Рэйчел Морган – 10 25 страница

Это был Вэйд, и, не поднимая взгляда, я поставила книгу на полку, где стояли остальные демонские книги вперемешку с обычными поваренными. Не знаю, скажу ли об этом Айви или Дженксу. Еще один выбор. Больше вины.

Вэйд остановился на пороге, и я подняла взгляд, когда он кашлянул. Он весь день носа не высовывал из колокольни, и я не собиралась поддерживать его жалости к себе. Да, меня похитили, но это не его вина. Это я виновата. Естественно, телохранитель выглядел раздраженным, и его поза была напряженной.

– Уже перестал дуться? – спросила я, отправляясь обратно к столу и остальной демонской библиотеке.

– Все было бы иначе, если бы я был с тобой, – сказал он, все еще в дверях.

– Конечно, – я не могла создать чары против чар памяти для Трента, но я обещала вернуть ему пальцы. Это мой конек, детка. – Ты мог бы остановить их.

Я подняла взгляд, видя его удивление.

– Айви сказала тебе, что у их охранника через улицу была снайперская винтовка, и он был готов снять своих собственных людей, если не сможет убить всех, кто их держит?

Вэйд молча почесал бороду. Были причины тому, что он не был на сцене, и это одна из них. Расправив руки, он выпрямился в полный рост.

– Чары поиска уже забрали?

– Ммм-хмм, – я не видела необходимости говорить ему, что это были проклятья. Я вытащила верхнюю книгу, положила ее на колени и начала листать страницы. Обычное проклятье трансформации справилось бы, и оно вернуло бы Трента к первозданному состоянию, пальцам и все такое. Вопрос вот в чем: во что его превратить? Может, в лису?

Явно испытывая неловкость, Вэйд поднял грязный тигель. Я подняла голову и он пожал плечами.

– Я голоден. Не против, если я уберусь, пока ты будешь читать?

А он учится, подумала я, улыбаясь. Смешивать еду с готовкой заклинаний – плохая идея.

– Спасибо, – сказала я с серьезным видом, переворачивая страницы. – Я действительно ценю это.

– Круто, – его глаза прошлись по кухне, и я почти увидела его расстановку приоритетов. Он действительно умный мужик, хорошо обращающийся со своими руками и быстро соображающий. Чувствуя вину, он хотел сделать что-то для меня, и я не скрыла выражение усталости на лице, когда он поставил самый большой котел в раковину.

– Моя сестра всегда становилась королевой сук, если кухня в автобусе оставалась грязной, – сказал он, и я послала ему еще одну улыбку, когда он поймал меня на мыслях о нем.

Поставив локоть на стол, я опустила голову на свою руку. Его сестрой была Рипли – барабанщица Такаты. Я узнала это в прошлом месяце.

– Должно быть, было забавно так расти, – произнесла я, – в автобусе. Каждый день где-то в другом месте. Все это творчество вокруг тебя.

Я посмотрела на брякающие котлы в раковине.

– В группе? – переспросил Вэйд, повернувшись ко мне спиной, когда он включил кран. – Нет, не очень. Это было по-своему пакостно.

– Неужели так плохо? – удивилась я, пытаясь представить это – а потом я заморгала, когда он наклонился достать из-под раковины моющее средство. Черт, он классно выглядел в обтягивающих джинсах.

Поднявшись, мужчина брызнул слишком много средства в котел и закрыл бутылку.

– Люди становятся небрежными из-за нехватки стабильности, – сказал он, поставив тигели на раковину, чтобы наполнить их. – Если каждый день ты где-то на новом месте, ты не чувствуешь ответственности. Тебе не важно, кому ты причиняешь боль. Делаешь, что хочешь и посылаешь остальных, потому что потом тебя там не будет.

Мой взгляд затуманился, когда я подумала о демонах. Они никогда не переезжали, но имели то же отношение. Может, они бежали от своего прошлого?

– Слишком много наркотиков, слишком много бессмысленного секса, – Вэйд прислонился к раковине, когда начали появляться горы пузырей, – музыка высасывает из человека все соки, пока он или она не вступит во что-то большее.

