Откровения Гии Габунии

Эту ночь я просидел в подвале АТЦ. Мои мучители хотели меня оставить в кабинете, но я сам попросился в камеру, так как это могло стать единственной зацепкой для моей реабилитации в дальнейшем. Хорошо зная Гию и его повадки, я понял, что они готовят грандиозную подставу, и уже решил, как мне действовать. Поняв, что нужно оставить хоть один след о моем пребывании в АТЦ, я попросился в камеру, где был журнал регистрации. На удивление там оказался все тот же охранник, что был там и в 2002 году, в момент моего ареста. Меня зарегистрировали в журнале КПЗ, и это, пожалуй, единственное подтверждение того, что в ту ночь я был в здании МВД.

Утром меня повели в кабинет Гии Габунии, он подсунул мне подписку о сотрудничестве. «Вот она, подстава!», – подумал я, глядя на эти бумаги: в них не было указано, с какими именно спецслужбами я соглашаюсь сотрудничать. На месте, где нужно было указать наименование спецслужбы, оставалось пустое место, а мне было велено писать под диктовку Гии с новой строки.

Помню, про себя я подумал в тот момент: «Да, Гия, ты просто Шарапов!», вспомнив похожую ситуацию из знаменитого кинофильма «Место встречи изменить нельзя». В конце текста я поставил подпись, но дату мне велено было не указывать. В принципе, в этот документ можно было позднее вписать все, что угодно: «ГРУ», «ЦРУ» или «Моссад».

Я пытался делать вид, что ничего не понимаю, а Гия ехидно улыбался, довольный собой, и даже начал рассказывать мне такие истории, из которых я понял: меня уже приговорили. В противном случае, он бы не стал со мной так откровенничать.

– Это для страховки, чтобы ты от нас не сбежал. Хотя от нас ты и так не сбежишь, – приговаривал Габуния, завершая оформление документов. – Я тебе гарантирую, что малейшее твое неподчинение или всего лишь попытка говорить о том, что здесь с тобой было, и мы сразу же дадим на тебя информацию в Чечню и такую, что там уничтожат всю твою семью.

– Ты помнишь Мовлади Раисова, которому перерезали горло? Это тоже наша работа, – продолжал он свои откровения. – Была бы моя воля, я бы тебя давно отдал Ахмадовым. «Человека в черном» знаешь? Того, кто приводит в исполнение приговоры шариатского суда? Один звонок ему в Баку – и он будет здесь: он у нас в долгу за пару ФСБэшников. Ума не приложу, как ты ушел от них в прошлый раз?! Увайс очень был тобой не доволен! – довольно хмыкал Гия, упиваясь своей властью надо мной.

Я молчал, боясь хоть словом нарушить ход его размышлений вслух. Хотя внутри у меня все бурлило, и я еле сдерживался, чтобы не броситься на него и не перегрызть ему глотку. Но нужно было терпеть. Терпеть ради того, чтобы гнусные преступления этой власти не канули в лету.

От напряжения у меня даже слезы появились в глазах.

– Что, больно? – спросил Гия, решив, что я плачу от побоев, которые они мне нанесли.

– Да! – ответил я и показал в область сердца. – Вот здесь больно.

Но Гию Габунию мое состояние не интересовало. Он продолжал упиваться своим всевластием.

– Мы вас, шакалов, многих завалили! – презрительным тоном продолжал он свой рассказ. – Помнишь Гариба, Крымшмхалова? И тебя ждет та же участь, если не будешь следовать нашим указаниям! Мы тебя так уничтожим, что даже твой труп погребать не захотят. Мы тебя представим мертвым в голом виде, в одной постели с мужиком. Уж поверь мне, не ты первый, и не ты последний. Все, что ты делал до этого, весь твой «джихад» пойдет «коту под хвост». Весь твой род от тебя отвернется, и не только твои братья-мусульмане. В общем, я думаю, ты понял? – закончил Гия свою «пламенную речь».

– Конечно, понял, – коротко ответил я.

– И тебе еще раз повезло, что ты попался не мне, а контрразведке, и теперь будешь работать с ними. Сделай так, чтобы ты мне больше не попадался – в третий раз ты от меня не уйдешь, – предупредил Гия.

После подписания необходимых бумаг мне принесли заранее составленный текст, который я выучил и рассказал на камеру. Я признавался, что был завербован работником российского посольства Владимиром Соколовым, который, угрожая убийством моих родных, склонил меня к сотрудничеству в пользу России. Хотя на самом деле все было в точности до наоборот. Один из сотрудников контрразведки по имени Георгий сказал, что эта кассета – их гарантия моей лояльности.

– Если что-то пойдет не так, то эта кассета уйдет к Ахмадовым за десять штук, как ушли и другие кассеты на тех, кто не хотел с ними сотрудничать. Увайс щедро платит за компромат, – добавил Георгий.

На второй день после всех записей и подписей, меня отпустили домой.

Надо сказать, что мне снова помог Всевышний Господь, дав мне время принять решение и подготовить защиту. Почти два месяца меня спецслужбы не беспокоили. Но не потому, что обо мне забыли, а потому что случилось ЧП, на «расследование» которого были брошены все работники спецслужб – 3 февраля 2005 года при невыясненных обстоятельствах погиб бывший председатель парламента Грузии, один из организаторов «революции роз» Зураб Жвания. Это дало мне возможность описать во всех подробностях все, что со мною произошло, и подать заявления в ряд правозащитных организаций через своего адвоката, а также предпринять ряд и других шагов по обеспечению своей безопасности.

