Две недели спустя

На улице стояла неимоверная жара. На этот раз синоптики, как ни странно, оказались правы. Температура зашкаливала за сорок градусов, а раскалённый воздух при очередном вздохе, казалось, опалял лёгкие. Однако, несмотря на это, Коулман был уверен, что в воскресный день центр Лос-Анджелеса напоминает железную банку с сардинами.

- Джо, ты меня вообще слушаешь?! - Билл смотрел на друга, терпеливо ожидая, когда тот наконец-таки расстанется с сотовым телефоном и переключит своё внимание на него.

- Одну минуту. Это... это очень важно!

- Почему меня не покидает чувство, что я это уже слышал?

- Ну Би-и-и-илл!

- Что может быть важнее меня? - самодовольно хмыкнул блондин, потягивая излюбленный мохито.

- Чувак... ты не поверишь, но...

- Да что там такое? - Билл раздражённо взглянул на Джозефа, намереваясь выхватить чудо-технику из рук, однако даже суровый взгляд парня никак не подействовал на друга. Глупая улыбка озарила лицо Барнза, отчего брови Коулмана поползли вверх. Блондин всерьёз был озабочен состоянием Джо. - Если ты сейчас же не скажешь мне, почему светишься, словно наряженная ёлка, то я буду вынужден …

- Каролина ждёт ребёнка!

- Ждёт... кого?! - Глаз парня дёрнулся, а голос стал явно на тон выше.

- Господи, какой же ты порой недалёкий. Она беременна, представляешь! Беременна, Билл!

Коулман икнул, ошалело уставившись на друга. Он совершенно не знал, что нужно говорить в таких ситуациях, и более того - никогда не представлял Барнза отцом. Джо. Его лучший друг. Которого он знает сто лет. Который всегда был ему, как брат... станет папой. Парень заторможенно протянул руку к стакану, залпом осушая зеленоватую жидкость. Барнз молча следил за происходящим, еле сдерживаясь, чтобы не разразиться громким смехом. Реакция блондина была слишком комична, но вполне ожидаема. Билл со стуком поставил пустой бокал на место и слегка неуверенно произнёс:

-Поздравляю?

Одного слова было достаточно для того, чтобы поистине лошадиный смех Барнза оглушил всех клиентов их любимого заведения. Билл прищурился, подозрительно глядя на Джо.

- Разыграл, с*ка?! Молись, чтобы я тебя не...

- Нет.

-Что «нет»? - передразнил Билл, нависая над Джозефом.

- Я не шутил. Каролина действительно беременна, но ты бы видел своё лицо! Чёрт, Коулман... это было... было... фантастически!

- Кретин, - беззлобно бросил Билл. - Значит, я могу тебя официально поздравить?

- Конечно, - улыбнулся Джо. - И даже поцеловать - в засос, желательно! Ещё, конечно, не мешало бы заплатить за обед, но...

- Не наглей, папочка! - проворковал Коулман, обнимая и хлопая друга по плечу. - Но за такое, я думаю, стоит выпить!

Не сказать, что настроение Билла было отличным, но за последний час оно явно стало лучше, поднявшись с отметки «д*рьмо» до «всё не так плохо». Он искренне радовался за друга, но абсолютно не понимал, как Джо будет справляться со всем. Ответственность, деньги, время — три главные составляющие семейной жизни. И если последнее Барнз имел в полной мере, то со вторым всё было гораздо сложнее. Решив обсудить сей вопрос с другом позже, блондин нагло стащил сотовый Джозефа и набрал Каролину. Он поздравлял девушку минут пятнадцать, разговаривая обо всём на свете, периодически ловя недовольные взгляды Барнза. И когда лицо Джо преобрело пурпурный оттенок, во избежание очередного коллапса Коулман попрощался с француженкой и, хмыкнув, нажал на отбой.

- Обязательно было оповещать её о том, что моё грязное бельё можно найти под кроватью, или это такая эпическая часть поздравления?!

- Я был обязан предупредить Кэрол, что её будущий муж растяпа и неряха. Пусть готовится к худшему, ведь...

- Гадёныш мелкий! Вечно меня позоришь! - будто девчонка, взвыл Джозеф, пытаясь дотянутся до Билла и хорошенько врезать по наглой роже.