Наши взгляды встретились, и он улыбнулся.

– Как твой отец. Он как задница черной дыры, выбрасывающая внутренности вселенной в мир.

Я не удержалась от смешка.

– И все же, – сказала я, не веря в то, что это может быть так плохо, – ты многое видишь. Ты часть чего-то, что касается людей. Одна только музыка…

Вэйд прикрыл воду. Взяв кухонное полотенце, он смял его и начал вытирать центральную стойку.

– Таката был крут, – сказал Вэйд, сбрасывая весь мусор со стола на пол. – Он относился ко мне как к младшему брату. Присматривал за мной. Каждый знал, что моя сестра разобьет свои барабанные палочки об, эм, их носы, если они навредят мне. Но музыка? – Вэйд пожал плечами, – не совсем. Блеск… он фальшивый, ты знаешь?

Он оперся спиной о стойку, как будто это напрягало его.

– К тому времени, как ее загнали в микшеры и синтезаторы, упаковали в пластик, она умерла. Магия, которую давал Таката, почти ушла, даже когда он заводит тысячи человек. Его лучшие концерты всегда были тогда, когда он был настолько обкурен, что забывал, где зрители, и просто изливал свою душу богам, ища ответа и по случайности захватывая остальных с собой.

Вэйд отвернулся, стоя спиной ко мне, он окунул тряпку в горы пузырей.

– Но по большей части, это всего лишь работа, – сказал он, стоя перед потемневшим вечерним окном. – Тяжелая работа, оставляющая его эмоционально и физически опустошенным после каждого выступления.

– Интересно, почему он не ушел, – подумала я, размышляя о годах между смертью моего папы и недавно выясненным фактом, что Таката мой биологический отец. Иметь второго родителя было бы хорошо. Но потом, вспомнив оранжевый комбинезон Такаты, я засомневалась в своей логике.

Вэйд вернулся к стойке, вытирая ее во второй раз.

– Наверняка из-за денег. Иногда толпа возвращает душу, оживляет ее. На минуту или две, Вселенная отвечает. Год ада стоит трех минут на небесах. По крайней мере, так они говорят.

Вэйд хитро улыбнулся мне из-под своих светло-рыжих бровей и отвернулся. Закатав рукава, он погрузил руки в пену и начал чистить мой беспорядок. Я молчала, книга на моих коленях была забыта, пока я раздумывала над его словами. Мой разум начал блуждать, возвращаясь к нему. Он выглядел хорошо там, с растрепанными волосами и сексуальной задницей. Его рукава были подняты, показывая некоторые из его татуировок, которые обычно я не видела.

Прекрати, Рэйчел, подумала я, и опустила глаза на книгу на своих коленях.

– Так, эм, почему ты ушел? – спросила я. – Устал проводить год в аду за три минуты рая?

Вэйд копался в ящиках в поисках сухого полотенца, вытаскивая золотое, которое было рваным, но действительно хорошо впитывало воду.

– Меня попросил Таката, – сказал он, начиная вытирать самый большой тигель. – Он сказал, что его дочери нужен кто-то, способный оттащить ее от края сцены прежде, чем она упадет.

Я нахмурилась, гадая, будет ли Трент против побыть размером с фею. Он мог бы поговорить с новыми жильцами в своем саду.

– Ну спасибо, – пробормотала я кисло.

– Ну а ты? – Вэйд перегнулся, чтобы поставить тигель между нами на стойку. – В том, чтобы вырасти крутым сыщиком, должны быть свои приколы.

– Ну да, – сказала я сухо, потирая лоб. – Я была в больницах почти до восемнадцати лет, или Таката не сказал тебе? Большую часть времени я училась дома, но с достаточным количеством общественной школы, чтобы узнать, что значит быть побитой.

Вэйд вздрогнул, движение ткани замедлилась на следующем тигеле.

– Взрослеть дерьмово.

Я потянулась за одной из самоклеящихся бумажек Айви и начала составлять список. Кери знает это проклятье. Она поможет убедиться, что я сделала его правильно. Я, пробующая проклятья на себе – это одно. На Тренте – совершенно другое.

