Рубежи приема/передачи ОВД 4 страница

-Что?

-Не приставал к тебе?

-Да ты что, охринел что ли? - чуть ли не взревел Игорь. - Да я бы ему харю порвал на японский флаг. И жопу тоже.

-Да-а-а, и не говори... - протянул Семенский. - У меня после армии был случай похожий. Жил я тогда в Омске. Вот, прикинь - иду по улице, хотел в парк зайти погулять. Спускаюсь по ступенькам, смотрю краем глаза - шкет какой-то в очках за мной непрестанно идет. Ну я - на аллейку, он за мной. Я к киоску - он за мной. Я сел на лавочку, он - рядом. Ну посидел я так немного, на баб поглазел, молодой же был тогда еще совсем, - Семенский заметил насмешливый взгляд Гути. - Ну вот, потом поссать захотелось, пиво, оно знаешь, штука-то коварная.... Одним словом, пошел я в туалет, уже наблюдаю за этим шкетом. Глядь - и он за мной. А уже в туалете он и раскрыл свою сущность....

-Вижу желтый, - перебил его Гутя.

-Понял, - односложно ответил Семенский, и сдвинув рычаг контроллера, продолжил. - Так вот, подходит он ко мне и открытым текстом - парень, дай отсосать! Еще, гад, пожалуйста добавил.

-Гы-ы-ы, - довольно заржал Гутя. - Ну а ты?

Вместо ответа Семенский протянул тому правую руку.

-Видишь шрам на пальце?

-Ну.

-Это на всю жизнь осталось.... От его очков.

-Ну и правильно, - горячо поддержал его Игорь. - Мочить их надо, выбивать дурь из башки.

-И Старчу тоже? - усмехнувшись, спросил Семенский.

-А ведь прикинь, Валер, я ведь ему предлагал в общаге у себя поселится, - словно не слыша вопроса, раздумчиво произнес Гутя.

-Вот как полез бы он к тебе ночью....

-Ты че-е-е.... Я бы его вмиг образумил! Ух, не люблю я ихнее племя!

-Что, тоже сталкивался?

-Да как тебе сказать, - нехотя процедил Игорь. - Напрямую нет, а вот то, что один меня сестренки лишил - это было.

-Да уж, - совершенно не в строчку сказал Семенский. - Старчу-то уволят, поди, за прогул....

-Хрен его знает. Я теперь одно знаю точно - с ним я больше не поеду. Точняк!

-Чего так?

-Да на хер мне это надо. Я к нему как к человеку, можно сказать, душу раскрыл, все про себя ему рассказывал, а он... - Игорь замолчал.

-Что он?

-Он, оказывается, все это время только и думал, что о голубизне своей.

-Да брось ты, Гутя, может, ты ему на хер не нужен был. Слышал, что в конторе гутарили - будто у него любовник имеется.... Малолетка какой-то.

-Тьфу ты!... Слышал я.... А ты знаешь, я только сейчас начал вспоминать, какими глазами он на меня в душевой смотрел....

-Какими? - живо отозвался Валерка.

-****скими, - сказал, как отрезал Игорь. - Ладно, Валерка, завязали этот базар, а то противно как-то....

***

А мать Олега в этот день как прорвало. Всем, кто звонил к ним домой по телефону и спрашивал Олега, она неизменно отвечала, что Олег, мол, ей уже не сын, так как оказался он-де голубым, что есть у него малолетний любовник, и что где он находится, она не знает, и что, наконец, лучше бы было, чтобы он вообще дома не показывался.

А звонил в тот день Олегу его приятель Толька, чтобы похвастаться, что его жена родила ему сына. Похвастаться ему не пришлось, да и не до этого стало, когда он услышал такую ошеломляющую новость.

Звонил его приятель с детства Борис, которому мать слово в слово выложила то, что какой-то час назад сказала Тольке.

-Да ну, теть Инна, вы что? Чтоб Олег, да этим занимался - не верю!

-Я тоже не верила, Боря, пока он мне любовника своего на смотрины не привел. Представляешь, он его и на ночь еще хотел оставить.

-Да ну? - изумился Борька.

-Вот тебе и да ну....

