Село Богословское, Спешнево 3 страница

Кроме этого, тягловые крестьяне несут и казенные (государственные) натуральные повинности: предоставление подвод для транспортировки грузов, починка дорог. Платят земские (местные) сборы – около 6-ти рублей серебром с тягла.

Чтобы иметь мастеровых людей, помещик отдал 3-х мальчиков на учебу с платою по 25 рублей за каждого.

Жена тяглового крестьянина несет повинности не менее мужа. С осени до весны молотит господский хлеб (по три дня через каждые два дня), весной оправляет изгороди и канавы, работает на господском огороде, полет яровые хлеба, помогает мужикам прудить мельницы. Летом сушит сено, жнет хлеба, выбирает замашку и коноплю, собирает картофель. К зиме она обязана выткать из господской замашки от 10 до 15 аршин холста.

Привлекаются к повинностям и старики: караулить леса и другие угодья, ездят на подводах по разным хозяйственным нуждам в город, стан. Исправляют должность полицейских десятских, церковного старосты, смотрителей на господских гумнах.

При помещичьем доме дворовые исполняли следующие обязанности: писаря, конторщика, лесничего, музыкантов, певчих, псарей, фельдшера, ветеринара, винокуров, садовников, огородников, сахароваров, селитроваров, мельника, пастухов, кучеров, лакеев, кузнецов, каменщиков и другие.

В деле народного образования ситуация была несколько лучше, чем в Спешнево. С 1856-го года помещиком была открыта сельская школа, нанят учитель. В зимнее время в школе учатся до 30-ти мальчиков. «Летом же никак нельзя принудить отцов посылать детей в школу, так как крестьянину необходима была помощь по хозяйству. В связи с этим, успехи мальчиков весьма ограничены и они большей частию забывают в течение лета все то, чему выучились зимою». Грамотных же взрослых было 5-6 человек.

В 1848-м году у князя Петра Владимировича и его жены Ольги Дмитриевны Долгоруковых родился сын Владимир. 5-го апреля 1850-го года Петр Владимирович с сыном Владимиром определением Департамента Правительствующего Сената были утверждены в княжеском достоинстве, а 26-го марта 1853-го года были внесены в 5-ю часть дворянской родословной книги Тульской губернии. Но самого Петра Владимировича постигла незавидная участь изгнанника. 5-го июля 1861-го года Тульская палата уголовного суда Министерства Юстиции вынесла постановление: «Чернский помещик отставной коллежский секретарь князь Петр Владимирович Долгоруков признан виновным в невозвращении, по вызову правительства, в Отечество. …лишить его всех прав состояния, считать изгнанным навсегда из пределов Государства.» Причем, на подлиннике этого решения стояла собственноручная подпись самого царя Какие же события послужили поводом для лишения не только княжеского достоинства, но и Отечества Петра Долгорукова.

