вуду. Только фасетчатые линзы-глаза поблескивают на бледных лицах. Что-то подобное я уже видел — такие люди мало чем отличаются от генномодов, такие же узкоспециализированные существа, тратящие весь заработок на модификацию тела и наркотики.

Что ж, теперь только ждать. Вздохнув, я спустился в технический отдел, переоборудованный в бильярдную. Правда, стол здесь всего один, да и тот с порванным полотном. Истинное же значение комнаты угадывалось сразу, едва замечаешь сложные системы гидропонного оборудования. А если заглянешь за угол, можно полюбоваться пышными стеблями конопли. Сюда время от времени наведывается хихикающий японец Самато, смотритель Сада Интимного Рая.

На занесенной пылью барной стойке нашлась бутылка коньяка, треснутый стакан и пульт от телевизора. Плеснув в стакан на два пальца, я чиркнул зажигалкой и закурил. А чтобы отвлечься от неприятных мыслей, включил первый попавшийся канал инфопространства.

— Принюхайтесь тщательнее! Ну же! Неужели этот запах не напоминает вам страстный водопад оргазма?!

На огромном голографическом дисплее туповатого вида мужик с тщанием вынюхивает кружевную тряпку. Присмотревшись, я понял — женские трусики. Ведущий в ярком костюме без устали тараторил:

— Помните, из двадцати экземпляров женского белья только одни трусики носит ваша супруга! Если вы узнаете ее запах, то вас ждет незабываемый приз!

Оглушенный, я убрал звук на минимум. Сердце уже привычно ускорило бой в предвкушении боли. Что ж, не будем оттягивать этот миг.

Я варварски проглотил коньяк одним глотком, тут же испортив послевкусие сигаретной затяжкой, и полез в карман. Крошечный бумажный конвертик с хрустом развернулся, в пальцах блеснуло хирургической синевой бритвенное лезвие. Пару секунд я рассматривал его, осторожно поворачивая. Кровь стремительно остывает в венах, а сердце учащенно забилось.

— Меня не существует? — осведомился я хрипло. — Меня нет?

Странно, однако, сейчас мерзкий голос из безумных погребов сознания не вмешался. Жаль, мне доставляет искреннее удовольствие мучить его тело. У нас это взаимное: он пытается уничтожить те хрупкие нейронные связи, что остались от меня, скандируя, что вокруг — обман; а я — всего лишь призрак, принимающий выдумку за реальность…

— Вокруг ничего нет? — как мантру повторял я. — Все — иллюзия?

Левая рука легла на прохладную столешницу, тыльной стороной ладони кверху. Мой взгляд скользнул по багровым шрамам на подушечках пальцев. На каждом уже штук по двадцать росчерков. Плата за мое существование. Жертва, чтобы не сойти с ума.

Когда лезвие приблизилось к пальцам, я заметил, как встали дыбом волоски на руке. Организм в ужасе от садомазохистских пыток своего хозяина. Точнее, — сущности, захватившей контроль над телом хозяина.

Мой голос дрогнул, когда сталь погрузилась в кожу:

— Н-ничего-о-о… Если меня нет, то и боли не существует.

Резкая, пронзительно жгучая боль заставляет поджиматься пальцы на ногах! Сердце замирает от ветвистой молнии сигналов в нейроцепочке, выжигающей душу!

Я продолжаю резать плоть.

Невыносимо, когда тончайшая полоска металла рассекает по волоконцу кожу, рвутся со звоном оголенные нервы. Даже слышен тихий скрип, быстро теряющийся в выступающей алой крови. Я продолжаю…

«Хватит! — заорал в мыслях невыносимый голос. — Остановись, сволочь!»

Наконец-то…

Сдетонировав от голоса, сознание смела атомная вспышка воспоминаний.

Крохотная комната в общежитии, в ней молодой парень днем и ночью колдует над клавиатурой компьютера. Его верный друг из жалости подкармливает нищего трудоголика, втайне жалея дурака. Потом: триумф, слава, государственные премии и водопад наличности. Нищий в один миг стал принцем, создателем виртуального мира. И он не забыл того, кто ему все это время помогал.

