Устройство или конструкция?

Ни холодно, ни жарко

От буйвола к буффало

БУЙВОЛ. Виffе1 (нем.), buff1е(ант.), buf1е (фр.), buffа1о (итал.), bufапо (испан.), budalis (латин.). Если б знали немцы славенский язык, то увидели бы, что их buffе1, равно как и все других языков названия, не что иное, как испорченные повторения славенского слова буйвол. Оно составлено из двух слов буй и вол, из которых одно прилагательное, а другое суще-ствительное имя, и каждое имеет свое значение: буй (откуда ветви буйство, буйный, буян} значит дикого, необузданного, зверонравного, а вол есть большой бык. Каким же образом славенское буйвол, заключающее в себе полный смысл как-о звере, названном сим именем, так и свойстве его, могло происходить от слов других языков buffе1, buffalo, bubalis, не выражающих полного смысла, но заключающих только ветвенное значение? Не славенское слово от них, но они от него пошли; приставленный в них к слогу bи или buf (бык, вол) слог fel, fа1о, изменившись из имени вол (vol), потерял свое значение и сделался простым окончанием.

ХОЛОД и ТЕПЛО немец называет словами kalt (у древних немцев kald, сhalt) и warт, сличая его с греческим фермос или персидским karm.

Посмотрим, не ближе ли подходят они к славенскому языку: переставим в словах kalt, или сhalt, или kald, только буквы а1 в lа; тогда будет чистое славенское хлад (сhlad); а когда одно из сих слов столь очевидно и совершенно сходствует со славенским, то весьма вероятно, что и другое должно с ним сходствовать. Немецкое warm, не ближе ли к славенскому вар (означающему горячую воду}, чем греческому фермос, или персидскому karm, которые и сами по корню er, аr, вероятно, принадлежат к общеязычному семейству слов, означающих теплоту, как-то славенские: жар, вар, пар, ярость, яро, латинские аrdеrе, аrdorе.

ЛЮБОВЬ. По-эллински любовь называется эрос, а весна эар, из чего видно сближение сих понятий. Весною вся природа, от слона до червя, от кита до снетка и от кедра до малейшей былинки, все плодится, распускается, дышит любовью. На некоторых славенских наречиях весну называют яро, и у нас есть от него ветви яровое, ярка. Отсюда греческие эар и эрос сходствуют с нашими яро и ярость. Латинское атоr сюда же принадлежит, суть сложное из ат, сокра­щенного из аniта (дух, душа) и оr, сокращенного из славянского яро

.

СТРАНА, СТРОИТЬ. Немец от глагола strотеп, единокоренного и единозначащего с нашим стремиться, который в обращении к воде значит течь, литься произвел имя strот (река, течение, быстрина). Под тем же корнем не один немецкий, но и другие многие языки имеют разные слова: немецкое strasse, итальянское stradа, английское streat, немецкое strahl (луч), streben, bestreben (стараться о чем-либо), английское stranger, французское etranger (чуже­странец). Все эти слова и ветви от них, хотя и означают разные предметы, но могут быть подведены под одно общее им понятие, от которого произошли. Оно изъявляется общим корнем str (стр), означающим стремление или простирание, иногда прямое, иногда расширяющееся во все стороны.

Немецкое stroтеп (течь), strот (течение); но течь, течение есть то же, что стремиться, стремление. На разных языках strasse, stradа, streat (улица); но улица есть не что иное, как простертые, а простертые, простирание есть стремление (движение) в какую-нибудь или во все стороны.

Немец под словом strahl (strale, итал.), кроме луча, разумеет также и стрелу. А потому глагол его strahler, хотя по значению соответствует нашему неупотребительному лучить, светить (die sonne strahlt, солнце светит); но по составу своему единокорнен с нашим стрелять, а значением смежен, поскольку луч уподобляется стреле. Испускание луча от светящегося тела совершенно сходствует с испусканием стрелы из лука.

Немцы под словом streben, bestrebеп разумеют домогаться чего-либо, стараться о чем-либо; но домогательство, старание есть устремление, простирание желаний своих к чему-нибудь.

Итальянец, англичанин, француз говорят straniere, stranger, еtranger или estranger (чужеземец, иностранец) Мы от того же корня произвели слово страна, поскольку страна есть не что иное, как пространство земли, происходящее от глагола струсь, простираюсь. Слово иностранец изображаем оттого же корня ветвью.

Наши ветви строю, строить, строение, устройство, строй суть купно и латинские, италь­янские, французские, с подобным значением: struere (лат.), construere, construsione (итал.), сопstruirе, сonstruction (франц.). Иные кажутся не принадлежащими к сему корню, например, французское detruire (разрушить). Однако, невзирая на некоторую разность в составе и значении сего глагола, оно к сему же семейству принадлежит. Слово destruction (разрушение), от него образованное, букву я удерживает; хотя и переводим мы слово сие разрушением, но по корню соответствует оно нашему расстройство, которое то же, что разрушение. Тот же самый глагол detruire по-итальянски пишется distruggere, т.е. сохраняя корень str. Сравните: в английском distract (рассеивать, распространять), district (район, округ).

По свойству нашего языка приличнее говорить расстроенное здоровье и разрушенное здание; но ежели и наоборот сказать: разрушенное здоровье и рас­строенное здание, то мысль оставалась бы та же.

В нашем языке от сего же корня произведены еще ветви: струна, стручки.

Итак, все эти слова, как наши, так и чужеземные, невзирая на разность, имеют один корень (str) и происходят от одного и того же первоначального понятия простираюсь.

Теперь, при несомненном доказательстве, что от корня сего произошло дерево с разноязычными ветвями, исследуем, в котором из языков сей корень находится. Сличая, например, немецкое strотеп (течь), итальянское stradа (улица), французские destruction (разрушение), еtranger (чужеземец), хотя и находим в них одинаковый корень (str), но едва ли возможно подвести их под одно начало. В нашем языке, напротив, начиная от глагола тру, породившего глаголы стру, простираю, все происходящие от сего корня и понятия ветви, наши и чужие, последственно связуются и объясняются.

Дата добавления: 2015-06-30