Петр Владимирович окончил Пажеский корпус, после чего служил чиновником Министерства просвещения. Занимался генеалогией российского дворянства. Написал «Сказание о роде князей Долгоруковых» (1840), «Российский родословный сборник» (1840-1841), «Российскую родословную книгу» (1853-1857). В 1843-м году, находясь за границей, издал на французском языке «Заметку о главных фамилиях России», в которой имелись факты, порочащие представителей аристократии. За это был вызван в Россию в 1843-м году и сослан в Вятку. Через год освобожден с запрещением проживать в столицах и жил в своем имении в селе Спешнево.. Запрет был снят в 1852-м году. Принимал активное участие в обсуждении крестьянского вопроса во время подготовки реформы 1861-го года. В сентябре 1858-го года участвовал в качестве представителя чернского дворянства в работе чрезвычайного дворянского собрания, созванного для избрания губернского комитета по подготовке проекта реформы. Вместе с Л.Н.Толстым, И.С.Тургеневым, А.С.Хомяковым и другими передовыми представителями тульского дворянства подписал записку об освобождении крестьян с землей «в потомственное владение». Отказался от предложения губернатора Тульской губернии войти в состав губернского комитета в качестве представителя от правительства, объяснив это несогласием с правительственной программой. В записке «Опыт проекта эмансипации крестьян» в 1858-м году Петр Владимирович изложил план «мирного и спокойного» освобождения крестьян путем предоставления им земли и «расторжения всяких уз с помещиком». В 1859-м году эмигрировал за границу, где активно занимался публицистической деятельностью: издание журналов «Будущность», «Правдивый» на французском языке, выпуск книги «Правда о России», которая содержала биографии ряда крупных государственных деятелей России, в которых показывались их тупость, карьеризм, взяточничество. Это очень не понравилось царскому правительству и оно попыталось возвратить Долгорукова в Россию, но безуспешно. В 1861-м году в связи с отказом возвратиться в Россию Петр Владимирович Долгоруков был приговорен к лишению всех прав состояния и вечному изгнанию. В результате и появилось это постановление. Сотрудничал в «Колоколе», хотя и расходился с Герценом в общественно-политических взглядах. Считал необходимым установление в России конституционной монархии и введения свободы личности, печати, вероисповедания.

Тучкова-Огарева Наталья Алексеевна так описывает первую встречу Герцена с Долгоруковым: «…наружность его (Долгорукова) была непривлекательна, несимпатична: в больших карих глазах виднелись самолюбие и привычка повелевать, черты лица его были неправильны; князь был небольшого роста, дурно сложен и слегка прихрамывал, почему его прозвали: кривоногий. Не помню, на ком он был женат, только жил постоянно врозь с женой и никогда о ней не говорил. Герцен не чувствовал к нему ни малейшего влечения, но принимал его очень учтиво и бывал у него изредка с Огаревым. … Он был ужасно горяч и невоздержан на язык в минуту гнева, что впоследствии обходилось дорого его самолюбию: когда ему давали отпор на его выходки и удалялись от него, скучая один, он кончал тем, то извинялся и желал только, чтобы его простили. … Тхоржевский (современник Долгорукова) сопутствовал иногда князю Долгорукову в его маленьких экскурсиях в море или в окрестностях Лондона и уверял, что с характером князя Долгорукова трудно было найти какое-нибудь удовольствие или отдохновение в этих прогулках: каждое ничтожное происшествие, каждое неточное исполнение его желания приводило князя в неописанную ярость. Раз они были где-то у моря, взяли в гостинице комнату, встали поутру в самом хорошем расположении духа; к завтраку, к несчастию, им подали черствого хлеба (надо заметить, что англичане считают черствый хлеб здоровее и предпочитают его свежему, потому что из черствого легче резать тонкие ломти, которые они намазывают маслом и едят в большом количестве за вечерним чаем). Князь Долгоруков страшно рассердился, заметя черствый хлеб на столе, вскочил, взял хлеб и, выбежав в коридор, бросил его со второго этажа вниз; … Рассерженный выходкой князя и расспросами слуг, Тхоржевский объяснил категорично на ломаном английско-польском языке: «Князь очень сердитый господин».

Умер Петр Владимирович в 1868-м году.

В мае 1857-го года в селе Спешнево был проездом Епископ Тульский и Белевский Димитрий. Он посетил церковь Иоанна Богослова, но служить там не стал, а велел собрать священнослужителей всех 11-ти церквей благочинного округа, в который входили, в том числе, и приходы церквей сел: Спешнево, Вознесенского, Большого Теплого – для проведения испытания служителей церкви.

В 1862-м году крестьяне села Спешнево стали именоваться временно-обязанными крестьянами. Согласно Уставной грамоте, составленной в 1862-м году в имении малолетнего князя Долгорукова Владимира Петровича (опекуншей была его мать – Ольга Дмитриевна) в селе Богословское, Спешнево Чернского уезда Тульской губернии и принадлежащим этому селу хуторе Хотбище числилось 347 крестьянских душ и 46 дворовых людей мужского пола. После объявления Манифеста об отмене крепостного права все дворовые получили вольную, но, видимо, заниматься хлебопашеством никто из них не захотел, так как в образовавшееся сельское общество этого села было включено 346 крестьян мужского пола (один крестьянин, Владимир Павлов, не имел землепользования и был исключен из общества).

