Что ты, ночь, наковеркала?

Ах ты, ночь!

Синеет в окошко рассвет.

И летит моя трость

Про тебя разносится».

Эта слава давно

Ты прескверный гость.

Черный человек!

И своею милою».

Называл скверной девочкой

Жил мальчик

Половой истекая истомою.

Длинноволосый урод

Как прыщавой курсистке

В них всегда нахожу я

Забавный народ.

Ах, люблю я поэтов!

Свою дохлую томную лирику?

И ты будешь читать

Может, с толстыми ляжками

Напоенному дремой мирику?

Что же нужно еще

Ведь нынче луна.

Ах, положим, ошибся!

Страдал бессонницей.

Так ненужно и глупо

Из подлецов

Я не видел, чтоб кто-нибудь

Сам все ближе

И откинув небрежно сюртук.

Приподняв свой цилиндр

Вот опять этот черный

Сеют копытливый стук.

Деревянные всадники

Ночная зловещая птица.

Где-то плачет

Съехались в нашем саду.

Вся равнина покрыта

Ни гостя, ни друга не жду.

Тих покой перекрестка.

Ночь морозная.

Осыпает мозги алкоголь.

То ли ветер свистит

Сам не знаю, откуда взялась эта боль.

Я очень и очень болен.

Обокравший кого-то.

Так бесстыдно и нагло

И глаза покрываются

Глядит на меня в упор.

Черный человек

Читай и рассказывай».

Пожалуйста, другим

Скандального поэта.

Что мне до жизни

Живешь водолазовой.

Ты ведь не на службе

Ты не смеешь этого!

Черный человек!

Самое высшее в мире искусство».

При тяжелых утратах

И лживые жесты.

Приносят изломанные

Что много мук

За несчастных всегда известны.

Все неловкие души

Есть ловкость ума и рук.

И своею милою.

Называл скверной девочкой

И лучшей марки.

Но самой высокой

Веселые прялки.

И метели заводят

В декабре в той стране

Громил и шарлатанов.

Самых отвратительных

Проживал в стране

Этот человек

Мыслей и планов.

Снег до дьявола чист,

Был человек тот авантюрист,

Был он изящен,

К тому ж поэт,

Хоть с небольшой,

Но ухватистой силою,

И какую-то женщину,

Сорока с лишним лет,

Счастье, — говорил он, —

Это ничего,

В грозы, в бури,

В житейскую стынь,

И когда тебе грустно,

Казаться улыбчивым и простым —

Голубой блевотой, —

Словно хочет сказать мне,

Что я жулик и вор,

Друг мой, друг мой,

Над пустым и безлюдным полем,

То ль, как рощу в сентябрь,

Я один у окошка,

Сыпучей и мягкой известкой,

И деревья, как всадники,

На кресло мое садится,

«Слушай, слушай! —

Хрипит он, смотря мне в лицо,

И ближе клонится. —

Тайно придет „она“,

Историю, сердцу знакомую, —

Говорит о мирах,

Не знаю, не помню,

В одном селе,

Может, в Калуге,

А может, в Рязани,

В простой крестьянской семье,

Желтоволосый,

С голубыми глазами...

И вот стал он взрослым,

К тому ж поэт,

Хоть с небольшой,

Но ухватистой силою,

И какую-то женщину,

Сорока с лишним лет,

Я взбешен, разъярен,

Прямо к морде его,

В переносицу...

...Месяц умер,

Дата добавления: 2015-06-30