POV Frank. Зависшее в воздухе молчание и никто из нас не говорит ни слова в каком-то непонятном ожидании

Зависшее в воздухе молчание и никто из нас не говорит ни слова в каком-то непонятном ожидании. Чего мы ждем? Наверное, мы ждем того, что будет дальше, потому что никто из нас не знает, что нас ждет. И я сейчас не говорю о чем-то глобальном – о будущем, которое ждет нас хотя бы через год, нет, я не об этом. Как можно думать о том, что будет в последующий год, если никто из нас не уверен даже в следующем дне. Что будет завтра? Вариантов ответа может быть настолько много, что даже не стоит выбирать какой-то один.
Я мог бы задать точно такой же вопрос и Джерарду, но я уверен, что он тоже не в состоянии на него ответить, мне кажется, ему еще сложнее предугадать, что будет дальше, чем мне. А знаете, это в какой-то степени даже страшно... смотреть вперед и видеть тьму, идти вперед, доверяя только своей интуиции, боясь провалиться в какую-нибудь яму, потому что ты не в силах ее рассмотреть. И тут уже остается только верить в свое везение: повезет или не повезет.
Я ненавижу такие ситуации, я ненавижу это полное неведенье, когда ты пытаешься все-таки одержать контроль над ситуацией, но потом понимаешь, что это невозможно, так как ты и сам давно запутался в ней. А еще хуже, когда ты запутываешься в том, в чем раньше был абсолютно уверен, что раньше буквально создавал сам.
Совершенно то же самое произошло и со мной, и я до сих пор не могу смириться с тем, что я позволил этому произойти, что в какой-то один момент я что-то упустил, сам того не понимая, разрешил себе отойти от своего плана. Я думаю об этом каждый день, но, несмотря на это, я ничего не меняю, оставляю все так, как оно есть сейчас. Я начинаю привыкать к этому, я чувствую, что просто не могу все вернуть в прежнее русло.
Мне нравится быть нужным Джерарду, мне нравится, что ему нужна моя помощь, но также я не могу не замечать, что мне нравится ему помогать, что я не могу ему не помогать. Наверное, это хорошо, по крайней мере, так бы подумал практически каждый, но я думаю с точностью до наоборот. Я не склонен к каким-то изменениям в своей жизни, но, похоже, они не спрашивали разрешения прежде, чем появится. Я не хочу появления проблем, которые возникнут при каких-то взаимоотношениях с Джерардом, а они обязательно возникнут, потому что общение с кем-либо невозможно без проблем. Я всегда ограждал себя от социума, а значит, и от всех этих проблем. Проблемы – это страдания, страдания моральные. Я не привык их чувствовать и с радостью отказался бы от этого, но, по-моему, уже поздно. Я бы мог сделать последние попытки вернуть себя настоящего, такого, каким я был всегда, и, может, этим попыткам еще будет место, но не сейчас, и уж точно не сегодня.
В который раз я понимаю, что наше знакомство с Джерардом было ошибкой, оно что-то сделало со мной, что-то, чего я меньше всего хотел допустить.

Я смотрю на него, а он на меня, но мы все еще молчим. Интересно, он знает, о чем я думаю, потому что я не догадываюсь, о чем думает он. Ты тоже думаешь о нас, Джерард? Тебе тоже кажется странной наша связь? Противоположности притягиваются? В нашем случае, наверное, логично было бы верить этому закону. Но это глупо, потому что такой союз не может привести ни к чему хорошему, самолету с таким безумным экипажем суждено разбиться, мы не сможем найти общего решения, нашу общую дорогу, потому что мы слишком разные, мы не сумеем выбрать подходящий путь для нас обоих, каждый будет бороться за свою правду. Тогда в конечном итоге мы потеряем управление, самолет выйдет из строя, и мы разобьемся. Наверное, имело бы смысл остановить это сейчас, покинуть этот самолет и лететь по отдельности, но желания всегда были и остаются сильнее разума.
Мы делаем то, что хотим, а не то, что было бы разумнее сделать. И этот факт приносит не меньше проблем, но разве об этом кто-то заботится, пока не становится поздно? Очень редко, и то забота ограничивается внутренними переживаниями. А я... а я опять-таки ничем не отличаюсь от любого из вас. И Джерард... с ним все точно так же, в этом мы, пожалуй, похожи.