После гибели Жвании я еще больше удостоверился в возможностях спецслужб этой страны, в том числе и Гии Габунии. Ведь сразу же по всей Грузии была распространена информация о том, что трупы Жвании и его друга вице-губернатора края Квемо Картли Рауля Юсупова нашли в голом виде, одетых в некие «кожаные аксессуары», которые используют гомосексуалисты в своих эротических играх. На серьезном уровне даже обсуждался вопрос, что его не будут отпевать в церкви, и по нему не будет устроен заупокойный молебен. Скорее всего, подбор мнимого бой-френда Жвании тоже был не случаен, так сказать, с расчетом на «исторические ассоциации»: всему миру известно, что князь Юсупов, убивший Распутина, тоже был гомосексуалистом.

Может быть и я бы поверил в эти гомосексуальные «сказки», если бы Жвания стал первым, о ком раздували подобные слухи, и если бы Гия Габуния до этого не стал бы со мною откровенничать. Однако экс-премьер был не первым подобным «гомосексуалистом». После убийства нашего товарища, корреспондента «Радио Радикале» Антонио Руссо в 2000 году, о нем тоже стали распускать слухи, будто бы он был «голубым» и наркоманом. А в том, что за убийством Антонио стояли грузинские спецслужбы, лично у меня нет никаких сомнений.

Итак, у меня было некоторое время, чтобы собраться с мыслями и силами, а также дождаться возвращения в Грузию из очередной поездки Бориса Какубавы, который, несмотря на мои обращения к адвокатам и в правозащитные организации, стал моим основным защитником в моей борьбе со спецслужбами.

Тем не менее, в ожидании возвращения Бориса Джотовича мне все же пришлось несколько раз по заданию спецслужб встречаться с В.Соколовым. Каждый раз перед такой встречей мне в галстук вмонтировали мини-камеру, которая вела запись всех наших бесед, однако ничего интересного для контрразведки на этих встречах не происходило: все наши разговоры с Соколовым, в сущности, оказались совершенно безобидными. К величайшей досаде грузинских спецслужб, в результате всех этих действий у них на руках так ничего и не появилось кроме выбитого из меня силой признания.

Видимо, окончательно разуверившись в возможности раздуть с моей помощью очередной шпионский скандал, контрразведчики решили испробовать меня на другом поприще. Они дали мне новое «задание», которое, как ни странно, и стало поводом для моего окончательного разрыва с грузинскими спецслужбами.

Это произошло накануне приезда в Грузию президента США Джорджа Буша. Георгий из контрразведки (фамилию его я так и не узнал) вызвал меня на конспиративную квартиру и сообщил, что, по их сведениям, Хизри Алдамов хочет организовать некую акцию по случаю приезда Буша и передать американскому президенту какую-то «петицию». Мне поручалось узнать, кто инициатор этого мероприятия и что хотят передать главе Белого дома.

К моему счастью, к этому времени домой вернулся Борис Какубава, которому я, естественно, все рассказал. Теперь, при его поддержке, я уже мог начинать бороться. Когда в очередной раз мне позвонил Георгий, я ему заявил: «У нас был договор – никаких сведений о чеченцах. Вы нарушили свое слово, поэтому и я нарушаю свое!». И я тут же сообщил ему, что все подробности моей «вербовки» я изложил на бумаге и передал эти документы правозащитникам и адвокатам. В случае каких-либо силовых действий с их стороны, дело получит широкую огласку, предупредил я.

Обратная реакция не заставила себя ждать. Правда, скорее всего, их напугал не мой демарш, а вмешательство в это дело Бориса Какубавы. Меня буквально уговорили вновь приехать в МВД и переписать все бумаги, включая мои показания. Дескать, это не они меня задержали в результате спецоперации, а я сам пришел и заявил о попытке моей вербовки со стороны ГРУ. После трех часов уговоров я согласился, но только с одним условием: ни обстоятельства этого дела, ни мои показания никогда не будут использованы. Георгий клятвенно заверил меня, что документы и видео будут уничтожены.

Но слово свое они, конечно же, не сдержали. В 2007 году, во время очередного шпионского скандала, эти материалы все-таки были обнародованы. В это время я жил в Панкисском ущелье в лагере беженцев, и после демонстрации моего «признания» по телевидению меня мгновенно разыскали представители Ахметского отделения УВКБ[24] ООН в Грузии. Их предложение было весьма заманчивым: они готовы были сразу же отправить меня со всей семьей в Канаду, если я подтвержу свои показания о том, что меня пытались вербовать российские спецслужбы. Я им на это ответил, что документы, в которых я изложил эту ситуацию во всех подробностях, в ООН уже имеются.

– Это была инсценировка спецслужб Грузии от начала до конца, – повторил я. – Признание, которое вы видели по ТВ, было сделано под давлением грузинских спецслужб, а не российских.

– Но ты же патриот? – удивленно сказала мне Изо (так звали представителя ООН, которая ко мне приходила). – Ты же не будешь об этом говорить открыто?

Пожалуй, это был не столько вопрос, сколько предупреждение, ведь большинство работников УВКБ ООН в Грузии также были довольно тесно связаны со спецслужбами этой страны. Мы расстались ни с чем. Так я упустил свой последний шанс «бежать в Америку через канадскую границу».

Дата добавления: 2015-07-02