Gis la! – Пока в переводе с эсперанто. 8 страница

– Я же не всезнайка.

– Интересно, а милиционеры поймали кого-нибудь? Вернее, ставлю вопрос по-другому: сколько человек они поймали? – я вдруг забеспокоилась насчет Маринки и Лиды. На друзей партнера было плевать с высокой колокольни.

– Надеюсь, нет, – вздохнул Дэн. – Кто их вообще вызвал? Непохоже, что это была наша охрана.

– Это точно. Слушай, Сморчок, дай телефончик, я подружкам напишу, что ли… – Их номера я помнила наизусть.

– Конечно, – протянул он мне знакомый ядовито-желтый коммуникатор. – А твой где, кстати? Я тебе писал и звонил, но ты ни разу не ответила, – в его голосе появилось осуждение.

– Да я его вообще забыла, – призналась я. – Думаешь, если бы у меня был с собой мобильник, я бы не сообщила тебе об этом дурдоме, а?

– Вероятно, сообщила бы, – тут же поскучнел парень, едва вспомнив "мероприятие" его друзей.

"С вами все в порядке?? Не поймали? Это Маша ", – тем временем написала я.

Ответ пришел почти сразу, как будто бы Маринка знала, что я сейчас напишу ей и ждала сообщение, неотрывно глядя на экран телефона.

"Да, мы успели смыться!! Ты где?! С тобой все в порядке? От кого пишешь?"

"Все в порядке, сижу в пустой аудитории, пишу от Смерчинского. Буду дома – позвоню!"

"Точно, вы же вместе смылись……!:):):)", – написала подружка. Почти тут же прислала и вторую смску:

"Вдвоем с Дэном в пустой аудитории…. Омг, какой простор для нашей фантазии:) И не только нашей….. Что вы там ДЕЛАЕТЕ?"

Эти ее двусмысленные многоточия, большие буковки и намеки меня рассердили, и я, не став больше писать подруге, отдала коммуникатор его хозяину, теперь молчавшему.

– Чего молчим? – поинтересовалась я.

– Думаю…

– О чем?

– О том, что сделали мои друзья. Это было неожиданно и… Да, это было жуткое зрелище.

– На твоем месте я не называла бы их друзьями, – заметила я. – Я до сих пор чувствую себя оплеванной.

– Оплеванной? Ты? Да ведь теперь Ольга думает, что у меня есть девушка…

– Может, она не знает? – предположила я. Но, когда брюнет с надеждой взглянул на меня (для отчаявшихся любая надежда, даже та, что больше походит на привязанную к удочке злодеем-шутником пятитысячную купюру, предназначенную для махания с третьего этажа перед лицом бедняка, кажется спасительным мостиком через мутную реку разочарования), то я с довольной улыбкой – нет, даже почти со счастливой! – сообщила ему:

– Я шучу. Это уже все в универе знают. Хотя, конечно, если Князь – непроходимо тупая, то у тебя есть шанс сохранить все в секрете.

После этого я гомерически захохотала – правда, не слишком громко.

– Злорадная ты, девочка моя, – не показалось это смешным Смерчу, однако я ошиблась – в следующую минуту улыбнулся и он – и стал похож на ангела: такой лучезарной казалось его улыбка. Люблю людей, которые могут смеяться над собой и над своими неприятностями и неудачами.

– А ведь, – проговорил Дэн, не зная, что я о нем думаю – и лицо его при этом осветилось еще и умилением, – Клара тоже теперь это знает. Хотя, конечно, если наш мальчонка – непроходимо тупой, то у тебя есть шанс сохранить все в секрете.

– Не повторяй за мной, – мигом перестала я ржать: Дэн был прав, прав, и мне это не нравилось! – Блин, это ведь действительно так. И вини во всем дружков-приятелей, ясно? Твои друзья – по крайней мере, те, кто это затеял, явные шизофреники. Шизоголики, – вынесла я суровый вердикт. У меня уже все ноги затекли сидеть здесь. Я теперь домой хочу, к маме, к ужину и к котэ. Даже комната Федьки, похожая на берлогу слонопотама, мне нравилась больше, чем аудитория "БХА".