Мы все еще растворяемся в тишине наших мыслей, кто из нас заговорит первым, заговорит ли кто-нибудь вообще? Я думаю, что я еще подожду, да и мне нечего говорить. Нет ничего важного и значимого, что я мог бы сказать ему в лицо сейчас, а говорить ерунду нет смысла.
Лучше молчать, чем говорить без дела. Лучше молчать и ждать, пока появится повод раскрыть рот, а повод обязательно появится, рано или поздно он просто должен появиться.

- Тебе завтра на работу? – спросил Джерард тихо и робко, как будто боясь задать этот вопрос, как будто в этом вопросе есть что-то запретное.
Он повернулся на другую сторону, заложив обе руки под голову – иногда он мне кажется таким ребенком, что даже порой хочется улыбнуться его детскому поведению.
- Конечно, - спокойно ответил я, но Джерард как-то болезненно вздохнул, и, похоже, больше ничего не собирался отвечать, - а зачем ты спрашивал?
- Действительно, зачем же! – недовольно пробормотал он, на секунду посмотрев на меня и опять отвернувшись.
- Мог бы хотя бы объяснить, а то трудно понять, чем ты так возмущен, - резко ответил я.
Если ему не нравится то, что я иду на работу, то этого я ну никак не могу изменить, да и с какой стати я должен что-то менять. Это мое дело, которым я к тому же зарабатываю себе на жизнь.
- Все в порядке... Ты сейчас уходишь или чуть позже? – уже более размеренно и спокойно спросил Джерард.

Так вот в чем дело, вот из-за чего он так разволновался. Он не хочет, чтоб я уходил, но он не знает, что я и сам не хочу уходить, и я не уйду. Но он, конечно, будет думать, что я остаюсь из-за жалости, он и не подумает ничего другого... да и не надо, пусть будет так, как есть.
Я не собираюсь его переубеждать и рассказывать ему правду, я еще не готов к этому и не знаю, настанет ли когда-нибудь такой момент, когда я пойму, что могу это сделать. Может быть, я просто боюсь? Черт, да как еще это можно объяснить? Я именно боюсь, но упрямо отказываюсь в это верить. Слишком много метаморфоз связанных с моей личностью произошло за последнее время, и я еще не успел во всем разобраться.

- Завтра утром, - невозмутимо ответил я, и Джерард слегка приподнялся на кровати и удивленно посмотрел на меня.
Неужели он совсем не ожидал такого поворота событий, неужели у него не было совершенно никакой надежды, что я останусь? Неужели это казалось ему чем-то настолько невозможным?
- То есть... – не закончил он, явно ожидая, чтоб я сам продолжил его фразу.
- То есть я остаюсь до завтрашнего утра, а потом мне надо будет на работу, - быстро пояснил я, а Джерард удовлетворенный ответом улегся обратно.

Как он сам не мог догадаться, что я просто не смогу уйти после того, что он пытался сделать сегодня, как сразу после такого оставить его одного на ночь? Как я могу быть уверенным, что он опять ничего не натворит, что не попробует опять совершить очередную попытку суицида? Хотя я не уверен и в том, что завтра, когда я уйду, его опять не накроет... Я вообще не могу предвидеть, что придет ему в голову в следующий момент, а в его положении от него можно ожидать чего угодно. Я надеюсь, что он все-таки сможет это пережить, я надеюсь, что мне удастся ему в этом помочь. Джерард наверняка постоянно задается вопросом, зачем я все это делаю. Он ведь спрашивал сегодня, но я не думаю, что он что-то понял из моих неоднозначных ответов. Он не видит мою правду, он не узнает о ней, пока я сам не скажу.

- Спасибо тебе, - тихо прошептал Джерард, но я все-таки смог разобрать его слова.