– Я бы многое отдала, чтобы каждый день быть в новом месте, где никто не знал кто я, что мой отец мертв и мать сумасшедшая.

– Так плохо, да?

Неожиданно, я пожалела, что сказала так много.

– Не совсем, – произнесла я, пытаясь выскользнуть из своей небольшой жалостливой вечеринки. – Сегодня вечером, я – королева драмы. Форд, психолог из ФВБ, сказал бы, что мое детство дало мне ценный опыт доверия, но прятки от моей мамы, когда меня побили или я прогнала мальчишек с липкими руками, дали мне лучшее представление о том, что действительно важно. Этого я не стала бы менять.

Я давным-давно не говорила с Фордом, и я задумалась, как у него дела с Холли. Неожиданно я поняла, что куча моих друзей нуждаются в няньках и пообещала себе начать проверять свои звонки. Все, что мне нужно – это чей-то ребенок на моих коленях, чтобы побить удивленного наемного убийцу.

Вэйд поставил третий котел внутрь остальных и опустился, чтобы поставить их туда, где они стояли на нижней полке.

– И какой вывод, Рэйчел Морган? – спросил он, и я посмотрела на него сквозь открытые полки.

– Друзьям можно доверять, – я постучала карандашом по книге. – Может Форд был прав.

Вэйд молча бросил тряпку и вернулся к пене, чтобы помыть более мелкую утварь.

– Я хочу поймать этих ребят, Вэйд, – сказала я в тишине, думая о Крис, танцующей от восторга, пока Вайнона билась в агонии и превращалась в чудовище. – Я хочу, чтобы они поняли, что не могут безнаказанно делать то, что они сделали с Вайноной.

Мои руки сжали демонскую книгу, и я заставила их разжаться. Страницы начали светиться. Похоже, они отвечали на мою злость, хотя сейчас я не вставала на линию? Черт, я скучала по странным вещам, вроде этой. Все было связано. Я забыла, каково это чувствовать.

– Ты поймаешь их, – сказал Вэйд стоя спиной ко мне и лязгая металлическими предметами.

– Не уверена.

Что-то всегда будто нарушало их след. ЛПСО были как мята. Ты можешь выдрать ее, но через шесть месяцев она вернется еще здоровее, чем раньше. Хотя от мяты пахло приятней, и из нее можно сделать джулеп (прим.: напиток из виски или бренди с водой, сахаром, льдом и мятой). Не знаю, что я могла бы сделать из ЛПСО. Наверное, компост.

– Сполоснуть их в соленой воде? – спросил Вэйд, поднимая мои ложки.

– Да, но сначала смой с них пену, – ответила я, глядя на капающие пузыри.

Вэйд молча включил кран, на мгновение оставляя ложки лежать на сухой ткани, пока он мыл ступку и пестик, даже надев для этого резиновые перчатки.

– По крайней мере я снова могу встать на линию, – сказала я, потирая ногу и кружа пальцами по тому месту, где должен был находиться шрам от пули, но его не было. – Трент не считает, что он что-то сделал, но это так.

Зачем я говорю Вэйду об этом? – спросила я себя, но я не могла поговорить на эту тему с Айви или Дженксом. Они бы сделали неправильный вывод. Засуетившись, я посмотрела мимо Вэйда в темную ночь, желая только быть там, снаружи.

– Я доверяю ему, – сказала я, думая, что Форд может мной гордиться. – Он позволил мне по-своему справиться с Алом.

Я усмехнулась, вспомнив магический шар Трента, рикошетом отлетевший в его аквариум.

– По большей части.

– Секс меняет людей сильнее войны, – сказал Вэйд, вытирая руки, потом окуная ложки в соленую воду.

Я заморгала.

– А при чем тут секс?

Стоя спиной ко мне, Вэйд выпрямился в полный рост, замешкавшись так, будто он собирался с мыслями. В передней части церкви зазвонил большой колокол, который мы использовали как дверной звонок.

