Уважаемая Валентина Ивановна

В декабре 2014 года я обратилась к Вам с письмом (рег. № Аппарата СФ 21538), как Председателю Совета Федерации Федерального Собрания, с просьбой в порядке законодательной инициативы внести дополнение в законопроект № 298254-6 (в части увеличения размера страхового возмещения по вкладам до 1400 000 руб.)» с тем, чтобы он распространялся на банки уже находящиеся в процедуре банкротства. В ответ на это обращение, а также на дополнительную жалобу (рег.№ 876 от 19.01.2015 г.) Комитет по бюджету и финансовым рынкам письмом от 25.01.15 № 35-30/85 сначала проинформировал меня, что «Ваше обращение направлено в Минфин РФ для рассмотрения и подготовки финансово-экономического обоснования. О результатах рассмотрения Вам будет сообщено дополнительно.», а также позже направил (исх. От 18.05.2015 рег. №3.5-30/1008) копию письма Заместителя Министра Финансов Российской Федерации по этому вопросу (от 05.03.2015 №01-02-03/05-11870).Однако, никакого конкретного ответа по существу поставленного мной вопросам (т.е. законопроекту) и по отношению к этому самого Совета Федерации я не получила. Минфин России в своем письме вместо того, чтобы рассматривать проблему банков, которые на декабрь 2014 года находились в процедуре банкротства, совершенно произвольно подменил его проблемой возмещения для банков «в период с начала действия системы страхования вкладов до 30 декабря 2014 года». Совершенно надуманно было принято, что выплаты будут производиться также и в тех банках, где процедуры банкротства давно закончены, и все доводы приводят применительно к этому случаю, который никто из вкладчиков не предлагал. Поэтому речь будет вестись уже не о 217 банках, а всего о 10-15, т.е. все оценки Минфина в результате будут в 5-10 раз меньше 13,7 млрд. рублей. Министерство имело возможность запросить в Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» официальную справку по этому вопросу (данные по каждому банку публикуются на официальном сайте Агентства) и представить ее в Совет Федерации. Это сняло бы все разночтения. Допущена чисто методическая ошибка, когда выплаты из фонда страхования вкладов просто суммируются с выплатами из первой очереди кредиторов. Это разные статьи плана счетов и для финансовых работников это должно быть ясно. Совершенно остался без рассмотрения вопрос, поставленный в моем письме, что «является ли сам факт многолетнего внесения от имени вкладчиков банков страховых сборов в пользу Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» с сумм гораздо превышающих 700.000 рублей основанием для придания указанному закону обратной силы и распространения его на банки, уже находящиеся в процедуре банкротства, т.е. повышения страхового возмещения вплоть до 1400 000 рублей. При этом никаких дополнительных средств из Федерального бюджета не потребуется.» Другими словами Агентство многие годы «законно» зачисляло себе в доход страховые сборы с сумм больших 700 тыс. рублей, не неся при этом никакой дополнительной ответственности перед вкладчиками. Вместо этого Минфин весьма отвлеченно высказался о «практике национальных систем страхования депозитов в странах с переходной экономикой». Непонятно как долго Минфин России (т.е. Правительство РФ) будет сравнивать себя со странами третьего мира, заранее соглашаясь на позиции аутсайдера и «вечного ученика», в то время как, имеются конкретные правила Международной ассоциации страховщиков вкладов (Банк России является официальным членом этой организации) и рекомендации Европейского Совета в этой области (опубликованы на официальном сайте Банка России). Не все так просто и с коэффициентом достаточности средств, на который ссылается Минфин. Как видно из статьи «Вехи развития и крупнейшие страховые случаи в истории АСВ», опубликованной: 23.05.2015 года на сайтеProfBanking.comБанковской бизнес-школы ПрофБанкинг и основанной на информации, опубликованной на официальном сайте ГК «Агентство по страхованию вкладов» этот коэффициент напрямую зависит от директивно установленных нормативов отчислений в фонд системы страхования. Этот норматив отражает своего рода «баланс интересов» владельцев банков и граждан, имеющих вклады в этих банках. Статья последовательно отмечает: «По итогам 2004 года … ставка отчислений в ССВ была установлена на максимальном определенным законом уровне – 0,15% средней величины вкладов за квартал». С 01 июля 2007 года была снижена ставка страховых взносов банков с 0,15% до 0,13% расчетной базы». «В 2008 году … была снижена финансовая нагрузка на банки: ставка взносов в фонд обязательного страхования вкладов уменьшена с 0,13 до 0,1%, и она остается по сей день на таком уровне». Другими словами, Минфин России, представляющий в Совете Директоров ГК «Агентства по страхованию вкладов» Правительство Российской Федерации, и Банк России в течении многих лет целенаправленно