Простушка 13 страница

«Моя любовь к Тоби, как листва в лесу: знаю, время изменит ее, как меняет зима деревья. Любовь моя к Уэсли похожа на извечные каменные пласты в недрах земли. Она — источник, не дающий явного наслаждения, однако же необходимый».

Я резко покачала головой. Чувства, — поправила я себя. — Чувства мои к Уэсли похожи бла, бла, бла. Я вытерла глаза и встала на ноги, пытаясь восстановить прерывистое дыхание. Затем повернулась и поднялась вверх по лестнице.

Ни с того ни с сего мне захотелось знать, чем закончилась книга.

Глава 26

Не спав всю ночь, читая – пересложив свою одежду, по крайней мере, раз десять – я обнаружила, что у «Грозового перевала» нет хорошего конца. Из-за глупой, избалованной эгоистки Кэтрин (да, чья бы корова мычала, но все же) все в итоге оказались несчастливы. Ее выбор разрушил жизни тех, кого она больше всего любила. Потому что она предпочла пристойность страсти. Следовала голосу разума, нежели сердца. Выбрала Линтона, вместо Хитклифа.

Тоби, вместо Уэсли.

Это, решила я, таща свою усталую задницу в школу следующим утром, не было хорошим предзнаменованием. Обычно я не верила в предзнаменования, знаки и всякую дребедень о том, что суждено, но схожесть между мной и Кэтрин Эршо были слишком очевидны, чтобы их игнорировать. Я не могла не думать о том, что книга пыталась мне что-то сказать.

Я прекрасно понимала, что слишком уж зациклилась на этом, но мой недосып вперемешку со стрессом по поводу всего остального, заставлял мои мысли забираться в интересные места. Интересные, но совершенно бесполезные.

Весь день я была практически как зомби, но посреди алгебры кое-что, все же, разбудило меня.

— Ты слышала о Викки МакФи?

— О том, что она залетела? Ага. Слышала сегодня утром.

Я постаралась выкинуть из головы проблему, которую пыталась решить уже некоторое время. Впереди меня сидели две девчонки, и я узнала одну из них, десятиклассницу из группы поддержки.

— Боже, что за шалава, — сказала она. — И непонятно, кто отец. Она спит со всеми подряд.

Стыдно было признаться, но моей первой реакцией был чистейший, эгоистичный страх. Я подумала об Уэсли. Да, он отказал Викки в коридоре несколько дней назад, но что, если что-то изменилось? Что, если то письмо было просто насмешкой? Игрой, чтобы запудрить мне мозги? Что, если он и Викки…

Я постаралась выкинуть эту мысль из головы. Уэсли осторожен. Он всегда пользуется презервативами. Кроме того, девчонка сказала правду – Викки спала со всеми подряд. Шансы на то, что это ребенок Уэсли очень малы. И у меня вообще нет никакого права волноваться об этом. Он не мой парень. Даже при том, что практически признался мне в любви в том письме. Я встречаюсь с Тоби, и что бы там Уэсли не решил, это не мое дело.

Моя следующая мысль была о Викки. Ей семнадцать, она только школу должна закончить и, если слухи правдивы, уже беременна. Что за кошмар. И все об этом знают. Когда я вышла из класса, я слышала, как об этом перешептываются в коридорах. В школе такого размера как Хамельтон сплетни распространяются быстро. Викки Макфи была у всех на уме.

Включая меня.

Так что как только я вышла из кабинки в туалете за несколько минут до английского и обнаружила Викки, стоящую у раковины и подкрашивающую ярко-розовой помадой свои губы, мне пришлось приложить усилие, чтобы не отвести глаза.

Но мне нужно было хоть что-нибудь сказать. Мы не были особо близки, но обедали вместе каждый день.

— Привет, — пробормотала я.

— Привет, — ответила она, все еще водя помадой по нижней губе.

Я включила воду и уставилась на свое отражение в зеркале, пытаясь не пялиться на нее. Какой у нее уже срок? А ее родители знают?