– Are they fucking kidding me? Are they retards? – Он потер лоб, словно говоря это сам себе.

– Что? – не поняла я.

– Да так… В семье не без урода. Уродов, – коротко пояснил парень. – Маш, дай-ка телефон, попробую позвонить парням, узнаю кое-что.

– Ага, – мой взгляд наткнулся на подарочек, врученный Дэну заботливыми Шляпниками. – А что там внутри?

– Не знаю, – пожал плечами Дэйл, наморщив лоб и решая, кому позвонить.

– А я потеряла букет, – пожаловалась я со вздохом величайшего сожаления. – Естественно, из-за тебя. Вот что значит невезенье. Слышишь, Смерчинский, и ты продолжишь утверждать, что ты удачливый парень? Ты? Тому, кто прозвал тебя Лаки Боем – плюнь в глаз.

– Пожалуй, я без таких радикальных мер обойдусь, – не захотел слушаться меня он.

– Жаль, жаль. О! Ого! – Принюхалась я, излишне громко втягивая носом воздух. – О!

Дэн с некоторым недоумением поглядел на меня и тоже пару раз втянул носом воздух.

– Ты что? – удивился он.

– Я чувствую… – Громким трагичным полушепотом произнесла я. – Чувствую?

– Что?

– Его!

– Кого? – Поднял левую бровь мой собеседник и друг по несчастьям.

Я смерила его притворно-жалостливым взглядом и произнесла назидательно:

– Великий дух неудачи! Он витает над тобой. Да! Да! Я вижу над тобой.

– Серьезно, сколько тебе лет, Чип? – С излишней заботой спросил партнер. – Вроде бы не десять…

– Двадцать. – Гордо поведала я. – Двадцать один стукнет в начале декабря.

– Друг мой, ты на столько не смотришься. – Покровительственно отозвался парень, явно намекая на мою не слишком взрослую внешность. – А в душе тебе все-таки десять. Хорошо-хорошо! Двенадцать. Тринадцать! – Повысил он мой возраст, глядя на то, как я сжимаю губы.

– Неудачник.

– По крайней мере, мы удачно смылись. К тому же я тебе говорил – давненько со мной не было такого… Фортуна решила наказать меня за что-то? – весело сам у себя спросил Дэн.

– Наверное. Ты слишком красив, умен и даже богат. Тебе положено быть неудачником, Смерчинский. Или лишиться одного из этих свойств. Мир, знаешь ли, любит равновесие. А ты его своей идеальностью нарушаешь. Ну, что тебе вручили дружки? – Вновь полюбопытствовала я, глядя, на лежащую на полу коробку.

– Спасибо за то, что поделилась своими размышлениями, Мария. Я, пожалуй, попытаюсь ставить себе все это, – проявил-таки свою алчность Дэн. – Если тебе интересно – открывай.

– Сам открой. Твоя ведь, – вообще-то я просто не могла справиться с оберткой.

Смерчу пришлось отложить коммуникатор, и он распаковал коробку с помощью маленького складного ножичка. Оказалось, друзья вручили ему нечто под названием " Наша незабываемая ночь: Романтической набор для нежных и страстных ". От названия, огромными переливающимися сиреневыми буквами выведенного на прямоугольной коробочке с изображением силуэтов влюбленной пары, меня слегка передернуло – мне пока что было нелегко представить Смерчинского в роли страстного любовника, желающего провести со мной "незабываемую ночь". Однако вредное подсознание тотчас подсунуло сознанию картинку, где Дэн держал меня и дул в шею.

Орел на время прекратил полет и сюрреалистично покрутил крылом у виска, а затем вновь взметнулся вверх, к облакам.

Крабовый бог! Я опять покраснела, а сердце с новой силой "загавкало". Хорошо еще, что Денис не видит и не слышит.