– Дженкс! – закричала я, все еще гадая, куда завели Вэйда его мысли. – Посмотришь?

Через некоторое время Дженкс воскликнул:

– Это Трент! Что, черт побери, ему надо?

Мои глаза расширились, и я замерла; Вэйд хмыкнул, разворачиваясь с горстью мокрых ложек.

Трент? Здесь? Зачем?

Глава 21

Дверной звонок снова издал гулкий звук – большой фермерский колокол отразился в церкви как, ну, как церковный колокол. Я посмотрела на свои джинсы и белую футболку, радуясь, что не щеголяю в трениках, в которых приехала домой. Моя одежда была, вероятно, очень далека от того, что было надето на Тренте, но это моя церковь, черт побери. Я не обязана наряжаться.

– Что он здесь делает? – пробормотала я, захлопывая демонскую книгу и поправляя футболку.

Дженкс летал верх-вниз, яркая серебристая пыльца освещала коридор.

– Хочешь, чтобы я впустил его или ототслал?

Я рассеяно собрала волосы в хвост, потом отпустила их.

– Да. В смысле, впусти его, – попросила я, и он умчался к двери. – По крайней мере, на кухне чисто.

Я одарила Вэйда улыбкой.

– Спасибо. Ты представления не имеешь, насколько я благодарна.

Оборотень пригнул голову, подняв руку.

– Не парься. Эм, я буду в зале. Или ты хочешь, чтобы я был здесь?

Дженкс поработал над рядом блоков и грузиков, которые мы сделали для того, чтобы пикси мог открывать переднюю дверь, и я услышала, как голос Трента смешался с голосами оборотней в передней. Дженкс закричал на своих детей, и стало шумно.

– Нет, спасибо, – сказала я, отвечая Вэйду. Мысли вернулись к моему прикосновению к Тренту, и я поморщилась. И почему, черт возьми, это смущало меня сильнее, чем наш поцелуй?

Вэйд зашаркал к дальней гостиной, помедлив, когда Трент появился в арке – на его плече сидел Дженкс, а в руках была черная тряпичная сумка. Он был в костюме, но более повседневном, чем обычно, и ботинки выглядели удобными и не начищенными до блеска.

– Рэйчел, у тебя есть минута? – спросил Трент, останавливаясь перед Вэйдом и мной. – Я не могу остаться. Через пятнадцать минут у меня встреча в центре города, но я хотел отдать тебе это, раз уж я проезжал мимо.

Воспоминание о Тренте, спокойном и собранном в его черном воровском костюме, мелькнуло передо мной, а потом сменилось его сердитым и воинственным видом, пока он стоял в задней части машины моей матери без рубашки и переодевался. Дженкс захихикал в тишине, и Вэйд вышел вперед, его рука вытянулась, чтобы заполнить очевидную неловкость.

– Мистер Каламак. Вы, должно быть, не помните меня. Я Вэйд Бенсон.

Трент настороженно взглянул на меня, протянув руку в сторону оборотня.

– Мистер Бенсон. Конечно. Концерт на прошлый Хеллоуин. Рад снова видеть вас. Рэйчел сказала, что последнее время вы спасаете ее от неприятностей. Простите за те чары.

Я стряхнула свой испуг, когда Дженкс приземлился на мое плечо, смеясь надо мной.

– Только когда она позволяет мне, – ответил Вэйд, видя, что я до сих пор ничего не сказала. – Спасибо, что вытащили вчера задницу Рэйчел из-под ремня.

Трент на мгновение задумался, взгляд стал холодным.

– Обсерватория? Это была счастливая случайность.

– Счастливая случайность, – усмехнулся Дженкс на моем плече. – Пописай на мои ромашки, у него готовились три заклятья к тому времени, как я ворвался в его хижину для заклинаний и поймал его на попытке…

– Рейчел, можно тебя на минуту? – перебил его Трент – подергивание его глаза противоречило спокойной маске на лице, и сумка зашуршала в его руке. – Обещаю, много времени это не займет.

Вэйд выставил назад одну ногу.

