Эффективность кого?

Рыжков Н.И. Где же ты, эффективный собственник?

Николай РЫЖКОВ,

председатель Комиссии Совета Федерации по естественным монополиям

Вплотную темой эффективности разных форм собственности мне пришлось заняться в восьмидеся­тых годах, когда в разных кругах совет­ского общества зарождались споры о разгосударствлении, акционировании и т. д. И тогда не один я стоял на том, что частная собственность не панацея от всех бед. С тех пор моя позиция не изме­нилась. Утверждал и утверждаю, что эта форма собственности имеет право на жизнь наряду с другими. Иностранный опыт и структура хозяйства нашей стра­ны убеждают, что 50-55 процентов у нас должен составлять государственный сектор. Это вся "оборонка", тяжелая промышленность, металлургия, крупная химия, угле- и нефтедобыча, энергетика - словом, все базовые отрасли, создаю­щие каркас нашей экономики. В осталь­ных отраслях - другие формы собствен­ности. В первую очередь - акционерная. И тогда в этом направлении предприни­мались первые шаги, накапливался опыт. Первые акционерные общества создавались на автомобильных заво­дах, на саратовском авиационном.

Внутри темы акционирования особ­няком стояла тема народных предпри­ятий. По-моему, это наиболее эффек­тивная форма собственности - пред­приятием владеют те, кто на нем работа­ет. В США предприятий такого типа уже тогда, в конце восьмидесятых, было одиннадцать тысяч. У меня по этой теме скопилась целая подборка литературы. Большим энтузиастом в этой области у нас был Святослав Федоров. Когда он был депутатом, Госдума приняла рамоч­ный закон о народных предприятиях. Но, к сожалению, они у нас распростра­нения не получили. И понятно почему: никто не хочет отдавать собственность в управление коллективам. Да и акцио­нерные предприятия у нас преврати­лись, по сути, в частные.

Отдельный разговор о земле. Я и мои единомышленники были и остаем­ся противниками частной собственности на землю, ее свободной купли и прода­жи. При этом мы исходим из наследия, оставленного такими мыслителями, как Л. Толстой, из традиций нашей страны, где веками складывалось общинное землевладение. Так было легче одоле­вать и природные трудности, и защи­щаться. Земля была общей, но ее не хва­тало. Поэтому - и, кстати сказать, за­долго до П. Столыпина - массы кресть­ян из Центральной России, Украины пе­реселялись в Сибирь, в Казахстан, на Дальний Восток. Но и на новых местах переселенцы объединялись в общины. Потому что так не только привычней, но только так можно было выжить. У нем­цев как? У каждого свой хутор. Мы же, хоть территория больше, жмемся друг к другу - забор к забору. Так жизнь заста­вила и приучила. Такая сложилась у нас психология.

И все-таки Думе навязали закон, раз­решающий торговлю землей, что считаю величайшей ошибкой, которая, как уже показывает практика, ни к чему хороше­му не ведет. Необъятным становится по­ле для коррупции. Уже сегодня мы ви­дим, как расширяется спекуляция зем­лей, как леса переоформляются в кус­тарники, то есть в участки, которые мож­но продавать под строительство котте­джей.

Убежден, что экономика должна быть многоукладной. И что частной соб­ственности в ней достаточно места там, где государство и впрямь не эффектив­но: в торговле, в сфере услуг, в произ­водстве товаров широкого потребления, на уровне среднего, малого бизнеса. При этом частный бизнес должен быть сориентирован не только на получение прибыли, но и на служение интересам общества. Это положение закреплено в конституциях развитых стран. В нашей Конституции его нет.

Что же касается эффективности, то и жизнь учит, и труды ведущих экономис­тов мира подтверждают, что эффектив­ность не зависит от формы собственнос­ти. Мы видим, как из-за низкой эффек­тивности ежегодно разоряются тысячи частных фирм и наряду с этим эффек­тивно работают фирмы государствен­ные, акционерные компании. Хватает примеров и противоположных. В чем дело? Как правило, в качестве управле­ния, а не в формах собственности. Абсо­лютизация лишь одной из них может быть результатом либо заблуждения, либо обмана. Российская приватизация стала результатом того и другого - что называется, в одном флаконе. Обмана со стороны немногих, "избранных", и заблуждения масс людей, наивно пове­ривших в нее, как в пирамиду МММ.

До сих пор у меня сохранились лис­товки конца восьмидесятых годов: "Пра­вительство Рыжкова - в отставку!", "До­лой правительство нищеты!" Власть тог­да критиковали за все. В частности, за то, что человек "отчужден" от результатов своего труда, за низкую заработную пла­ту. И девятнадцать миллионов членов правившей тогда компартии не удосужи­лись объяснить людям, что прибыль от их труда государство расходовало не только на оборону, расширение и обновление производства, управленческий аппарат, но и делилось ею с населением, избавляя его от расходов на образова­ние, здравоохранение, культуру, отдых, возмещая ему стоимость основных това­ров и продуктов питания. И это возмеще­ние неуклонно росло. Напомню, что при ежегодном росте экономики в три про­цента, а этот рост критики называли "за­стойным", рост общественных фондов потребления достигал в год пяти-шести процентов, то есть обгонял экономику вдвое. Но это не считалось и не считается показателем эффективности.