— Знаешь, это все неправда.

— Что?

Викки надела колпачок на помаду и бросила тюбик себе в сумку. Она наблюдала за мной в зеркале, и я заметила, что ее глаза немного припухли.

— Я не беременна, — сказала она. — Я думала, что беременна, но тест показал, что нет. Я делала его два дня назад. Думаю, кто-то просто услышал, как я говорила это Джанин и Анжеле и… ладно, неважно. Я не беременна.

— О, ну, это хорошо. — Мда, может не самый лучший ответ, но меня как-то застали врасплох.

Викки кивнула и потянула за одну из своих белокурых кудряшек.

— У меня как камень с души свалился. Не знаю, как бы я сказала об этом родителям. И парень точно бы не стал прилежным папочкой.

— Кто он?

Это был ужасно эгоистичный вопрос.

— Да так, один парень… Эрик.

Слава Богу, — подумала я. Затем, естественно, почувствовала себя ужасно виноватой. Совсем не время было думать о себе.

— Он просто один из этих тупых парней из братства в колледже, которые кайфуют от того, что трахают девчонок из старшей школы. — Она опустила взгляд, поэтому я не могла больше видеть ее глаз в зеркале. — А мне на это наплевать. Я просто позволила ему использовать меня, и я никогда не думала… даже когда порвался презерватив… — Она замялась, качая головой. — В любом случае, я рада, что тест оказался негативным.

— Да уж.

— Хотя это было страшно, — добавила она. — Я почти в истерике ожидала результата. Все поверить не могла, что оказалась в такой ситуации.

— Я понимаю, — сказала ей я, но не находила это таким уж удивительным. Это все же была Викки. Разве все ее предыдущие действия не вели к этому? Она спала с парнями, к которым не испытывала никаких чувств, забывая о всех последствиях.

Прямо, как это делала я...

Окей, я не спала с парнями, во множественном числе. Уэсли был единственным. И у меня есть к нему чувства… сейчас есть, как только я перестала с ним спать. Это было просто… я даже не знала, как это можно назвать. Не совсем удачей. Может, совпадением? В любом случае, я была достаточно умна, чтобы знать, что это больше не повторится.

Но я забыла-таки о последствиях. Меня ужаснуло, как легко я могла оказаться на месте Викки. Я могла стать той девчонкой, о которой все говорят. Я могла бы бояться беременности. Или, хуже того, оказаться беременной. Хоть я и пила противозачаточные, и мы с Уэсли всегда пользовались презервативами, но все эти штуки тоже иногда подводят. Они могли и нас подвести. А я стояла тут сейчас и осуждала Викки практически за то же самое. Я была той еще лицемеркой.

«Я клянусь тебе, что ты не шлюха». У меня перед глазами внезапно мелькнул тот момент в спальне, когда Уэсли говорил мне, что я не шлюха, что я не одинока и что мир также запутался, как и я.

Я не очень хорошо знала Викки. Не знала, какой ее жизнь была дома или что происходило в ее личной жизни, за исключением ее проблем с парнями. И стоя в туалете, когда она рассказывала мне свою историю, я не могла не задуматься: может она тоже от чего-то убегала? Все это время я осуждала ее, считала ее шлюхой, но, по сути дела, мы жили двумя достаточно схожими жизнями.

Называть Викки шалавой или шлюхой все равно что называть кого-то Простушкой. Это оскорбительно и больно. Эти обидные слова из тех, которыми каждая девчонка, глубоко внутри, боится быть названной. Шлюха, сучка, стерва, вертихвостка, недотрога, кретинка. Все они одинаковы. Все девчонки чувствовали, что одно из этих обидных слов когда-то применялось и к ним.

Так может быть каждая девчонка чувствовала себя и Простушкой тоже?

— Ой, я опаздываю, — сказала Викки, как только прозвенел второй звонок. — Мне пора.

