Постоянство бытия 1 страница

51.

50.

49.

Падение идиотов

В состоянии нирвичара самадхи, объект испытывает свою полную перспективу, потому что в этом состоянии знания достигнуты прямо,без использования чувств.

Восприятие, достигнутое в нирвичара самадхи, преображает все нормальные восприятия как в мере так и в интенсивности.

Когда этот контроль всех других контролей преображен, самадхи без семени достигнуто и вместе с ним свобода от жизни и смерти.

Знание не прямо, познание прямо. Знание приходит через многих посредников; оно не надежно. Познание непосредственно, безо всяких посредников. Только по­знание может быть надежным.

06 этом различии нужно помнить. Знание подобно посланнику, приходящему и сообщающему вам что-то: по­сланник мог не понять послания; посланник, возможно, добавил к посланию что-то от себя; посланник мог опус­тить что-то; посланник мог забыть что-то; посланник может быть просто хитрым и лживым. И вы должны доверять по­сланнику. У вас нет прямого подхода к источнику посла­ния — это знание.

Знание ненадежно, и в него вовлечен не только по­сланник, но четверо других. Человек находится за многи­ми запертыми дверьми, заключенный. Сначала знание при­ходит к чувствам; затем чувства несут его через нервную систему, оно достигает мозга, затем мозг доставляет его уму, и затем ум доставляет его вам, сознанию. Это огромный процесс, и вы не обладаете никаким прямым доступом к источнику знания.

Это случилось во время Второй Мировой Войны: солдат получил очень глубокое ранение в палец ноги и в ногу, и палец сильно болел. Боль была настолько сильной, что солдат потерял сознание. Хирурги решили отрезать всю ногу. Ее не могли спасти, так как она была сильно разрушена, поэтому они отрезали ее. Солдат был без соз­нания, поэтому он не знал о том, что произошло.

На следующее утро, когда солдат пришел в созна­ние, он снова стал жаловаться на боль в пальце. Теперь это нелепо: если ноги не существует, палец и вся нога были полностью отрезаны, как может существовать боль в паль­це, которого не существует? Медсестра засмеялась и сказа­ла: "Ты воображаешь, или у тебя галлюцинации". Она подняла одеяло и показала солдату, что: "Вся твоя нога отрезана, поэтому теперь не может существовать никакой боли в пальце, потому что пальца не существует". Но сол­дат настаивал. Он сказал: "Я могу видеть, что ноги нет, и могу понять, что с вашей точки зрения я выгляжу нелепо — но я все же говорю, что боль очень сильная, невыноси­мая".

Позвали доктора; хирурги посоветовались между со­бой. Это был полный абсурд! — ум сыграл какой-то трюк — но они пытались понять, что произошло. Тогда все тело было подвергнуто рентгену, и вот к какому выводу они пришли: нервы, которые несли послание о боли в пальце, все еще несли его. Колебания были точно такими же, ка­кими они должны были быть в том случае, если бы здесь был палец, и он бы болел.

И когда нервы приносят послание, конечно, мозг должен расшифровать его. Мозг не может определить, не­сут ли нервы правильное послание или неправильное, ре­альное, нереальное. Мозг не может выйти и проверить нервы. Мозг должен зависеть от нервов, и он передает это уму. Теперь ум не может проверить мозг — вы должны просто верить ему — и ум доставляет знание сознанию. Теперь сознание страдает из-за пальца, которого не суще­ствует.

Это то, что индуисты называют майей. "Мира не су­ществует, — индуисты говорят, — и вы страдаете невыно­симо, страдаете из-за чего-то, чего не существует". Вот как функционирует механизм знания. В этом процессе очень трудно проверить что-либо, до тех пор пока вы не выйдете из себя. Ум не может сделать это, потому что ум не может существовать вне тела. Он должен зависеть от мозга, он укоренен в мозге. Мозг не может сделай" это, потому что ум укоренен во всей нервной системе; он не может выйти наружу. Существует только одна возможность проверить, и она находится в сознании-

Сознание укоренено в теле; тело это просто место­пребывание. Точно так же как вы выходите и входите в свой дом, сознание может выйти из дома и войти в него. Только сознание может выйти наружу из всего этого меха­низма и посмотреть на все, что происходит.

