Из глубины веков

Степь пахнет чебрецом и рутой, горькой полынью, клонит под горячим сухим ветром на холмах и в долинах волны белого ковыля, стелется под колеса телег и арб, которые катятся выбитой дорогой за далекий горизонт. Ночью накидывается на степь звездный шатер с Млечным Путем, а дальше... То ли по степной дороге, то ли небом тянутся чумацкие валки, кто знает, кто знает?…

Медленно едут запряженные волами арбы, неторопясь ведут разговор чумаки - день за днем, ночь за ночью... Пока к тому Крыму дойдешь, пока домой вернешься, столько ужасов в дороге случится, столько мелких неожиданностей ожидает: то овраги-балки, дождями вырытые, то мелкие речушки с коварными заиленными бродами, то ветер-суховей налетит с вихрем песчаным, а то встретится вдруг человек с саблей или пистолем и с глазом не чистым. Под вечер, усевшись возле костра, рассказывают чумаки истории о ведьмах и вурдалаках, о добрых и злых колдунах, о казаках-характерниках¹, которые умеют и себя, и товарища защитить от злого ненастья. Пуля не берет казака-характерника и сабля не рубит, ибо знает он тайную науку, но не открывает ее никому, лишь сыну доверит – на смертном ложе или в час бедствия, перед сечей адской. И называется эта казацкая боевая наука - СПАС Великий. Простому же человеку знать ее не дано, да и не по силам ему это...

Так приблизительно рассказывали нам, мальчишкам, о чумацких приключениях и про прадеда Лэвка мои дед и отец.

Помню себя в трех-четырех летнем возрасте. У нас дома, по праздникам и выходным дням собирались друзья нашей семьи, и отец задавал мне вопросы (вероятно его друзья имели понятие, о чем он спрашивал). «Какого цвета мама?». «Голюбая» - отвечал я. «А дядя Сеня?». «Зееный» – звучал мой детский ответ.

В памяти хранятся яркие воспоминания о беседах с дедушкой и бабушкой. Дед, посадив меня на колени, спрашивал: «Видишь пчелка летит? Какого она цвета?» ^укр1. «Желтого» - отвечал я. «Это она хочет найти цветок с медом» ^укр2. «А другая какого цвета?». «Голубая». «Да, это она нашла мед и всем поет. Несу! Несу! Несу!» ^укр3.

Так учили меня в различное время суток, при различном освещении видеть энергетику деревьев, кустов цветов, трав. Рассматривать энергетику животных мне не советовали. «Насмотришься, не сможешь есть мясо! А жить надо!» ^укр4.

Лет в восемь я не смог ответить на очередной вопрос, заволновался, но дед меня успокоил, сказав: "Не надо волноваться! Твоя душа полетела спрашивать, как ей жить дальше! Далеко ей лететь! Вернется через два – три года, и ты снова будешь видеть. Может быть больше увидишь, а может быть меньше, как будет решено". "Кем?" – спросил я у деда. "Да кто его знает! Не забивай себе голову! Как будет, так и будет! Все равно, ты ничего изменить не сможешь". ^укр5

В тринадцать лет дед и отец вывели меня на курган. Было очень торжественно: за день перед этим меня постригли, утром подняли где-то в три часа, перед восходом солнца. Бабушка налила парного молока, дала выпить сырое яйцо. Одели на мою голову специально сплетенный из соломы брыль², и мы всей дедовой семьей (где то человек 25) пошли к кургану, который находился на расстоянии одного километра от хутора. Тайны из всего этого не делали. Взяли с собой домашнего вина, закуски. На курган поднялись только дед, отец и я. Сидели на сухой траве, росы не было. Смотрели на восход. Ждали солнца…

Анализируя свои воспоминания о прошлом, смутно различаю признаки какого-то древнего ритуала. Ритуала Посвящения в какую то тайну, когда-то имевшую переломное значение в жизни ребенка-юноши, избранного его родными (возможно жрецами и вождями) и отдающими его Солнцу. С этого момента я ощущал какую-то дистанцию во взаимоотношениях с моими родственниками на протяжении прожитой жизни. Это не отчуждение. Просто существует что-то необъяснимое, большое, могучее, но бесконечно доброе и снисходительное между мной и ими. Не исключаю того, что заблуждаюсь. Я самый старший из дедовых внуков, и ко мне соответственно (как это принято в украинских семьях) относятся с уважением и считаются с моим мнением. Но все-таки, мне кажется, есть что-то неуловимо-загадочное в моих отношениях с родственниками.