Я наблюдала, как она сгребла свои учебники и сумку со столешницы, размышляя над тем, что творится сейчас у нее в голове. Помогла ли ей эта ситуация осознать последствия ее действий?

Наших действий.

— Увидимся позже, Бьянка, — сказала она, направляясь к двери.

— Пока, — ответила я, и продолжала: — И, Викки… мне очень жаль. Это отвратительно, то, что о тебе говорят другие. Просто запомни, что все, что они говорят – это неважно. — Я снова подумала об Уэсли и о том, что он сказал мне в своей спальне. — Те люди, что обзывают тебя, просто стараются заставить себя выглядеть в лучшем свете. Ты такая не одна.

Викки выглядела удивленной.

— Спасибо, — поблагодарила она. Она открыла рот, будто хотела что-то добавить, но затем снова его закрыла. Не говоря больше ни слова, она вышла из туалета.

Кто знает, может она пойдет и вечером снова переспит с каким-нибудь парнем. Она могла и не извлечь никакой пользы из произошедшего с ней. Но, вполне возможно, что она теперь совершенно изменит свою жизнь или, по крайней мере, будет более осторожной. Я, может, никогда об этом и не узнаю. Это был ее выбор. Ее жизнь. И я не имела права ее судить.

И идя по коридору в сторону английского, я решила, что еще сто раз подумаю, прежде чем обзывать Викки или, раз уж на то пошло, кого-то другого – шлюхой.

Потому что она была такой же, как и я.

Такой же, как и все.

Это было то, что нас объединяло. Мы все были шалавами или сучками, или недотрогами, или Простушками.

Я Простушка. И это хорошо. Потому что тот, кто не считал себя Простушкой, видимо, не имел друзей. Каждая девчонка иногда чувствует себя непривлекательной. Почему я поняла это только сейчас? Почему я изводила себя по поводу этого тупого слова, когда все на самом деле настолько просто? Я должна была гордиться тем, что я Простушка. Гордиться тем, что у меня есть такие прекрасные друзья, которые считали себя моими Простушками.

— Бьянка, — поприветствовала меня миссис Перкинс, когда я зашла в класс и заняла свое место. — Лучше поздно, чем никогда.

— Да, — ответила я. — Извините, что это заняло столько времени.

***

Тем вечером я пришла домой настолько измученной, что у меня даже не было сил подняться по лестнице, поэтому я просто плюхнулась на диван и уснула в мгновение ока. Я уже и забыла, насколько хорошо иногда поспать в обед. В европейских сиестах точно есть какой-то смысл.

Американцам стоит добавить их к своим расписаниям, потому что они действительно освежают, особенно после такого драматичного дня, какой был у меня.

Когда я проснулась, было почти семь, и у меня оставалось совсем мало времени для того, чтобы приготовиться к своему свиданию. Мне нужно было около часа только на то, чтобы волосы уложить, особенно учитывая то воронье гнездо, что было у меня на голове после сна. Просто замечательно.

С того момента, как я стала встречаться с Тоби, я начала уделять больше внимания своей внешности. Не думаю, что он обращал на это особое внимание, уверена, он бы сказал, что я отлично выгляжу в костюме клоуна – даже с цветными волосами и все такое. Но я чувствовала непреодолимое желание удивить его. Поэтому я выпрямила волосы и собрала их в высокий хвост, прицепила на уши пару серебряных клипс (я слишком труслива для того, чтобы сознательно что-то себе проколоть), и нашла кофточку, подаренную мне Кейси на мое семнадцатилетние. Она была сшита из белого шелковистого материала с серебристой росписью и была тесновата мне в груди, заставляя ее тем самым выглядеть немного больше.

На часах было почти восемь, когда я наконец спустилась вниз в босоножках на платформе, подвергая свою жизнь опасности в надежде выглядеть выше. Проходя мимо кухни, я постаралась отвести глаза, потому что отец вчера вечером, думая, что цветы от Тоби, поставил их в старинную вазу посреди обеденного стола. Доковыляв до гостиной, я села на диван в ожидании своего кавалера, обещая себе, что разберусь с романтической дилеммой на выходных.