санкционировали уменьшение нормативов страховых взносов. В результате, как отметил сам Минфин России «по состоянию на начало года коэффициент достаточности средств Фонда … находился на уровне 0,54%», При ставке 0,15 процента норматив фонда страхования вкладов в 5 процентов мог бы быть достигнут в течении 34 кварталов (или 8 с половиной лет). С 2004 года прошло уже гораздо больше времени, но как признал сам Минфин России, по факту имеется только 0,54 процента. Конечно, есть и другие причины, но политика процентных ставок, проводившаяся Минфином и Центробанком играла в этом не последнюю роль. В этой же статье показано, как кроме преднамеренного снижения доходной базы фонда системы страхования вкладов с конца 2013 года «взрывным образом» увеличилась его расходная часть. Когда наблюдался «крупнейший страховой случай в истории АСВ, связанный с отзывом лицензии у «Мастер-Банка» (20 ноября, выплаты вкладчикам 31,3 млрд рублей), последовал почти сразу за другим крупнейшим случаем с отзывом лицензии у банка «Пушкино» (30 сентября, выплаты – 20 млрд рублей). Но на этом дело не закончилось. В декабре 2013 года ЦБ РФ отозвал лицензию у Инвестбанка, страховая ответственность АСВ по вкладам в котором оценивалась на уровне 29,4 млрд рублей.». Авторы связали это с тем, что «существуют проблемы с банковским надзором на стороне ЦБ РФ» и задались несколькими принципиальными вопросами: «Почему отчеты АСВ пестрят информацией о фиктивных активах банков с отозванными лицензиями, а менеджмент и собственники таких банков оказываются хорошо информированными и откровенно подготовленными к отзыву лицензии? Кто и зачем дает им достаточно времени для вывода активов, при этом заводимые уголовные дела с реальными сроками явно не соответствуют масштабу описываемых хищений и мошенничеств? Соответствует ли задуманный смысл системы страхования вкладов её реальной роли? Когда, наконец, от всевозможных способов заработка отдельных непорядочных личностей будет защищен клиентский бизнес и остатки на расчетных счетах юридических лиц? А так ли страшно опустошение фонда страхования, если сам мегарегулятор готов финансировать все эти процессы?» Еще более определенно выразился Президент Московской международной валютной ассоциации (объединяет около 100 организаций) в своем обращении к Президенту Российской Федерации Путину В.В., опубликованном 20 мая 2015 г. на сайте Bankir.ru («Cura te ipsum! («Врачу, исцелися сам!»): «Доля граждан страны, доверяющих банкам, до 2013 года поступательно росла, достигнув рекордных 78%, после чего стала неуклонно снижаться и в апреле текущего года дошла до исторического минимума 56%.» «В-третьих, и это, пожалуй, самое главное – нынешний и без того тяжелейший для банков кризис протекает в условиях продолжающейся беспрецедентной кампании по так называемой «зачистке банковского сектора от недобросовестных игроков». Действия «мегарегулятора» в этом смысле не смягчают ситуацию, а, напротив, усиливают остроту проблем для большинства кредитных организаций.» «Складывается впечатление, что надзорное ведомство чаще всего просто констатирует летальный исход, выступая в роли «могильщика» банков, а не блюстителя их «здоровья», целителя-терапевта. Как иначе можно расценить то, что при отзыве банковских лицензий все чаще и чаще в балансах убираемых с рынка организаций вскрываются «дыры» в десятки и даже сотни миллиардов рублей? Не видели? Не заметили? Не успели? Чего стоит такой «надзор»?» «На наш взгляд, основная задача и цель банковского надзора как раз и заключается в недопущении этого громадного, сокрушительного ущерба, о котором приходится сегодня говорить, в обеспечении защиты интересов всех добросовестных клиентов кредитных организаций – юридических лиц, кредиторов, вкладчиков. Наш же так называемый «жесткий надзор», похоже, защищает интересы прежде всего вороватых собственников банков, которым «почему-то» и «как-то» удается «вовремя» вывести активы из своих кредитных организаций порой задолго до прихода туда временной администрации.» «Взятые Банком России на вооружение надзорные методы, как и десять, и двадцать лет назад, сегодня являются, скорее, понятийными, а не нормативными. Даже сами нормативные акты порой непонятны не только банкам, но и самим чиновникам, вольно трактующим для себя при очередных проверках те или иные установленные требования. При всей многовариантности причин и поводов для отзыва лицензий фигурируют, как правило, две: нарушения закона о противодействии легализации доходов, полученных преступным путем (такого рода «прегрешения», по сути, могут быть вменены всем банкам, включая системообразующие), и недоначисление резервов по выданным ссудам в связи с отнесением их к спорным категориям риска (здесь благодатнейшая почва для «творческой» фантазии и «неподкупного» рвения и тщания проверяющих). В ситуации, когда непрозрачна и несовершенна