Чтобы не думать ни о каких подобных глупостях, я уставилась на подарок, который включал в себя некоторое количество дурацких романтических штучек, а именно: набор шоколадных конфет, завернутые в серебряные, золотые и белые обертки, небольшую элегантную бутылку вина французского происхождения – об этом говорила этикетка, розовые и белые тонкие свечи в миниатюрных подсвечниках, два полупрозрачных флакончика: один синий, другой красный, и целую пачку миниатюрных открыток всех форм и оттенков красного: от пурпурного до оранжевого. Все это богатство, посыпанное для большего антуража лепестками цветов, предположительно, роз, привело меня в восторг.

– Занятно, – впечатлился и Дэн, с некоторой долей брезгливости и опаски рассматривая открытку в форме сердечка. – Они неисправимы. Ты знаешь, для чего это нужно? – он указал остальные открытки.

– Понятия не имею. – Я тоже взяла одну из них, прямоугольную и уставилась на двух белоснежных лебедей, над которыми вились все те же сердечки. На обратной стороне я увидела несколько горизонтальных линеечек – как в тоненькой тетради по русскому языку.

– Это открытки отношений – их столько, сколько недель в году. Предполагается, что каждую неделю влюбленные будут записывать на обратно стороне то, что происходит с их отношениями. Всего пару предложений. – Он задумчиво повертел в руках телефон.

– Неужели бывают настолько безнадежные тупые влюбленные? – Я расхохоталась, рассматривая прочие открытки.

– Вообще-то это может быть очень мило, – пожал плечами парень. – Если двое чувствуют друг ко другу нежность и привязанность – почему бы и нет?

– Иногда ты похож на сентиментальную тетушку. Откуда ты знаешь про эти открыточки? Я впервые их вижу.

– Мой друг открыл love-бизнес, – пояснил Денис. – Это его оригинальные задумки.

– С секс-шопами ему явно не тягаться… Да уж, ничего так себе наборчик, интересный, – я без спроса потянулась одновременно к конфетам и к мудреной свечке, обсыпанной блесками. А Дэн, окинув еще одним выразительно-насмешливым взглядом подарок друзей, наконец-то, позвонил кому-то. Я, рассматривая подарки, не прислушивалась к его разговору. Он говорил, а я хихикала, представляя идиотов, которые каждую неделю записывают в них свои чувства, эмоции и поступки. Идиотизм самой чистой воды!

– Нам можно собираться, – сказал Смерчинский через пару минут, после того, как внимательно выслушал собеседника и напечатал пару сообщений – мне показалось, что ими парня просто-таки атаковали. – Все свободно, милиция свалила. И даже никого не задержала. – Его голос был даже несколько растерян.

– Жалеешь, что никого не успели поймать? – с полным ртом спросила я. – Я бы тоже жалела… Никакой справедливости!

– В том то дело, что поймали, а потом отпустили, – отозвался молодой человек, вылезая из-под, порядком надоевшей нам обоим, парты.

Кому рассказать, не поверят, что я с Дэнни вдвоем прята…

Я сама себя тут же оборвала. Поверят, еще как! Еще и вопросы странные задавать начнут!

– Как это, отпустили? Они что, взятки прямо на месте преступления уже берут? – поразилась я, запихивая в рот вкусную конфету в форме надутого сердечка, с зефиром и фисташками и снизу вверх протягивая конфеты синеглазому. Я думала, что Смерч, как и Федька, к примеру, откажется от сладкого, но нет, взял, и сразу несколько штук, а еще и сказал:

– Оставь мне с зефиром, Чип, не будь жадной. А то мне придется тебя Кротом называть.

– За что?? – точно, он же сладкоежка, как я могла забыть. А дружить с этим парнем очень, очень хорошо… Глядишь, еще раз в то кафе с вкусными пирожными сводит на халяву… Блин, я сейчас замурлыкаю.

Орел возрадовался, продолжая клевать золотое пшено, перемешанное с самым лучшим мясом.