В нирвичара самадхи это происходит — мысли пре­кращаются. Связь между умом и сознанием оборвана, по­тому что мысли это связь. Без мысли у вас не будет ника­кого ума. И когда у вас нет никакого ума, связь с мозгом нарушена. И когда у вас нет никакого ума, и связь с моз­гом оборвана, связь с нервной системой нарушена. Ваше сознание теперь может плавать наружу и вовнутрь; все двери открыты. В нирвичара самадхи, когда мысли пре­кращаются, сознание свободно движется и плавает. Оно становится подобным облаку безо всяких корней, без дома. Оно становится свободным от механизма с которым вы жили. Оно может выйти наружу, может войти вовнутрь; на его пути нет помех.

Теперь прямое знание возможно. Прямое знание есть познание. Теперь вы можете видеть тот час же безо всяких посланников между вами и источником знания. Это чрезвычайное явление, когда ваше сознание выходит на­ружу и смотрит на цветок. Вы не можете вообразить, пото­му что это не часть воображения; вы не можете поверить в то что происходит! Когда сознание может смотреть прямо на цветок, впервые, цветок познан, и не только цветок, через цветок — все существование. В маленьком камешке гальки скрыто все; в маленьком листочке, танцующем на ветру, танцует все. В маленьком цветке на обочине дороги, улыбается целое.

Когда вы выходите из тюрьмы чувств, нервной систе­мы, мозга, ума, слоев и слоев стен, внезапно, индивиду­альность исчезает. Огромная энергия в миллионах форм, и каждая форма указывает на бесформенность, каждая фор­ма плавится и сливается с другими — огромный океан бесформенной красоты, истины, божественности. Индуи-сты называют это сат-чит-ананда'. то, что есть, то, что прекрасно, что красиво, что хорошо, что блаженно. Это прямое восприятие, апрокшанубхути, внезапное познание.

В противном случае все ваши знания непрямы, зави­сят от посланников, которые не очень надежны — не могут такими быть. Сама их природа ненадежна. Почему? Ваша рука прикасается к чему-то; теперь рука это нечто бессоз­нательное. С самого начала послание принимает ваша бессознательная часть. Интеллигент скрыт, а в дверях сидит идиот, и он принимает послание. Идиот — это тот, кто принимает. Рука не сознательна; рука прикасается к чему-то и получает послание. Теперь послание путешествует че­рез нервы. Нервы не сознательны; они не обладают ника­кой разумностью — поэтому от одного идиота к другому как может быть передано послание. От первого идиота ко второму — многое должно было измениться.

Во-первых, идиот не может быть на сто процентов правдивым, потому что он не может понимать; здесь нет понимания. Рука глупа, очень глупа. Она выполняет рабо­ту механически, как робот. Послание передано уже с большими изменениями. Нервы несут его к мозгу, и мозг расшифровывает его. Но мозг тоже не очень разумен, по­тому что мозг это часть тела, другой конец руки.

Если вам известно нечто из психологии, вы, должно быть, знаете, что правая рука соединена с левым полуша­рием мозга, а левая рука соединена с правым полушарием мозга. Две ваши руки это два воспринимающих конца моз­га. Они функционируют для мозга; это продолжения моз­га. Мозг тоже не бдителен: мозг это просто компьютер — в него что-то поступает, он расшифровывает, это меха­низм. Рано или поздно мы сможем сделать общественные мозги, потому что они будут дешевыми, будут дольше служить и создавать меньше проблем. Их можно будет очень легко прооперировать, и части могут быть изменены: даже отдельные части всегда будут с вами.

Мозг это механизм, и когда создали компьютеры, стало совершенно ясно, что мозг это механизм; в нем нет разумности. Затем мозг накапливает всю информацию расшифровывает ее, передает послание уму. Ваш ум обла­дает небольшим разумом; очень небольшим, тоже... потому что ваш ум не бдителен. Ваши руки это механизм; ваш мозг это механизм; ваша нервная система это механизм, и ваш ум спит, как будто он пьян. И так от одного идиота к другому идиоту, в конце концов, послание доходит до пьяницы!

Гурджиев обычно устраивал большие обеды для уче­ников, и первый тост всегда был за идиотов. Они — идио­ты.