-Кто бы мог подумать.... А где он, теть Инн?

-Не знаю, - отрезала мать и положила трубку.
***

Где находится Олег, ее действительно не волновало. А находился он в это время у знакомой еще по прошлой жизни, девки, имевшей кликуху Снегурка.

Ночь после такого позорного изгнания из дома, он провел на пляже. Женька, его любимый Женька так и не пришел тогда. Водка была куплена, равно как и закуска, и Олег, не сильно, впрочем, расстраивавшись от отсутствия Женьки (куда он денется - придет, не сейчас, так позже), приступил к ее распитию. Один. Прошел час - Женьки не было, два - то же самое.

"Ну подумаешь, не отпустили его родаки. Он же еще не совсем взрослый, мой малыш. Ладно, напьюсь в гордом одиночестве. А смотри-ка ты, уже нет на душе этой вязкости и позора от случившегося три часа назад", - размышлял Олег, опрокинув содержимое очередного пластмассового стаканчика. Он прекрасно осознавал, что все это - под воздействием водки. И что завтра все вернется на круги своя. И к родителям идти все же придется. Но это должно было быть завтра, а пока.... Пока впереди была теплая летняя ночь, алкоголь, здорово притупляющий все нехорошие чувства, и он один.... Один и совершенно свободный от всех оков.

"Завтра ведь на работу. И явка в десять. Херня - посплю сегодня здесь, разведу костерок и усну. А завтра надо будет с утра прямо к Решкину. Объясню ему, что бабушка умерла, и выпрошу отгул - делов-то.... Нет, про бабушку не буду - ведь я года полтора назад говорил ему то же самое, когда она у меня действительно умерла. А у него, стервеца, память - будь здоров. Ну и что? Скажу, что дедушка помер. Ха-ха, про него он не знает, он у меня еще, когда я был в армии, помер. Вот и ладненько, вот и решили".

Хлоп - еще водки.

"Да, не хорошо получилось с соседями. Теперь все знают. Да и плевать - теперь не надо скрываться и таиться, хотя уж они-то мне глубоко по барабану. Ну потыкают пару недель пальцем, ну попровожают удивленным и укоризненным взглядом - и все! Что, мне с ними детей крестить? И молодежь наша подъездная теперь знает. Теперь они уже не будут скороговоркой просить: "Дядь Олега, дай закурить". А будут: "Эй, педрила!...". Да ну - что я несу! Да я им вмиг руки-ноги поотрываю. Ага, это еще вопрос, как они будут относиться. Вот, у Юрки-то.... Все ж про него знают, и молодежь соседская толпой валит.... Интересно им. Так у Юрки хата своя, двухкомнатная, а у меня....", - настроение вмиг испортилось.

Хлоп - еще водки.

"...А у меня ничего. Ну вот, что я расстраиваюсь, ведь приду же я домой, никуда не денусь. И прав был Женька, придется им смириться и принять меня таким, каков я есть. А это значит, что долго они со мной так жить не смогут, особенно мать. Никуда я из дома не пойду, терять мне теперь нечего. А если они со мной жить не смогут - будьте добры, бабкину квартиру. И тогда....", - Олег зажмурился.

Хлоп - еще водки.

"...Тогда я заживу нормальной полноценной жизнью, и не от кого мне скрываться и таиться будет не надо. Родители про меня знают, друганам-натуралам я ничего говорить не буду, пусть все остается как было. Ведь я с ними так себе - пива попьем, за жизнь поболтаем. Нет, когда-нибудь я и им обязательно скажу. Когда время придет. Если переступать этот рубеж, так до конца. Но не сейчас. Пока не сейчас.... А на работе? Да-а-а, с работой напряжно. Там меня знают как крутого натурала, чуть ли не ебаря-террориста. Нет, там у нас сплошная гомофобия - это я уже проверял. Ха, Гутю даже как-то раз на разговор вызвал. Причем, так хитро, что он ничего не заподозрил. Ух, и гомофоб же он. Оно и понятно. Он сестру из-за нашего племени потерял. Повесилась из-за неразделенной любви к парнишке. А парнишка тот голубым оказался, и к ней никаких чувств, естественно, не питал. Как у Гути тогда глаза сверкали, когда он об этом рассказывал. Я тогда еще подумал, что никогда и не при каком предлоге не подкачусь к нему. А тут взять - и все рассказать.... Нет, на работе, пожалуй, я этого делать не буду. Ни сейчас, ни потом. Пусть все остается как есть. Может быть, когда-нибудь я подыщу себе что-нибудь поинтересней, чтобы можно было без боязни уволиться, устроиться, ничего о себе не скрывать и жить, наконец, так, как мне хочется".