До начала 1861-го года у крестьян села Богословское, Спешнево и хутора Хотбище числилось в землепользовании 1160 десятин земли, из которых 125 дес.200 квадратных сажен находилось под крестьянскими усадьбами, выгоном, огородами. Согласно Положению от 19 февраля 1861-го года в Чернском уезде Тульской губернии, куда входил и Спешневский край, устанавливался высший душевой надел в размере 3-х десятин земли. В результате реформы крестьяне этого села получили земли меньше, чем они имели до реформы: «…так как крестьяне пользовались землею, превышающей высший надел, то на основании статьи 18 крестьянам предоставлено в постоянное пользование полный высший надел, то есть 1038 десятин. Остальная сверх сего земля, бывшая в их пользовании в количестве 122-х десятин, не поступает в мирскую (общественную) землю, а отрезывается в полное распоряжение помещика Долгорукова.» (Высший надел на сельское общество: 3 дес. умножить на 346 душ = 1038 десятин).

Крестьянская земля находилась в 3-х местах:

- участок 1-й: примыкал к землям владения села Теплое, пустоши Шатихинской, дер. Панарино, села Кирик, пустоши Дикое Поле, дер. Кукуевки и господскими землями князя Долгорукова – всего площади 1010 дес. 600 кв. саж.;

- участок 2-й: находился в Новосильском уезде под усадьбами и выгоном хутора Хотбище площадью 10 дес. 1800 кв. саж.;

- участок 3-й: в Новосильском и Чернском уездах между землями князя Долгорукрва с восточной стороны и землями сельца Малое Дараево, Образцово тож – 17 десятин.

Как видно, земля крестьян находилась отдельными участками между господских земель - чрезполосно, но на предложение произвести разверстание (произвести перепланировку участков) и изменить границы земельных наделов с целью их воссоединения крестьяне ответили отказом.

Расположение крестьянских дворов (усадебная оседлость) осталось прежним, за исключением 2-х усадеб в хуторе Хотбище: крестьян - Федора Герасимовича Шелепина и Василия Степановича Чурбанова. Их дворы находились слишком близко – менее 50-ти сажен – от господских построек и подлежали переселению обратно в село Спешнево на прежнее свое место, так как в хутор Хотбище крестьяне когда-то переселились именно из села Спешнево.

В состав усадебной оседлости входили земли:

- под усадебными строениями, конопляниками, гуменниками и огородами – 63 десятины;

- выгон для скота – 62 дес. 200 кв. саж.

Всего для 77-ми крестьянских дворов площадь усадебной оседлости составила 125 дес. 200 кв. саж. Границами сельского общества являлись канавы и изгороди. Дороги, улицы, проулки, находившиеся в пределах села, не входили в площадь усадебной оседлости. Водопой в прудах и прогон к ним остался прежним – совместное владение с помещиком, но рыбною ловлею в прудах крестьянам запрещено было заниматься. Не вошли в состав крестьянской оседлости: кладбище, усадьбы, занимаемые церковнослужителями, пустопорожние 10 усадеб, свекловичник за гумнами крестьян.

За пользование землей крестьяне должны были нести определенные повинности. Каждый крестьянин мужского пола должен был отработать в год 40 рабочих дней, а всего мужчинам сельской общины села Спешнево и хутора Хотбище необходимо было отработать в пользу князя Долгорукова 13840 рабочих дней (40 раб. дн. умножить на 346 муж. душ), а женщины – 10380 рабочих дней. Причем, общее количество рабочих дней разделялось на 5 частей: 3 части отрабатывались в летнее полугодие, 2 части – в зимнее. Так, мужчины должны были работать у Долгорукова В.П. летом – 8304 дня, зимой – 5536 дней.