И затем этот пьяница, полуспящий, полубодрствующий, интерпретирует это соответственно прошлому, потому что не может по-другому. Ум интерпретирует настоящее в соответствии с прошлым. Все происходит неправильно, потому что настоящее всегда ново, а ум всегда стар. Но по-другому нельзя; ум не может сделать ничего другого. Он накопил много знаний в прошлом посредством тех же са­мых идиотов, таких же ненадежных, как и все остальное, и прошлое привносится в настоящее, и настоящее понима­ется через прошлое. Все происходит неправильно. Благо­даря этому процессу знать все практически невозможно.

Вот почему индуисты называют весь мир, который познан благодаря этому процессу, майей, иллюзией, подо­бием сна; так и есть. Вы еще не познали реальности. Эти четыре посланника не позволят вам, и вы не знаете, как избежать этих посланников, или как выйти наружу в от­крытое пространство. Ситуация такова, что вы как будто заперты в темную клетку и только через замочную скважи­ну глядите наружу, и замочная скважина не пассивна, за­мочная скважина активна — она интерпретирует, она говорит: "Нет, вы не правы; это не так, это не такое". Ва­ши руки интерпретируют, ваша нервная система интерпре­тирует, ваш мозг интерпретирует, и, в конце концов, пья­ница интерпретирует. И эта интерпретация подается вам, и посредством этих интерпретаций вы живете. Таково состоя­ние невежественного ума, состояние непросветления.

В нирвичара самадхи все состояние расшатывается. Внезапно, вы выходите из всего механизма. Вы не полагае­тесь на него, вы просто отбрасываете весь механизм. Вы приходите прямо к источнику знания; вы смотрите непо­средственно на цветок.

Это возможно. Это возможно только на высшей ста­дии медитации, в нирвичаре, когда мысли прекращаются. Мысль это связь. Когда мысль прекращается, весь меха­низм прекращается, и вы отделены. Внезапно, вы больше не заключенный. Вы не смотрите сквозь замочную скважи­ну. Вы вышли наружу в мир под небом, открытый. Вы видите вещи такими, какое они есть, и вы увидите, что ве­щей не существует; они были вашими интерпретациями. Только существа существуют; в мире нет вещей. Даже ка­мень это существо, как бы глубоко он не спал, храпя; ка­мень это существо, потому что высший источник это существо. Все его части это существа, души. Дерево это существо, птица это существо, камень это существо. Вне­запно, мир вещей исчезает. "Вещь" это интерпретация этих идиотов и пьяного ума. Потому что в этом процессе все становится глупым. Потому что в этом процессе затро­нута только поверхность. Потому что в этом процессе вы упускаете реальность; вы живете во сне.

Используя это, вы можете создать сон. Просто попы­тайтесь однажды: ваша жена спит, или муж, или ребенок — просто потрите кубиком льда ступню спящего человека. Только чуть-чуть, не слишком долго, иначе он проснется — только слегка, и отложите его в сторону. Тот час же вы увидите, что глаза под веками движутся быстрее, это то, что психологи называют быстрым движением глаза. Когда глаза движутся быстро, начался сон. Потому что человек видит что-то, вот почему глаза движутся так быстро. Тогда просто посреди сна разбудите человека и спросите, что он видит. Либо он видел, что он переходит через реку, кото­рая была очень холодной, ледяной, или он ходил по снегу, или он поднялся на Гуришанкар: ему снилось нечто по­добное. Вы создали сны, потому что обманули первого идиота, вы прикоснулись к его ступням льдом. Тот час же идиот начал работать, второй идиот принял послание, тре­тий идиот расшифровал; четвертый — пьяный, который тоже сейчас спит —вы тот час же начинаете видеть сон.

Вы можете создать сны; вы создаете их много раз, не зная об этом. Обе ваши руки лежат на вашей груди, вы лежите в своей постели и чувствуете, что кто-то сидит на вашей груди, монстр. И когда вы открываете свои глаза, здесь никого нет — только ваши собственные руки или подушка.

То же самое происходит, когда вы пробуждаетесь. Нет никакой разницы, потому что весь механизм тот же самый; открыты ли глаза или закрыты, нет никакой разни­цы, потому что вы не сможете проверить процесс. Даже если вы хотите проверить, вы должны будете пройти через сам процесс. Как вы можете проверить, до тех пор пока вы не сможете выйти наружу и увидеть, что происходит?