Хлоп - еще водки.

"Однако, как все вокруг изменилось.... И вроде все как и прежде, а все равно что-то не так.... А не так, дорогой, оттого, что ты свободен! Понимаешь, свободен! Вот, сейчас, запросто могу подойти к тому рыбаку и сказать: "Мужик, а ты в курсе, что я голубой?". И плевать мне на его реакцию, на то, что он подумает и как посмотрит. И это именно сегодня так.... Вчера я бы этого не смог, да что там вчера. Ведь ты и на вокзале, когда снимал солдатиков, никогда ни о чем подобном не говорил. Поэтому и уходило на раскрутку одного у тебя уйма времени. А вспомни, сколько их от тебя уходило? Прямо из дома, когда ты раскрывался. И не просто уходило, а стремглав убегало. А теперь.... Теперь все будет проще. Теперь подходишь к нему и открытым текстом - так, мол, и так - не хочешь ли ко мне домой? Обещаю то-то и то-то.... Взамен прошу так-то и так-то.... Нет? Свободен! Пять, десять минут на одну раскрутку. Красота! Странно, а почему мне это раньше в голову не приходило? Действовать именно так. А дело в твоей зажатости и закомплексованности, дружок. Все у тебя от этого, все твои беды".

Хлоп - еще водки.

"Хотя, зачем мне эти солдатики? У меня есть Женька. И, черт возьми, как я ему благодарен, за то, что он меня подтолкнул к принятию такого решения. Если бы не он, вариться бы мне в этом вязком киселе еще долго-долго.... Он, мой лапочка, мой малышонок, он! Жаль, что он не пришел, жаль, конечно. Его наверняка родители задержали - точняк!"

Олег неожиданно поймал себя на мысли, что он убеждает себя в этом, именно убеждает. Он хочет в это поверить, а настойчивый голос из груди, тот самый, что он пытался заглушить водкой вот уже почти три часа, подсказывал ему, что это не так. И не только с Женькой! Все-все-все не так. Этот самый голос настойчиво убеждал его, что он, Олег, стоит на краю бездны. Нет, он еще не рухнул в нее, но чем дольше он тут сидит, тем больше возрастает эта вероятность.

Домой! Олег, иди домой!

Вместо ответа - хлоп, еще водки.

-Сидеть, - прорычал Олег и не заметил, как эти слова вырвались у него наружу. - Сидеть! - еще раз рявкнул он, и для убедительности хлопнул себя по груди.

-Назад дороги нет!

Есть, Олег, есть, да не дорога, а тропка, заросшая травой. Иди по ней, пока не поздно, пока ты не забыл ее, пока она еще виднеется, пока ты помнишь о ней. Иди!

Олег и впрямь поднялся, и шатаясь, отошел в сторонку. Но лишь за тем, чтобы отлить. А когда он вернулся к своему импровизированному столу, то увидел там двоих пацанов. Они стояли около газеты, на которой стояла уже вторая бутылка, горсткой высились помидоры, огурцы и прочая закуска, и воровато оглядывались. При виде Олега, выходящего из кустов, они было собрались уходить, но Олег призывно махнул им рукой.

-Э, пацаны, подождите!

Они остановились, выжидательно наблюдая за приближающимся Олегом.

-Братва, водку пить бум? - развязано спросил Олег, опускаясь на еще не остывший песок.

Пацаны переглянулись между собой.

-Да не ссыте, я тут один, просто горе свое заливаю, - и через паузу, усмехнувшись. - А, может, и счастье.

-Мы не ссым, - подал голос тот, что был пониже и посимпатичнее.

-Ну тогда в чем дело? Присаживайтесь, - пригласил Олег, булькая водку в стакан.