– Если вы простите меня, я собирался поговорить с Дженксом и Бизом о том, как они собираются организовать безопасность теперь, когда ЛПСО может напасть на Рэйчел.

– Да ты что? – выпалил Дженкс. – Ты считаешь, эти болотные подтирки вернутся?

– Хотелось бы, – пробормотала я. – У меня есть чем вернуть им должок.

Трент подавил вздох, и Вэйд переступил с ноги на ногу.

– Было приятно поговорить с вами, мистер Каламак.

– Взаимно.

Поймав взгляд Дженкса, оборотень кивнул в сторону дальней гостиной, и они оба направились к крыльцу. Жалоба Дженкса оборвалась с закрытой сетчатой дверью и я повернулась спиной к Тренту.

– Хочешь кофе? – спросила я через плечо, направляясь в кухню, хотя на самом деле мне хотелось знать, что в сумке.

– Нет, спасибо. Я не могу остаться.

Трент сказал это уже дважды, но он не выглядел так, будто спешит. Он тихо следовал за мной, и я обернулась и увидела, как мужчина разглядывает ярко освещенную кухню – послав мне вежливую улыбку, он перевел внимание с верхушки холодильника, где обычно прятался Биз, когда не сидел на шпиле.

Мне нужно что-то сделать со своими руками, подумала я, силой заставляя их отцепиться от живота.

– Ну, а я хочу кофе, – сказала я, потянувшись к кофейнику. – У меня, эм, еще не было времени постирать спортивные штаны. Тебе их прямо сейчас вернуть?

О Боже, что я делаю? Ему дела нет до каких-то треников!

– Не нужно, – Трент оторвал взгляд от демонских текстов на столе и поставил черную тряпичную сумку на центральную стойку между нами. – Я сделал кое-что… если оно тебе нужно.

Я отвернулась от темнеющего сада с чистым кофейником в руке.

– Правда? – я посмотрела на сумку. Не думаю, что там лежала статуя Свободы из макарон.

Опустив голову, Трент осторожно перевернул сумку и дюжина или около того лей-линейных чар выскользнула наружу.

– Я сделал их для помощи в убеждении Ала, но раз уж ты не позволила мне использовать их на нем, может ты используешь их на ЛПСО. – Кончики его ушей покраснели, и я прищурилась, пытаясь прочесть его жесты. Трент поднял голову, и я отвела взгляд с наигранно безразличным видом. – Колдовство стало своего рода хобби для меня. Чем-то, чтобы отвлечься от бизнеса. Сейчас эти чары для меня бесполезны, – сказал мужчина, складывая сумку и бросая ее на стойку.

Я поставила кофейник и склонилась над чарами, моя голова была в дюйме от его.

– Проклятья?

– Нет.

Я прикоснулась к одному, заметив, что он не сказал, для чего они. Тут же мне в палец отдалось слабое покалывание. Я бросила чары, услышав металлический звон на стойке. Дикая магия.

– Трент, – сказала я, вдруг почувствовав неловкость. – Ты не мой фамилиар. Ал говорил с тобой? Это он убедил тебя сделать это?

Скривившись, Трент шагнул назад от стойки.

– Нет, но он прав. Ты демон, но у тебя нет сохраненных заклятий, как у них. Тебе это нужно больше, чем мне. – Он посмотрел на чары, его выражение стало почти сердитым. – Последние пару лет я просматриваю библиотеку своей матери, испытывая вещи только для того, чтобы узнать, будут ли они работать. Изменяя их при необходимости. За последние пятьсот лет многое изменилось. Иногда это не мука правильно сплетает чары, а хлопья кальцита на камне, которым его измельчают. Кери…

Трент нахмурился, потом закончил:

– Кери считает, это пустая трата времени, но для меня важно восстановить то, что мы получили в наследство. Если ты не возьмешь их – я просто брошу их в мусорный ящик.

Это была интересная история, но я на нее не купилась. Я уставилась на него.

– Квен снаружи в машине?

– Да, – ответил Трент осторожно.

Я заставила себя двигаться.

– Сейчас вернусь.