В сельской общине было всего 129 тягол, то есть 129 семей, несущих повинности. Все они отбывали повинности в форме барщины, т.е. непосредственный труд в имении, на полях помещика. Но если какая-то семья переходит с барщины на оброк (денежные выплаты), то это тягло платит помещику 24 руб. 14 коп. серебром в год. В случае перехода всего сельского общества с барщины на оброк денежные выплаты со стороны крестьян помещику производятся в следующем порядке: за 346 десятин земли, находящейся в пользовании у крестьян – по 4 рубля (всего – 1384 руб.); за остальные 692 десятины – по 2 руб. 50 коп. (всего – 1730 руб.). Итого община должна была платить Долгорукову В.П. 3114 рублей в год.

Сроки внесения оброка или сроки перехода с барщины на оброк устанавливались следующие: 15-го марта и 15-го ноября каждого года.

Кроме этого, крестьяне платили помещику оброк за свои усадьбы – 865 рублей в год (2 руб. 50 коп. с души мужского пола). Усадьбы крестьян относились ко 2-му разряду, потому что в имении имелись обширные и ценные конопляники и свекловичники.

Крестьяне к тому же платили так называемый мирской сбор (сословные повинности) на содержание крестьянского общественного управления, государственный поземельный налог, земские сборы, другие прямые и косвенные налоги.

В связи с тем, что «мирская земля состоит в общинном пользовании сельского общества, то на основании статьи 245 все временнообязанные крестьяне отвечают друг за друга круговою порукою в исправном отбывании повинностей», определенных в Уставной грамоте в пользу помещика.

Те 122 десятины земли, которые отрезали, крестьяне имели право сохранить в своем пользовании впредь до уборки урожая 1865-го года, за что они должны были платить помещику в течение 4-х лет сверх того, что уже обрабатывают и платят, по 2 руб. 50 коп. за десятину – 305 рублей в год.

С 10-го января 1873-го года земельный надел крестьян с помощью государства был выкуплен у помещика (был совершен выкуп) за 41520 рублей. Эти деньги крестьяне должны были выплачивать государству с учетом процентов по 2491 рублю 20 копеек в год в течение 49-ти лет. Теперь крестьяне стали называться крестьянами-собственниками.

Владимир Петрович, родившийся в 1848-м году, сын опального князя Петра Владимировича Долгорукова, получил образование во Франции, имел диплом доктора психиатрии. В 1868-м году при известии о болезни отца спешно выехал к нему в Женеву, где встретился с его другом А.И.Герценом. В 1877-1878-м годах участвовал в русско-турецкой войне унтер-офицером 16-го Драгунского Нижегородского полка, заслужил орден св. Георгия. Проживая в своем родовом имении в селе Спешнево, являлся членом Чернской земской управы и земским начальником. В 1892-м году организовал концерт в городе Черни в пользу голодающих. Умер Долгоруков В.П. в 1898-м году.

Сын Владимира Петровича, Петр, родился 27-го августа 1870-го года в селе Спешнево. К роду князей Долгоруковых Петр был причислен еще в 1877-м году. В 1889-м году, 19-ти лет от роду, не успев начать службу, он увольняется в отставку. Из характеристики Петра Владимировича, данной ему в 1889-м году: «Князь П.В.Долгоруков, 19-ти лет, состоит в штате канцелярии Тульского губернатора, знаков отличия не имеет, жалованья не получал, из дворян, имения никакого не имеет, а у родителя его родовое имение в Чернском и Новосильском уездах Тульской губернии, 800 десятин земли. Получил домашнее воспитание и выдержал в Тульскую гимназию испытание в науках по программе для производства испытания в учебных заведениях лицам, желающим поступить на службу вольноопределяющимся 3-го разряда. В службу вступил в штаты канцелярии Тульского губернатора с причислением по происхождению к 1-му, а по воспитанию – к 3-му разряду канцелярских служителей на производство в 1-й классный чин.