Бесконечной каруселью одни картины из прошлого сменяются другими: проекты, патчи, обновления и… наемный убийца! Один из первых сетевых ассасинов, использовавший оружие типа «дубль», уничтожающее сразу в двух мирах: цифровом и физическом. Палец мясника нажимает на спусковой крючок, чтобы создателя виртуальности, Евгения Калугина, уничтожить навсегда…

Новая вспышка!

Виртуальная Сеть, бесчисленное число Душ, цифровой поток несуществующих баз данных. Заблудившийся призрак неведомо как скопированного в виртуальность сознания — Сетевой Дьявол!

«Перестань! — взвыл голос в моей голове. — Хватит!»

Почему-то этот голос ассоциируется у меня с голосом негра, с блеском коронок в виде серебряных черепов, с наполненными туманом глазами; и одновременно с тем, кто помогал Калугину. Вуду-Z, Петр Астахов — друг, предатель, враг. Тот самый, кто взлетел с моей помощью на Олимп, а затем столкнул оттуда меня в бездну смерти.

«Я все помню! — ревет голос. — Помню, помню, помню! Не мучь меня!..»

Охоту на сетевую аномалию — Дьявола, начинает снова Астахов. И, черт возьми, он доводит ее до конца, выслеживает виртуального призрака.

Не забыть это никогда. Тот миг, когда я вспомнил все, когда осознал, что меня нет, что мой мир — эмулятор рилайфа, высокопиксельная картинка. И тогда я обрел власть над ним.

Я развязал войну против всех. Корпорация «Новая надежда», ассасины и охотники за головами, Петр Астахов. Список целей был внушительным. Но я справился. Уничтожил виртуальность, выбросил в общий доступ все данные и пароли корпорации «Новая надежда», моего детища. Я посеял хаос. Пользователи в ужасе бежали, поняв, что больше нет приватной информации, а полиция «Москвы-2» бессильна.

Когда хаос достиг пика, я сбежал через кроличью нору в сказочный мир — мозговой имплантат, чип-паспорт виртуальности. Одержимый жаждой мести, вошел в разум и тело злейшего врага, в Петра Астахова. Подобно яду выжег его нейроны, память, любовь, всю его жизнь. Я стал им…

К сожалению, его личность не исчезла. Она, как страшный гений, раз за разом возникает из подвалов разума, из темного моря Фрейда, чтобы сводить меня с ума. Только боль, сиюминутная и обжигающая, только она может меня спасти. Напомнить, что этот мир, в отличие от предыдущего, — реален…

Обессиленные пальцы выронили лезвие, оно с тонким звяканьем ударилось о бетонный пол. Я закрыл лицо руками, будто в надежде отгородиться от всех неприятностей. Но изувеченные пальцы ощутили и на лице тонкие росчерки шрамов: два пересекают губы в уголках рта; с десяток вспухших бугорков на щеках. Когда-то я пытался уничтожить ненавистное мне лицо, которое теперь вынужден носить всегда…

«Доволен, сволочь? — ощерился ненавистью Петр. — Ты псих!»

— Я не псих, — прохрипел я. — И еще не доволен. Всё впереди…

Очень медленно воспоминания теряли яркость, истаивали, как и терял силу голос верного врага. Теперь, после минутной пытки, они на время исчезнут. Жаль, что я успел убедиться, — они всегда возвращаются…

Она вошла через пару часов, держа в руках два пластиковых стаканчика с кофе. Я заметил, что предплечья Айко тщательно вымыты, но на одежде еще сохранились черные кляксы заменителя крови.

— Возьми, — Айко протянула кофе, я перехватил ее странный взгляд. — Зачем ты это делаешь?

— Что?

— Режешь себе пальцы.

А, теперь понятно, заметила свежие порезы. Ответил честно:

— Чтобы убедиться, что мир реален.

