О любви

Любовь, которая есть не что иное, как лишь наслажде­ние вещью и соединение с нею, мы подразделим, смотря по свойствам объекта, которым человек хочет наслаждаться или с которым он стремится соединиться.

Некоторые предметы сами по себе преходящи; другие непреходящи по своей природе; третий по своей собствен­ной силе и мощи вечен и непреходящ.

Преходящие предметы суть все отдельные вещи, ко­торые не всегда существовали или имели начало.

Другие — все те модусы, которые, как мы сказали, суть причины отдельных модусов.

Но третий есть бог или, что мы считаем одним и тем же, — истина.

Таким образом, любовь возникает из понятия и по­знания, которое мы имеем о вещи, и, чем больше и пре­краснее вещь, тем больше и наша любовь.

Мы имеем двоякого рода возможности избавиться от любви: посредством познания лучшей вещи или путем опыта, что любимая вещь, которую мы считали чем-то великим и прекрасным, влечет за собой много вреда и несчастья.

С любовью дело обстоит так, что мы никогда не стре­мимся избавиться от нее (как от удивления и других страстей) по следующим двум причинам: 1) так как это невозможно, 2) так как необходимо, чтобы мы не избав­лялись от нее.

Это невозможно, так как это не зависит от нас, но лишь от добра и пользы, которые мы наблюдаем в объекте. Чтобы не любить его, мы не должны были знать его, но последнее не находится в нашей власти; ибо. если бы мы ничего не познавали, то наверное и не существо­вали бы.

Необходимо не избавляться от нее, так как мы по сла­бости своей природы не могли бы существовать, не испы­тывая наслаждения от чего-либо, с чем мы соединяемся и благодаря чему мы укрепляемся.

Какой же из этих трех родов объектов мы должны избрать или отвергнуть?

Что касается преходящих вещей (так как мы, как ска­зано, по слабости своей природы необходимо должны что-либо любить и соединяться с ним, чтобы существовать), то, конечно, любя и соединяясь с ним, мы никоим обра­зом не укрепляемся в своей природе, так как сами они слабы, и один калека не может нести другого. Они не только не помогают нам, но даже вредят. Ибо, как мы сказали, любовь есть соединение с объектом, который наш разум считает прекрасным и добрым, и мы разумеем здесь соединение, посредством которого любовь и люби­мое становятся одним и тем же и составляют вместе одно целое. Поэтому всегда несчастен тот, кто соединяется с какими-либо преходящими вещами. Ибо, так как они вне его власти и подвержены многим случайностям, то невозможно, чтобы при их страдании он был свободен от него. Поэтому мы заключаем: если уже так несчастны те, которые любят преходящие вещи, имеющие еще не­которую сущность, то как несчастны будут те, которые любят почести, богатства и сладострастие, не имеющие никакой сущности?

Мы ограничимся тем, что покажем, как разум учит нас удаляться от таких преходящих вещей. Ибо сказанным ясно обнаруживаются яд и зло, лежащие и скрытые в любви к этим вещам. Но несравненно яснее видим мы это, когда замечаем, какого прекрасного и превосход­ного блага мы лишаемся, наслаждаясь этими вещами.

Выше мы сказали, что преходящие вещи находятся вне нашей власти. Надо понимать как следует: мы не хотим этим сказать, что мы свободная ни от чего незави­симая причина. Наоборот, говоря, что некоторые вещи в нашей власти, а другие вне ее, мы разумеем под ве­щами, которые в нашей власти, те, которые мы произ­водим согласно с порядком [природы] или вместе с при­родой, часть которой мы составляем; под теми, которые вне нашей власти, мы разумеем вещи, которые, находясь вне нас, не подвержены через нас никакому изменению, так как они очень далеки от нашей действительной сущ­ности, определяемой природою.

Теперь мы перейдем ко второму роду объектов, кото­рые, правда, вечны и неизменны, но не по своей собствен­ной силе. Однако после небольшого исследования мы тотчас заметим, что они лишь модусы, зависящие непо­средственно от бога. Благодаря такой их природе они непонятны для нас без понятия о боге, в котором ввиду его совершенства необходимо должна пребывать наша любовь. Говоря одним словом, для нас невозможно, правильно пользуясь разумом, не любить бога.

Причины этого ясны:

1. Мы знаем, что один бог имеет сущность, тогда как все другие вещи не имеют никакой сущности, но являются лишь модусами. Но модусы не могут быть правильно поняты без существа, от которого они непосредственно зависят; и мы уже раньше показали, что, когда мы что-либо любим и встречаем вещь, лучшую любимой нами, мы тотчас переходим к последней и покидаем первую. Отсюда неопровержимо следует, что, познавая бога, вмещающего всякое совершенство, мы необходимо должны любить его.

2. Если мы правильно пользуемся своим разумом в познании вещей, то мы должны познавать их в их причинах, но так как бог есть первая причина всех вещей, то согласно природе вещей (ex rerum nature) позна­ние 'бога идет впереди познания всех других вещей, ибо познание всех других вещей должно следовать из позна­ния первой причины. Истинная любовь всегда вытекает из познания, что вещь прекрасна и хороша. Что иное может следовать отсюда, кроме того, что любовь ни на кого не может быть обращена сильнее, чем на господа нашего бога? Ибо он один прекрасен и является совер­шенным благом.

Таким образом, мы видим, как мы укрепляем любовь и как она должна пребывать только в боге.

То, что мы могли бы еще сказать о любви, мы поста­раемся сделать, когда будем говорить о последнем роде познания.

Здесь мы будем согласно нашему обещанию исследо­вать далее, какие из страстей мы должны принимать и какие отвергать,

Дата добавления: 2015-07-02