Случаев, лишающего его права на получение знаков отличия безпорочной службы, не подвергался; в походах против неприятеля не был; наказаниям и взысканиям, соединенными с ограничением в преимуществах по службе, не подвергался; в отпусках и отставках не был. Холост. А сего, 1889-го года, 16-го июня, уволен от службы согласно прошению»

В 1891-м году князь Петр Владимирович Долгоруков попал в неприятную ситуацию: Московский окружной суд обвинил его по двум статьям: в покушении на убийство и в клевете. Но в силу решения присяжных заседателей он был оправдан и дело было прекращено.

27-го января 1893-го года Петр Владимирович вступает в брак с девицей Варварой Васильевной Мамонтовой, дочерью подполковника. Жил Петр в это время в Белгороде в доме Хаустовой. По образованию Варвара была домашней учительницей.

27-го января 1897-го года у четы Долгоруковых в селе Наумовке Белгородской губернии родился сын Игорь, а 22-го августа 1899-го года в селе Спешнево – сын Владимир. В 1906-м году оба сына и жена Петра были внесены в 5-ю часть родословной книги Тульской губернии.

В 1910-м году в селе Спешнево проживали мать, Варвара Васильевна, с сыном Владимиром. Игорь учился в это время в Орловском кадетском корпусе, а отец их, Петр Владимирович, «находился в безсвестном отсутствии».

Многие помещики в конце 19-го века брали в банке кредиты для удовлетворения своих нужд, закладывая при этом в банке свои имения. Пытался это сделать и Владимир Петрович Долгоруков, помещик села Спешнево. В 1897-м году он был намерен взять ссуду в банке в размере 45 тысяч рублей на 66 лет и 6 месяцев, закладывая при этом имение в селе Спешнево с хутором Шамов и урочищем Лемягово. (хутор Шамов впервые упоминается – авт.).

Была произведена оценка имения, согласно которой общая стоимость имения составила 72370 рублей. Земли в это время у Долгорукова числилось площадью 522 дес. 720 кв. сажен. Ссуду разрешили взять в сумме 43000 рублей с условием, чтобы лес, находившийся в имении, рубить было нельзя и ежегодно страховать постройки на сумму не менее 5170-ти рублей. Но неожиданно в 1898-м году Владимир Петрович умер и дело о залоге имения было прекращено.

Если в 1897-м году у Долгорукова П.В. было 460 десятин земли, то в 1903-м – осталось только 53 десятины. В 1906-м за Долгоруковым П.В. земли уже не значится, а в 1909-м году он считается как выбывший.

На протяжении более чем ста лет Долгоруковы называли своих сыновей по имени деда, поэтому их звали или Петр Владимирович, или Владимир Петрович. Пожалуй, нет больше ни одного дворянского рода, в котором бы так повторялись имена и отчества потомков: Петр Сергеевич, генерал, 1721-1773 гг. (жена Софья Петровна) – Петр Петрович, генерал, 1744-1815 гг., (жена Анастасия Симоновна Лаптева, ум. в 1827-м г.) – Владимир Петрович, генерал, 1773-1817 гг. (жена Варвара Ивановна Пашкова) – Петр Владимирович, коллежский секретарь, 1816-1868 гг., историк и публицист, с 1859-го года – в эмиграции (жена Ольга Дмитриевна Давыдова) – Владимир Петрович, 1848-1898г.г. (жена Юлия Юлиановна) – Петр Владимирович, род. в 1870-м году (жена Варвара Васильевна Мамонтова) – Владимир Петрович, 1899-1967 гг.

Долгоруковы, как помещики, были еще в одном селе Новосильского уезда – Сергеевском, Красном. В 1867 году жена статского советника Юрия Алексеевича Долгорукова, княгиня Елизавета Петровна, имела там 412 душ крестьян и до 2000 десятин земли.