Один из них опустился на корточки рядом с расстеленной газеткой, другой устроился на песке поосновательней.

-На! - протянул стакан ему Олег.

-За что пьем-то? - хрипло спросил первый.

-За меня!

-За тебя, так за тебя, - ответил равнодушно пацан, и медленно поднеся стаканчик к губам, так же медленно стал пить водку.

Пока он пил, Олег как следует рассмотрел обоих. На вид около двадцати, одеты оба непритязательно - сразу видно, что не сытые и обеспеченные, а обычные, каковых жило на этом рабочем когда-то массиве, большинство.... А сейчас такие как вот эти двое, толпами слонялись по улице, не зная чем себя занять.

Симпатичные, особенно тот, который пил сейчас водку. Второй, с азиатской крутостью скул, как-то недоверчиво поглядывал на Олега, сидя на корточках рядышком, и как бы в сторонке. Первый поставил стаканчик на газету, резко выдохнул воздух и потянулся за помидоркой. Олег уже наливал второму.

-Держи и ты.

Парень, чуть помедлив, водку все-таки взял, и коротко глянув на своего приятеля, разом опрокинул ее в себя. Выпил и Олег. Хотя пить ему сейчас совсем уже не следовало - состояние было критическим. "А, где наша не пропадала!", - залихватски махнул он про себя рукой и лихо выпил новую порцию.

-Ты чего один здесь сидишь? - спросил первый.

-Да ждал друга своего, хотели вместе посидеть, а он не пришел, - ответил закашлявшись Олег - все-таки эта его водочная лихость не прошла ему даром. - Давай, познакомимся, что ли?

-Саня, - первый протянул руку.

-А я Олег, - он крепко сжал протянутую ему ладошку.

-Евгений, - сказал азиат и тоже протянул руку.

-Ой, совсем вы с Малышом моим тезки, - искренне обрадовался Олег.

-С сыном что ли? - не понимающе поглядел на него Евгений.

-Да какое там с сыном, - махнул рукой Олег. - С другом моим, с Женькой.

-А чей-то ты его Малышом обзываешь? - криво улыбнувшись, спросил Сашка.

-Потому что маленький он... ну, в смысле, не по возрасту, - сразу поправился Олег, - а то, что небольшого роста, еще меньше тебя, - он кивнул Евгению.

Тот понимающе кивнул.

-Вы... это... не стесняйтесь, пацаны, наливайте себе, я пропущу пока, - немного запинаясь, произнес Олег.

-Да тут наливать уже почти нечего, - Саша взболтнул бутылку и посмотрел сквозь стекло на Олега.

-Херня. Деньги у меня есть, еще сходите, если что. А там, глядишь, и я к вам присоединюсь.

Был бы Олег потрезвее, хоть чуть-чуть потрезвее, он бы обязательно заметил, какими многозначительными взглядами обменялись Сашка с Евгением. Но Олег был в таком состоянии, когда в тебе не существует никаких проблем, весь мир наполнен до краев братской любовью, и никакой опасности не может быть по своей природе. Ему были чертовски симпатичны эти два таких милых паренька. Он хотел с ними просто так сидеть, пить с ними водку, слушать их треп, весело поддакивать, и, что самое главное, Олег не собирался скрывать перед ними свою природу, как он до этого делал сотни раз перед незнакомыми людьми.... Сегодня все было по-другому. Границы не существовало, рубеж был перейден, тормоза отпущены....

И он совершенно не хотел замечать того, что пареньки предпочитают слушать больше его, нежели говорить сами, порою быстро-быстро обмениваются взглядами и усмешечками, и вообще, ведут себя наоборот, зажато и собранно, нежели свободно и расковано.

А Олега и впрямь несло - он нес какую-то чушь. Рассказывал о своей работе, о сортах пива, о машинах, перескакивал с одного на другое и практически не замолкал.

-Олег, водка кончилась, - негромко прервал его поток Евгений.

-Что? А? А-а-а, водка.... Так щас, мигом, - он неуклюже перевалился набок и достал из заднего кармана джинсов сложенную вдвое пачку денег. - Так, кто будет гонцом?

-Давай, я схожу, - Сашка сделал попытку подняться.