сама методика надзора, а также отсутствует мотивация к тому, чтобы реально разобраться в проблемах банка, надзорная практика строится на том, чтобы в основном лишь изобличить и покарать – метод «меча и палача». «Дежурным объяснением регулятора по поводу всех возникающих тяжелых последствий от развязанной им кампании «террора» в отношении банковской системы стало то, что это вынужденная плата за наведение в ней «порядка», за «очищение» ее от «недобросовестных игроков». Возможно, и так. Но порой складывается впечатление, что это, скорее, результат неэффективно исполняемых надзорным блоком своих профессиональных обязанностей и функций. Один из нынешних руководителей ЦБ РФ еще несколько лет назад признавался: «Настоящего банковского надзора в России не существует.., есть лишь отдельные его фрагменты». А один из руководителей думского комитета по банкам на проведенных несколько лет назад парламентских слушаниях по поводу надзорной деятельности Банка России обескураженно констатировал: «Созданная система надзора принципиально не видит различия между законом и беззаконием, ее организационная структура заточена под применение неформальных методов борьбы с банками, а кадры обучены именно этим методам. Субъективизм, произвол и двойные стандарты открыто возводятся на уровень официальной надзорной идеологии – никаких проблесков отхода от этой политики не видно. Какие же еще нужны аргументы для радикального реформирования надзора?». В том же, что касается оценки регулятивно-надзорного направления деятельности нынешнего руководства Банка России, большинство участников банковского рынка сходятся в одном – необходим тщательный, критический ее анализ и по его результатам, скорее всего, качественное реформирование. Наведение порядка в банковской системе и на финансовом рынке, на наш взгляд, следует начинать с наведения его в самом регулятивно-надзорном органе.». Не будучи специалистом в банковском деле, я вынуждена прибегнуть к такому обширному цитированию только потому, что Минфин России в своем письме совершенно не осветил эти вопросы, которые имеют самое определяющее воздействие на состояние фонда системы страхования вкладов (на его расходную часть). Даже если принять цифру 13,7 млрд. рублей, необходимых для обеспечения придания закону «обратной силы» (замечания к методическим ошибкам Минфина при расчете этой суммы изложены выше) заявление о том, что это даже такая сумма составит «существенную финансовую нагрузку на Фонд, текущий размер которого …. составляет 63,7 млрд. руб.», по крайней мере, спорно. На официальном сайте ГК «Агентство по страхованию вкладов» (asv.org.ru) размещен годовой отчет за 2014 год в котором отмечено что объем средств фонда «на 1 января 2015 г. составил (за вычетом резервов под выплаты по наступившим страховым случаям) 68,9 млрд руб.», Другими словами это «свободные средства» и их фактически на 6,2 млрд. рублей больше, чем информирует Минфин России. Этой «добавки» с учетом отмеченных выше обстоятельств вполне хватает на финансирование придания закону «обратной силы». Кроме того, «за счёт средств Фонда в 2014 г. также были осуществлены компенсационные выплаты на сумму более 25 млрд руб. в пользу 200 тыс. вкладчиков 45 украинских кредитных учреждений, прекративших свою деятельность на территории Крымского федерального округа», которые тоже проходили как чрезвычайные расходы, т.е. дополнительная нагрузка в 25 млрд. рублей фонд не разрушила. «К концу отчётного года совокупный объём застрахованных вкладов достиг 18,3 трлн. руб.», что вместе с повышением с 1 июля 2015 года ставки страховых взносов банков до 0,15 процента дает прирост фонда около 27 млрд. рублей в квартал, Кроме того постоянно существуют поступления от участия АСВ в составе первой очереди кредиторов банков-банкротов и отчисления от средства, возникающих в ходе осуществления Агентством по страхованию вкладов мер по докапитализации банков (в размере до одного триллиона рублей). Это дает возможность считать, что фонд без особого перенапряжения примет расходы по «обратной силе», тем более, что по закону все эти затраты вернутся в Агентство в составе его участия в первой очереди кредиторов. Особенно важно отметить, что при 20-ти триллионов на банковских вкладах граждан и 5 процентном коэффициенте достаточности объем фонда страхования вкладов может с течением времени достигнуть одного триллиона рублей. Серьезные специалисты давно говорят, что главная задача фонда должно быть не «затыкание дыр» за проворовавшимися мошенниками-банкирами, а формирование внутреннего источника «длинных денег» для общегосударственных инфраструктурных проектов. Текущая политика Банка России с «провалами» в организации банковского контроля приводит к тому, что эти средства просто «утекают» за рубеж, а на большие проекты ничего не остается. Как было показано выше это серьезно беспокоит