– За жадность, говорю же, – Смерч протянул руку и помог подеяться мне, а затем вытащил мой порядком помятый рюкзак и подаренным нам красный гелиевый шар с надписью, приводящую меня в восторг. Отряхнув рюкзак, он зачем-то принялся изучать росписи на нем, проводя пальцем по тонкому материалу.

– Что, знаешь, кому какая принадлежит? – поинтересовалась я, незаметно вытаскивая еще одну зефирную конфету.

– Да, мои друзья все-таки писали… хотя не все узнаю. Это, наверное, твои писали, – кивнул сосредоточенный Денис, продолжающий изучать "наскальную живопись". – Эй, ну я же попросил мне оставить с зефиром! Там и так их мало!

– А тебе откуда знать?

– Это мои любимые конфеты, – признался Дэн. – Три сорта любимых.

– Мда. Как ребенок, это тебе десять лет, а не мне, – ничего не смогла сказать я, но следующей конфетой, которую я вытащила – была грильяжной. Вдруг малыш Денисочка расстроиться, если его любимых конфеток не останется?

– А что так с милицией? – поинтересовалась я вновь, накидывая рюкзак на плечи.

– Всех, кого поймали, почти сразу же освободили – на помощь прибыла профессура, – стало смешно Денису. – Они увидели, что их родных студентов грузят пачками в автобусы ни за что ни про что, и решили спасти. Так что все в порядке. Мы можем идти.

И мы, наконец, ушли. Оба, конечно, удивленные таким поворотом событий, но довольные, что все хорошо кончилось. Конечно, такое краткое загадочное объяснение меня не слишком устраивало, поэтому я собралась узнать подробности у подружек или у одногруппников – но не сейчас, потом. С каким хорошим настроением я вышла в коридор, по прежнему пустой, но еще более темный, и даже на Смерча, закрывающего сейчас аудиторию, почти не злилась.

– Я пить хочу, – пожаловалась я уже в лифте, ощущая невыносимую сладость во рту.

– Пожалуйста, – протянул мне бутылку вина Дэн. Остальные части подарка лежали у меня в рюкзаке – я выпросила их у парня, даже лепестки забрала. Впрочем, он и не возражал.

– Я что тебе, алкаш: алкоголем запивать еду? А, впрочем… если ты откроешь, то я, пожалуй, попробую. Мое сердце чует, что это дорогое вино.

– Оно чует правильно, – пригляделся к этикетке парень. Оказалось, на французском он читать тоже умеет, причем очень хорошо.

– Красное полусладкое. Тебе должно понравиться, – пояснил он мне со знанием дела. Это Vins DИlimitИs de QualitИ SupИrieur…

– Ты знаешь, мне это ни о чем не говорит. Мы языков иноземных не знаем-с. – С достоинством отвечала я, как будто бы знанием языков являлось преступлением против человечества. По сути, оно так и было – преступлением против меня и таких же неучей, как Димка. Мы с английским мучаемся, а Сморчок блещет, как назло, своими знаниями!

– Это хорошее вино, вино высшего качества с ограниченными контролируемыми параметрами, подлежащие обязательному прохождению дегустации, – явно что-то процитировал Дэн. Да его только за одну память ненавидеть можно!

Парень, видимо, понял ход моих мыслей и пояснил простыми словами:

– Качественный, дорогой и хороший напиток. Смело пей.

Он на удивление легко (сам изумился) открыл бутылку, поднес горлышко к носу, втянул воздух носом и протянул бутылку мне.

– Пей, Бурундук, спокойно. Это не вино, – вздохнул он с сожалением.

– А? Водичка что ли? Тебя надули? – Я не знала, разочаровываться мне или радоваться.

Оказалось, это был виноградный сок. Друзья Дэна посчитали, что ему лучше вообще не пить алкоголь, даже не слишком крепкий. Даже записочку объяснительную написали – ее мы чуть запоздало нашли на крышке коробки.

" Ты пить не умеешь, – значилось в кратком послании, – не позорься перед девушкой, похлебай виноградику. Не злись и не огорчайся, а, главное, не огорчай нас и используй наш подарок с умом и фантазией. А шоколад твой любимый, искренне надеемся, тебе он придется по вкусу, и ты угостишь им подругу.