Некоторые события с крепостными крестьянами князей Долгоруковых позволяют ознакомиться с укладом жизни 19-го века, с правилами и порядками, существовавшими в сельской общине.

Летом 1841-го года два крестьянина: Яков Андрианов и Тит Семенов бежали от своего помещика князя Долгорукова. Вскоре Тит Семенов вернулся обратно в село Спешнево, а Яков Андрианов скрылся. Одновременно с побегом этих крестьян в селе пропали две лошади. Подозрение сразу же пало на тех, кто сбежал от помещика. Одна лошадь была вскоре найдена. По возвращении Тита в село его сразу же отправили в Чернский земской суд. На допросе Тит Семенов показал, что при побеге от своего помещика пришел в деревню Рог Новосильского уезда к крестьянину Ивану Свиридову и попросил у него хлеба. Тот дал ему блинов. В этом же доме Тит встретил Якова Андрианова, который спросил его о том, куда он направляется, на что Тит ответил, что хочет идти обратно в имение с повинностью к управляющему. Яков начал его уговаривать не возвращаться обратно и при этом сказал, что украл лошадь и показал ее, стоявшую в сарае у Ивана Свиридова. Это была гнедая кобыла, которую Тит узнал – она принадлежала одному крестьянину села Спешнево. Тит стал просить Якова вернуть лошадь ее хозяину, но Яков сел на нее верхом и уехал в неизвестном направлении. Вскоре после встречи с Яковым Тит вернулся в Спешнево. Кроме этого, он добавил, что слышал от крестьян, что Яков поехал в деревню Глебовка Ефремовского уезда и продал эту лошадь там Сергею Никифорову.

После продажи лошади Яков Андрианов умудрился украсть еще одну лошадь у Василия Алексеевича Ладыженского, помещика сельца Образцово, но был крестьянами пойман вместе с лошадью и отправлен к становому приставу, от которого сбежал. 28-го февраля 1842-го года Яков «секретным образом» явился в свой дом в селе Спешнево, где и был пойман старостой села с крестьянами.

В результате суд проговорил: Якова Андрианова за побег от своего помещика и за воровство лошадей наказать 20-ю ударами плетьми и направить в арестантскую роту на 15 лет. А если он к работам в этой роте будет неспособен, то направить его в Сибирь. Сергей Никифоров за покупку краденой лошади получил 15 ударов плетьми. Тита Семенова наказали 20-ю ударами при всех жителях села.

Но история Тита на этом не закончилась. После наказания плетьми, Тит начал рассказывать в селе, что, находясь в г.Черни под следствием, он слышал указы о том, что скоро будет коронование наследника Александра Николаевича и что крестьяне от рабства будут освобождены и им будут предоставлены вольности (до коронования Александра Николаевича оставалось еще 13 лет – авт). На Тита завели уголовное дело, но какого очередного наказания он понес за такие действия – неизвестно.

На хуторе Хотбище проживала семья Чурбановых из 11 человек: Игнат Васильевич, 32-х лет; его жена, 31-го года; их дети: Анна, 12-ти лет, Павел, 6-ти лет, Настя, 5-ти лет, Евгений, 3-х лет; Брат Игната, Сергей, 22-х лет; жена Сергея, Настасья, 21-го года; их дочь, Дарья, 1-го года; 3-й брат – Нефед, 19-ти лет; мать братьев, Аксинья Михайловна, 55-ти лет. Отец, Василий Чурбанов, отставной солдат, к этому времени уже умер.

Игната и Сергея посадили в тюрьму за кражу с лишением их личных и приобретенных прав. По окончании срока их лишения свободы, в 1869-м году, сельское общество хутора Хотбище не пожелало принять братьев Чурбановых обратно в свою среду.!2-го февраля 1869-го года на сельском сходе общество отметило, что в семье Чурбановых остались только женщины и дети, что управляет хозяйством младший брат Нефед. Если Нефед не в состоянии будет обеспечивать семью, то само общество возьмет на себя заботу по обеспечению питанием детей из этой семьи, но обратно в свое общество воров брать не желает. И только после слезных мольб женщин этой семьи, оставшейся без кормильцев, общество 5-го июля 1869-го года на сельском сходе изменило свое решение и изъявило желание вернуть в свою среду братьев Чурбановых.

