Сыну и вожделеннейшему сослужителю, господину Руфиниану, Афанасий о Господе радоватися. 5 страница

На основании учения апостола Павла о том, каков должен быть епископ для того, чтобы быть посредником божественной благодати в святых таинствах, святой Киприан карфагенский говорит, что для достойного совершения своей святой службы, епископ, как и другие священнослужители, ни в чем не должны быть опороченными: Oportet sacerdotes et ministros qui altari et sacrificiis deserviunt integros et immaculatos esse — пишет он в одном из своих посланий [3], причем совершенно отрицает всякое служение епископа или вообще священно-служителя, уличенного в тяжком грехе и за это осужденного церковью. Уча, что в священнотаинствах освящает не епископ, а Дух Святой, и что, поэтому, кто не имеет в себе более благодати Святого Духа, тот не может эту благодать давать другим, тот же святой отец в другом своем послании пишет: Cum scriptum sit: Deus peccatorem non audit, sed qui Deum coluerit et voluntatem ejus fecerit, illum audit. Quis autem potest dare quod ipse non habeat, aut quomodo potest spiritalia agere, qui ipse amiserit Spiritum Sanctum? [4] Еще в одном предании он упоминает о тех, которые, благодаря тяжким преступлениям, лишились благодати Святого Духа, qui gravia delicta in se adduxerunt, и были за это извергнуты, причем считает недействительным не только рукоположение, совершенное изверженным епископом, но и каждую его молитву, nec cuiquam Dominus per ejus oratio-nes et preces prosit, qui Dominum ipse violavit [5]. Такое учение Киприана было принято всей церковью, и оно всегда имело силу в восточной церкви, как имело силу в главных чертах до ХVI века и в западной. Классический пример последнего находим на халкидонском IV вселенском соборе. На этом соборе был извержен Ива, епископ едесский, между прочим и за то, что был изобличен в симонистических рукоположениях, причем по поводу таких рукоположений было издано особое (2) правило: епископ, изобличенный в симонии за рукоположение кого-либо, должен быть извержен из сана; что касается самого рукоположения, то оно не имеет никакого — ни духовного, ни юридического значения, и получивший такое рукоположение "да будет чужд достоинства или должности (άλλ'εσω άλλο'τριος της αξίας, ή του φροντίσματος)". Последнее относится к рукоположению, совершенному епископом, пока он был действителен, т.е. еще не был осужден и извержен из сана. Отсюда само собой следует, что таковым является по последствиям и всякое другое рукоположение, совершенное епископом, осужденным вследствие той или иной подобной вины [6]. Святому Григорию Двоеслову пришлось в 594 г. в одном из своих посланий писать о рукоположении, совершенном одним изверженным епископом, причем он говорит: "не может назваться рукоположением то, которое было совершено одним из изверженных. Мы никоим образом не можем назвать рукоположением то, которое было совершено людьми изверженными". А что это не было только личным мнением святого Григория об этом вопросе, — свидетельствует то, что это мнение внесено как отдельный канон в общий западный канонический сборник [7]. Подобное этому говорит и Тарасий, патриарх константинопольский, который не признавал рукоположение, совершенных изверженными епископами, особенно изверженными за симонию, потому что таковые не имеют благодати Святого Духа (ουκ εστίν ή χάρις του αγίου πνεύματος) [8], т. е. совершенно то же, что говорит и 21 правило трулльского собора. Константинопольский патриарх Фотий в одном из своих сочинений специально занимался вопросом о рукоположениях, совершенных непринадлежащими к православной церкви епископами. В этом сочинении он упоминает о различных еретиках и раскольниках, рукоположения которых все же при известных условиях могут быть признаны, но ни одним словом не затрагивает вопроса о том, можно ли признавать рукоположения, совершенные изверженным епископом, хотя он и говорит о таких епископах [9]. Выше было сказано, что правила не упоминают о том, можно ли признавать действительными рукоположения, совершенные изверженным епископом. Однако, есть несколько правил, могущих служить косвенным подтверждением того мнения, что подобные рукоположения абсолютно никогда не могут быть признаны действительными. На сердикийском соборе 343 г. рассматривалось дело неких: Евтихиана и Мусея, присвоивших себе епископские права и рукоположивших для разных мест нескольких священников, причем собору надлежало решить, как должно смотреть на священников, рукоположенных этими лжецами. По мнению некоторых членов собора, необходимо было признать этих священников истинными пресвитерами, "потому что не найдено на них никакой вины", т.е. было доказано, что пресвитеры и не знали о том, что эти епископы не имели права совершать рукоположения. Однако, собор не согласился на такое снисхождение по отношению к упомянутым пресвитерам, исходя из того принципа, что никто не может дать кому-либо то, чего сам не имеет; а так как Евтихиан и Мусей не были законными епископами, то, следовательно, и не могли никого рукополагать, потому что законными пресвитерами могут признаваться только лица, рукоположенные полноправными епископами. Если же последние (полноправные епископы) были после извержены за какие-либо преступления, в которые не были замешаны пресвитеры, рукоположенные еще во время полноправия этих епископов и до их извержения, то такие пресвитеры считаются истинными и законными священнослужителями. Этот вывод и приводится Зонарой и Вальсамоном в их комментариях к 19 правилу сердикийского собора, как общая каноническая норма [10]. Отсюда естественно следует, что если какие-либо епископы рукоположат пресвитеров после своего извержения, то таковые пресвитеры не только не сделались, благодаря этому рукоположению, священнослужителями, но и не приобрели вообще никаких прав в священной иерархии, так как желающие дать им эти права сами уже были лишены их.