За что меня благодарить... ведь я не делаю ничего особенного, просто я знаю, что так надо. Я знаю, что должен быть рядом, здесь и сейчас. Я спасаю его, потому что он наполняет мою жизнь чем-то необычным, я привязался к нему, как к человеку, который стал чем-то особенным для меня.
И все же он изменяет меня против моей собственной воли, за это я его даже иногда ненавижу. Никто не имеет права делать со мной такое, никто не имеет права разрушать мои принципы. Но я все еще не могу избавиться от него. Возможно, я еще могу надеяться на то, что это пройдет, и я вскоре охладею к нему.
Я не хочу любви, мне не нужна любовь, потому я в любом случае вынужден от нее отказаться. Но почему-то я все еще здесь... странно, не правда ли?

- Тебе, кстати, кто-то звонил днем, - я вдруг вспомнил и решил сообщить об этом факте, вдруг это окажется чем-то важным, а я не хочу потом быть виноватым, что не сказал об этом звонке, - и телефон, по-моему, уже разрядился.
- Кто звонил? – прохрипел он каким-то безучастным голосом, будто бы ему это совсем неинтересно, а спрашивает он просто для осведомленности.
- Откуда мне знать? Потом сам посмотришь, если захочешь, может, даже перезвонишь – это уже твое дело, - ответил ему я и добавил, - но перед этим телефон не мешало бы зарядить.
- В тумбочке... там найдешь зарядку... И когда будешь подключать... просто выруби эту долбанную лампу, - опять прохрипел Джерард, указывая рукой на противоположный от него конец кровати.

Я сразу же сдвинулся с места, чтоб выполнить все «указания» по этому поводу. Телефон звонко пиликнул – дело сделано. Я устало уселся на кровать рядом с этой самой тумбочкой, опять погрузившись в свои мысли и думая над тем, как лучше построить завтрашний день и что мне предстоит сделать завтра. Где-то минут пять я сидел, облокотившись на колени и закрыв лицо руками.
Потом, когда я вышел из состояния глубокой задумчивости, я обернулся, чтоб посмотреть на Джерарда – он лежит развернутым в другую сторону, потому я не могу видеть его лица. Но это мне не мешает, и я не собираюсь отворачиваться, я внимательно осматриваю его с ног до головы, как будто боясь что-то пропустить. Я просто смотрю на него и вижу, что он несчастен сейчас, для него мир сейчас кажется пустым и бессмысленным, он целыми днями лежит в этой кровати и не может найти себе места, сгорая в какой-то безумной агонии. Я знаю это, но я не могу уменьшить его боль, я не могу забрать ее. Только он сам может справиться с ней, если переживет это ужасное время.