-Нет, давай Женя сходит, - остановил того Олег. - Сходишь же, Жень?

Он опять не заметил, как пацаны обменялись быстрыми взглядами. Женя кивком указал своему приятелю на Олега.

-А ты-то сам будешь пить? - спросил немедленно Саша.

-Куда я денусь с подводной лодки, - пробормотал Олег, отсчитывая деньги. - Вот, держи! Тут на пузырь и на закуску.

Женя легко поднялся с песка, отряхнулся, и взяв деньги, быстрой походкой отправился в сторону магазина. Саша проводил его долгим взглядом и повернулся к Олегу. Даже невооруженным взглядом было видно, как на Олега всей большой массой навалилось тяжелое опьянение. Он сидел, свесив голову на грудь, изредка вздрагивая. Саша пристально смотрел на него, застыв как изваяние, как хищник перед прыжком. Но то ли Олег что почувствовал, то ли, наконец, разорвал липкую паутину забытья - он оторвал голову от груди и посмотрел на Сашку. Выражение лица того сразу стало живым и участливым.

-Чего-то опьянел я сильно, - глухо произнес Олег.

-А ты в воду окунись, - предложил Саша бодрым голосом. - Озеро же - вот оно, только руку протяни. А там и Женька с бутылкой поспеет.

-О! Это идея! - лицо Олега вмиг просветлело. - Как я раньше об этом не догадался. Пошли вместе! - он махнул Сашке головой и поднялся с песка.

-Да нет, я-то не хочу, я и не сильно пьяный, - запротестовал Саша.

-Нет, пошли вдвоем, я плавать-то не умею, если что, ты на подстраховке будешь. Болото наше - сам знаешь - два метра от берега, и с головой, - Олег, снявший уже майку, стоял покачиваясь, и сверху вниз смотрел на Саню.

-Давай, я на бережку посижу, около самой воды, - предложил ему последний и тоже поднялся с песка.

-Хрен с тобой - ладно! - Олег подхватил кроссовки и не оглядываясь направился к темнеющей неподалеку тихой глади воды.

Там он по быстрому скинул джинсы, и, немного помедлив, трусы.

-Чтоб не замочить, - бросил он через плечо, хотя объяснение этому было совершенно другое.... И зайдя в воду по колено, неожиданно ухнув, взвился над водной гладью и как нож в масло, вошел рыбкой в воду. Вынырнул он метра за четыре от берега, и довольно отфыркиваясь, в два взмаха достиг берега.

-А говорил, плавать не умеешь, - Сашка сидел на корточках возле самой воды.

-А это я так, чтоб тебя в воду заманить!

-Не заманишь, - в тон ему ответил Сашка.

-Зря, вода, знаешь какая теплая, - Олег легонько брызнул на Саню.

Тот проворно увернулся и покачал головой в ответ.

-Ладно. Еще разок - и можно сказать, что я пришел в себя, - Олег развернулся, и не торопясь поплыл, широко загребая воду.

Сзади к Сане неслышно подошел Евгений.

-Он че, еще и плавает?

-О, вернулся, Жекан? - Сашка проворно обернулся. - Да знаешь, ****ь, я и не думал, что ему так похорошеет. Глянь, как наяривает.

-Ну так чё сидим? Бери у него деньги, кроссы и пошли. О! Он че еще и голый? - взгляд Жекана упал на ворох Олеговой одежды.

-Не, Жекан, его еще напоить надо, чтоб уж наверняка. Куда торопиться, - рассудительно произнес Саша. - Чтоб наутро он нас не вспомнил. Тем более, смотри, он уже возвращается. А что касается этого... - он кивнул в сторону одежды, - то, кажись, он педик....

-Хха! Тогда еще ****ьник разобьем!

-Это успеем, - махнул рукой Сашка.

Олег, откидывая со лба мокрые волосы, вышел из воды.

-Что водку не пьем? - спросил весело, обращаясь к Сане.

-Тебя, вот, ждали, - ответил за него Жекан.

-Вот он я, во всей красе и без одежды! Можно начинать!

Они и впрямь начали....