Не находя лучшего занятия, я схватила программу ТВ-передач, лежащую на кофейном столике, и начала ее просматривать. Мое внимание привлек желтый клейкий листик, засунутый посреди страниц в качестве закладки.

Оказалось, папа отметил марафон «Семейных уз» в следующую пятницу. Это вызвало у меня улыбку, и я, достав ручку, накарябала на листочке: «Я сделаю попкорн». Папа увидит это, придя со своей встречи. Как только я положила программу обратно на столик, в дверь позвонили. Я поднялась и, насколько возможно быстро и при этом не падая, подошла к двери, ожидая увидеть широкую улыбку Тоби, которую я не заслуживала. Но белоснежная улыбка, приветствовавшая меня, принадлежала другому человеку.

— Мам? — Я практически выдохнула это слово, выглядя, как какая-то деваха их мыльной оперы, только что обнаружившая, что ее злая сестра-близнец оказалась живой. Поэтому стыдливо прочистив горло, я спросила:

— Что ты тут делаешь? Я думала, ты в Теннесси.

— Я была, но приехала тебя проведать, — ответила мама, склоняя голову на бок, как в фильмах делают супер звезды. Ее платиновые волосы были заколоты на затылке, и она была одета в черно-красное вязаное платье до колена. Типичная мама.

— Но это же семь часов на машине отсюда, — сказала я.

— О, поверь мне, я знаю. — Она драмматично вздохнула. — Семь с половиной с пробками. Так… ты собираешься меня пригласить войти или нет? — По тому, как она мяла в руках ручку своей сумки, было заметно, что она нервничает.

— Ах да, заходи. Извини, но папы сейчас нет.

— Я знаю. — Мама так оглядывалась вокруг, что я забеспокоилась. Она смотрела на кресло и диван, которые раньше принадлежали и ей, будто раздумывая, дозволено ей сейчас на них садиться или нет. — Он на встрече АА по пятницам. Он говорил мне.

— Ты с ним разговаривала? — Это была новость для меня. Насколько я знала, мои родители избегали контакта с последнего приезда мамы в прошлом месяце.

— Мы дважды говорили по телефону. — Она перевела взгляд с мебели на меня и тем самым, словно повесила мне на плечи что-то тяжелое. — Бьянка, милая… — Ее голос был мягким и грустным. Мне было больно ее слушать. — Почему ты не сказала мне, что он снова начал пить?

Я передвинулась, пытаясь исчезнуть из поля ее зрения.

— Не знаю, — пробормотала я. — Думаю, я надеялась, что это пройдет. Я не хотела беспокоить тебя по мелочам.

— Я понимаю, но, Бьянка, это серьезное дело, — сказала она. — Надеюсь, теперь ты это понимаешь, и если подобное повторится, не станешь держать это при себе. Тебе нужно будет сказать мне. Поняла?

Я кивнула.

— Хорошо. — Она вздохнула, выглядя более оживленной. — В любом случае, это не главная причина моего визита.

— Тогда почему ты приехала?

— Потому что твой отец также сказал мне кое-что, — поддразнила она. — Что-то о парне по имени Тоби Такер.

— Ты вела машину семь часов только потому, что я иду на свидание?

— У меня есть и другие дела в Хэмилтоне, — ответила она. — Но это немного важнее. Так значит, это правда — у моей малышки есть парень?

— Ну, да, — сказала я, пожав плечами. — Думаю, что есть.

— Тогда расскажи мне о нем, — стала подгонять она, решив, наконец, сесть на диван. — Какой он?

— Он хороший, — сказала я. — А как там дедушка?

Она подозрительно прищурила глаза.

— Он в порядке. Что такое? Ты принимаешь противозачаточные?

— Боже, мама, да, — простонала я. — Не в этом дело.

— Слава всевышнему. Я слишком молода и хороша собой, чтобы становиться бабушкой.