Для них подобное поведение было настолько в порядке вещей, что уже давно никто не задумывался о том, как сие действо смотрится со стороны. Коулман не представлял, что когда-нибудь всё может измениться, и их вечная дружба сойдёт на «нет». Последняя мелкая стычка лишь развеяла жалкие крупицы сомнения в искренности Джо и в его заинтересованности, касающейся спора. Каково было удивление Билла, когда Барнз заявился в квартиру Терезы и буквально за шиворот вывел новоиспечённого алкоголика из дома под протестующие возгласы миссис Коулман. Еле ворочая языком - то ли от усталости, то ли от спиртного - парень даже не сопротивлялся. Несколько дней ушло на «реабилитацию». Привести себя в порядок оказалось не так легко, ибо уродливые мешки под глазами и уже пожелтевшие синяки на побитом лице никак не хотели проходить. Разговоры о Хендерсоне закрылись сами собой. Билл молча слушал нотации Барнза, после чего либо плавно переводил тему, либо напрочь отказывался продолжать этот разговор. Надоело. Надоело жалеть себя, напиваться и пытаться забыть то, что в принципе невозможно. Надоело думать о том, что вот он, Билл Коулман, привлекательный, обеспеченный и вполне состоявшийся человек раскисает и превращается в самого настоящего нытика из-за мужчины! Чувства к Томасу не проходили, не угасали, и оставались такими же яркими и острыми, как день, неделю или же месяц назад. Корил ли Билл себя за глупое враньё и идиотский спор, ради которого поставил на кон самое дорогое? Нет. Вовсе нет. Но он искренне жалел о содеянном и, возможно, если бы Коулман был не столь самоуверенным типом, всё могло бы обернуться иначе. В последний раз, когда они виделись, парень сказал всё то, ради чего можно было закрыть глаза на многое, он вывернул наизнанку душу с надеждой на то, что Том поймёт. Ведь он сам поступил так же. Пусть и признался в этом раньше.

Первые несколько дней Коулман чувствовал себя грёбанной сопливой девицей из-за банальных и, порой, убивающих своей абсурдностью личных мелодрам. И каждый раз, когда он ловил себя на подобной мысли, хотелось достать что-то тяжёлое и ударить себя по голове. Со всей силы. Чтобы поставить остатки мозгов на место.

Спасало, как ни странно одно: работа. Билл пропадал целыми днями в ресторане, сверял отчёты, подписывал различные документы и засиживался допоздна. Времени думать о Хендерсоне не было. Наверное, он даже мог бы смириться с тем, что телеведущий отвернулся от него, ясно обозначив свою позицию в их отношениях... если бы не позавчерашний вечер.

В эту пятницу жутко заболела голова. Билл никогда не страдал мигренями и не был метеозависим, но внезапно возникшая боль не давала спокойно работать. Послав всё к чертям, парень схватил сумку и ушёл. Выпив пару таблеток, блондин развалился на диване, подперев голову рукой, и стал щёлкать стёртые кнопки пульта. Ничего интересного по телевизору не показывали, музыкальные каналы огорчали безвкусной подборкой заезженных хитов. И вот уже когда Коулман собирался выключить плазму и отправиться в объятия Морфея, взгляд остановился на знакомой усмешке. Подскочив с дивана и чуть не сбросив ногой чашку со стеклянного столика, Билл повысил громкость и закусил губу. Перегидрольная блондинка в жутко вульгарном платье задавала примитивные вопросы о биографическом фильме Хендерсона, периодически подглядывая в папку, дабы не забыть слова. Коулман жадно вслушивался в голос Тома, разглядывал безупречное лицо и сексуальные руки с чёткими очертаниями вен. Идеальный. Он был изначально для него идеальным, и если бы не пари, то...

Билл фыркнул, отбросил в сторону пульт и вновь уставился в экран. Телеведущий рассказывал о том, что последние две недели были самыми утомительными. «Как оказалось, съёмки фильма отнимают бесчисленное количество нервных клеток, это был, безусловно, стресс, да и жизненные обстоятельства... в общем, не важно. Главное, что мы всё дальше и дальше продвигаемся к нашей цели.»

Фраза о жизненных обстоятельствах заставила Коулмана задуматься. Думал ли Том в тот момент о нём? Или же речь шла о совершенно других вещах?

«Что ж, теперь я и наши телезрители действительно понимаем почему вы стали так редко мелькать на телеэкранах.» Алиса, как позже узнал Билл, кинула папку на кожаное кресло, и слегка нагнувшись, вываливая без того огромную грудь, произнесла: «А теперь самая интересная рубрика нашей программы! Как вы знаете, в конце передачи пять заранее отобранных людей вправе задать нашему гостю любой интересующий вопрос, на который они, несомненно, получат самые что ни есть правдивые ответы. Итак, начнём!»

Два первых вопроса Коулман благополучно прослушал. Он смотрел на губы Тома и невольно вспоминал жаркие поцелуи и горячее дыхание Хендерсона на своей шее. Безумно хотелось ощутить это вновь...

«Томас, свободно ли ваше сердце в данный момент?»

Билл замер. Мужчина напрягся. Коулман готов был поклясться, что видел, как сжалась ладонь телеведущего, покоящаяся на подлокотнике.

Секунда.

Две.

Три.

«Нет. Моё сердце занято.»

Билл выдохнул. Волны тепла разлились по всему телу, и он уже, казалось, перестал обижаться на безразличие Тома.

«Х-м, кто же эта счастливица, или, быть может, счастливчик? Возможно, это как-то связано с последними фотографиями? Помнится, вы были с привлекательным блондином и, кажется, он держал вас за руку. Несмотря на опровержение ложных выводов о вашей ориентации, мы бы всё равно хотели услышать вашу версию.»

«Слишком много лишних вопросов. Кажется, осталось лишь два. Я слушаю».

«Томас, буквально пару слов на эту тему! Ваши поклонники сгорают от нетерпения!»

«Без комментариев.»

«Но...»

