Социалистическое движение в 90-х годах

После отмены закона против социалистов назрела необходимость пересмотра программы социал-демократии. Вопрос об этом был поставлен Энгельсом, считавшим первейшей задачей партии освобождение ее программы от всех лассальянских положений, которые стали серьезным тормозом для дальнейшего развития партии в боевую революционную силу.

Новая программа была принята в 1891 г. на съезде в Эрфурте. Она представляла собой большой шаг вперед по сравнению с Готской. Лассальянский дух был вытравлен, в программу включены пункты об овладении политической властью, об уничтожении классов и классового господства как конечной цели партии. Но в Эрфуртской программе отсутствовали важнейшее для марксистской партии положение о диктатуре пролетариата, требование демократической республики как ближайшей цели борьбы германского рабочего класса и другие требования. Это были весьма серьезные уступки оппортунизму, являвшемуся проводником влияния буржуазной идеологии на рабочий класс. Носители оппортунизма пытались убедить партию в том, что «современное общество врастет в социализм». Энгельс решительно критиковал эти взгляды. Тем не менее оппортунисты продолжали свою вредную деятельность, ссылаясь на то, что социал-демократия добивается на выборах в рейхстаг больших успехов (1893 г. принес 1786 тыс. голосов, 1898 г.- свыше 2100 тыс.). Они твердили, что только мирный «гармонический» путь к социализму пригоден для Германии. Выразителем подобных взглядов выступил в начале 90-х годов баварский социал-демократ Фольмар; он требовал отказа от революционной тактики и всячески превозносил роль реформ, проводимых правительством в содружестве с либеральной буржуазией. Руководители партии, в особенности Бебель, отвергали соглашательскую платформу Фольмара. Однако партийные лидеры допускали оппортунистические шатания, проявившиеся, в частности, в вопросе о забастовке в день 1 мая. В 1892 г. Берлинский съезд партии открыто высказался против первомайской забастовки, мотивируя это якобы неблагоприятными условиями экономического кризиса. В действительности же многие лидеры партии, опасаясь новых репрессий, пытались вообще предотвратить активные революционные выступления. Оппортунистическую позицию занимало и руководство так называемых свободных профсоюзов, чрезвычайно быстро возраставших количественно (к 1900 г. в них насчитывалось свыше 680 тыс. рабочих против 277 тыс. в 1891 г.), но становившихся средоточием идеологии реформизма.

Рабочие низы, испытывавшие законную гордость своей победой над реакцией, были охвачены боевым духом. Мощное стачечное движение, развернувшееся в период кризиса 1890-1893 гг. и отличавшееся упорством и продолжительностью, выражало революционную тенденцию немецкого рабочего движения. Эта тенденция преобладала в то время в социал-демократической партии, несмотря на наличие оппортунистических элементов.

Буржуазия поддерживала реформистов, рассчитывая, что их усиление сможет изменить революционное содержание рабочего и социалистического движения. Уже тогда, в начальный период своего существования, монополистический капитал имел возможность уделять некоторую долю своих сверхприбылей верхушке пролетариата - прослойке квалифицированных рабочих. Это создавало условия для появления ревизионизма, основные положения которого в конце 90-х годов сформулировал Эд. Бернштейн в книге «Предпосылки социализма и задачи социал-демократии». Ревизионисты нападали не только на отдельные, частные стороны марксизма. Они повели наступление на марксистскую теорию в целом, на ее важнейшие составные части - философский материализм и революционную материалистическую диалектику, учение о диктатуре пролетариата. Ревизионисты пытались доказать, будто по мере развития капиталистического общества положение трудящихся улучшается, классовые противоречия сглаживаются, что делает якобы возможным «врастание» капиталистического общества в социалистическое.

Хотя в рядах партии взгляды ревизионистов были официально отвергнуты, но никто, в том числе А. Бебель и В. Либкнехт, не поставил вопроса о разрыве с этими агентами буржуазии в рабочем движении. Наиболее активно выступала против ревизионизма Роза Люксембург.

Начало "политики сплочения" господствующих классов

В 90-х годах, когда явственно проявилась скачкообразность развития германского капитализма, его внешняя экспансия приобрела особенно активный характер. Размеры германской внешней торговли в конце XIX в. в два с половиной - три раза превысили уровень 70-х годов. Германия занимала первое место в общем ввозе России, Австро-Венгрии, Дании, Швеции, Швейцарии, Румынии, успешно вытесняла своих конкурентов из других европейских стран. Немецкие промышленные компании наводняли своими товарами и гораздо более отдаленные рынки, где прежде господствовала Англия,- Центральную и Южную Америку, государства Востока.

Хотя по общему объему капиталов, помещенных за границей, Германия сильно отставала от Англии и от Франции, но в ряде мест ей уже удалось чувствительно потеснить соперников. В Европе германские капиталовложения значительно превышали английские. Ввиду отсутствия у Германии богатых колоний ее экспорт капитала устремлялся главным образом в страны, формально самостоятельные, но слабые, которые можно было таким путем поставить в экономическую зависимость. Поэтому главной ареной англо-германской борьбы за сферы приложения капитала стали страны Ближнего Востока (прежде всего Турция), Дальнего Востока (Китай) и Латинской Америки.