Да уж, — подумала я, вспоминая Викки.

— Тогда в чем проблема? — настаивала она. — Я приехала потому, что услышала, что у тебя сегодня горяченькое свидание, и хотела, чтобы мы провели время вместе, как мама с дочкой. Но если у тебя есть какие-то проблемы, рассказывай, может я могу дать тебе пару материнских советов. Два в одном, так сказать. Моя поездка хоть окупит себя.

— Ну спасибо, — пробурчала я.

— Ох, милая, я же шучу. Что происходит? Что не так с этим парнем?

— Ничего. Он просто идеален. Он умен и добр, и превосходно мне подходит. Только есть еще другой парень… — Я покачала головой. — Это глупо. Я веду себя, как идиотка. Мне нужно время, чтобы все обдумать. Вот и все.

— Ну, — сказала мама, поднимаясь. — Просто запомни, что всегда стоит делать то, что приносит тебе счастье, окей? Не ври сама себе только потому, что считаешь, что так безопаснее. Реальность нагонит тебя… думаю, я тебе об этом говорила.

Да, говорила.

Но я так долго от всего убегала, что уже и не знала, чего хочу.

— Хотя, — продолжала мама, — я кое-что привезла тебе на твое свидание, и это может помочь тебе, пока ты все обдумываешь.

Я наблюдала с легким чувством ужаса, как она достает из своей сумки небольшую розово-желтую коробочку. Любая штука, обернутая в эти цвета, уже не обещала быть чем-то хорошим.

— Что это? — спросила я, когда она положила коробочку в мою протянутую руку.

— Открой и узнаешь, глупая.

Вздохнув, я развязала страшнючий бант на коробке и подняла крышку. Внутри лежала тоненькая серебряная цепочка с маленькой подвеской в форме буквы «Б», как одна из тех, что носят девчонки в средней школе, будто боясь забыть свое собственное имя.

Мама протянула руку и вынула цепочку из коробки.

— Я увидела это и подумала о тебе, — сказала она.

— Спасибо, мам.

Она опустила сумку на пол и, подойдя ко мне сзади, отодвинула мои волосы в сторону, чтобы застегнуть цепочку у меня на шее.

— Это может прозвучать глупо, так что постарайся не закатывать глаза. Но, возможно, это поможет тебе помнить о том, кто ты есть, пока ты будешь во всем разбираться.

Поправив мои волосы, она повернула меня к себе.

— Прекрасно, — сказала она. — Ты выглядишь просто замечательно, дорогая.

— Спасибо, — поблагодарила я, и на этот раз благодарность была искренней. Присутствие мамы дало мне понять, насколько я все же по ней скучала.

В тот момент в дверь позвонили. Я знала, что это должен был быть Тоби. Протягивая руку к ручке, я чувствовала, как мама встала позади меня, готовая наблюдать за происходящим.

Просто прекрасно.

— Привет, — сказала я, открыв дверь и отводя глаза от сияющей улыбки Тоби.

— Привет, — сказал он. — Боже, ты выглядишь очень красиво.

— Конечно, — вставила мама. — А чего еще ты ожидал?

— Мама, — прошипела я и кинула ей испепеляющий взгляд через плечо.

Она пожала плечами.

— Здравствуй, Тоби, — сказала она, махнув ему рукой. — Я — Джина, мама Бьянки. Знаю, я выгляжу больше, как ее сестра, да?

Я сжала зубы. Тоби засмеялся.

— Желаю хорошо провести время, — пожелала мама, целуя меня в щеку. — Я пошла паковать свои вещи, которые до сих пор лежат здесь, но у меня в воскресенье будет конференция в центре для пенсионеров Оак Хилла, так что все выходные я буду в отеле. Пообедаем завтра вместе, чтобы ты могла рассказать мне все детали.

Она вытолкнула меня за дверь прежде, чем я успела что-то возразить, и я оказалась на крыльце с Тоби наедине.