банковское сообщество. Минфин России, упомянул, что возможно «потребуется урегулировать вопросы очередности дополнительных требований Агентства по страхованию вкладов, переходящих к нему в результате таких выплат». Разъяснение о том, что на банки, в которых процедуры банкротства уже закончились предложение не распространяется, все такие обеспокоенности снимает. Ухудшения положения других кредиторов не произойдет, так как перераспределение между АСВ и вкладчиком будет происходить в пределах одной и той же первой очереди кредиторов и других кредиторов никак не затрагивает. Учитывая изложенное, уважаемая Валентина Ивановна, еще раз прошу вас выступить с просимой законодательной инициативой. Тем более что в сходной ситуации в отношении федерального закона от 22.12.2014 № 432-ФЗ прямо указывается что «данная норма применима для вкладчиков банков, страховой случай в отношении которых, наступил до 29.12.2014, при условии, что соответствующие ликвидационные процедуры не завершены». Минфин России в своем письме тоже упомянул об этом и тем самым подтвердил, что придание обратной силы отдельным положениям закона о страховании вкладов не противоречит общей юридической практике. Ранее своим письмом в Ваш адрес (рег. № Аппарата СФ 21538), я поробно описала ход рассмотрения законопроекта № 298254-6 «О внесении изменений в статью 11 Федерального закона "О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации" и статью 46 Федерального закона "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)"(в части увеличения размера страхового возмещения по вкладам) и как Комитет по финансовому рынку ГД (председатель Бурыкина от фракции партии «Единая Россия») чисто процедурными методами заблокировали всякую возможность внесения в него поправок, предусматривающих придание ему «обратной силы» в интересах вкладчиков банков-банкротов. Сходная ситуация сложилась в середине мая с.г., при голосовании законопроекта в пользу валютных заемщиков (валютных ипотечников), когда координатор от «Единой России» буквально заставляла депутатов от своей фракции не голосовать. Это было зафиксировано на официальной телесъемке и стало достоянием гласности. Валютные заемщики ответили акцией у стен Госдумы с лозунгом «Не голосуем за «Единую Россию». На местных выборах в Калининградской области «Единая Россия» не смогла получить не ни одного из 15 мандатов (эта область особенно пострадала при банкротстве Инвест-банка).

Совет Федерации свободен от такой межфракционной борьбы, что позволяет надеяться на объективное рассмотрение моего обращения

В свое время Конституционный суд Российской Федерации (Постановление Конституционного Суда РФ от 03.07.2001 N 10-П) в сходном деле, касавшемся Госкорпорации Агентство по реструктуризации банков (предшественнике ГК «Агентство по страхованию вкладов») отметил следующее. «В соответствии с Конституцией Российской Федерации в Российской Федерации гарантируется свобода экономической деятельности в качестве одной из основ конституционного строя (статья 8) и устанавливается, что каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (статья 34, часть 1), а также закрепляется право каждого иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им (статья 35, часть 2). Реализуя предоставленные Конституцией Российской Федерации возможности в этой сфере, гражданин посредством, в частности, договора банковского вклада осуществляет иную не запрещенную законом экономическую деятельность, которая находится под защитой Конституции Российской Федерации.»

«Из Конституции Российской Федерации, гарантирующей охрану прав граждан, закрепленных в том числе ее статьей 35 (часть 1), вытекает обязанность государства обеспечить и охрану прав конкретного собственника, каковым является гражданин - вкладчик, который, размещая принадлежащие ему денежные средства во вкладах, несет определенный риск. Эти действия, осуществляемые гражданином в личных интересах, имеют и публичное значение, поскольку сбережения населения являются устойчивым источником ресурсной базы, необходимой для инвестиций и долгосрочного кредитования. Отсюда вытекает необходимость повышения доверия граждан не только к кредитной системе России, но и к тем усилиям органов публичной власти, которые могли бы способствовать повышению такого доверия.»

Поэтому я надеюсь, что решение Совета Федерации, как органа публичной власти, будет исходить из этих конституционных принципов.

Буквально в последний момент поступило сообщение СМИ о том, что Госдума сразу во втором и третьем чтении приняла законопроект о выделении бюджетных средств вкладчикам бывших украинских банков в Крыму и Севастополе, которым в том числе предусмотрено повышение страхового возмещения до 1400 тыс. рублей. Это может поставить в существенно не равное положение жителей других регионов России, т.к. им в этом (придании «обратной силы») отказывают