Эта возможность есть весь мир духовности: конечное сознание может выйти наружу. Отбросьте механизм, по­смотрите на вещи прямо: "вещи" исчезают. Вот почему индуисты говорят, что мир не реален, и для настоящего знающего он исчезает. Не то, что камней и деревьев боль­ше не будет, они будут даже еще в большей степени, но они не будут больше деревьями, не будут больше камнями; они будут существами. Ваш ум превращает существа в вещи: ваша жена это вещь, которую нужно использовать; ваш муж это вещь, которой нужно обладать; ваш слуга это вещь, которую нужно эксплуатировать; ваш босс это вещь, которую нужно обмануть. Ум, из-за всего этого идиотского процесса, превращает каждое существо в вещь. Когда вы выходите из ума и бросаете взгляд в открытое небо, вне­запно, здесь вообще ничего нет. "Вещественность" исчеза­ет.

Когда мысли отпадают, второе, что должно быть от­брошено, это вещь. Внезапно, весь мир наполняется суще­ствами, прекрасными существами, высшими существами, потому что все они принимают участие в высшем существе Бога. Различия исчезают — вы не можете отделить одно от другого. Все разделения существуют из-за механизма. Вне­запно, вы видите дерево, выходящее из земли, не отдель­ное — встречающееся с небом, не отдельное, все соединено вместе; каждый является частью каждого. Весь мир стано­вится сетью "сознания, миллионами и миллионами созна­ний, сияющих, зажженных изнутри, каждый дом освещен. Тела исчезают, потому что тела принадлежат миру вещей. Формы существуют, но они больше не материальны; это формы движущейся, динамической энергии, и они постоян­но меняются. Вот что происходит.

Вы были ребенком, теперь вы юноша, теперь вы ста­ры. Что произошло? — вы не зафиксировали форму. Форма постоянно плывет и меняется. Ребенок становится юношей, юноша становится стариком, старик умирает.

Затем вы внезапно видите: рождение это не рожде­ние, смерть это не смерть. Это изменение форм, а бесфор­менное остается прежним. Вы можете видеть, что светяща­яся бесформенность остается прежней, движущейся среди миллионов форм, меняющаяся, но все же неизменная; движущаяся, но все же не движущаяся; становящаяся всем другим и все же остающаяся прежней. И это красота, это тайна; тогда жизнь едина — огромный океан жизни. Тогда вы не видите живых и мертвых существ, нет, потому что смерти не существует. Она существует из-за механизма, неправильной интерпретации.

Не существует ни рождения ни смерти. То, что суще­ствует, это отсутствие рождения и бессмертие, вечность. Но это выглядит так, когда вы выходите из ума.

Теперь попытайтесь проникнуть в сутры Патанджали.

В состоянии нирвичара самадхи, объект ис­пытывает свою полную перспективу, потому что вы этом состоянии знания достигнуты прямо, без использования чувств.

Когда чувства не используются, когда замочная сква­жина не используется для того, чтобы смотреть на небо — потому что замочная скважина предаст свою собственную рамку небу и разрушит все, небо будет не больше, чем за­мочная скважина, не сможет быть. Как ваша перспектива может быть больше ваших глаз? Как может прикосновение быть больше ваших рук, и как звук может быть глубже ваших ушей? — невозможно! Глаза, уши, нос это замоч­ные скважины: через них вы смотрите на реальность. И, внезапно, вы выпрыгиваете из себя, в нирвичару, впервые огромность, безграничность познана. Теперь достигнута полная перспектива. Нет начала, нет конца. В существова­нии не существует границ. Оно безгранично; здесь нет ог­раничений. Все ограничения принадлежат вашим чувствам; они были даны для чувств. Существование само по себе безгранично; во всех направлениях вы продолжаетесь и продолжаетесь, и продолжаетесь. Этому нет конца.

Когда полная перспектива достигнута, тогда впервые самое тонкое эго, которое все еще цеплялось к вам, исчеза­ет. Потому что существование настолько огромно — как вы можете цепляться за меленькое слабое эго?