Пример, подобный приведенному нами из сердикийского собора, мы встречаем впоследствии на II вселенском соборе. Некий египетский философ Максим был неправильно поставлен в Константинополе в епископа, т.е. хотя его поставили епископы, законно получившие свои епископские права и не извергнутые никаким собором, но они не имели права делать этого в константинопольской церкви, так как не имели юрисдикции в этой церкви, принадлежа к чужой (александрийской) области. Сделавшись таким неправильным путем епископом, Максим рукоположили в свою очередь нескольких клириков. Названный собор занялся этим делом и, расследовав его, объявил в своем 4 правиле Максима недостойным епископства, а рукоположение поставленных им лиц недействительным [11].

Независимо от указанных правил, это доказывается и отношением рукоположения к духовной власти. По каноническому учению православной церкви о таинстве священства, насколько важна его духовная сторона — сообщение известному лицу божественной благодати, настолько же важна и его юридическая сторона, т.е. та духовная власть, посредством которой сообщается эта благодать. Эта власть является публичным правом, и когда она передается кому-либо, то передача эта делается торжественным актом публичного права. Пока известное лицо имеет эту власть, оно может полноправно пользоваться ею и все, совершенное им в силу этой власти, имеет значение, независимо от того, что само по себе оно может быть порочным и недостойным власти. Это последнее не лишает его власти, а только может служить поводом к тому, чтобы ее от него отняли. Отнять же эту власть опять-таки можно только торжественным актом публичного права, в силу которого прекращается эта власть со всеми ее юридическими преимуществами и особенно лишается действенности и всякого значения каждый совершенный им акт. В силу этого, если епископ начнет проповедовать ересь или организует раскольническое общество, он тем самым не лишается еще права совершать рукоположения; но если бы такой епископ за это же или какое-либо другое тяжкое преступление был осужден собором и окончательно извержен из своего сана, он потерял бы все свои иерархические права, потому что лишился бы благодати священства и права быть посредником этой благодати для других, т.е. таковой не может более никого рукополагать, потому что извержение, разумеем конечное извержение (παντελής αφορισμός), и есть тот канонический акт, в котором известное лице теряет свою священную власть, принадлежащую ему до тех пор, и обращается в мирянина, каким он был до своего рукоположения. Если бы на основании доказываемого теперь "неизгладимого характера" священства пожелали допустить, чтобы канонически изверженный епископ сохранил право рукоположения, то последнее не имело бы никакого юридического значения для того, кто его принял, потому что в нем рукополагаемый не получил бы того, что является результатом канонического рукоположения, и следовательно находился бы юридически по отношению к церкви в том положении, в каком был до своего незаконного рукоположения. Для правильности и законности какого-либо священно-иерархического действия необходимо, чтобы лицо, долженствующее совершить это действие, принадлежало к законной иерархии, т.е. имело право на совершение этого действия. Следовательно, тот, кто не принадлежит к этой иерархии, не может ни сам пользоваться правами, ни передавать другим те права, которых был лишен. 21 правило трулльского собора повелевает извергнуть из сана и низвести в разряд мирян каждого епископа, уличенного в каком-либо тяжком преступлении, а 28 Апостольское правило предписывает, подобно и данному антиохийскому правилу, исключить такого бывшего епископа из церковного общения, т.е. таковой, решившись исполнить что-либо, свойственное ему некогда как епископу, совершенно перестает быть членом церкви. Можно ли после этого предположить, что нечто, сообщенное таким лицом, которое и само тем не обладает, имеет какое-либо юридическое значение? Конечно, не имеет и не может иметь никакого духовного значения на основании так называемого неизгладимого характера таинства священства, а неизгладимый характер, по учению православной церкви, означает только то, что это таинство не может на одной и той же степени повторяться над одним и тем же лицем (ср. карф. 29, сердик. 14) [12].