– Рэйчел, подожди.

У меня перехватило дыхание, поскольку Трент схватил мой локоть, когда я проходила мимо него, – его легкое прикосновение намертво остановило меня. Я уставилась на его пальцы, обернутые вокруг моей руки, и он отпустил меня.

– Ну хорошо, кольцо я сделал специально для тебя, после твоего сегодняшнего ухода, – произнес Трент, и мое сердце заколотилось. – Но я действительно работаю над модернизацией своей магической библиотеки, и ты можешь получить от этого какую-то пользу. Твоя церковь была по пути на мою вечернюю встречу, и…

Его слова пресеклись под моим взглядом.

– Тебе стоит посмотреть на мой чулан. Коробки с чарами, которые никогда не будут использованы…

– Он на обочине, да? – спросила я, указывая в темный коридор.

Трент опустил голову, и я замешкалась, когда ребята в передней начали по чему-то стучать. Он знал, что я туда не пойду, но, может, хоть угроза заставит его сказать мне больше. Как и ожидалось, он провел рукой по волосам, оставляя их растрепанными, и переместил вес на одну ногу – он выглядел почти злым, когда наконец встретился со мной глазами.

– Можно мне немного этого кофе? – спросил он коротко, и я подавила улыбку.

– Конечно.

Чувствуя уверенность и дерзость, на которые у меня не было права, я повернулась к нему спиной и пошла сполоснуть кофейник, заставляя кран работать медленно, чтобы слышать его.

– Мой отец был бизнесменом, – начал говорить Трент, и я выключила кран. – Хорошим бизнесменом.

Я повернулась, потянувшись к тряпке, оставленной Вэйдом, насухо вытирая дно кофейника.

– Как и ты.

Трент скривился.

– Так мне говорят. Ты слышала, как умерла моя мать? Не официальную версию, а то, что произошло на самом деле?

Моя улыбка исчезла.

– Нет.

Трент помолчал. Я узнала то сдержанное выражение лица, пока он пытался решить, сколько мне можно рассказать, и достала кофе из холодильника. Пакетик холодил мои пальцы и гуща пахла прекрасно, когда я раскрыла его: горько, как жженый янтарь, и богато, как восход.

– У меня много воспоминаний о ней, сдержанной и красивой – такой, какой может быть только мать для своих детей, – продолжил Трент, находясь в нескольких дюймах от меня здесь и нескольких милях мыслями отсюда. – Ее волосы были уложены и пахли духами, в ушах сверкающие в ночном свете бриллианты.

Он улыбнулся, но не мне.

– Она была идеальной женой политика на официальных мероприятиях, но лучше всего я помню, как она смотрела на меня, пока я спал – она проверяла меня, возвращаясь откуда бы то ни было. Не думаю, что она догадывалась о том, что я проснулся. Забавно, насколько сильно запоминаются вещи, когда ты в полудреме.

Не встречаясь с ним глазами, я отмерила кофе. Моя мать никогда не носила бриллиантов, когда укутывала меня.

– В дни, когда я не видел ее ухода, она всегда возвращалась, пахнущая маслом, металлом и потом. Как меч, Рэйчел, – сказал он, и у меня перехватило дыхание от его искреннего выражения. – Такой я помню ее лучше всего. До того дня, когда… она совсем не вернулась. Квен не говорит мне, но, думаю, в ночь ее гибели, она была с твоим отцом.

Боже мой, неудивительно, что Трент ненавидит меня.

– Прости. Это должно быть трудно.

Он чуть пожал плечами.

– Уверен, что не труднее, чем держать отца за руку, пока он делает последний вздох. Мой отец вел бизнес, мать… она делала множество вещей.

Я осталась на месте с центральной стойкой между нами, чувствуя себя больной. Ее мать и мой отец? Потом мой папа и его отец? Все мертвы, все ушли. Оставив нам… что?

– Меня попросили занять место отца, когда он умер, – сказал он, разделяя чары на три кучки. – Мне предназначено было стать им. Я хорош в этом.