Произошло следующее: очень большой эгоист, очень богатый человек, политик, пришел к Сократу. У него был самый большой, самый прекрасный дворец в Афинах, на самом деле, во всей Греции. И вы можете видеть, когда ходит эгоист, вы можете видеть, когда эгоист говорит что-то, эго всегда здесь, подмешано во все. Он ходит высоко­мерно. Он пришел к Сократу, разговаривая с ним высоко­мерно. Сократ поговорил с ним несколько минут и сказал:

—Подожди. Сначала нужно решить одну проблему, затем мы поговорим" — и он попросил ученика принести карту мира. Богатый человек, политик, эгоист не мог по­нять, почему вдруг в этом возникла необходимость, он не мог понять, какой смысл в том, чтобы приносить карту ми­ра. Но вскоре он понял в чем смысл. Сократ спросил:

— Где Греция на этой карте мира? — маленькое ме­сто. Где Афины? — просто точка. Где твой дворец и где ты? И это только карта земли, а земля это ничто. Солнце в шестьдесят тысяч раз больше, а наше солнце это солнце средних размеров. Во вселенной есть солнца, которые в миллионы раз больше. Где будет наша земля, если мы соз­дадим карту солнечной системы? — и наша солнечная сис­тема — самая средняя солнечная система. Здесь миллионы солнечных систем. Где будет наша земля, если мы создадим карту галактики, к которой мы принадлежим? Существуют многие миллионы галактик. Где будет наша солнечная сис­тема? Где будет наше солнце?

А сейчас ученые говорят, что это бесконечно — га­лактики и галактики постоянно. Куда бы мы не отправи­лись, этому, кажется, не будет конца. Когда существует такая огромность, как ты можешь цепляться за эго? Оно просто исчезает как капля росы утром, когда восходит солнце. Когда огромность возникает, и перспектива то­тальна, ваше эго просто исчезает как капля росы. Оно да­же не такое большое. Это микро концепция, данная идиот­скими посланниками. Из-за тонкой дырочки ощущений, вам кажется, что вы так велики, в сравнении. Когда вы взлетаете в небо, внезапно, эго исчезает. Это был критерий замочной скважины, потому что замочная скважина бала так мала, и через замочную скважину мир казался таким маленьким, вы так велики по сравнению с ним. В небе это просто исчезает.

Сократ сказал:

— Где твой дворец на этой карте? Где ты?

Человек смог понять смысл, но он спросил:

— Какая в этом необходимость?

— Необходимость была, потому что, если ты не пой­мешь это, не будет возможности ни для какого диалога; ты зря потратишь мое время и свое время. Теперь, если ты понял, в чем смысл, тогда есть возможность диалога. Ты можешь отложить свое эго в сторону; оно не играет особой роли.

В огромном небе ваше эго становится просто неваж­ным. Оно отбрасывает само собой. Даже, когда вы отбрасываете его, это выглядит глупо; оно даже не стоит этого. Когда перспектива полная, вы исчезаете: вот, что нужно понять. Вы есть, потому что перспектива узка. Чем уже перспектива, тем больше эго; чем более слеп человек, тем больше эго... Нет перспективы, существует совершенное эго. Когда перспектива растет, эго становится все меньше и меньше. Когда перспектива полная, эго просто не обнару­живается. В этом заключается все мое усилие — сделать перспективу настолько полной, что эго исчезнет. Вот поче­му под разными углами я постоянно ударяю в стену ваше­го ума, чтобы, по крайней мере, для начала можно было бы сделать еще несколько замочных скважин. Благодаря Будде открываются новые замочные скважины, благодаря Патанджали — другие, благодаря Тилопе — еще другие. Именно это я и делаю. Я не хочу, чтобы вы становились последователями Будды, Тилопы или Патанджали, нет, потому что последователь никогда не станет обладать большей перспективой — его доктрина это его замочная скважина.

Говоря о стольких точках зрения, что я пытаюсь сделать? — я пытаюсь сделать только одно: дать вам большую перспективу. Если в стене будет много замочных скважин, вы сможете смотреть на восток, вы сможете смот­реть на запад, на юг, на север; и глядя на восток, вы не скажете: "Это — единственное направление", вы знаете о существовании других направлений. Глядя на восток, вы не скажете: "Это единственная доктрина", потому что тогда перспектива становится узкой. Я говорю о многих доктри­нах, чтобы вы были насыщены во всех направлениях и док­тринах.

Свобода приходит благодаря пониманию. Чем боль­ше вы понимаете, тем более вы становитесь свободными. И постепенно, когда вы приходите к пониманию, что благо­даря большому количеству дырочек, ваша старая замочная скважина просто устарела, не имеет такого большого зна­чения, тогда в вас возникает потребность: что произойдет, если вы сломаете все эти стены, и просто выбежите нару­жу? Даже одна-единственная новая дырочка — и вся пер­спектива меняется, и вы приходите к знанию того, о чем никогда не знали, не воображали, даже не мечтали. Что произойдет) когда все стены исчезнут, и вы прямо лицом к лицу встретитесь с реальностью под открытым небом?