Она фыркнула:

— Мог бы у меня спросить…

Я покачал головой:

— Все не так просто. Ты можешь быть плодом моего воображения.

Осторожно промыв лезвие коньяком, я тщательно завернул его в бумажный конвертик и сунул в карман. Поморщился, когда отмирающая кожа на старых порезах зацепилась за ткань. Все это время Айко следила за мной с нескрываемым любопытством, на пухленьких губах скользит улыбка. Дурочка, думает, что я шучу.

— Не зря про тебя говорят, что ты псих, Пит. Ох не зря…

Да уличным сплетникам еще неизвестно, насколько это правда.

Чтобы не продолжать скользкую тему, я перебил:

— Ты смогла расшифровать данные?

— Генномода? Пока мы смогли лишь обезвредить взрывчатку.

— Взрывчатку?

Айко кивнула с усталостью:

— Ты везунчик, Пит.

— В смысле?

— Такие заряды обычно срабатывают сразу, как только ассасин выключается, чтобы информация не досталась кому не надо. Почему-то этот не сработал, — она отхлебнула кофе. — Для меня там работы уже нет, сейчас парни Розового пытаются выжать из памяти киборга все, что могут.

— Сколько на это понадобится времени?

Айко пожала плечами:

— Все зависит от шифра: будет или нет. Обычно «черные ящики» не шифруют, и декодировать сигнал можно довольно быстро, как и обработать. Сложности могут возникнуть, если киборг принадлежит корпорациям или правительству.

Я кивнул. Готов поспорить, что такие сложности уже возникли. Все-таки как же меня нашли?

В кровь очень медленно, вкрадчиво и на цыпочках впрыснули токсичную горечь. Если ассасин действительно принадлежит «Новой надежде», мне снова бега предстоят, все больше напоминающие соревнование между дичью и охотником. Снова буду срываться с обжитого места. Сколько это будет продолжаться? Может быть, стоит обратиться в черную клинику, сменить внешность, поставить боевые импланты? Потратить все деньги на то, чтобы гарантированно уничтожить за собой даже феромонный след…

Черт! Самое отвратительное в этой ситуации, что я не представляю, что делать дальше? Ну сбегу, скроюсь, исчезну. Ну и? Есть же у меня и другая проблема — нейронная бомба в голове, сознание Петра. Оно с каждым днем все выше к поверхности. Боюсь себе даже представить, что случится, когда его личность прорвет блокаду…

— Что с тобой? — голос Айко порвал мои мысли в клочья.

— А?

— У тебя такое лицо, будто сейчас выстрелишь себе в рот.

Черт возьми, ну у нее и аналогии. Хотя, должен признаться, чувствую себя в самом деле хреново. Вот уже полгода я бегу в никуда. Без цели, с «хвостом» из лучших ассасинов корпораций, да еще и с бомбой в голове, доводящей до помешательства своим голосом.

Голос Айко донесся будто из-за поролоновой стены:

— Тебе бы поспать не мешало.

Я кивнул, но промолчал. Сквозь надоедливый запах конопли и грибковую вонь сырой земли двинулся по коридору, в поисках спального места.

Айко хорошая девушка, но откуда ей знать, что теперь не только мое бодрствование превратилось в пытку. Ночью, когда слабеют путы сознания, мой тайный враг и истинный хозяин тела пытается выбраться наружу. А вместе с ним и ночные кошмары выползают из-под подушки, теневыми пальцами рвут ресницы, целуют в зрачки, дышат безумием…

Мне нельзя спать. Я знаю, что это путь к разрушению, но иного не вижу. Пока моя нервная система не отказала полностью, мне необходимо найти способ избавиться от Петра Астахова. Вдвоем нам не выжить в одном теле.

В дальнем конце ангара обнаружились узкие ниши в стенах, похожие на гробницы в склепе. Некоторые закрыты выцветшими тряпками-шторами, из-за одной доносится мерная возня и пошлые стоны.