— Она смешная, — сказал он.

— Она сумасшедшая, — пробормотала я.

— О чем она будет говорить на конференции? Она сказала, что это будет в центре для пенсионеров.

— Ох, она написала книгу о том, как поднять свою самооценку. — Я посмотрела на дом. Мама прошла мимо окна, направляясь в спальню, в которой когда-то спала, готовая паковать остатки своих вещей. До этого момента я и не замечала всей иронии происходящего. В последние несколько месяцев у меня были проблемы с самооценкой, тогда как моя мама учила других, как с этим справляться. Может, если бы я поговорила с ней, у меня бы не заняло все это столько времени.

— Она ездит по стране и учит людей принимать себя такими, какие они есть.

— Похоже, у нее интересная работа, — сказал Тоби.

— Может быть.

Он улыбнулся и приобнял меня за талию, помогая спуститься с крыльца.

Вздохнув, я высвободилась из его хватки и самостоятельно направилась к машине.

Глава 27

Кейси и Джессика ждали на заднем сидении Тауруса. Обе одарили меня хитрыми ухмылками, когда я забралась на пассажирское сидение.

— Кто-то оделся очень сексуально, — подразнила Кейси. — Я подарила тебе эту кофточку девять месяцев назад. И это первый раз, как ты ее надела?

— Эм… да.

— Ну, она отлично на тебе сидит, — сказала она. — Похоже, что Простушка сегодня я. Ну спасибо, Би. — Она подмигнула мне, и я не могла не улыбнуться. Кейси в последнее время взяла за привычку использовать слово Простушка, вставляя его в любой разговор. Сначала я находила это странным. Все-таки слово было ужасно обидным. Но после того случая с Викки в туалете я пересмотрела свои взгляды и была признательна Кейси за ее попытки сделать все лучше. Это слово было теперь нашим, и пока мы держались за него, мы могли контролировать глубину его значения.

— Это грязная работенка, — пошутила я. — Но кому-то нужно ее делать. Обещаю быть Простушкой на следующих выходных.

Она засмеялась.

— Ты надела лифчик с подкладками? — выдала Джессика, видимо, не слушающая наш разговор. — Твои сиськи выглядят больше.

В машине повисло минутное молчание, и я вдруг поняла, что была бы в большей безопасности с мамой.

Кейси разразилась смехом, а я спрятала лицо у себя в ладонях, умирая от стыда. Тоби, однако, не выказал никакой реакции. Слава Богу. Если бы он что-то сказал, я бы, наверное, покончила жизнь самоубийством прямо здесь в машине. Может билась бы о пассажирское окно, пока мозги не превратились бы в ватрушку. Вместо того, чтобы усмехнуться и посмотреть на мою грудь, проверить, права ли Джессика, Тоби притворился, что никто не упоминал мои сиськи. Он сунул ключ в зажигание и выехал с подъездной дорожки.

Напомнить себе, — подумала я. — Убить Джессику, когда рядом не будет свидетелей.

Но в то же время, как бы странно это ни было, реакция Тоби, точнее ее отсутствие, напрягла меня. Уэсли пошутил бы. Он точно посмотрел бы на мою грудь, а затем еще и что-нибудь отмочил. Он бы заставил меня смеяться. Он бы не стал игнорировать это, как Тоби.

Боже! Из всех вещей в мире вот это не должно было меня волновать.

— Знаешь, — сказала Кейси, перестав наконец смеяться. — Было замечательно с вашей стороны, пригласить нас пойти с вами. — Она улыбнулась мне, и я знала, что ей нравилось быть включенной в планы. — Но вы же понимаете, что это полностью рушит ваше свидание, да?

— Почему? — спросил Тоби.

— Потому что мы будем вашими надзирателями! — вставила Джессика с энтузиазмом.

— Что подразумевает с нашей стороны останавливать всякого рода зажималки, — добавила Кейси. — И мы этим насладимся.

— Ага.