И когда я говорю, под открытым небом, помните, что небо это не вещь, это пустота. Оно везде, но вы не мо­жете нигде найти его; это нетность. Это просто огромность. Поэтому я никогда не говорю, что Бог огромен — Бог это огромность. Существование не огромно, потому что даже огромное существование будет иметь пределы. Каким бы огромным оно не было, где-то должна быть граница. Су­ществование это огромность.

Такова индуистская концепция брахмы. Брахма зна­чит: то, что постоянно расширяется. Само слово брахма означает то, что постоянно расширяется. Расширение есть брахма. В английском языке нет такого слова; вы не може­те назвать брахму Богом, потому что Бог очень ограничен, понятен. Брахма это не Бог. Вот почему в Индии у нас существует концепция не одного Бога, но многих богов. Богов много; брахма едина. И под брахмой... само слово означает просто огромность, расширение; вы не можете ис­черпать ее.

В этом значение того, когда я говорю, под небом, под открытым небом: вокруг него нет стен, нет доктрин, нет ощущений, нет мыслей, нет ума; вы просто находитесь вне механизма, впервые обнаженные лицом к лицу с реальностыо. Тогда это полная перспектива... объект ощуща­ется в его полной перспективе, а ощутить объект в его пол­ной перспективе значит, что объект просто исчезает и становится огромностью. Он может быть концентрацией энергии.

Это точно так же, как пойти и посмотреть в колодец. В нем есть определенное количество воды; если вы вычерп­нете воду из него, она пополнится из скрытых источников. Вы не видите источников. Вы продолжаете вычерпывать воду, и новая вода постоянно течет. Колодец это просто дыра, открывающаяся в океан. Много скрытых источников приносят воду отовсюду. Если вы войдете в колодец, в нем ничтожная глубина; в действительности, эти источники это вещи, реальные вещи. Колодец не хранилище, потому что в хранилище нет источников. Хранилище мертво; колодец жив. Хранилище это вещь; колодец это личность. Теперь двигайтесь вместе с источниками, проникните глубже в источники, и, в конце концов, вы достигнете океана. И ес­ли вы движетесь через все эти источники, тогда отовсюду океан течет в колодец; все является одним.

Если вы посмотрите на объект с полной перспекти­вой, объект будет соединен всеми своими частями с беско­нечным; он не может существовать без этого. Никакой объект не может существовать независимо. Здесь не суще­ствует индивидуальности. Индивидуальность это только интерпретация. Везде существует целое. Если вы берете часть целого, вы заблуждаетесь. Это невежественная точка зрения — и вы принимаете часть за целое. Когда вы смот­рите на часть, и в ней отражается целое, это точка зрения просветленного сознания.

В состоянии нирвичара самадхи, объект ис­пытывает свою полную перспективу, потому что вы этом состоянии знания достигнуты прямо, без использования чувств.

Не используется никаких посредников; тогда многое из того, что ново, внезапно становится возможным. Это новое есть сиддхи, силы. Когда вы не зависите от ощуще­ний, телепатия становится легко осуществимой. Из-за ощущений телепатия невозможна. Ясновидение становится легко осуществимым. Из-за ощущений ясновидение неосу­ществимо. Чудеса становятся обычными вещами. Вы може­те читать чьи-то мысли; не нужно говорить, не нужно передавать их. Вместе с появлением полной перспективы все становится открытым, все завесы сняты. Теперь больше нет завес; вся реальность перед вами. Материализация ста­новится возможной. Просто все, что вы хотите сделать, немедленно происходит; нет необходимости в действии. Действие было нужно из-за тела.

Это то, что Лао Цзы имеет в виду, когда говорит: "Мудрец живет в пассивности, и все происходит". Мил­лионы вещей случаются вокруг мудреца, хотя он ничего не делает. Он смотрит на вас, и, внезапно, возникает транс­формация — внезапно, вы больше не тело; когда он смот­рит, вы становитесь сознанием.