Люди же настолько привыкли к тако­му порядку распределения социальных благ, как к само собой разумеющемуся, что полагали, будто реформы его не только не отменят, но и откроют перед каждым новые широкие возможности в виде тех же акций и дивидендов. Одна­ко с прежним порядком покончено, а новые реалии таковы. Проработав чет­верть века на "Уралмаше", я получил сто четыре акции созданного на заводе АО, стоимость каждой - пятьдесят копеек. Общая сумма - пятьдесят два рубля. За двадцать пять лет работы. И что, я и дру­гие акционеры управляем "Уралмашем"? Нет, с ним управился "эффектив­ный собственник" Каха Бендукидзе, ску­пивший сто восемьдесят тысяч акций за­вода. И так управился, что единый про­изводственный организм расчленен, распродан владельцам в разных концах страны. Его пытаются восстановить пу­тем выкупа разрозненных частей, но во что это обойдется и удастся ли, трудно сказать.

И тут напрашивается сравнение. Года два назад мне довелось побывать на Ук­раине, в Краматорске. В техникуме при тамошнем заводе тяжелого машино­строения я много лет назад учился, на самом заводе проходил практику. Это предприятие не только аналог "Уралмаша", но и его побратим. В былые време­на наши коллективы дружили, соревно­вались. Но всегда считалось, что по ряду показателей, и прежде всего по эффек­тивности, "Уралмаш" впереди НКМЗ. Но если от первого после Бендукидзе оста­лась лишь вывеска с орденами, то вто­рой, оставшись госпредприятием, пере­живает второе рождение. Хожу по це­хам - в них чистота, порядок, современ­нейшие станки с программным обеспе­чением, и делают фундаменты под но­вые. Завод - игрушка. На обновление ежегодно выделяются колоссальные суммы. Внутри производств полный хоз­расчет. Все мощности целиком загруже­ны. Спрашиваю директора, кстати ска­зать, Героя Украины, помогает ли пра­вительство. Не по­могало бы, отвеча­ет, ничего этого не было бы. Не ответ ли это на вопрос, что на что мы про­меняли, поверив в миф об "эффектив­ном собственнике".

Теперь о при­родных ресурсах. Лично я всегда был за их национализа­цию. Неновый во­прос о природной ренте - той части доходов от недро­пользования, которая нам достается не­зависимо от наших затрат. Покойный академик Д. Львов убедительно показал в своих трудах, что распоряжаться этой рентой должно государство, а не част­ный собственник. В арабских государ­ствах, купающихся в нефти, государство так и делает - значительная часть дохо­дов от нефтеэкспорта направляется на создание основ экономики будущего. И уже сегодня шестьдесят процентов сво­их доходов эти страны получают не за счет нефти, а за счет других современ­ных производств. Мы же в последние восемь лет, получая высокие доходы за счет сверхвысоких цен на нефть, на­правляли полученные средства не на об­новление наших перерабатывающих от­раслей, а на "стерилизацию" в иностран­ные банки, причем под проценты, съе­денные инфляцией. Бесполезно было убеждать главу Минфина А. Кудрина, что это ошибка. Что цены на нефть упа­дут и вообще она рано или поздно ис­сякнет. Как в притче Ветхого Завета: пос­ле семи благополучных лет настанут го­ды скудные, на них надо откладывать. В наших условиях это значит откладывать не в иностранную кубышку, а инвести­ровать в те наши отрасли, которые меньше подвержены инфляции. Не по­слушали. Возобладала психология не государственная, а лавочная. В результате наша экономика несет от общего кризиса наибольший урон по сравне­нию с другими странами. Со второго ме­ста в мире по химии скатились на двад­цать второе. Самые обычнейшие станки ДиП-200, которые некогда выпускали и продавали тысячами всему миру, в том числе Китаю, теперь у того же Китая ты­сячами покупаем.

Прав Д. Медведев: нам необходима модернизация экономики, ее структур­ное изменение. Но надежен ли в этом важнейшем деле партнер в лице частни­ка, чей интерес направлять средства лишь туда, где ожидается скорая отдача?

Академическая наука, как известно, скорой отдачи не гарантирует. И лишь года два, как страсти, кипевшие вокруг нее, несколько поутихли. Министерство образования и науки было за то, чтобы вообще ликвидировать РАН, ссылаясь на то, что в США, к примеру, нет акаде­мии, а высокие технологии есть. Так-то оно так, но наука там развивалась в каж­дом университете. У нас же академия основана Петром I раньше университе­тов, которых тогда в России просто не было - их создали позже. У них так сло­жилось, у нас иначе. И что же в этом по­рочного, если в итоге по многим направ­лениям в России

Дата добавления: 2015-06-27