Но нам с Тоби и не нужно было волноваться. Как только мы зашли в «Гнездо», подруги унеслись в сторону танцпола, поправляя волосы и виляя задницами в обычной манере.

— Похоже, это им нужны надзиратели, — усмехнулся Тоби, подводя меня к свободному столику.

— Это моя обычная работа, — сказала я.

— Думаешь, они выживут, если ты возьмешь выходной?

— Посмотрим.

Он улыбнулся и дотронулся до моей сережки кончиками пальцев.

— До выступления группы еще полчаса. — Тоби провел рукой по моей шее, а затем положил ее мне на плечо. Я ничего от этого не почувствовала. Вот если бы Уэсли сделал это, провел бы так пальцами по моей коже, я бы…

— Хочешь что-нибудь попить, перед тем как бар станет слишком забит?

— Хорошо, — ответила я, выкидывая мысль об Уэсли из головы. — Я буду виш… диетическую колу.

— Окей, — сказал он. — Скоро вернусь. — Он поцеловал меня в щеку и ушел к бару.

Люди постепенно заполняли клуб. Вечерами, когда выступала группа, тут всегда было больше народу. Несколько малолеток заняли столик позади меня, громко хвастаясь тем, что притворились старшеклассницами, чтобы попасть внутрь. Мимо прошел какой-то десятиклассник с другом, из кармана его куртки выглядывала плохо спрятанная бутылка пива. И на мгновение я заметила ту восьмиклассницу, которую мы видели на баскетбольной игре с Джессикой. Она вошла в двери, держась за руку с незнакомым мне симпатичным парнем. Даже на расстоянии я видела улыбку на ее лице. Она выглядела очень красивой, и я знала, что сегодня одна из ее блондинистых подруг была Простушкой вместо нее. Затем она со своим парнем растворилась в толпе, оставив меня с улыбкой на губах.

Я не знала, какая группа должна была сегодня выступать, но судя по количеству народа с фиолетовыми волосами и кольцами в губах, мы будем слушать что-то из музыки Эмо.

Вот и испарилась моя улыбка.

Замечательно. Ноющие парни с гитарами. Вполне в моем стиле, да?

Я бессмысленно наблюдала за морем людей, когда в толпе появился он. Проталкиваясь к бару, он спокойно разговаривал с Харрисоном Карлайлом. Было легко следить за его передвижениями. Будучи несколько сантиметрами выше всего окружения, он разглядывал толпу с большей уверенностью, чем остальные наши одноклассники, и двигался сквозь море людей с большей грацией, чем мог бы любой другой тинейджер. Мой взгляд бессознательно следовал за ним.

На полпути к бару Уэсли повернул голову в мою сторону. На мгновение его темные глаза смотрели прямо в мои. Черт. Я отвела взгляд, молясь о том, чтобы он меня не заметил, хоть и знала, что было поздно это делать.

— Боже, — пробормотала я, сжимая руки в кулаки под столом. — Такое чувство, что он везде.

— Кто везде? — спросил Тоби, занимая свое место напротив меня и подвигая мне стакан.

— Никто. — Я отпила немного диетической колы и постаралась не скривиться. Отсутствие сахара в напитке оставило во рту какой-то гадкий привкус. Я сглотнула и спросила: — Как называется группа, которая будет сейчас выступать?

— «Черные Слезы», — ответил он.

Ага, звучит, как Эмо фигня.

— Классно.

— Я никогда их не слышал, — признался Тоби, проводя по своим светлым волосам. — Но мне говорили, что у них хорошая музыка. К тому же, они чуть ли ни единственная группа из Хэмилтона. Все остальные, кто выступают здесь, из Оак Хилл.

— Ага.

Я поерзала на месте, чувствуя на себе взгляд Уэсли. То, как я могла ощущать его скользящий по моей коже взгляд, сводило меня с ума, я надеялась, что Тоби этого не заметит. Он, скорее всего, подумает, что я под кайфом или что-то вроде того.