Конечно, это не может быть с вами постоянно, пото­му что, когда его взгляд ушел, вы снова тело. Просто, бу­дучи рядом с ним, вы становитесь гражданами некоторого неизвестного мира. Вы вкусили неизвестное через него, по­тому что теперь он сам стал огромным небом. Вы ничего не делаете, но многое случается. Но когда это становится возможным... желания мудреца исчезают до того, как это становится возможным, поэтому мудрец никогда не совер­шает никаких чудес. И те, кто творят чудеса, не мудрецы, потому что делателя нет, и их чудеса не могут быть чуде­сами; это обычные магические трюки. Они дурачат и обма­нывают людей.

Чудеса случаются — вы не можете их сделать. Они происходят рядом с мудрецом. Не то, что он производит швейцарские часы... мудрец, производящий швейцарские часы — глупец. Что вы делаете — и, на самом деле, нет никакого чуда, потому что никакой Сатья Саи Баба не со­гласится делать свои чудеса под наблюдением ученых. Он не может этого, потому что швейцарские часы должны быть приобретены в магазине, быть спрятаны в длинной робе или в негритянской шевелюре! Под наблюдением ученых никакой Сатья Саи Баба не сможет ничего сделать, и если эти люди действительно правдивы, они должны сначала сделать это под наблюдением ученых. Это просто обычные фокусы. Когда это делает фокусник, вы думаете: "Это просто фокусы", а когда это делает Баба, внезапно, это становится чудом. Фокусы остались прежними.

Чудо случается только тогда, когда нирвичара са­мадхи достигнуто, и вы вышли из своего тела, но они ни­когда не делаются. Это основное качество чуда — оно никогда не делается, оно случается, и когда оно случается, оно никогда не производит швейцарских часов. Достичь нирвичара самадхи и затем производить швейцарские ча­сы, не имеет смысла! Это трансформирует существа; это помогает другим достичь высшего.

Благодаря мудрецу вы можете стать более наблюда­тельными, но вы не получите швейцарских часов! Наблю­дательность случается; он делает вас более осознанными, бдительными. Он не дает вам времени, он дает вам безвременность. Но эти вещи случаются, никто не делает их, по­тому что дверь закрылась. Только тогда нирвичара самадхи возможна. Вместе с делателем, как вы можете прекратить мышление? — делатель это мыслитель. На са­мом деле, прежде, чем вы сделаете что-либо, вам нужно подумать; мыслитель появляется первым, делатель следует за ним. Когда мыслитель и делатель оба ушли, и только свидетельствование, только сознание остались, тогда мно­гое становится возможным, это происходит.

Когда Будда движется, многое случается, но это не слишком заметно. Только немногие люди смогут понять, что происходит, потому что они принадлежат к очень не­известному миру. У вас нет для этого никакого языка, нет концепций, и вы не можете увидеть это, до тех пор пока это не случится с вами.

...в этом состоянии знания достигнуты пря­мо, без использования чувств.

Ум ушел, и вместе с умом все помощники, все идио­ты. Они не функционируют, они не чинят вам препятст­вий, они не мешают вашему восприятию, они не создают никаких помех, не проецируют, не интерпретируют. Всего этого больше нет. Есть просто сознание перед реально­стью. И когда это случается, сознание встречается с созна­нием, потому что здесь нет материи.

Самая лучшая метафора, которую я когда-либо встречал, это зеркало, глядящее в другое зеркало. Что произойдет, если зеркало будет смотреться в другое зерка­ло? Одно зеркало отражает другое зеркало; другое зеркало отражает это зеркало, и в зеркале ничего нет, только от­ражения, миллионы раз отраженные друг в друге. Весь мир становится миллионами зеркал — и вы тоже зеркало — и все зеркала пусты, потому что здесь нет ничего друго­го, что бы можно было отразить, нет даже рамки зеркала. Есть только зеркало — два зеркала, глядящие друг в дру­га. Это самый грациозный момент, самый блаженный; гра­ция опускается, изливается поток цветов, все празднует, потому что еще один достиг, еще один путешественник достиг дома.

Восприятие, достигнутое в нирвичара самадхи, преображает все нормальные восприятия как в мере так и в интенсивности.

Два этих слова очень значительны "мера" и "интен­сивность". Когда вы видите мир через ощущения, мозг и ум, мир кажется очень серым. В нем нет блеска, он пыль­ный, и вскоре он становится скучным и вы чувствуете, что сыты им по горло: те же самые деревья, те же самые люди, те же самые действия — все это просто рутина. Но это не так.

Дата добавления: 2015-07-02