Пы. Сы.: совет вам да любовь. Красный шар – гарант ваших чувств. Все мы – их земные свидетели.

Мы"

Чуть ниже, чьим-то корявым-прекорявым подчерком не слишком грамотно было подписано:

"Чувак я хотел подложить беленькой да они охренели!!Сами ее забрали и выпьют я проста уверен на все 100!Выгнали меня на фиг идиоты. Неиллюзорно вышло…Короч иду репетировать песенку для тебя и твоей герлы. Она хорошенькая. Ты ее реально должен…

- Дальше не читай, – вырвал у меня из рук послание Дэн, естественно, читающий намного быстрее, я же с трудом разбирала косые буквы малограмотного "писателя".

– Почему?! – Хотелось дочитать мне до конца.

– Это писал мой не совсем приличный друг, – спрятал записку в карман Смерч и подтолкнул меня, чтобы я первой вышла из лифта. – Девочкам, особенно таким приличным, как ты, не нужно знать такие подробности. Да, бурундук?

– Да, Смердяк, – огрызнулась я.

– Глупышка, – легонько толкнул меня плечом он.

– Сам тупой. Смердякотупица. – Кажется, этими словами я подтвердила недавнюю догадку партнера по поводу моего десятилетнего духовного возраста. – А не парень ли с челкой это накарябал, который пел идиотскую песню в микрофон? – полюбопытствовала я, сгорая от желания узнать, что же такое вы записке.

Оказалось, что он. По словам Дэна, музыкант имел специфическое чувство юмора и большое пренебрежение к женскому полу, хотя девчонки на него вешались изрядно. Я бы на такого тоже повешалась – он милашка, хотя, вероятно, и пошлый. Эх, если бы не Ник…

"Никита не виноват!", – тут же дружно сообщили мне вольные мысли-головастики, наспех изобразив эти слова на очередном плакате-растяжке.

– А почему тебе алкоголь пить нельзя? – невинно спросила я, когда мы уже оказались на улице. Благословенной тихой и пустой, если не считать пары запоздалых студентов, улицы! А ведь недавно здесь столько было народа – страшно вспомнить. Даже дяденьки милиционеры, вызванные неизвестно кем, разволновались и приехали на машинках.

– Я совершаю всякие глупости, – поведал мне Смерч, впрочем, не смущаясь. – И вообще не помню, что делал или с трудом вспоминаю.

– Буянишь? – представила я, как он в припадке бешенства избивает всех подряд, не глядя, парень это или девушка, а потом, как десантник ВДВ, разрывает рубаху и стучит кулаком в грудь, невообразимо громко вопя.

– Не-а, такого пока не было, – он тонко улыбнулся, по привычке, явно нехорошей, взял меня за руку и повел вперед. – Говорят, что я веду себя не совсем адекватно. Могу рассказывать странные истории. Смеяться просто так. Или пребывать в глубокой депрессии. Приставать или лезть обниматься. В общем, я стараюсь не пить. К тому же я говорил тебе – я против насилия. Буянить разум не позволяет даже в таком состоянии. Кстати, возьми-ка шар, – и он сунул мне в руки прочную нить от красного чудовища.

Я не знала тогда, правду Дэнни мне сказал или предпочел солгать (не о насилии, а об их взаимоотношениях с алкоголем), но в тот благословенный непонятно каким шутником день этот парень показал мне, каким неадекватным милашкой бывает, когда не совсем трезв. Может быть, после совместно проведенного дня и, к моему великому сожалению, ночи, я и стала воспринимать его не только как друга и, кхм… партнера, с которым, не смотря на закидоны его и его друзей, чувствовала себя спокойно и даже надежно, но и как красивого обворожительно парня, с которым приятно находиться вместе. Нет, конечно, тогда Дэн не мог составить конкуренцию Никите, всецело владеющему моим сердцем, но начал совсем по чуть-чуть, очень деликатно, вытеснять его оттуда.