1. См. 1 примеч. на стр. 498-499 первого тома настоящего издания. ^

2. Νομολογία του οίχουμ. Πατριαρχείου. Κωνστ. 1897, σ. 371-372. ^

3. Ερ. LXXII, c. 3 [см. тексте приведенных у автора выдержек в особом издании писем Киприана, напр. в Bibliotheca patrum ecclesiasticorum latinorum selecta, ed. B. G. Gersdorf, Lipsiae 1838. Vol. II, pars. I, ep. ad Stephanum papam, p. 207]. ^

4. Ep. LXX, c. 2 [см. тексте в Bibliotheca etc. Vol. II, pars. 1, ep. ad epi-scopos Numidas Januarium et caeteros, p. 202]. ^

5. Ер. LXV, с. 4 [см. текст τам же, ер. Epicteto fratri et plebi Assu-ras consistenti, p. 175]. ^

6. Αф. Cинτ., Π, 217. Ср. τ. 1, стр. 332-333 настоящего издания. ^

7. Non potest appellari consecratio quae fit ab excommunicatis. Nos conse-crationem nullo modo dicere possumus, quae ab excommunicatis hominibus est celebrata. C. IX, qu. 1, c. 1 (Ed. A. Richter. Lipsiae, 1839, I, coL 514). ^

8. Αф. Синτ., IV, 377. См. далее в этом издании послание патр. Тарасия. ^

9. Migne, Patrol. gr. ed. lat., vol. LIV, cok 555 [Migne, s. g., t. 102, col 783; t. 104, col. 1224]. ^

10. Аф. Синт., III, 276. ^

11. См. т. I, стр. 256-258 настоящего иадания. ^

12. См. мοй труд: "Неизгладимый характер священства в православном церковном праве" (по-сербски) в "Архив за правке и друштвене науке” (Веоград), кн. XI, стр. 1 -10, 81-90. ^

Лаодикийский Собор 364 г.

еп. Никодим (Милош):

(Ап. 46, 47, 68; I всел. 8, 19; II всел. 1, 7; трул. 95; лаод. 8; карф. 57; Василия Вел. 1, 5, 47).

8. Обращающихся от ереси так называемых фригов, хотя бы находились в мнимом у них клире, и величайшими именовались, со всяким тщанием оглашати и крестити епископам и пресвитерам церкви.

еп. Никодим (Милош):

(Ап. 46, 47, 68; I всел. 8, 19; II всел. 1, 7; трул. 95; лаод. 7; карф. 57; Василия Вел. 1, 5, 47).