***

Тучи.... Низкие свинцовые тучи - это было первое, что увидел Олег в то утро. Пробуждение было ужасным. Его разбудило одновременно две вещи - боль и холод. Причину холода он понял быстро, когда скосил глаза вниз - он лежал на примятой траве совершенно голым. Олег застонал и закрыл глаза снова.

"Господи, что со мной, где это я? Стоп - где - это должно быть на озере, если я оттуда никуда не ушел. Почему голый? Ой!", - он резко поднялся и сел на траве. Но от этого словно острая каленая игла вошла в мозг откуда-то сзади головы. Вошла и, казалось, прошила его до самых пяток. Он громко застонал и снова прикрыл глаза. "Ну что, я так и буду сидеть и стонать, или же оденусь для начала?", - прикрикнул он на себя и снова разлепив веки, нервно оглянулся вокруг. Находился Олег на небольшой полянке, окруженной почти со всех сторон кустами густого ивняка. Рядом валялось горлышко от бутылки и вообще, трава вокруг была усеяна битым стеклом. Его джинсы обнаружились неподалеку - бесформенным комком они лежали в непримятой траве. Воровато пригибаясь, Олег дотянулся до них и быстро натянул на себя. Только после этого поднялся в полный рост и уже в открытую оглянулся. Так и есть - находился он на том же самом озере, только немного поодаль от него. И от того места, где он вчера начинал празднование своей новой жизни....

Нестерпимо болело в затылке. Олег ощупал то место и с удивлением обнаружил там большой шишак в слипшимся от крови колтуне волос. "Это еще откуда?", - он скривился от боли и от непонимания происходившего. Нет, обрывочные воспоминания о вчерашнем вечере у него все-таки присутствовали, но, вот, в стройную картину они складываться никак не хотели.

Олег сделал несколько шагов, дабы выбраться из окружавших его кустов на песок, и снова охнул.... Опять от боли.... Уже от другой боли. Болело там, где болеть не должно было по всем законам, где у Олега не болело никогда, по той причине, никто ни разу не вторгался в то место....

"Господи, да что же это такое? - Олег, чуть не плача, опустился на песок. - Что же произошло? Неужели те двое меня?....". неожиданная догадка молнией промелькнула у него в мозгу. Он, насколько было возможно быстро в его состоянии, сунул руку в задний карман штанов.... И резко выдохнул воздух. "Вот и все - приехали! Значит что получается? Меня же поимели за мои же деньги", - словно не он сейчас говорил сам с собой, а кто-то другой. Другой Олег, строгий и подтянутый сейчас с укором глядел на него. Этого Олега - всклокоченного и помятого.

"Так. Ну сидеть здесь долго - разницы никакой. Сиди - не сиди, а лучше не станет. Что остается? Приводить себя в порядок, искать остатки своей одежды и топать домой. Домой??? Черт! У меня же нет дома. Я же вчера.... О-о-о-о", - протяжный, словно стон, выдох.... Неожиданным шакалом подкралась с другой стороны еще одна мысль - "тебе же на работу сегодня".

На Олега было жалко смотреть. И видел бы его кто в эту минуту.... Из тех, кто его знал и видел раньше - тот бы человек не сразу узнал в этом буквально убитом собственным горем, собственной глупостью, собственными поступками, вчерашнего Олега - веселого и беззаботного, искреннего и насмешливого, внимательного и чуткого....Ничего такого сейчас не было - только Он. Его телесная оболочка, один на один с непоправимым.... С тем, что уже не исправишь и никогда не вернешь....

Нет, он не сломался. Он, насколько это было возможно, привел себя в порядок, разыскал недостающие части одежды. Все, кроме кроссовок. Новых кроссовок. Преодолевая боль, несколько раз отжался на еще не остывшем песке, подтянул потуже ремень джинсов, отряхнулся, и только после этого тронулся с места. Босиком.