И началось все с того, что мы, обсудив кучу животрепещущих вопросов, поедая оба все те же конфеты, оказались на остановке. Дэну, видите ли, понравилось ездить на автобусе ("настоящие гонки на выживание", – сказал он мне), байк Смерч отдал Черри, а машину – черт, у него была еще и собственная тачка! – не захотел брать. Парень только что позвонил своему научному руководителю, про которого совершенно забыл, не смотря на свою классную память – оказалось, друзья попросили препода вызвать Дэна именно в это время, чтобы он попал на "сюрприз": это нас обоих слегка шокировало – такое вероломство со стороны взрослого человека. Зря только Смерч переживал, что подвел научного руководителя! Это тот его подвел на самом деле!

Обсудив и это злостное деяние, мы разговаривали, стоя рядышком, не на самой остановке, а около, справа от стройной белоствольной березы, на которой несколько запоздало, но уже обгоняя друг друга в скорости роста, все сильнее и сильнее распускались нежно-изумрудные листочки. Сейчас они едва слышно шелестели над нами. А мы ожидали автобусы, куда-то запропастившиеся. Я основательно присела на уши Дэйлу, поныв, что поступок его друзей – ужасный и непорядочный, а его друзья – мерзавцы из мерзавцев.

– У тебя столько… друзей, но все они с приветом. Хотя, двое из них все-таки более-менее адекватны. Панк и норвег. А где они, кстати? – мне казалось, что эти двое из категории "близких друзей" отсутствовали на "адской церемонии". Как это они могли пропустить такое грандиозное глумление над собственным Дэнни?

– Ланде и Черри? – задумался парень. – Ммм… их не было?

– Нет.

– Не было? Уверена? – его это тоже поразило.

– Не было, не было.

– Я почти что шокирован. Они-то как раз знают, что я испытываю к Ольге. Неужели они не знали о том, что остальные готовят? Это странно, – задумчиво произнес мой партнер, не отпуская моей руки – что мне было приятно, и я тоже не хотела ее отдергивать. – Да, кстати, а ведь вчера вечером Ланде звонил мне и просил никуда не ехать.

– Как это?! – безмерно удивилась я. – А ты что?

– Понимаешь, – покровительственно посмотрел на меня парень. – Вчера у меня была девушка. Откровенно не до Ланде было.

– Девушка? – поиграла я бровями, и голос мой был веселым. Но сразу захотелось отпустить его ладонь. А потом – схватить покрепче, чтобы Смерчу стало больно-больно. Чтоб на его руке синяк остался, величиной с мой кулак.

– Девушка. – Спокойно подтвердил парень, словно говорил о завтраке или обеде.

– Девушка?

– Девушка.

– Девушка?! – все не могла поверить я.

– Да, девушка! Я не увлекаюсь парнями. Или ты не знаешь, что такое девушка? – с чертиками в глазах посмотрел на меня этот негодяй-развратник.

– Как, девушка? – Смотря на него удивленно, спросила я. – Ты же вчера это… едва ли не оплакивал провал с Князевой, а сам притащил домой девушку?

– Мне нужно было успокоиться, к тому же эта встреча… – парень замолчал, подыскивая слова.

– О! Капец! – была просто ошеломлена таким поворотом событий – надо же, а наш Смерч время даром не теряет. Быстро ходит, быстро думает, быстро чувствует – я имею в виду в плане эмоций. Раз – и все, забыл неудачи, забыл ту же Князеву и забылся в объятиях другой! Не зря, не зря его бабником называли. Да, точно, не может же он быть настолько идеальным, что всю жизнь будет верен одной лишь Гоблинше?

– Вообще-то она пришла ко мне по делу, но потом получилось… Слушай, так как ты маленькая, я не буду тебе ничего объяснять, – видя мою реакцию, ему стало невероятно смешно, я видела, что парень с трудом сдерживает смех. – Ладно, давай будем считать, что я был занят курсовой работой.

– Ага… Курсовой по анатомии, что ли? – Пнула я камешек. Тот отскочил метра на два и ударился о бок проезжающей мимо машины.