Относительно этих двух правил (7 и 8) см. в толкованиях 1 и 7 правил II вселенского собора.

Карфагенский Собор 393-419 гг.

57. О донатистах, и о детях крещенных донатистами. Заблагоразсудили мы, да вопросим братию и сослужителей наших, Сирикиа и Симпликиана, о младенцах токмо крещенных донатистами, дабы то, что соделано над ними, не по их произволению, а по заблуждению родителей, не препятствовало производству их в служение святаго олтаря, когда обратятся к церкви Божией, со спасительным расположением.

еп. Никодим (Милош):

(Трул. 29; анкир. 3; карф. 1, 41, 57, 66, 67, 68, 69, 91, 92, 93, 94, 99, 117, 118, 119, 124; Василия Вел. 1).

Вопрос о донатистах возбуждался на нескольких соборах, начиная со второго десятилетия IV века. Очевидно, донатиоты были самыми дерзкими раскольниками, которые когда-либо существовали в церкви. Этот раскол возник в проконсульской Африке тотчас после гонения при Диоклетиане. Несколько епископов, во главе с Секундом, примасом нумидийским, осуждали некоторых духовных лиц за то, что они, якобы недостаточно решительно, шли на мучения и, хотя и сохраняли всегда свою веру, тем не менее изыскивали способ, как избегнуть преследователей, что впрочем вполне отвечало закону о мученичестве (анкир. 3). Та решительность, с которой упомянутые епископы защищали свой взгляд, перешла, наконец, в жесточайший фанатизм, дошедший до того, что они стали даже уклоняться от церковного общения с теми лицами, которые не разделяли их мнения, считая их изменниками своей веры. Среди прочих они обвинили за измену вере благочестивого и много потрудившегося на пользу церкви карфагенского епископа Менсурия по той причине, что во время гонений он, чтобы избавить себя от мучений, выдал гонителям вместо Библии какие-то еретические книги. По их настоянию, была назначена особая комиссия для расследования этого дела и осуждения Менсурия. Между тем Менсурий умер, и управление карфагенского церковью перешло временно к его первому помощнику, ученому и благочестивому Цецилиану. Требуемая фанатиками комиссия собралась в 312 г. в Карфагене под председательством Доната, епископа de Casis nigris, как представителя упомянутого нумидийского примаса Секунда, покровителя этих фанатиков. Конечно, комиссия осудила Менсурия, хотя уже и умершего, что в высшей степени раздражило православных, прервавших после этого всякие сношения с фанатиками. Последние, успев между тем привлечь на свою сторону много последователей в Африке, в свою очередь прервали всякую связь с православными, особенно после того, как Цецилиан был избран карфагенским епископом. Осенью того же года они созвали в Карфагене довольно многочисленный собор из своих приверженцев, на котором, провозгласив Цецилиана недостойным епископства, тотчас избрали и посвятили для карфагенской кафедры своего единомышленника Майорина, утвердив на том же соборе, что, действительно, истинными христианами должно признавать только тех, которые исповедуют их учение. Признав еретиками всех не исповедующих их учения и найдя, что святые таинства повреждены повсюду и правильно совершаются только их духовными лицами, они, на основании этого, постановили сызнова крестить каждого, вступающего в общение с ними, сызнова рукополагать каждое духовное лицо, желающее в общении с ними быть священником или епископом, и вообще возобновлять все таинства, совершенные над кем-либо вне их общины. Таким образом был произведен раскол в церкви. Майорин прожил очень недолго и на его место был избран некий Донат. По имени этого Доната (прозванного впоследствии великим) и другого, бывшего епископом de Casis nigris, эти раскольники и получили название донатистов. Объединившись в начале, они давали сильный отпор, как православным в Африке, так и вообще государственной власти, которая не могла одобрять их фанатизма. Скоро, однако, в среде их возникли несогласия, и стечением времени мы видим их разделенными на несколько сект-циркумцеллионов (circumcellio nes или короче circelliones), примианистов, максимианистов и т. д., которые однако все были единомышленны между собою во враждебности по отношению к православным. Естественно, что такой раскол, кроме вреда, ничего не мог принести церкви. Принимая все это во внимание, тем более, что донатисты не погрешали в основах веры, православные епископы с самого начала, и особенно когда на защиту православной церкви выступил иппонский епископ, блаженный Августин, решили поступать с раскольниками самым милостивым образом, употребляя самые мягкие средства для возвращения их, к единству и для восстановления церковного мира (карф. 66 и др.). Последнее удавалось с большим трудом, и нередко православные были вынуждены обращаться за помощью к государственной власти (brachium seculare)[1]. Среди правил этого собора многие, как мы увидим дальше, заняты вопросом о донатистах и всегда в указанном нами смысле. Настоящее (47) карфагенское правило говорит о крещении донатистов. Руководствуясь тем принципом, что нужно снисходительно относиться к этим фанатикам-раскольникам, правило признает их крещение и допускает принимать в православный клир тех из них, которые, как дети, были крещены донатистами, потому что, по словам правила, дети не виновны в заблуждениях родителей, при том и заблуждение (πλάνη) их не касалось основ христианской веры. Впрочем, правило прибавляет, что это возможно лишь в том случае, если известное лицо обратится с спасительным расположением (σωτηριώδει πρоθέσει) к церкви Божией и, признав заблуждение своих родителей, осудит их.