«Я сказал: без комментариев».

- Билл! Ты где летаешь? Поверни голову и ответь официанту. Тебя минут пять как спрашивают, добавлять в виски лёд или нет.

- Страна кретинов! - рявкнул Коулман. - Где вы видели, чтобы виски пили тёплым?

- Простите, сэр… сейчас принесу.

Блондин кивнул и, откинувшись в кресле, посмотрел на Джозефа. В глазах друга витал немой вопрос, на который отвечать не было абсолютно никакого желания. Раздражало. Раздражало, что он всё понимает.

- Ты мог бы позвонить ему.

- Нет, - холодно отрезал Билл.

- Но...

- Нет, Джо. Я и так сделал первый шаг.

- Ваш виски, - промямлил официант, спасая Коулмана от очередных нападок Барнза.

Странно, но Джозеф больше не заговорил о Томе. Он лишь пожал плечами, кинув что-то наподобие «как знаешь», чем вызвал лёгкое подозрение со стороны Билла. Но уже через несколько минут Коулман забыл об этом.

- Так что на счёт свадьбы? Вы выбрали дату?

- Да, конечно. Пятого октября.

- Но почему осенью?

- А когда ты предлагаешь? Зимой? - закидывая в рот оливку, протараторил Барнз. - Или через год, когда Кэрол родит?

- Засунь свою иронию в задницу, - беззлобно ответил парень, делая глоток обжигающего напитка. Рука медленно сжалась в кулак. Вроде бы, такая мелочь, но раздражало неимоверно. - Какого хр*на? Нет, я спрашиваю, где, твою мать, здесь лёд? Он же тёплый!

- Растаял, наверное.

- Но виски тёплый! - прошипел Коулман, вставая со стула вместе со стаканам. - Ублюдок мелкий.

Барнз молча проследил за действиями друга, даже не попытавшись сказать что-то в ответ. Коулман напраивлся к бару, собираясь надавать тупоголовому официанту по шее, однако... наглым образом был сбит. Виски пролился на незнакомого человека, а стакан и вовсе выскользнул из ладони, вдребезги разбившись.

- Ну куда ты прёшь, баран недоделанный? Неужели не видишь....

Билл резко замолк. Он открыл рот, пытаясь вымолвить хотя бы слово, но не мог. Чувство дежавю накрыло с ног до головы. Это было. Это точно было. С этого всё и началось. Спор, глупый спектакль, несостоявшийся разговор. Именно в этом кафе и именно при таких обстоятельствах. Как в фильмах. Словно... словно кто-то подстроил. Будто так и надо.

- Я... - руки задрожали, и Билл тут же отвёл их за спину. Этого ещё не хватало.

- Бога ради простите, это была моя вина.

Том смотрел прямо в глаза. Прямо в душу. Но Билл не понимал. Что происходит? Почему? Почему Хендерсон здесь, и как объяснить происходящее?

- Извини... я шёл к бару, а тут ты выскочил из ниоткуда и я... о, чёрт. Это было неожиданно.

- Я могу угостить вас коктейлем? Возможно, это хоть немного загладит мою вину.

Мужчина широко улыбнулся, повергая Коулмана в ещё больший шок. Билла застали врасплох. Наглым образом заманили в ловушку.

- Том, как ты... как ты здесь оказался? Я же... мы с Джозефом... - парень осёкся. Он облизнул пухлые губы, затем посмотрел на Барнза, который, поняв, что его рассекретили, тут же отвёл взгляд и резко засобирался. – Убью сволочь! Это он, да? Мог бы и предупредить, а ещё...

Хендерсон закатил глаза и, недолго думая, впился в желанные губы, обнимая юношу за поясницу. Все мысли разом вылетели из головы. Коулман был настолько растерян, что первые несколько секунд стоял, словно манекен. И только когда мужчина раздвинул зубы Билла, проникая языком в тёплый рот, парень окончательно убедился в том, что это не галлюцинации. Он обнял Тома в ответ, отвечая на долгожданную ласку и теряя рассудок от того, насколько это было прекрасно. Колени подкашивались, будто в первый раз, а руки сильнее сжимали тонкую ткань на загорелой спине. Том едва заметно улыбнулся сквозь поцелуй, но этого хватило, чтобы Коулман почувствовал.

Сделать выбор не составило труда. Было гораздо сложнее принять происходящее таким, как оно есть. Принять Билла и его несносный характер, удостовериться в том, что это тот человек, который ему нужен. Они были совершенно разные, но в то же время безумно похожи. Они притягивали друг друга с самого начала. С первого взгляда, с первого касания пальцев, с первой минуты. И когда маски были сорваны, а игра окончена, всё стало на свои места. От судьбы не убежишь. Особенно тогда, когда она крепко держит тебя в своих объятиях, целуя посреди улицы и ловя многочисленные взгляды, начиная от самых восхищённых и заканчивая полным презрением. Но он сделал выбор, они оба его сделали. Наперекор всему. И пусть они не идеальны. Пусть. Но для друг друга они будут чем-то большим. Лучшим. Самым лучшим. Возможно, даже лучшего идеального.

Дата добавления: 2015-07-02