– Но это не то, кем ты хочешь быть, – прошептала я с неожиданной проницательностью, вспоминая фрагменты разговора тут и там, его быстрый переход от бизнесмена к похитителю ребенка в нашем трехдневном путешествии на Запад.

Трент не поднял взгляда, раскладывая заклинания, которые сделал для меня – дикая магия была соткана из силы луны и солнца, тени и света одновременно.

– Я хорош в этом, – сказал он снова, как будто убеждая себя.

Но я знала – это не то, кем он хочет быть, и я вспомнила шляпу и ленту, которые он хранил в кармане, и возможно, даже сейчас, они были в его костюме. Я узнала в его молчании боль от того, что ты чего-то желаешь, но тебе горят, что это не для тебя – что ты должен быть кем-то другим, кем быть легче, кем не так уж сложно стать.

– Ты был довольно хорош, когда мы отправились за тем эльфийским образцом в Безвременье.

Трент положил ладони на стойку, наконец успокоившись.

– Ты называла меня бизнесменом. Ты была права. Я должен был отправить Квена за образцом, – его лицо стало пустым. – Квена бы не поймали.

– Я была зла, – сказала я. – Это было самым худшим оскорблением, которое я могла придумать. Дженкс говорит, ты не был слюнтяем, когда, эм, вновь приобретал Люси.

Глаза Трента метнулись к моим, потом опять прочь, но я увидела гордость и любовь к его дочери.

– Это было забавно. Дженкс довольно оперативен.

Я уставилась на чары между нами, гадая, сколько он над ними работал. Забавно. Он назвал это забавным. Витоны убили бы его, если бы поймали. Это было в соглашении. Он был достаточно уверен в своем успехе, чтобы это было забавно.

– В общем, я оставлю их тебе, – сказал Трент, его голос упал, став почти монотонным. – Если они тебе не нужны, просто выкинь их. Мне все равно. Те, что с синими колышками – временно парализуют противника; с золотыми – временно ослепляют. Сохраняй зрительный контакт, когда потянешь за колышек, чтобы чары подействовали на том, на ком ты хочешь. – Трент посмотрел на часы. – Прости за кофе. Мне нужно идти. Может, в следующий раз.

Он уходил, и по какой-то непонятной мне причине мне не хотелось этого. Я не знала, что он расслабляется, спасая рецепты эльфийских чар. Или что он застрял в жизни, которой не хотел.

– Трент, на счет сегодняшнего утра.

Он помедлил, сейчас глядя на свой телефон.

– Не волнуйся об этом. Ковер заменили и большая часть рыб выжила.

– Нет, – сказала я, обходя угол стойки. – Я не об этом…

Трент поднял взгляд, ожидая, и я с трудом сглотнула.

– Я так и не поблагодарила тебя. За помощь с Алом.

– Пожалуйста, – он замешкался, его глаза перешли на мое свободное запястье, и он стряхнул волосы с глаз. – Это все?

– Нет.

Он захлопнул телефон и спрятал его во внутренний карман своего пиджака, и я забеспокоилась, вспомнив его лицо, когда он открылся мне, даже нанемного.

– Ах, мне жаль, что ты не можешь быть тем, кем… хочешь быть.

Его профессиональная маска вернулась на место, он сложил руки за спиной.

– Я никогда этого не говорил.

– Я знаю, – тишина затянулась, становясь неловкой. – Спасибо за чары.

Наконец Трент улыбнулся, но улыбка была слабой и быстро исчезла. Тем не менее, я выдохнула так, будто это что-то значило.

– Всегда пожалуйста, – сказал он, расправляя рукава своего пиджака. – Удачи в поиске ЛПСО. Думаю, они где-то в центре города.

В центре? Они не могут быть в центре. Если они в центре города, то мы найдем их через час, и они знают об этом.

Но он уходил, а я просто стояла там, чувствуя неудовлетворение. Трент взглянул на мои руки, затем резко кивнул мне.

– Я сам выйду, – сказал он, отворачиваясь. – Хороший выбор цвета для стола. Красный вульгарен.