Я забрался на первый попавшийся лежак. Чтобы перебить масляную вонь от матраца, закурил. Пальцы сами нашли в кармане плаща наладонник, экран засветился, приняв пароль. Тут же пошла загрузка виртуальной программы, а через миг я увидел знакомую обстановку.

Двухкомнатная квартира выглядит так, будто я покинул ее вчера. Наверное, электрический чайник на кухне все еще хранит тепло, а обугленные стены кабинета воняют гарью.

Подчиняясь движению моего пальца, изображение переместилось, у меня сердце сжалось, когда увидел рыжего пса в прихожей. Ретривер подергивал задней лапой во сне, наверное, ему снилось возвращение непутевого хозяина. Откуда Максу знать, что он всего лишь виртуальная программа, поставленная в режим ожидания? Тамагочи, в реальность которого я искренне верил.

Макс засопел тяжело. Не открывая глаз, перевернулся на бок.

Жаль, что я не могу даже войти к тебе, мой единственный друг. Переживет ли моя хрупкая личность еще один контакт с виртуальностью? Я только и могу, что вот так, исподтишка наблюдать за тобой, как в замочную скважину. Вздыхать от сочувствия к твоему одиночеству, мечтать, что когда-нибудь смогу снова погладить рыжую шкуру, увидеть неподдельную радость в твоих глазах.

— Спи, друг, — прошептал я с комом в горле. — Отдыхай.

Экран карманного компьютера погас, и снова я остался один. Человек без тела. Существо без будущего. Травимый охотниками зверь, который даже не может спать. Сколько все это продлится?..

* * *

Браслет на запястье завибрировал. Когда я принял сигнал, сквозь стенки черепа пробился голос Розового:

— Пит, не спишь?

Я шепнул:

— Уже готово?

— Твой заказ? Да, и тебе нужно зайти ко мне. Я хочу сказать, что у тебя мало времени, Пит, понимаешь?

Мне показалось, или я действительно расслышал в голосе Розового предостережение?

Цирк Беспринципности снова обнажил свое чрево, когда я стал подниматься по винтовой лестнице. Почему-то меня взволновало пустое инвалидное кресло у входа, хакер-неудачник исчез. Сейчас где-то уже закапывают его опустевшее тело…

Без лишних разговоров я отдал пистолет охране Розового и под звуки «Колоколов ада», шагнул в кабинет.

Айко обернулась, лицо японки было скрыто непроницаемой маской. Рядом, на маленьком столике на колесиках, какие можно увидеть в ресторанах, покоится с погасшими глазами голова генномода. Вскрытая черепная коробка обнажила кремниевый мозг с вкраплениями пластика и силикона. Все тщательно вымыто, нигде нет и следа ядовито-черной крови.

Карлик-мафиози вышел из-за стола, неторопливо стал надевать фиолетовый пиджак, висевший на спинке стула. Я заметил на запястье бандита электронную татуировку, сейчас она изображала часы. Обычно такие штуки привлекают дешевизной, что может говорить о бедном прошлом Розового. Впрочем, с тем же успехом это может быть и простым вкусом к имплантам, недаром его организм почти наполовину состоит из них.

— Я не знаю, чем ты занимался раньше, друг, — Розовый улыбнулся, но его голос оставался напряженным, — однако сейчас меня это беспокоит. Понимаешь?

— Не уверен.

Он доковылял к столу, проговорил в задумчивости, рассматривая его содержимое:

— Я не спрашивал у тебя ни о чем. И не собираюсь. Но в последнее время здесь стали происходить слишком волнительные, мать их, события. По нашему сектору ходят нехорошие слухи. А сегодня ты мне вообще притащил в Цирк голову генномода. Я хочу сказать, что пришла пора мне задуматься о своей безопасности.

Я произнес ровно:

— Друг, если дело в деньгах, то я заплачу, хорошо заплачу.

Розовый показал ровные, как у скульптуры, золотые зубы:

— Меня не интересуют деньги. В такой ситуации главное — не потерять свою голову. Всех денег не заработаешь… Айко, оставь нас.

Дата добавления: 2015-06-29