15-го ноября 1872-го года на сельском сходе временно-обязанных крестьян села Спешнево в количестве 89-ти домохозяев из 99-ти постановили удалить из их общества 5-х крестьян:

1.Петра Павловича Кулешова, 43-х лет, у которого жена, Мария Прокофьевна, 40-ка лет и сын Павел, 17-ти лет;

2.Федора Романовича Кулешова, 22-х лет. В его семье: мать, Мавра Петровна, 60-ти лет; жена, Устинья Федосеевна, 20-ти лет; сын Никита, 1-го года; брат Иван, 40-ка лет;

3.Кирилла Андреевича Есина 20-ти лет. Семья: мать, Марфа Никулина, 40-ка лет; сестры – Арина, 16-ти лет и Матрена, 6-ти лет;

4.Ефима Михайловича Красникова, 30-ти лет. Семья: жена, Авдотья Фетисовна, 30-ти лет; дети - Матрена, 3-х лет и Филипп, 3 месяца;

5.Григория Ивановича Смирнова, 25-ти лет. Семья: жена, Наталья Ефимовна, 24-х лет; отец, Иван Иванович, 50-ти лет; брат Алексей, 19-ти лет.

Удаляют их из общества за неоднократно совершенные кражи, «через чего общество не раз подвергалось обыскам». Этих крестьян не только удаляют из села, но и передают в «распоряжение Правительства», то есть, в правоохранительные органы. В результате следствия и суда этих крестьян постановили сослать в Сибирь. Им дали возможность выбора: брать с собою в место ссылки жен и детей или нет. Не попал под ссылку только Кирилл Есин, так как ему не было еще 21-го года, а до этого возраста высылать в Сибирь было нельзя, как и после 60-ти лет.

Высылаемые в Сибирь, в частности, Григорий Смирнов, Ефим Красников, пишут жалобы на неправомерные действия сельского схода, о том, что на сельском сходе присутствовали не все домохозяева, указывали другие причины, но их жалобы были оставлены без последствий.

Григорий Смирнов был отправлен в ссылку с женою и сыном. В 1874-м году он опять уже из ссылки обращается с апелляцией о том, что приговор в отношении его был несправедливым. К тому же и сельское общество пересмотрело свое решение и просит вернуть его обратно в село. Но все эти попытки оказались тщетны.

Еще одно удаление из сельского общества села Спешнево было совершено в январе 1873-го года, когда на сходе, где присутствовало 92 домохозяина из 99, было принято решение об удалении из села крестьянина Федоса Петровича Андрюхина. В свое время Федос был назначен сельским сходом и утвержден и волостным сходом, и Мировым уездным съездом к отбыванию воинской повинности. Но незадолго до отбытия в рекруты он совершил кражу, из-за чего в рекруты Федоса не взяли и вместо него пошел служить другой парень, до которого очередь еще не дошла.

Сельский сход 89-ю голосами против 3-х решил, что кражу Федос совершил только по одной причине – он не хотел идти в армию.

Федосу было в то время 23 года. Семья его состояла: отец, Петр Никитович, 56-ти лет; мать, Авдотья Ипполитовна, 55-ти лет; жена, Соломонида, 23-х лет; братья – Павел, 19-ти лет, Игнат, 14-ти лет; дочь Ефросинья, 2-х лет.

Сход постановил, что земельный надел Федоса отойдет в пользу общества, если семья его откажется от этой земли.