59. По данному нам поручению предлагаем и сие, определенное на соборе бывшем в Капуе, яко не позволительно быти перекрещиванию или перепоставлению, или прехождению епископов на иный престол. Кресконий епископ Рекенскаго села, презрев народ своея паствы, вторгнулся в церковь Векенскую, и даже доныне, многажды быв увещаваем по правилам, не восхотел оставити сию церковь, в которую вторгнулся. О сем возвещенное выше мы слышали, как достоверное, и по заповеданному нам, просим вашего благоволения преподати нам разрешение, да будет позволено нам по требованию необходимости, для укрощения его, приступити к начальнику страны, по повелениям славнейших царей, дабы не восхотевший покоритися кроткому увещанию вашея святыни, и исправити нетерпимое, немедленно остановлен был властию правительства. Аврилий епископ рек: по соблюдении установленнаго обряда, таковый да не признается принадлежащим собору, аще, кротко прошен быв вашею любовию, отречется оставити место, им восхищенное: понеже своим презорством и непокоривостью подпал светской власти. Онорат и Урван епископы рекли: угодно ли сие всем? Все епископы отвещали: справедливо, угодно.

еп. Никодим (Милош):

(Ап. 14, 47, 68; антиох. 5; двукр. 9).

Прежде всего, данным правилом подтверждается постановление 47 Ап. правила о невозобновляемости крещения, затем — постановление 68 Ап. правила о невозобновляемости правильно совершенного рукоположения и наконец постановление 14 Ап. правила, воспрещающее епископу оставлять свою кафедру и самовольно занимать другую. Все эти постановления были утверждены и на соборе в Капуе в 391 году, а затем и на карфагенском соборе, сначала в 397 году, а потом на соборе в 419 году. По поводу последнего вопроса правило упоминает случай с Кресконием, епископом рекенским (виларешским, Villa Bhegensis), оставившим свое место и силою захватившим освободившуюся епископскую кафедру в Тубуне (Tubunae, в Аф. Синтагме τη Τοοβηχένη, у Беверегия — τη Βεκένης, Дионисия-Tubumensem ecclesiam, у Жюстеля-Tubiensem ecclesiam, y Van Espen — Tribuniensem ecclesiam, в Книге правил — Векенскую церковь, в Кормчей — конейские, викейские церкве); так как упомянутый епископ отказался повиноваться постановлению собора о возвращении на свою прежнюю кафедру, то правило предписывает предать его государственной власти, которой прелоставляется поступить с ним по своим законам. Этого не должно, впрочем, понимать так, что епископ, как таковой, был передан для наказания государственной власти. В правиле словами Аврелия сказано: "по соблюдении установленного обряда (φολαχθέντος του τύπου της καταστάσεως), вследствие нежелания Крескония покоряться — "таковый да не признается принадлежащим собору" (μη χριθη της σονόδοο υπάρχων)". Это значит, что, если было соблюдено все, установленное для таких случаев законом, т.е. если известный епископ (в данном случае-Кресконий) был правильно вызван на суд и ему были представлены все дурные последствия его упорства, после чего он все же не пожелал покориться церковному суду, то тогда надлежит считать его не принадлежащим более ведению собора, т.е. не должно считать его более епископом; и как такового, т.