К кому идти - сомнений у него не возникло. Следовало основательно привести себя в порядок, да и шишка на затылке причиняла тупую боль при каждом шаге. Он шел к Лешке Мамлаю, имевшего "подпольную" кличку Снегурка. Не видел он его с год, как бы не больше, но уж тут выбора особого не было. Из всех своих знакомых, и тех, и этих, Лешка жил ближе всех к злополучному озеру. Домой вход был заказан, во всяком случае, пока.... На работу? "Фигня, приду завтра и скажу, что заболел. А еще лучше позвоню. А потом, через недельку куплю больничный. Тут проблем не будет", - думал Олег, медленно шагая в сторону Лешкиного дома, прекрасно осознавая, что вариант с больничным - очень зыбкий. Во-первых, он никогда до этого им не пользовался, во-вторых, не знал, к кому с этим вопросом подойти, и, наконец, в-третьих, сильно сомневался, что такое возможно вообще.... Все-таки ступени медицинского контроля у него на работе были еще и как строги. И больничный лист еще не означал того, что ты действительно заболел. Его надо было подтверждать у своего производственного врача, а потом еще отмечать в деповском здравпункте - вообщем морока была страшная. "Ладно, прорвусь", - махнул рукой Олег. Сейчас его волновали проблемы куда как глобальнее, нежели не выход на работу. Хотя, зря....

***

-Кто там? - спросили из-за закрытой двери дребезжащим тенорком.

"Фу, слава Богу, дома"

-Свои, - ответил Олег нарочито грубовато.

-Свои по утрам на работе, и в гости не ходят, - ответили тем же тоном, щелкая замками.

-Ба-а-а, машинист! Какими судьбами? Давай, заходи-заходи, сколько лет, сколько зим....

Открывший дверь невзрачный человек, лет сорока с крысиной мордочкой и огромными залысинами на голове, удивленно распахнул глаза. Это и была Снегурка, в миру - Мамлай Алексей Витальевич, по профессии врач-уролог, сорока двух лет от роду, высшее образование, семейное положение - разумеется, холост, по убеждениям - твердый гомосексуалист, по образу жизни - далеко не затворник. Олега он (да и не только он, а вся тусовка, в те времена, когда Олег был достаточно вхож в нее) называл машинистом, что в свое время нравилось последнему. И не сколько из-за того, что кликуха это точно отражала суть его профессии, а исключительно потому, что была в мужском роде. В отличие от всевозможных Стешек, Ирок, Кончиток, он был один - твердый машинист. А не машинистка.... А это значило многое.

-Здравствуй, Леша! - Олег, перешагнув порог, протянул тому руку.

Ответное рукопожатие было вялым и манерным.

-Ой, что же ты ко мне, старой бабке, в гости решил пожаловать? - Снегурка склонила на бок голову и кокетливо посмотрела на Олега.

-Нужда, - коротко ответил Олег и скупо улыбнулся.

-Нужда разная бывает, я надеюсь, тебя ко мне правильная привела? - подчеркнув голосом слово "правильное" буквально пропела Снегурка, и тут же, словно спохватившись, всплеснула руками. - Ой, да чего ж это я тебя в прихожей держу, проходи в комнату, разувайся.

И тут взгляд ее упал вниз. Задержался на минуту на голых Олеговых ступнях и тут же, удивленно, вверх:

-А где твоя обувь?

-Проебал, - коротко ответил Олег.

-Вот, прям так? Взял и....

-Именно так, - ответил Олег. - У меня к тебе просьба маленькая, Леш, не откажешь? Можно у тебя помыться и майку постирать? Это не долго.... И я сразу сваливаю.

-Подожди, машинист, что у тебя случилось-то? Расскажи толком, не дурак - вижу - что-то серьезное. - Голос Мамлая наконец-то утратил всю игривость и манерность, и в первый раз в нем проклюнулись какие-то обычные человеческие нотки.

-А еще, Леша, посмотри, пожалуйста, что у меня на затылке такое, - Олег, игнорируя прозвучавший вопрос, повернулся к Лехе затылком.

-Погодь, пошли на свет. А то, что это мы - все в коридоре, - Мамлай утянул Олега в комнату. - Садись на стул, сейчас я очки одену.

Через небольшую паузу раздался удивленный ох:

-Да кто ж тебя так, машинист?

-Ты скажи, что серьезное есть, а то у меня голова прямо раскалывается, а я тебе потом все расскажу, - досадливо поморщась, произнес Олег.