Поставив перед собою цели широкой экспансии как в Европе, так и на других континентах, руководящие круги германского капитала и юнкерства, опиравшиеся на военщину, искали путей к консолидации своих сил и для борьбы против рабочего класса и для осуществления агрессивной политики вовне. Этот реакционный курс, свидетельствовавший о нарастании империалистических черт как в области внешней, так и в области внутренней политики, получил название «политики сплочения». Ее вдохновителями являлись магнаты тяжелой промышленности - Крупп, Штумм, другие руководители крупнейших немецких банков и ряд деятелей юнкерского лагеря. В качестве первоочередных задач сторонники «политики сплочения» выдвигали строительство крупного военно-морского флота, новое повышение таможенных тарифов на сельскохозяйственные продукты и дальнейшее наступление на жизненный уровень и политические права рабочих. Господствующие классы настаивали на создании правительства, способного проводить «политику сплочения». На первый план были выдвинуты адмирал Тирпиц, автор программы военно-морского строительства, и статс-секретарь по иностранным делам Б. Бюлов, провозгласивший в качестве руководителя германской дипломатии требование о предоставлении Германии «места под солнцем».

Одной из своих задач правительство считало получение поддержки от католической партии центра, без чего нельзя было провести через рейхстаг ассигнования на военно-морское строительство. Весной 1898 г. «политика сплочения» увенчалась в этом отношении успехом: партия центра поддержала проекты Тирпица, которые таким, образом получили в рейхстаге большинство. Со своей стороны правительство, стремясь угодить центру, пошло на некоторые новые уступки клерикализму.

Обширная военно-морская программа, принятая рейхстагом в 1898 г., предусматривала создание в течение пяти лет 19 линкоров, 8 броненосцев береговой обороны, 12 тяжелых и 30 легких крейсеров. Но уже в 1900 г. новый проект Тирпица поставил целью постройку вдвое большего количества военных кораблей. Одновременно Германия увеличивала свои сухопутные вооружения. Численность армии мирного времени к середине 90-х годов превысила 550 тыс. Вместо трех лет срок военной службы был установлен в два года, что значительно расширило контингент подготовленных кадров. Расходы на армию и флот стали поглощать все большую часть государственного бюджета. В 1899 г. ассигнования на вооружение достигли 926 млн. марок против 428 млн. в 1879 г. На рубеже XIX и XX вв. германский милитаризм стал внушительной, угрожающей силой.

Маневры немецкого военного флота в Балтийском море. Гравюра по рисунку В. Штёвера. 1893 г.

Реакционной политике правящих классов соответствовала и реакционная идеология. В конце XIX в. большое распространение среди значительной части буржуазной интеллигенции получили человеконенавистнические теории Фридриха Ницше. Его философия, проникнутая ненавистью к народу, к революции, содержала открытую проповедь культа силы и расизма. Большое влияние в это время приобрели также философские идеи Артура Шопенгауэра, умершего еще в 1860 г. Шопенгауэр, подобно Ницше, отрицал какую бы то ни было закономерность в развитии человеческого общества, прогресс в истории.

В 90-х годах возникли различные организации, ставившие своей целью пропаганду агрессии, шовинизма и расизма в немецком народе, «обоснование» захватнических притязаний германской буржуазии и юнкерства, культивирование прусско-юнкерских традиций, облаченных в несколько модернизированную оболочку. Наиболее воинственной из этих организаций являлся Пангерманский союз, превратившийся в своего рода штаб пропаганды идей экспансионизма, милитаризма и военной агрессии. Во главе союза стояли генеральный директор концерна Круппа Гугенберг, а также другие представители крупного капитала и юнкерско-милитарист-ских кругов. Широко используя расистские «теории» о превосходстве немцев над всеми другими народами, Пангерманский союз стремился идеологически подготовить осуществление аннексионистской программы германского капитала. Пан-германцы подхватили, в частности, идею создания так называемой «Срединной Европы», направленную на подчинение германскому господству ряда европейских стран под видом их «объединения».

И юнкеры, и буржуазия, и в значительной степени мелкая буржуазия, воспринимая шовинистическую идеологию, активно выступали в поддержку милитаризма. Лишь германский рабочий класс показал себя убежденным противником военщины, безудержной гонки вооружения, культа разбоя и насилий. С трибуны рейхстага Бебель и ряд других представителей социал-демократии разоблачали преступные замыслы и действия милитаристов. В то же время в социал-демократической партии уже появилась червоточина оппортунизма, в развитии и усилении которого были заинтересованы реакционные силы.

Глава IX. Пореформенная Россия

Падением крепостного права начался новый период в истории России. Капиталистические отношения, давно вызревавшие в недрах феодализма, получили теперь несравненно более широкий простор для своего роста. Однако и после буржуазной реформы 1861 г. сохранились значительные пережитки крепостничества, наложившие свой отпечаток на все последующее общественно-экономическое развитие царской России.

Дата добавления: 2015-07-02