Деспотизм печати

Отсюда выражениепрости меня не иное что значит, как опростай, освободи меня от наказания или гнева твоего.

Свобода слова

Наши слова свобода, освободить в просторечии произносятся правильнее: слабода, ослабодить, поскольку происходят от понятия о слабости; ибо чем что-либо слабее держимо, тем более имеет свободы.

Слабость веревки дает свободу привязанному на ней зверю; слабость смотрения за детьми дает им свободу баловаться: итак, слабость и свобода суть смежные понятия. Так из слабоды сделалась свобода, остающаяся и поныне в просторечии слободою.

Наши сословы (синонимы) суть: свободен и волен, свобода и вольность; в других славянских наречиях svojbodn и рrost, svojbodnost и рrostnost. Наше слово прост и единокоренные с ним опростать, простор, хотя прямо не означают свободы, однако со словом простор оная скорее воображается, нежели с противным ему словом теснота.

Примечатель. Какое чудовищное понижение смысла и какой удар по образному мышлению! Подобно, если Благодать заменить буквой за­кона.Ведь мы созданы Словом, и свобода сло­ва в нас есть высший дар Божий. И нет в мире равных этому дару по силе созидания, если он работает в человеках во Имя Господне, как нет ему равных - и по силе разрушения, если он работает против. Происходящее ныне в нашей стране и называют информационной войной, не понимая, что она страшнее всех атомных.

А вот размышления К.П.Победоносцева:

Ходячее положение новейшего либерализма противоречит логике, ибо основано на ложном предположении, будто общественное мнение тож­дественно с печатью.

Любой уличный проходимец, любой болтун из непризнанных гениев, любой искатель гешефта может, имея деньги основать газету, собрать по первому кличу толпу писак, фельетонистов, готовых разгла­гольствовать о чем угодно, репортеров, поставляющих безграмотные сплетни и слухи, - и штаб у него готов, и он может с завтрашнего дня стать в положение власти, судящей всех и каждого, действовать на министров и правителей, на искусство и литературу, на биржу и промышленность.

Всякий, кто хочет, первый встречный, может стать органом этой власти, и притом вполне безот­ветственным, как никакая иная власть в мире. Никто не выбирает его и никто не утверждает. Можно ли представить себе деспотизм более насильственный, более безответственный, чем деспотизм печатного слова?

Люди до того измельчали, характеры до того выветрились, фраза (информация - изд.) до того овладела всеми, что уверяю честью, глядишь около себя и не знаешь на ком остановиться...

Дата добавления: 2015-06-30