е. как вычеркнутого из священнического каталога, следовательно низвергнутого, необходимо передать его светской власти, так как нельзя передать для наказания светской власти то духовное лицо, которое не было предварительно лишено своего сана. Эта же власть наказывает тогда известное лицо, уже лишенное священства, за его упорство и неповиновение надлежащей церковной власти, приблизительно в таком смысле, как это предписывает 5 антиохийское правило и 9 правило двукратного собора[2].

68. Ваше единодушие купно со мною ^[3] памятует определенное на предшествовавшем соборе: в малолетстве гибельно заблуждение их, но по достижении возраста, способного к размышлению, познавшие истину, и безумием их возгнушавшиеся, по древнему чину, возложением руки да приемлются в кафолическую Божию церковь, по всему миру распространенную. Нарекание прежнего заблуждения не должно быти препятствием принятию их в чин клира, когда они, приступив к вере, истинную церковь признали своею, и, в ней уверовав во Христа, приняли таинства Троицы, которые, как явно есть, все истинны и святы и божественны, и на которых утверждается все упование души, не смотря на то, что предварившая дерзость еретиков безрассудно стремилась нечто предати противное, под именем истины. Сие просто, как учит святый апостол, глаголя: един Бог, едина вера, едино крещение (Ефес. 4:5), и то, что единожды преподавали должно, не позволительно вновь воспринимати. Сего ради по предании анафеме имени заблуждения, возложением руки, да приемлются в едину церковь, которая, по реченному, есть голубица (Песнь песней, 2:12), единственная матерь христиан, и в которой спасительно приемлются все таинства вечные и животворящие, впрочем пребывающих в ереси подвергающие великому осуждению и казни. Что во истине светлее препровождало бы их к вечной жизни: то в заблуждении становится для них более омрачающим и осуждающим. Сего некоторые избежали, и познав прямый путь матери, кафолические церкви, всем оным святым таинствам, по любви к истине, поверили, и оные приняли. Что таковые, когда присоединится удостоверение в их добром житии, без сомнения, правильно могут утверждены быти в клире, для служения святым тайнам, особенно в толико затруднительных обстоятельствах, сего никто оспоривати не будет. Аще же некоторые тому же, то есть Донатову учению последовавшие клирики, возжелают присоединитися к нам с своим народом, и в своих степенях, из любви к чести, подавая народу советы к жизни, и удерживая за собою степени ко спасению: то полагаю оставити сие, доколе вышереченные братия ^[4] , по внимательнейшем размышлении, подадут свое мнение, дабы они в своем благоразумнейшем совещании исследовали предмет нашего предложения, и удостоили подкрепити нас в том, что должно нам постановити о сем деле. Ныне же ограничиваемся токмо крещенными от донатистов во младенчестве, да согласятся вышереченные братия, аще им угодно, с нашим решением, чтобы рукополагать оных ^[5] .

еп. Никодим (Милош):

(Ап. 46, 47, 68; I всел. 8; II всел. 7; трул. 95; карф. 47, 66, 67, 68, 69, 91, 92, 93, 94, 99, 117, 118, 119, 124).