– Маленькая разрушительница, – тут же обозвал меня Дэн и продолжал, явно желая замять историю о девушке, с которой пробыл вчера. – В общем, я не стала его слушать, и отключила звук. Этот парень может быть жутко настойчивым. Легче вовсе не брать телефон в руки, чем выслушивать его… Проснулся очень поздно и весь сегодняшний день я… я действительно уже писал курсовик, и игнорировал Черри, который маниакально названивал мне всю первую половину дня. Они чем-то неуловимо похожи с Ланде. По ходу он был пьян и нес околесицу.

– Какую? – Живо заинтересовалась я.

– Тоже просил не ходить никуда сегодня. Вроде как меня ожидает сплошное разочарование – только он эти слова при помощи абсентной лексики выразил. Мне пришлось его тоже послать, чтобы не мешал. А потом оба пропали. Надо будет перезвонить, – задумался Смерч. – Может, предупредить хотели?

– Хотели бы – предупредили. Поди, они и есть организаторы адского шапито.

– Нет, – решительно возразил Смерч. – Странно. Почему я вчера не послушал их? Как только я связался с моим дорогим партнером, у меня все пошло не так, как я планировал. – Он со вздохом посмотрел на меня – и мне показалось, что я знаю этот взгляд. Точно, на меня так Федька смотрит, когда я сделаю ему какую-нибудь пакость, нечаянно или специально, а он меня прощает, потому как я меньше и, следовательно, глупее.

– А к Интернету я вообще не подходил, – продолжал думать вслух парень. – Был сильно занят. Домашний отключил – отца и мамы не было дома.

– Я же сказала – ты самый настоящий неудачник. – Вынесла я ему суровый вердикт.

– Я скоро начну в это верить.

– Мне надоело его держать, – взглянула я на гелиевый шар. – Твои друзья даже удобных шаров подарить не смогли. Себе-то маленькие купили, отпустили их в небо, а нам…это чудовище красное. И как они его только не проткнули, косорукие, когда расписывались?

– Давай его тоже отпустим, – предложил парень, взглянув на шар и почему-то тепло ему улыбаясь.

– Прямо здесь? – посмотрела я на бледно-голубое небо, начинающее темнеть на западе. Ни одного облака по-прежнему не намечалось, зато ярко-оранжевое садящееся солнце очень красиво золотило кусок неба вокруг себя, создавая бледно-желтый ореол.

– Прямо здесь. " Красный шар – гарант ваших чувств. Все мы – их земные свидетели ", вспомнил он слова из записки друзей, лишний раз подтверждая, что его голова – помойка. Почему? Да потому что в ней остается все, что он когда-то видел, слышал или читал.

– Я снимаю с шара эту ответственность, – солидно сказала я, сощурившись – пыталась определить, мой ли автобус едет вдали или нет: оказалось, что не мой.

– Энергия не может возникнуть из ничего. Не может исчезнуть в никуда. Может лишь переходить из одной формы в другую. Как говорил, Ломоносов, по-моему, "сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому, так ежели где убудет несколько материи, то умножится в другом месте". Ничего не проходит бесследно. На кого ты перекидываешь эту ответственность? – Поглядел на меня Дэн, вновь блеснувший эрудицией.

– Странные мыслишки у тебя. Да хоть на это дерево, – я всегда с насмешкой относилась к этому закону, если его пытались из науки перетащить в повседневную жизнь.

– Только вместе это сделаем, идет? – он взялся за нитку чуть ниже моей ладони. Я кивнула. Все-таки неплохая идея! Жалко, конечно, шар все же красив и необычен, и я хотела бы хранить его у себя дома, но то, с каким смыслом вручили нам его, меня смущало. Нет уж, пусть летит туда, вверх! Орел проводит шар до верхушек деревьев, а бурный поток воздуха – смерч – еще выше.

– Улетай и повидай космос, – торжественно сказала я шару на прощание. – Передавай привет марсианам, если долетишь до Марса. Мы будем тебя помнить и все такое.