Когда по наказу отца было принято решение обнародовать эти знания, я стал обучать желающих технике вхождения в измененное состояние сознания и выхода из него. Накопленная информация, наработанные приемы и методики дали возможность провести оценку ряда феноменальных явлений. Результаты этих оценок привели к следующим выводам. Признаки ритуала Посвящения четко просматриваются в начальной стадии обучения управления энергиями:

1. При выведении человека на видение энергетики (ауры);

2. При «раскрытии энергетических каналов».

Изучая обрядность, я очень осторожно и бережно отношусь к каждому дошедшему до нынешних времен выражению или жесту, стараюсь раскрыть зашифрованные знания. Так, например, высказывание деда: «Спутники нужно мерить аршином» ^укр6 ничего мне не говорило, пока, чисто случайно, я не предложил измерить энергетику человека (ауру) металлической линейкой. Уровень зрительного восприятия обучающихся по системе Спас резко повысился.

Однако, я постоянно стою перед выбором. Либо останусь под воздействием мифа, либо, разрушив его и понеся значительные потери, раскрою тайные знания, зашифрованные в нем. Постоянно становясь перед этой дилеммой, я выбираю второй путь.

Потери вызывают огорчения, но, только отсеяв, отделив мистические понятия, можно выйти на восприятие, приближающееся к факту физического проявления феномена. Ритуальный миф категоричен: «Так хочет Бог», «Инопланетянин сказал», «Созвездие гончих Псов предупреждает!» и т.п. Если же все это отсеять, можно, в редких случаях, добиться проявления феномена.

В последний период жизни отца, частые беседы как бы суммировали мои и его знания о Спасе. Сложные понятия упрощались, иллюзии рассеивались и едва заметно, я бы сказал пунктирно, обозначились параметры возможных воздействий человека на природу и на себе подобных.

Первое время мои действия были направлены на то, чтобы потушить свечу, согнуть вилку, передвинуть спичечный коробок, приподняться во время молитвы над землей на 10-15 см. (говорят, это делал кто-то из монахов в прошлом веке), пройтись по воде, ну и конечно же – исконно русская мечта – из ведра воды сделать ведро водки. В результате выводы были неутешительными. Все казалось мистикой, не имеющей физического проявления.

От постоянных неудач опускались руки, но, постепенно, пришло понимание того, что способы активного воздействия на сознание других людей плотно заблокированы слоем мистических представлений и примитивными техниками воздействия. Такими как внушение, гипноз и разработанной в последнее время теорией биоэнергетики. Чаще в этих блокирующих системах стали различаться промежутки, через которые просматривались способы воздействия на сознание других людей совершенно новой, неизвестной техникой (уходя от штампа слова телепатия, должен признать, что это понятие ближе всего приближается к истинному определению реального воздействия).

Существуют незафиксированные официальной наукой вибрации и излучения, посредством которых производится прием и передача информации из сознания одного человека в сознание другого. Сигналы "слабые и мягкие" используются в "целительстве". "Сильные и жесткие" – в бизнесе, политике и т.д. с целью подавления воли другого человека для перехвата лидерства в межличностных отношениях, а также управления людскими массами. Второй способ воздействия издавна называется Боевой Спас.

Знакомство с Боевым Спасом состоялось в 1959 году, когда настало время призыва на срочную службу в Вооруженные Силы СССР. Приехал я из Одессы в Николаев на несколько дней проститься с друзьями и родными, тогда и получил первые отцовские уроки, которые храню в памяти.

Вечером, вернувшись с работы, позвал меня отец в сад. Там, на лавке под старым абрикосом, и начал разговор:

"Ты с детства знаешь, сын, что дед мой, а твой прадед, Лэвко чумаковал. В роду нашем, что идет корнями в глубину веков, сохраняются тайные знания Спаса. Это боевая наука украинских казаков, которую после разгрома Запорожской Сечи сохранили чумаки. Эта наука состоит в том, что человеку, который владеет Спасом, никто не может причинить большого зла.

