Божьи методы борьбы со страхом

После посещения занятий Лиэнн, исполнения Духом Святым и встречи с пастором Брауном, со мной произошла одна очень интересная история. Дело было на выходных. В четверг вечером я вспомнил, что завтра, в пятницу, занятия отменены, и теперь мне предстоит прожить два долгих дня и три еще более длинных ночи в полном одиночестве. И лишь затем, в воскресенье утром, я смогу встретиться с другими верующими на служении в церкви. Сидя в своей удобной квартирке в Огайо я почувствовал, как леденящий душу страх начинает наполнять мою душу. Как я смогу пробыть в одиночестве так долго? Эти мысли разбудили дремавшие во мне сексуальные чувства, и теперь искушение заняться гомосексуализмом казалось непреодолимым. Я знал наверняка, что если покину стены своей квартиры, – греха не миновать.

В тот вечер я решил остаться дома. Я немного почитал и посмотрел телевизор перед сном. Однако когда я проснулся на следующее утро, в пятницу, страх и беспокойство, смешанные с искушением заняться гомосексуализмом, буквально объяли меня. Я чувствовал себя значительно хуже, чем накануне. Общаясь с Богом в то утро, я отчетливо услышал, как Он сказал мне: «Я люблю тебя, Марио». В конце молитвы я был уверен в одном – если я смогу дотянуть до воскресного утра, не согрешив, тогда искушения заняться гомосексуализмом никогда более не смогут победить меня. Я просто понял это. Подчинив свою волю Божьей воле, я решил даже и не дискутировать по поводу того, грешить мне или нет. Я взял лейкопластырь, полностью заклеил им проем своей двери с внутренней стороны и пообещал Богу, что вне зависимости от того, насколько сильными будут искушения, насколько яростно страх и беспокойство будут набрасываться на меня, – я не разорву этой печати до тех пор, пока не наступит воскресное утро.

Кто бы мог подумать, что в тот же день, в пятницу, по мере наступления вечера, сексуальные искушения, равно как и беспокойство, только возросли. Я убирал свою квартирку, наводил порядок в каждом ее уголке, подчищал файлы в своем компьютере, в которые не заглядывал годами, писал письма старым друзьям, однако более всего общался с Иисусом. Почти всю последующую ночь я переворачивался с боку на бок, пытаясь заснуть. По-видимому, это была самая длинная ночь в моей жизни. Однако сделанная из лейкопластыря печать по-прежнему оставалась на своем месте.

Наступило субботнее утро. Я находился в вычищенной добела квартире, все документы в моем компьютере находились в полном порядке, а письма старым друзьям, с которыми я не поддерживал связи годами, увы, были уже написаны. Все, чем мне оставалось заниматься, сводилось к чтению, молитве и общению с Иисусом. Тем не менее мучительное беспокойство и искушение заняться гомосексуализмом продолжало бушевать во мне. В тот день, находясь в полном одиночестве, я декламировал пьесу для одного актера «Страсти по леди Брайт», написанную драматургом Джо Ортоном, который был гомосексуалистом. Пьеса повествует о стареющем гее, который, в силу своего возраста, уже не выглядит слишком привлекательным в глазах своих дружков.

Стены его квартиры исписаны автографами его любовников, которых он приводил к себе домой на ночь в течение последних двадцати лет. По мере развития сценария, герой пьесы пытается вспомнить лица людей, которые сделали эти надписи, но, увы, вспоминает лишь некоторых. Грустная, однако правдивая история заканчивается тем, что ее герой осознает – он давно стал пожилым гомосексуалистом, которому уже некого любить. В этой пьесе леди Брайт представлена в образе стареющей одинокой королевы, которая уже не питает никаких надежд в отношении своего будущего.

После того как я закончил это мини-представление в гостиной комнате, я исполнился благоговейного трепета, и, упав на колени, начал взывать к Богу: «Дорогой Господь, пожалуйста, не позволь мне стать очередной леди Брайт». И вдруг перед моими глазами всплыли воспоминания одного ужасного события, приключившегося со мною еще в то время, когда я так активно вел образ жизни гомосексуалиста.

Это случилось четырьмя годами ранее, на рождество. Вместе с друзьями мы отправились в наш любимый гей-бар, чтобы принять там по рюмочке. Город был покрыт свежевыпавшим снегом, и большие пушистые хлопья продолжали медленно и торжественно сыпаться с неба. Выходя из машины, мы услышали, как церковные колокола начали бить полночь.

- Ну вот и рождество настало, – сказал один из моих друзей.
- Счастливого рождества!
Мы уже подходили к дверям бара, когда они неожиданно распахнулись, и из них, спотыкаясь, вывалился вдрызг пьяный старый гей. Он упал на запорошенный снегом тротуар, выругался, затем поднялся и, пошатываясь, прошел мимо нас. Тот же парень, который всего лишь минуту назад пожелал всем счастливого рождества, презрительно ухмыльнулся и спросил: «Как бы вам понравилось оказаться в шкуре такого старого тюфяка в рождественскую ночь?»

Эти слова прозвучали для меня, как гром с ясного неба. Минуту спустя я высказал то, чего мы все боялись: «Через тридцать лет я стану точно таким же старым тюфяком в рождественскую ночь». Без всяких сомнений, если бы мы продолжали тот образ жизни, который тогда для себя избрали, мы рано или поздно оказались бы в роли либо леди Брайт, либо старого «тролля», скрывающегося по углам гей-баров. То, во что мы превращаемся, живя без Бога, не внушает ничего, кроме ужаса.

Несмотря на то, что моя борьба с искушениями гомосексуализма была далека от завершения, на сей раз я уже был не один. Мои слова уже не являлись сухим монологом из пьесы Ортона, хотя они и были бы таковыми, если бы не Божья благодать. Теперь это был наполненный жизнью диалог с самим Богом. Я подумал: «Лучше уж страдать, взирая на Крест, чем закончить свою жизнь в одиночестве, не питая никаких надежд в отношении своего будущего». В моих ушах зазвучали слова из Книги Иова 13:15: «Вот, Он убивает меня, но я буду надеяться». Даже если мои искушения всегда будут такими же суровыми, как сейчас, я буду стоять перед Крестом и дам место боли в своей жизни, пока слава Царства Божьего не сойдет на меня. Будучи не в силах облечь свою молитву в слова, я сделал боль, беспокойство и одиночество своей молитвой. Посреди невыносимых страданий я твердо решил быть послушным Богу. Что же касается Господа, Он именно этого и ждал от меня.

Несмотря на то, что я по-прежнему нуждался в исцелении, а моя воля была очень ослаблена, я направил ее в согласии с волей Божьей. Божье же присутствие сделало возможным то, что ранее казалось немыслимым, – вместе со Христом я смог справиться со страхом одиночества, с мучительным беспокойством, с сексуальными искушениями и чувством отверженности. Когда я добровольно решил распять свое старое естество и отождествить себя со Христом и Его страданиями, это решение стало поворотным пунктом в моем исцелении. Когда наутро в воскресенье я разорвал сделанную из лейкопластыря печать, в моей душе засияло мое истинное «я», «я», соединенное с воскресшим Христом и теперь крепко утвержденное в моем естестве.

Настала следующая неделя, и я почувствовал, что для меня это было началом новой эпохи, – ведь я по-новому осознал, что внутри меня живет Христос. Это откровение перевернуло мою жизнь. И, кстати, никогда более мне уже не приходилось переживать такие мучительные дни.

Дата добавления: 2015-06-30