- Какой день ты уже в этой одежде? – спросил я, хотя и сам прекрасно знаю ответ на этот вопрос, потому что я видел Джерарда каждый день.
- С выставки, кажется... – тут же ответил он.
И ему не кажется, это действительно так и есть. С субботы... а сейчас уже поздний вечер понедельника. Это определенно ненормально, но, конечно, в этом случае Джерарду можно найти оправдание.
- Тебе надо помыться и переодеться. Как я понимаю, с субботы ты этого не делал, - отвлеченно сказал я.
- Я хотел, но, понимаешь... – он почему-то запнулся, но потом продолжил, - просто нет сил. Иногда кажется, что если я залезу в эту ванну, то уже не вылезу оттуда. Мне двигаться больно... все тело болит... я просто не могу.
- И, тем не менее, сегодня у тебя хватило сил, чтоб разнести пол квартиры и обмотать петлю вокруг шеи, - резко сказал я, но, наверное, не стоило этого говорить, ведь, по сути, он не виноват в содеянном. И тем более, сейчас ему слишком тяжело, чтоб воспринимать такие упреки в свой адрес.
Черт, Фрэнк, во что ты превратился? Ты переживаешь за Джерарда, как гребаная жена, еще и боишься обидеть его своими словами... и как за такой короткий промежуток времени тебе удалось стать таким придурком?
- Я же объяснил тебе, зачем я это делал, а теперь ты меня упрекаешь этим? Черт возьми, неужели я мало страдаю и без твоих слов? – он говорил тихо, но по голосу было слышно, что он хотел прокричать эти слова, мне даже показалось, что он вот-вот опять заплачет.
- Ладно... успокойся, я, по-моему, изначально не об этом говорил, потому давай забудем, - проговорил я, пытаясь как-то уладить ситуацию и вернуть разговор в прежнее русло, но Джерарда, похоже, слишком задело то, что я ему сказал.
- Я не понимаю тебя... – еле слышно сказал он, все еще не поворачиваясь ко мне, - какая тебе разница, во что я одет? Зачем тебе это?
- Я помогаю тебе... вот и все. Потому просто доверься тому, что я тебе говорю – я не сделаю хуже, - спокойно объяснил я.
Но вот сможет ли он мне довериться, да и с какой стати ему доверять мне? Сможет ли он довериться такому человеку, как я, он ведь видит какой я или хотя бы каким я был...
И в то же время, разве у него есть выбор, разве у него есть сейчас еще кто-нибудь кроме меня? Ему просто придется мне доверять потому, что других вариантов нет, да и терять уже тоже нечего. Когда жизнь не оставляет выбора, приходится извлекать выгоду из того, что есть – у Джерарда сейчас именно такая ситуация.
- Хорошо... но это вряд ли придаст мне физических сил. Потому очень сомневаюсь, что твоя затея воплотится в жизнь, - сказал он, наконец-то повернувшись ко мне, и блеснув своими зелеными глазами, которые время от времени медленно прикрываются в желании отдохнуть и почувствовать долгожданный сон.
- Я думаю, мы разберемся с этим завтра, - ответил ему я, понимая, что завтра выдастся тяжелое утро, особенно для Джерарда. – А сейчас, наверное, неплохо было бы лечь спать, - я замолчал, думая над тем, что я хочу сказать и как получше можно было бы выразить эту мысль, - на кресле не очень удобно... я лягу тут, ты не против?
- Я еще вчера тебе предлагал. Ложись, конечно. Можешь даже забрать себе одеяло – мне все равно оно не нужно, и я постараюсь не мешать тебе спать, - сказал Джерард, отодвигая одеяло в мою сторону, а я лишь благодарно кивнул ему в ответ.

Я взял с кресла небольшую коричневую подушку, которая естественно не предназначена для того, чтоб на ней спали, а всего лишь является предметом декора, хотя и красоты за ней я тоже не особо замечаю. Но мне ведь надо на чем-то спать, потому я решил, что эта подушка, пожалуй, самое разумное решение, и кинул ее к изголовью кровати, на место, где я сегодня проведу ночь.
Когда я, как мне показалось, решил все спальные вопросы, моим следующим пунктом назначения стала ванная комната. Я зашел туда и перед глазами опять всплыли картинки того, что сегодня тут произошло, а в самой ванне до сих пор валяется разрезанный шнур. Я взял его в руки и отложил в раковину, чтоб потом забрать и выбросить.
После этого я скинул с себя всю одежду, оставив ее поверх корзины для грязного белья, и уже потом наконец-то принял душ, в котором я сейчас нуждаюсь. Я не набирал ванну, так как посчитал это пустой тратой времени, да и не любитель я «плескаться» часами в теплой воде.

Я вышел из ванной в одних боксерах с одеждой в правой руке и шнуром в левой. Перед тем, как лечь спать я заскочил на кухню, чтоб избавится от этого шнура и закинул его в мусорный бак.
Через минуту я уже был в спальне: я аккуратно лег с самого края кровати, укрывшись одеялом, и отвернувшись к стене, в то время как Джерард естественно не спит и лежит на спине, уставившись в потолок.

- Спокойной ночи, - тихо сказал я, но ответа не последовало.
Я закрыл глаза, в готовности проснуться уже в новом дне.

- Я все равно не понимаю тебя, - прошептал Джерард.
- Значит, так и должно быть, - ответил я, хотя поначалу эта фраза была лишь моей мыслью, мыслью, которая все-таки вырвалась наружу.

Дата добавления: 2015-07-02