Вот, для примера, ведут десять чумаков обоз в сто телег, и их никто не тронет, хоть и чистое золото будут везти через всю страну. И дело не в том, что умеют они биться как кулаком, так и ножом или топором, метко стрелять из пистолей и ружей. Главное, чтобы был среди них один из тех, кто умеет, как фокусник-гипнотизер, отводить злых людей от себя и от валки (обоза).

Наука Спаса очень сложная. Брали в науку (и то за большие деньги) мальчиков девяти двенадцати лет, и уже к тридцати годам становились они настоящими xарактерниками. Они и в темноте видели, и болячки зашептывали и заговаривали, и сглаз и порчу снимали, умели и еще много такого, чего мы и не знаем уже, секреты те потеряны, забыты.

Знаю только, что живут на человеке девять божьих невидимых существ. Человек в этой компании - десятый. Все вместе живут в основном дружно, но иногда и ссорятся. Когда между ними согласие, появляется над головой этого человека голубой брыль с желтым донышком или, как рисуют богомазы на иконах, два желтых кольца.

Наука Спаса Великого утеряна, остались лишь малые Спасы: знахарство, различное колдовство, заговоры, мелкие "чудеса". В нашем роду от деда к отцу, от отца к сыну или дочери передается боевой казацкий Спас. Каждый день им пользоваться нельзя: организм не выдержит огромных психических нагрузок. Этот Спас проявляется временами сам по себе, когда человек попадает в беду. Деды наши не зря говорили: "Будет враг - будет и сила" ^укр7. Перед битвой, когда казачьи полки должны были идти на приступ, старый казак-характерник брал молодого казака за затылок и делал вот так..."

Отец взял меня за затылок, прислонился лбом к моему лбу и резко пригнул мою голову книзу. После этого отступил шаг назад и сказал: "Смотри мне на плечо! На два пальца!…" Я начал смотреть и увидел необыкновенное явление - тонкое серебряное сияние толщиной в два пальца облегало все тело отца.

- Человек – это Божий стебель, на котором растут девять Божих зерен… ^укр8 – начал отец.

Он еще много показывал и рассказывал мне в те три дня. Шестого утром я выехал в Одессу, откуда меня направили к месту службы.

Всю дорогу у меня болели голова и глаза. Началась служба. Я вспоминал наш разговор с веселым недоумением: “Чудил батя!”

В 1962 году, вернувшись из армии, я со своими друзьями слегка интересовался оккультными науками и восточной философией. Затем, после окончания музыкального училища, все это ушло вместе со студенчеством. Но я постоянно стал замечать, что мое поведение чем-то отличается от поведения окружающих меня людей. Так, я заметил за собой способность близкого прогнозирования жизненных ситуаций. Стал очень трудно сходиться с людьми. Заметил, что могу всему найти оправдание. Обратился к отцу с вопросами, но он резко оборвал меня и сказал, что на эту тему те, у кого “Брыль” ³ на голове, не разговаривают. И только за день перед смертью в 1979 г. он еще кое-что мне объяснил.

В 1974 г. я вошел в состояние Спаса и решил все поставленные на тот момент жизненные задачи. После выхода из состояния Спаса, я стал осмысленно изучать свои реакции и нашел много такого, что в настоящее время называется экстрасенсорикой. Открыто изучением не занимался, время было сложное, такие взгляды и опыты, мягко говоря, не приветствовались.

В 1991 году, когда ситуация изменилась, я решил разобраться в своем наследстве. С этой целью обратился к известному экстрасенсу с просьбой прослушать у него курс обучения. Услышал, как он свободно объясняет большой аудитории приемы и понятия, которые в нашей семье хранились в строжайшем секрете...- это был шок. Занявшись изучением своих реакций, я обнаружил, что могу входить и выходить из состояния Спаса, а также вводить в него своих друзей и знакомых.

Дома мы разговаривали на русском языке, но когда отец объяснял мне эту науку, он переходил на украинский язык, явно копируя моих дедов и бабок.

Дата добавления: 2015-07-02