-Ну, судя по силе удара, не мудрено - у тебя должно быть сотрясение, - Алексей Витальевич осторожно принялся распутывать колтун. - Чем же тебя это?

-Наверное бутылкой, - устало ответил Олег, вспомнил валявшееся рядом с ним бутылочное горлышко и осколки стекла.

-И кто же?

-Пацаны.

-Какие?

-С которыми я вчера на пляже познакомился.

-Господи, вот потянуло-то тебя.... На нашем пляже, поди?

-Ну да.

-У тебя что, совсем соображалка не работает? Да на нашем пляже никогда никого снимать нельзя, - чуть ли не по слогам произнес Леша. - У нас одна шантрапа шастает. Вон, вспомни, три года назад Анфиска там пострадала. Ей же тогда все почки отбили, в реанимации неделю валялась.... Забыл что ли?

Олег действительно не помнил, кто такая эта Анфиска, но то, что такой случай имел место - он это знал.

-Да что с пьяного возьмешь, Леш? Какая тут соображалка.... Тут все мозги вместе с водкой в желудке полощутся.

-То-то я и вижу, от тебя ж за версту перегаром разит, - Алексей наконец-то закончил распутывать колтун. - Короче, обрадую я тебя - ничего серьезного. Голова у тебя крепкая, боль должна к вечеру утихнуть. Ну а если будет продолжаться в течение трех дней, то тогда - немедленно в больницу. А сейчас давай в ванну иди - мойся там, да сильно голову не мочи. Помоешься, я ее тебе обработаю.

Олег послушно поднялся, и охнув от внезапно вернувшейся боли, пошел в ванную....

Через час они с Лешой сидели на кухне и чинно пили чай с мятой. Олег рассказывал свое вчерашнее приключение, разумеется, опуская ненужные подробности. То, что предшествовало этому, и то, чем все закончилось. Мамлай слушал его внимательно и строго, поджав губы в куриную гузку и укоризненно качая головой.

-А ведь тебя, машинист, и убить так могли.... Запросто, - буднично сказал он, как только Олег закончил свой рассказ.

Он пожал плечами, мол, что об этом сейчас говорить, все в прошлом.

-Ну и что сейчас делать думаешь? В милицию пойдешь?

-Я что, горем убитый? - поперхнулся чаем Олег. - И что я им там скажу? Что я, в пьяном состоянии пытался ночью снять двоих пацанов, а они напоили меня моей же водкой, и дав по голове бутылкой, ограбили? Так что ли?

-А они с тобой больше ничего не сделали? - в тоне Мамлая послышались знакомые нотки манерности.

-Окстись, Леша! У нас ничего и не было. Будь я потрезвее тогда, может, что и попытался сотворить, а так.... - Олег махнул рукой и отвернулся к окну.

-Ох, грехи наши тяжкие, - вздохнул Алексей и деловито продолжил. - Ну и что сейчас, домой?

Олег скривился как от зубной боли. И вовсе не оттого, что Мамлай давал ему понять, что у него он не задержится. В конечном итоге, Олег и не собирался. Но, вот, куда идти? Это действительно был вопрос. Который то отдалялся, когда его застилали другие проблемы, то вставал перед ним холодной неотвратимостью, как сейчас.

-Слушай, Леш, ты мне обувку какую-нибудь одолжи на время. А я ее тебе на днях занесу, не босиком же, в самом деле, мне домой идти?

-Обувь? - Мамлай опять пожевал губами. - Ну, обувь - это можно.

Всем своим видом он словно говорил, что обувь - это не проблема, но на большое, дорогой товарищ, не рассчитывай. Денег у меня нет, а ночлег - и так самому тесно. Олег внутренне усмехнулся - нет, ни чуточку не изменилась Снегурка с тех пор, как он видел ее в последний раз. По все тусовке тогда гуляли рассказы о феноменальной ее скупости, переходящие порою все границы. "Хоть обувь даст, и то ладно", - успокоено подумал Олег, но тут же вздрогнул: Снегурка внесла в кухню обувь. Олег не знал - то ли ему плакать, то ли смеяться. Во всяком случае, он постарался сохранить на лице каменное выражение, так как Снегурка пристально посмотрела на него

Дата добавления: 2015-07-02