«Красный вульгарен» отразилось в моей голове, и я прислонилась к стойке, пока его шаги не стихли. Он прокомментировал работу оборотней, а потом ушел.

– На тебя жалко смотреть, Рэйч, – сказал Дженкс, мои глаза метнулись к верхней полке и я увидела его – пикси стоял там, поставив руки на бедра, и хмуро смотрел на меня, его крылья превратились в серебряное пятно. – Рэйчел и Трент сидели на дереве и ЦЕ-ЛО-ВА-ЛИСЬ. Нет, постойте, это была больничная палата, и его руки лежали на твоей заднице, а ты просунула свой язык ему в горло. Я понимаю, почему ты смущена.

– Вырасти, Дженкс. Он помогает мне, чтобы помочь себе. Вот увидишь. Через три месяца он постучится в мою дверь с какой-нибудь проблемой, которую только я могу решить, и я сделаю это, потому что задолжала ему. Он бизнесмен. Я товар, над которым он работает уже два года.

Проклятье, почему я так падка на такое дерьмо, вроде «бедного меня»? Разозлившись, я направилась к демонским текстам, складывая их на руки прежде, чем пройти за стойку и поставить их на полку.

– Ну да, ну да, – явно не веря мне, Дженкс опустился рядом с чарами Трента и пнул одну из них, заставив ее качаться. – За исключением одной вещи.

Я поднялась, оторвавшись от расстановки своих книг, и поймала чары, которые после его пинка чуть не скатились со стойки. Покалывание дикой магии защекотало меня, и я вздрогнула, вспомнив, как она текла сквозь меня, и чары, которые он сделал в прошлом году или около того. Дикая магия.

– Какой, – спросила я ровно.

– Этой, – сказал пикси, пиная кольцо и я подняла его, поворачивая пальцами, чтобы изучить. Оно действительно было красивым, сделанным из трех отдельных полосок металла, переплетающихся, чтобы создать один прочный кусок – что-то вроде кольца-головоломки, но способного держаться на пальце.

– Он не сказал, что оно делает, – сказал Дженкс, взлетая, когда его дети начали кричать в передней комнате, снова споря из-за мела. Оборотни начали смеяться, и не думаю, что причиной было то, что они почти закончили.

Я и сама заметила это, и в сомнении положила кольцо на стол.

– Ну и? Он торопился.

– Прекратите, иначе я прилечу к вам и выверну ваши крылья задом наперед! – закричал Дженкс в темный коридор, потом повернулся, ухмыляясь.

– Я сотню раз видел, как мои мальчики делают это с соседними девочками-пикси. Дают ей свои любимые семена и становятся слишком взволнованными, чтобы сказать ей, что это.

Он снова подлетел, крики в передней части церкви стали громче.

– Мне нужно разобраться с этим. Извини меня.

Он метнулся прочь, оставляя меня одну. Моргая, я посмотрела на кольцо, лежащее среди остальных чар. В груди возникло странное ощущение. Дженкс ошибся. Трент просто забыл мне рассказать.

Правда же?

Глава 22

Кий скользнул между двумя моими пальцами в уверенном движении, которому меня научил Кистен. Щурясь от солнца, я выпрямилась, всмотревшись в шар на вершине очень тугого треугольника. Я видела, как Вэйд поставил его, (а он знал, что делает), собирая шары в передней части треугольника, прежде чем осторожно поднять его и убрать. Плотный треугольник имел решающее значение для хорошей разбивки. В этом случае главным будет не сила удара, а точность.

Послав кий вперед, я ударила по шару, с приятным стуком отправляя его к другим. Пикси завизжали и разлетелись, создавая радугу из пыльцы над освещенным солнцем столом, и я медленно выпрямилась – моя улыбка была удовлетворенной, и немного грустной. Шары раскатились и отскочили, но ни один не попал в лузу. Я отступила в сторону, кончиками пальцев пробежавшись по гладкому лакированному борту. Он был холодным и твердым, не похожим на кожу Кистена – но мне казалось, будто он где-то здесь. Иногда.

Дата добавления: 2015-07-02