— Я закончила «Грозовой перевал», — сказала я, отчаянно пытаясь начать разговор, который отвлек бы меня от мыслей о Уэсли. И вскоре поняла, что это, наверное не самая лучшая тема разговора.

— Тебе понравилось? — спросил Тоби.

— Ну, она заставила меня задуматься о некоторых вещах. — Я бы могла сейчас дать самой себе оплеуху.

Разве не эта дурацкая книга заставила меня нервничать с самого начала? Зачем мне нужно было поднимать эту тему? Но было слишком поздно ее менять. Тоби начал прямиком с критики.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Я всегда задумывался о том, что заставило Эмили Бронте решить писать о таких неприятных персонажах. Я имею в виду, что на протяжении всей книги я считал, что оба - Хитклиф и Линтон — придурки, и Кэтрин…

Я болтала трубочкой в своем напитке, слушая его в пол-уха. Каждый раз, когда Тоби говорил «Хитклиф», мои глаза автоматически устремлялись поверх его плеча в сторону Уэсли. Как всегда Уэсли выглядел очень привлекательно. Он был одет в джинсы и белую футболку, поверх которой надел немного свободную черную куртку. Он сидел у бара один, расслабленно облокотившись на барную стойку. В одиночку. Ни одной висящей на нем девчонки. Черт, даже Харрисон куда-то испарился. Джо единственный, кто был достаточно близко к нему, но занимался сервировкой напитков каким-то готам.

Взгляд Уэсли оставался на мне все время. С того места, где я сидела, было сложно прочитать выражение его лица. Да, это немного нервировало, но я знала, что буду разочарована или даже обижена, если обнаружу, что он отвернулся. Я даже поймала себя на том, что посматривала на него каждые несколько минут, чтобы проверить, смотрит ли он все еще на меня.

— Бьянка?

Вздрогнув, я сфокусировала внимание на Тоби.

— А?

— Ты в порядке?

Не замечая этого, я не переставая теребила новый кулончик в форме буквы «Б». Я сразу же опустила руку.

— Все нормально.

— Кейси предупреждала меня, что когда ты это говоришь, ты, скорее всего, врешь.

Я сжала зубы и поискала глазами на танцполе мою, так называемую, подругу. Она была добавлена к моему черному списку.

— И, думаю, что она права, — вздохнул Тоби.

— Что?

— Бьянка, я же вижу, что происходит. — Он глянул через плечо на Уэсли, затем повернулся ко мне. — Он пялится на тебя с тех пор, как пришел сюда.

— Правда?

— Я вижу его вон там, в зеркальном отражении. И ты пялишься на него в ответ, — сказал Тоби. — И это не только сегодня. Я видел, как он смотрит на тебя в школе. В коридорах. Ты нравишься ему, разве не так?

— Я… я не знаю. Наверное. — Боже, как же неудобно все это. Я продолжала вертеть трубочкой и наблюдать за кружками, появлявшимися на поверхности напитка. Я не могла заставить себя встретиться с Тоби глазами.

— Мне не нужно гадать, — сказал он. — Это достаточно очевидно. То как ты смотришь на него, наводит меня на мысль, что ты тоже в него влюблена.

— Нет! — воскликнула я, оставляя трубочку в покое и поднимая взгляд на Тоби. — Нет. Нет. Нет. Я не влюблена в него, окей?

Тоби слегка мне улыбнулся.

— Но у тебя есть к нему чувства.

Я не видела ни капли боли или разочарования в его глазах, только чуточку интереса. Это помогло мне ответить ему.

— Эм... да.

— Тогда иди к нему.

Сама того не желая, я закатила глаза. Это произошло просто автоматически.

— Господи, Тоби, это звучит, как строчка из плохого фильма.

Тоби пожал плечами.

— Может и так, но я говорю абсолютно серьезно, Бьянка. Если ты на самом деле неравнодушна к нему, тогда иди туда.

— А что насчет?..

Дата добавления: 2015-07-02