Политизация исследований в первые годы советской власти

После революции в государственной политике относительно образования наступил коренной перелом. Образование было поставлено на службу политике. Его первоочередной задачей выступило воспитание нового поколения людей, от деятельности которых зависело превращение России в социалистическое государство. Естественно, эта задача существенно отличалась от той, что выдвигали даже самые радикальные педагоги предыдущей эпохи, стремившиеся создать новую школу. Когда перед школьным преподаванием была поставлена политическая цель, прогрессивные педагогические идеи и методы утратили самостоятельное значение. Они должны были подводиться под неокантианскую формулу «социального воспитания», марксистски выражавшуюся в тезисе «бытие определяет сознание», и под идею классовой борьбы.

Результатами явились устранение имевшейся ранее свободы преподавания и автономии учащихся, создание государственной системы управления образованием, в задачу которой входило как общее, так и детальное управление школой и педагогическим процессом; ориентирование школы в сторону «практизации» и трудового воспитания; многочисленные чистки советской школы от «неблагонадежных элементов», учителей несоциалистической ориентации (а по существу, от тех, кто пытался придать обучению творческий, а не сугубо политически ориентированный характер) и «классово чуждых» учеников. Что касается последних, то устанавливались специальные преграды к получению образования (речь вдет в данном случае о высшем образовании) для детей дворянского, буржуазного и духовного сословий.

Характерным образом строились и социологические исследования в области педагогики и воспитания. С одной стороны, сохранялась объективистская инерция дореволюционных социолого-статистических исследований. Например, в течение нескольких лет осуществлялись обследования мировоззрения учащихся выпускных классов; образовательного ценза учителей; исследовалось экономическое положение рабочей молодежи, в частности, на рабфаках и т.п. (см., например: [17]). С другой стороны, множилось число публикаций идеологического и директивного плана, где обсуждалось должное состояние образования и педагогического, процесса в соответствии с суждениями классиков марксизма и партийными директивами.

Довольно быстро, еще в 1920-х гг., исследования первого типа были практически сведены на нет — по мере вытеснения «буржуазной социологии» марксистским историческим материализмом. В 1929 г. партийными органами было выдвинуто требование вовлечения «всей массы» научных работников и учителей «в активное социалистическое строительство». В связи с этим усиливается идеологический контроль за педагогической наукой. И хотя время от времени появляются некоторые оригинальные исследования в области социальных вопросов образования (например, исследования Л.С.Выготского в области педагогической психологии на основе культурно-исторической теории [4], работы по педологии, междисциплинарному подходу к изучению целостного ребенка [5] и пр.), в целом социология образования надолго прекратила свое существование как позитивная наука. Отрицательную роль сыграли развернувшиеся с 1931 г. политические разоблачения «меньшевистско-идеалистического эклектизма» педологов, закрытие в октябре 1934 г. 29 научно-исследовательских педологических учреждений, журнала «Психотехника». Постановление ЦК ВКП (б) «О педологических извращениях в системе народного образования» (1936 г.) окончательно утвердило идеологический подход к проблемам образования.

Дата добавления: 2015-06-30