– И уноси с собой все наши проблемы с недоразумениями, – добавил Смерч, осторожно касаясь надписи на шарике, как будто бы желая запомнить тактильные ощущения. – Бурундук, как это символично: "Поздравляем с новой девушкой" унесется прочь, унося вместе с собой и то, что натворили мои друзья.

– Твои друзья-придурки, – с этими словами мы и отправили гелиевого гиганта в путешествие, одновременно разжав пальцы. На миг мне стало ужасно жаль его – такое чувство, что в небо полетел на гелиевый гигант, а душа, только что покинувшая чье-то бренное тело, Но я переборола это чувство и помахала шару рукой.

– Слушай, – вдруг спросил задумчивую меня Смерч, провожая медленно-медленно улетающий шар внимательным взглядом, – что ты будешь сейчас делать?

– Домой поеду. Покушаю. И буду смотреть сериал. Или играть в игрушку новую, – не раздумывая, отозвалась я. Шар взлетал все выше и выше. Пока, милашка! Скоро ты будешь на замечательной высоте, и тебе откроется красивый вид вечернего города. А потом город превратиться в небольшое пятно, и ты насладишься просторами лугов и полей, холмами и грядами гор и широкой рекой, берущей из них свое начало.

– Мы с тобой сегодня многое пережили, – тоном профессионального искусителя, прошедшего практику в земном филиале адского агентства "Выманивания душ у населения", произнес брюнет. – Нам нужно отдохнуть. Хочешь посидеть в клубе, послушать музыку? Мои друзья сегодня выступают. Те самые, которые пели.

– Твои друзья? Нет уж, спасибо, я лучше поед… – договорить я не успела – наш глупый шарик посчитал, что в космос лететь слишком далеко и предпочел остаться на земле, каким-то одним ведомым ему способом умудрившись напороться на острую, обломленную ветку той самой березы, около которой мы стояли, с оглушающим ревом (наверное, протестовал так) лопнул и стремительно упал на землю – совсем недалеко от нас, растекшись кроваво-красной лужицей. Ему так и не довелось покинуть землю.

Безобразие! Куда только Провидение смотрит?!

– И это тоже символично, – медленно проговорил удивленный Денис. – Кажется, наши проблемы не улетят.

– Улечу сейчас я! Вот черт! – выругалась я, подбегая к остаткам шара, бывшего шара. – Парень, ты чего не улетел?

Я аккуратно подняла его с пыльного асфальта, под взглядами тех, кто стоял на остановке и, отряхнув, засунула зачем-то в рюкзак. Кажется, шар остался раненым, но живым и сейчас довольно ухмылялся.

"Невезуха!", – сообщила мне мысль-головастик яркого бордового цвета.

Знаю я.

– Помойка там, – выразительно посмотрев на меня, сообщил Смерч. Он не понимал моих действий.

– Мне его жалко, – призналась я, мельком посмотрев направо, и вспоминая несостоявшийся полет.

– А мне жаль тебя, партнер, – серьезно проговорил парень, не отрываясь, глядя в мои глаза. – Кажется, ты устала больше, чем я думал. Ты просто обязана поехать со мной и как следует расслабиться.

– Прости, Смерчинский, я хочу домой, – вынуждена была отказаться я, скрещивая руки на груди и склонив голову к правому плечу. Дааа, с появлением Дэна в моей жизни у меня появились огрызки шара любви, романтический набор, игрушка из автомата, оригами, подобранное мною в клубе. А, да, еще куча проблем. И довольно хорошее настроение в сочетании с целью: разлучить Ника и Князя.

– Мария, посмотри на нас. Нам нужно немного расслабиться, забыть обо всех наших неприятностях, побыть в атмосфере праздника, – не переставал уговаривать меня парень – голос Дэна, скрестившего руки вслед за мной, непринужденный, мягкий и настойчивый одновременно, раздавался около моего уха, – и мне, и тебе хочется чувствовать себя отлично, а не подавленно. Это факт.

Дата добавления: 2015-07-02