В толковании первой части 47 правила в главных чертах сказано было и о том, что составляет предмет данного правила, в котором, по поводу таинства крещения, высказывается замечательная мысль о том, что полноту значения и важности таинства имеют только тогда, когда они совершены в православной церкви.

Вопрос о том, нужно ли принимать в православный клир с сохранением их иерархических степеней донатистских клириков, о чем говорит и 68 правило данного собора, должен быть, по мнению Аврелия, предложившего данное (57) правило, предоставлен рассмотрению старшей, вышеупомянутой братии (των προλεχθέντων αδελφών), которая и должна высказать по поводу его свое мнение. Этой братией были епископы: римский Анастасий и миланский Венерий, гораздо строже, чем Африканские епископы, судившие о донатистах и отрицавшие необходимость признавать иерархические степени последних, когда они обращались к православной церкви. На запрос собора римский Анастасий высказал свое мнение об этом деле в особом письме, прочитанном на соборе 13-го сентября 401 г., как это нам известно из вступления к деяниям этого собора^[6]. Содержание письма не известно, но из слов вступительной речи видно, что Анастасий не одобряет попустительства Африканских отцев и советует им остерегаться лукавства и дерзости еретиков и раскольников-донатистов (της των αιρετικών και σχισματικών Δονατιστών επιβουλής και άναισχυντίας), причинивших столько зла Африканской церкви. Африканские отцы выразили за это благодарность (χάριτας ομολόγου με ν) Анастасию, но так как обстоятельства заставляли их поступать с донатистами (прав. 66) благостно (πράως), то и решено было принимать в клир православной церкви донатистских клириков (прав. 68).

79. О приятии клириков донатистов, в клир кафолическия церкви. Напоследок заблагоразсуждено послати граматы к братиям и соепископам нашим, и наипаче к апостольскому престолу, на котором председательствует помянутый достойно чтимый брат и сослужитель наш Анастасий, о том, чтобы по известной ему великой нужде Африки, ради мира и пользы Церкви, и из самих донатистов клириков, расположение свое исправивших и возжелавших приити к кафолическому соединению, по рассуждению и изволению каждаго кафолическаго епископа, управляющаго церковью в том месте, приимати в своих степенях священства, аще сие окажется содействующим к миру христиан. Известно, что и в предшествовавшее время так поступаемо было с сим расколом; о чем свидетельствуют примеры многих и почти всех Африканских церквей, в которых возникло сие заблуждение. Сие делается не в нарушение собора, бывшего о сем предмете в странах лежащих за морем, но чтобы сие сохранено было в пользу желающих, сим образом прейти к кафолической церкви, дабы не было поставляемо никакия преграды их единению. Которые в местах своего жительства усмотрены будут всячески содействующими и споспешествующими кафолическому единению, к очевидной пользе душ братий: тем да не будет препоною определение, постановленное против степеней их на соборе за морем, ибо спасение не заграждено ни от какого лица. То есть, рукоположенные донатистами, аще исправясь, восхотят приступити к кафолической вере, да не будут лишаемы принятия в своих степенях, по определению бывшаго за морем собора, но паче да приемлются те, чрез которых оказывается споспешествование кафолическому соединению.

Зонара:
И в этом правиле содержится постановление о донатистах, с объяснением причин, почему оно несогласно с постановлением Собора, бывшего в странах Италии, который определил не принимать обращающихся к православной вере донатистов так, чтобы они удерживали свои священнические степени; напротив (африканский Собор) установляет и предписывает клириков рукоположенных донатистами, если обратятся в Православную Церковь, принимать в их степенях, то есть так, чтобы они удерживали их и пользовались соотвественной им честью, а не так, как было определено заморским Собором, - чтобы не принимать таковых в степенях их (заморским же Собором называет, как сказано, Собор, бывший в Италии). Ибо, говорят отцы, когда донатисты принимаются в их степенях, то этим оказывается споспешствование кафолическому единству, так как в таком случае большее число присоединяется к православной вере и тверже устанавливается единство верующих.

Дата добавления: 2015-07-02