Но отец Федоса, Петр Никитович, начал деятельность по спасению сына от такого позора. Он написал письмо губернатору Тульской губернии, в котором описал все, что случилось с его сыном. А произошло с Федосом вот что: в январе Федос взялся подвезти на своей лошади 2-х незнакомых ему людей в с. Языково Чернского уезда, но по дороге те двое напоили сына вином. После этого Федос не помнит, как приехали в село Языково, как произвели там кражу со взломом. На обратном пути сына опять поили вином. Приехав в Спешнево, те двое дали Федосу денег за подводу, оставили мешок с краденым имуществом и уехали, пообещав этот мешок забрать на другой день. Следы кражи привели полицию в Спешнево, где был произведен обыск, в результате чего этот мешок нашли на задворках дома Петра Никитовича, который про мешок ничего не знал. Он, как хозяин дома, был арестован, но сын, Федос, объяснил, что это за мешок и откуда он появился. Отца отпустили, а сына арестовали. Так Федос не попал в рекруты.

Отец в своем письме объяснил и то, почему общество села Спешнево отказалось от Федоса. Дело в том, что разбираться по этому делу приехал мировой посредник Лавров. Он был зол на отца и сына Андрюхиных. Собрав крестьян, Лавров внушал им, чтобы они отказались от этого семейства и удалили его из своего общества. Крестьяне отказались. Тогда он начал уговаривать крестьян, чтобы они отказались хотя бы от сына, ведь по его вине в солдаты попал другой. И крестьяне из уважения к посреднику и по его «принуждению» отказались на сходе от сына Петра. Кроме того, на сходе не было и половины домохозяев, а, значит, приговор сельского схода – «фальшивосоставленный». Петр Никитович просит, чтобы его письмо внимательно рассмотрели, что до этого случая сын его нигде не был замечен в дурных поступках, что дело пусть вновь рассмотрит другой Мировой посредник.

Но письмо попало опять к Мировому посреднику Лаврову, который доложил, что сельское общество выселило Федоса не по требованию Мирового посредника, а по своему желанию за дурное поведение Федоса и воровство, которое в селе Спешнево «развелось в высшей степени», что на сходе действительно было 92 домохозяина из 99-ти, что не проголосовали за выселение Федоса только трое из 92-х присутствующих на сходе и они оказались ближайшими родственниками Андрюхиных, что Федос сам просил при допросе записать, что это он совершил кражу. Тульское губернское по крестьянским делам присутствие, кому губернатор поручил разобраться в этом деле, постановило жалобу просителя Андрюхина П.Н. оставить без последствий как не заслуживающей уважения, а самого жалобщика лишить права голоса на сельском сходе на один срок за то, что он написал неправду о том, что на сходе не было 2/3 положенных голосов.

Федоса Андрюхина не только выселили из села Спешнево, но и дали ему 1,5 года тюрьмы. После отбывания срока он может явиться на свое прежнее место жительства, если сельское общество разрешит это сделать. Вернулся Федос опять в село или нет, неизвестно.

В 1887-м году в селе Спешнево сборщиком податей (повинностей) от домохозяев был Филипп Арсентьевич Алентьев. Его обвинили в том, что им была самолично потрачена часть собранных денег в сумме 206 рублей 31 копейка. Сельский сход постановил взыскать с него эту сумму, а Чернское уездное по крестьянским делам присутствие не только утвердило этот приговор (постановление) сельского схода, но и ошрафовало Алентьева и сельского старосту сельца Образцово Спиридона Дмитричева, у которого также обнаружили недостачу на сумму 87 рублей 57 копеек - по 1-му рублю за беспорядок в учете общинных денег.

Филипп Алентьев стал защищаться. Он утверждал, что всего было собрано 2734 рубля 95 копеек, из которых было потрачено:

- сдано в Чернское уездное казначейство – 2582 руб;

- сдано волостному старшине – 95 руб.35 коп.;

- выдано старосте Козлову – 25 руб.;

- выдано пожарному сторожу Ивану Кулешову – 14 руб.;

- выдано на обшее богомоление общества – 2 руб.;

Дата добавления: 2015-07-02