Он снова закурил, в синих глазах скопились искорки, на желтом лице заиграл румянец. Петров слушал и удивлялся

Как только дрозд запоет, прямо из себя она выходит, глаза пучит, лапами шевелит, не нравится ей, что дрозд поет и весь сад веселит. Ну и что ж, ты думаешь, дрозд на это? А-а-а, не знаешь. А дрозд ничего, поет до жары, хоть бы что ему.

Петров понимать понимал. Но в нем смешались две мысли. Одна мысль та, что все это наполовину выдумка, а другая та, что слушать было все равно интересно и уходить не хотелось.

Если б ей только это не нравилось. А то она еще и с дроздом не в ладах, понимаешь?..

Петров скептически глядел на него.

Петров глядел удивленно, не замечая того, что рот остался открытым.

Если бы дрозд-то один, а то еще и жаба.

Тогда слушай. Тут, понимаешь, много у нас всякого, в саду. Я-то уж знаю. Возьми хоть того же дрозда, вон там у пруда живет. Знаешь, как он поет здорово? Утром ты еще спишь, а он уже на ногах и поет, пока жарко не станет.

Нет! — Мальчик решительно замотал головой.

Никому не скажешь?

Да так, может, еще и ничего.

Он стряхнул пепел с сигареты, сделал серьезный вид, поджал губы.

Ага.— Петров сел на траву.— Наконечника жалко.

Какая была стрела, ивовая?

Я стрелу искал.

Ну, а чего ж ты меня испугался?

Нина Аркадьевна.

Ты в четвертой школе? Кто у вас учительница?

Еще не проходили.

Да нет, брат, это вы по литературе должны учить.

Это что в пожарной команде? — догадался Петров.

А Печорина знаешь как зовут?

В шестой перевели.

Ты в каком? — снова спросил он Петрова.

Петрову стало весело. В самом деле, и борода оказалась не страшная, и глаза, и нос как нос.

Все, брат, наврали тебе. Меня Анатолием Семеновичем зовут, мы с тобой тезки. Наврали тебе, Петров, честное слово, наврали!

Варнак.

Вот видишь, я угадал. Теперь ты угадай, как меня зовут.

Толька удивился и сказал «да».

Хм. А дома тебя как зовут? Толя, да?

Петров,— буркнул Толька.

Ну, а зовут-то тебя как?

Толька молча продолжал стоять, потом чуть осмелел и взглянул на него. Он был в резиновых сапогах, в пиджаке, но без галстука, то есть совсем не такой, каким видели его в городе, когда он ходил в книжный магазин или в библиотеку. Он зажал в ладони черную с рыжиной бороду и усмехнулся. Это Толька увидел исподлобья.

Петров чистосердечно сказал:

Легкая, чуть грустная усмешка скользнула по его желтому лицу и затухла в бороде, но Петров этого не заметил. А он весело прищурился и опять поиграл бородой, говоря:

— Ну, наконечник это еще полбеды. Я вот другое подумал...

— А что, Ана... Анатолий Семенович?

Петров озадаченно глядел на него. Тогда он пальцем поманил Петрова к себе поближе и шепотом сказал:

«Ну и что?» — подумал Петров и хотел встать, а он заметил скуку на лице мальчика и сказал:

— Жаба, конечно, как жаба, прыгает, в осоке ночует. Только ночует днем, а ночью не ночует. Охотится за всякими червяками и очень росу любит. Не нравится ей сухая трава, подавай мокрую...

Дата добавления: 2015-06-30