Этикет в семиотическом аспекте

В семиотическом аспекте этикет представляет собой определенную систему знаков, имеющую свой словарь (набор символов) и грамматику (правила сочетания знаков и построения текстов).

Словарь этикета включает набор поведенческих стерео типов, маркирующих те или иные ситуации (например,

при встрече со знакомым необходимо выбрать одну из форм приветствия, при разговоре совершить выбор между «ты» и «вы» и т. д.). Этикетные знаки, как и всякие знаки, имеют двустороннюю природу: в них могут быть выделены означающее (форма) и означаемое (содержание). Как и в естественном языке, связь между означающим и означаемым условна, однако не произвольна.

Совокупность этикетных знаков обладает определенной системностью, их значимость выявляется только из взаимной соотнесенности. Наиболее ярким свидетельством системного характера этикета является то, что отсутствие предполагаемого этикетного знака в типовой ситуации воспринимается не менее, а порой и более напряженно, чем его наличие. Этикетные знаки упорядочены в парадигматическом отношении (человеку предоставляется возможность выбора одного из совокупности знаков, маркирующих ту или иную ситуацию), а также в синтагматическом отношении (выбор некоего знака влечет за собой с большей или меньшей степенью обязательности соответствующий подбор последующей цепочки).

Этикет относится к так называемым вторичным моделирующим системам, надстраивающимся над первичной моделирующей системой — языком. Это принципиальное положение восходит к известному тезису одного из основателей семиотики французского лингвиста Фердинанда де Соссюра: «Язык есть система знаков, выражающих понятия, а следовательно, его можно сравнить с письменностью, с азбукой для глухонемых, с символическими обрядами, с формами учтивости, с военными сигналами и т. д. и т. п. Он только наиважнейшая из этих систем». [5]

Основополагающий характер для лингвистики, как и для семиотики в целом, имеет разграничение языка и речи. Согласно традиции, восходящей к Ф. де Соссюру, под языком понимается «социальный продукт, совокупность необходимых условностей, принятых коллективом, чтобы обеспечить реализацию, функционирование способности к речевой деятельности, существующей у каждого носителя языка». [6] Язык как явление социальное реализуется во множестве индивидуальных актов речевой деятельности, которые в совокупности и составляют речь.

Нетрудно заметить, что в этикете тоже есть своего рода «язык», отражающий идеальную поведенческую норму, и «речь» — совокупность конкретных поведенческих актов. В то же время их соотношение имеет принци пиально иной характер, нежели в естественном языке.

Владение последним в значительной степени имеет неосознанный характер, в то время как этикет подразумевает высокую степень осознанности и творческой активности. Идеальная норма поведения, зафиксированная в этикете, отнюдь не всегда совпадает с реальным поведением. Во-первых, знать норму — еще не значит соблюдать ее; при определенных обстоятельствах человек не считает нужным следовать этикету или даже сознательно его нарушает. Во-вторых, поскольку культура того или иного народа всегда представляет собой гетерогенное образование и состоит из ряда субкультур, то и культура поведения никогда не бывает полностью единообразной, предполагает возможность выбора различных стилистических вариантов. Наконец, идеальная норма и реальное поведение при общей соотнесенности друг с другом могут вообще существовать как бы в разных плоскостях, практически не пересекаясь друг с другом. В подобных случаях реальное поведение не является формой реализации этикетной нормы, а их сопоставление представляет особый интерес. Такая ситуация характерна, в частности, для допетровской Руси, где идеальные нормы воплощались в христианстве, а повседневная жизнь в значительной степени определялась дохристианской традицией.

Степень жесткости, обязательности выполнения тех или иных правил зависит и от стилистики поведения в тех или иных сферах общения. На разных полюсах располагаются повседневность и церемониал. В будничной жизни нарушения этикета хотя и не приветствуются, но, как правило, не влекут за собой серьезных последствий. А вот нарушение правил церемониала может оказаться весьма неприятным.

Специфичность этикета по сравнению с естественным языком обусловлена и другими факторами. Во-первых, каждая из подсистем этикета, охватывающая совокупность знаков с определенной субстанциональной природой (вербальные средства, этикетные жесты и т. д.), над страивается над соответствующей коммуникативной сис темой (язык, жесты и т. д.) и может быть рассмотрена не только как подсистема этикета, но и как определенное образование внутри этих систем. Во-вторых, этикет имеет ярко выраженный ситуативный характер. Необходимость выбора того или иного этикетного знака в первую очередь обусловлена специфической ситуацией, причем набор таких ситуаций ограничен и может быть задан списком (встреча, прощание, застолье, прием гостя и т. д.). Язык этикета предназначен для передачи вполне определенного, достаточно узкого круга значений. «Знаки этикета не выражают понятий, не называют ситуаций, а передают наши представления о ситуации». [7]

Наличие готовых стереотипов избавляет человека от необходимости конструировать каждый раз заново схемы общения. С другой стороны, само разнообразие поведенческих тактик обеспечивается тем, насколько велик выбор стереотипов, т. е. какие возможности предоставляет человеку система этикета. «Роль языка сводится к тому, что он выступает средством знакового хранения стандартов поведения, учитываемых при планировании будущих действий». [8]

В поведенческих стереотипах в обобщенном виде присутствует социальный опыт. С их помощью и через их посредство человек конкретизирует и типизирует не только ситуацию общения в целом, но и коммуникативные роли партнеров, в том числе свою собственную роль. Таким образом, реализуется одна из важнейших функций этикета — функция этнической и социальной идентификации.

Дата добавления: 2015-07-02