Обманутые ожидания 5 страница

Перед концом вечера к ней подошла Мишель. Казалось, она была чем-то слегка озабочена. Остановившись рядом с Кристи, взяла ее за руку и отвела в сторонку.

— Ты, наверное, уже догадалась, что Арман в свое время был влюблен в Колетт?

Кристи сухо подтвердила:

— Это трудно не заметить. Я думаю, что он и сейчас в нее влюблен, а я своего рода ширма для прикрытия их неблаговидных делишек.

Мишель легкомысленно взмахнула холеной рукой, отметая это недостойное предположение.

— Нет, я так не думаю. Он когда-то мне сказал, что сделает предложение только тогда, когда полюбит. И вот наконец это свершилось. Отношения с Колетт — это мальчишество, то прошлое, что есть у каждого настоящего мужчины. А ты, Кристи, ты будущее. Так что не придавай слишком большого значения этим сценам. Арману всегда нравилось злить Майкла. Между ними всегда шло то явное, то тайное соперничество. Из-за всего. Это не серьезно.

У Кристи было совершенно другое мнение, но портить своими откровениями радужное настроение Мишель она не хотела.

Танцы наконец закончились, и к ним подошел Арман.

— О чем вы тут без меня секретничаете? — Голос у него был веселым, но глаза — настороженными.

Мать легкомысленно ответила, будто они говорили про нечто абсолютно несущественное:

— Да я вспоминала, каким ты был в детстве — порывистым, неуправляемым и очень озорным. — И, повернувшись к будущей невестке, заметила: — Представляете, Кристи, однажды он взобрался на второй этаж по обвивающему дом плющу. После этого Филип велел вырубить все растения вокруг дома.

Нахмурившись, Арман подтвердил:

— Отец делал все, чтобы я не мог повторить одну и ту же шалость дважды. Признаюсь, это здорово развивало фантазию и интуицию.

Мишель укоризненно покачала головой.

— Он просто заботился о тебе, милый.

— Уж слишком свирепо он заботился обо мне, маман. Хотелось бы, чтобы немножко помягче.

Миссис Гамилтон с тонкой усмешкой заметила:

— Что ж, скоро у тебя появится возможность проверить свои родительские таланты в деле. Надеюсь, с появлением наследников вы тянуть не станете?

Сын с довольным выражением лица подтвердил:

— Я сделаю в этом плане все, что смогу! — чем вогнал свою застенчивую невесту в густую краску.

Кристи уже замучилась, ожидая, когда же закончится этот нескончаемый вечер и она сможет уехать домой. Вспомнив, что завтра у нее полноценный рабочий день, она мысленно застонала. К тому же она не выполнила данное ей в университете задание, которое рассчитывала закончить сегодняшним вечером.

Вечеринка закончилась только глубокой ночью. Они стояли в фойе, прощаясь с припозднившимися гостями. Арман обнял невесту за плечи, прислонил к себе, и она положила голову ему на плечо, отдыхая. Кристи очень устала от бесконечной суеты, навалившейся на нее в последнее время.

Одними из последних уходила чета Дени. Попрощавшись с ними, Майкл вдруг заметил:

— Твоя невеста слишком хороша, братишка, чтобы с ней играть. Смотри, не упусти свое счастье, а то, вполне возможно, горько пожалеешь!

Арман двусмысленно ответил:

— Не бойся, я не такой дурак, чтобы упустить свое счастье! — И Кристи почувствовала, как сердито сжались на ее плече его пальцы.

Ей стало горько, но она продолжала храбро улыбаться, делая вид, что ничего не понимает. Но, когда ушли последние гости и они остались одни в пустом гулком вестибюле, она вывернулась из-под его руки, встала перед ним, выпрямившись во весь свой рост, и обвиняюще сказала:

— Ну что ж, теперь я поняла, для чего ты устроил весь этот балаган!

Не реагируя на сердитые слова, прозвучавшие в тишине как звонкая пощечина, Арман молча взял Кристи за руку и потащил через весь огромный холл к большой двери слева от входа. Распахнув ее, провел по длинному коридору внутрь, пока они не оказались в круглом фойе, в которое вело несколько одинаковых дверей. Распахнув одну из них, он завел ее в большую уютную комнату и только тут отпустил ее руку.

Подойдя к бару за тонированными серебристыми стеклами, предложил:

— Выпьешь чего-нибудь?

Кристи, понявшая, что очутилась в том крыле дома, где обитал Арман, потерла запястье, за которое он ее тянул. Сердито ответила, всем своим видом давая понять, что не одобряет подобного обращения:

— Не хочу!

Он плеснул в широкий низкий стакан бурбона из строгой формы бутылки и, держа его в руках, присел в удобное кресло, снисходительно глядя на Кристи.

— Ну что ж, облегчи свое сердце, выскажи мне все, что думаешь.

Стараясь держаться строго, даже величественно, Кристи выпалила, не глядя, однако, ему в лицо:

— Ты затеял нашу помолвку ради этой Колетт, чужой жены! Чтобы Майкл не мог обвинять вас в прелюбодеянии, ты выбрал прикрытием меня!

Он отпил бурбон и лениво согласился:

— Однозначно. Я же сластолюбец, и больше всего мне нравятся чужие жены. Я и собственную жену решил завести лишь для того, чтобы без помех заниматься любовью с другими.

Кристи вскинулась, желая напомнить ему о его отце, который занимался этим, совсем не считая помехой свою жену, но вовремя прикусила язык. Говорить такое его сыну просто непорядочно.

Но Арман догадался обо всем и без слов.

— Что еще ты мне хочешь сказать? Что-то типа «поросенок похож на свинью, а волчонок на волка»? То есть я слишком похож на своего отца, чтобы быть порядочным человеком?

Кристи сразу сникла. Она никого не хотела обижать. Она просто хотела жить спокойно, никого не задевая, но чтобы и ее никто не трогал. Разве это так много?

Внезапно он поставил недопитый стакан на инкрустированный столик красного дерева и резко встал. Подойдя к ней, предложил:

— Думаю, настала пора показать, почему я хочу на тебе жениться.

Увидев его горящие неприкрытым вожделением глаза, Кристи попятилась, но было поздно. Легко преодолев ее сопротивление, он одной рукой прижал ее к себе, другой заставил поднять голову и, мрачно улыбнувшись, припал к ее губам. Оторвался только для того, чтобы сказать:

— Я давно хочу тебя. Невыносимо. С того самого дня, как увидел тебя в коридоре, обнажающей ноги. Ничто так не заводит мужчину, как медленно раздевающаяся женщина. Мне нестерпимо захотелось довести дело до логического конца. Поэтому ты и здесь.

Она встрепенулась, чтобы сказать, что она вовсе не желает, чтобы ее хотели, она не десерт, который подают после сытного обеда, но Арман снова впился в ее губы и ей пришлось замолчать.

Сначала она пыталась сопротивляться, говоря себе, что его страсть ничего не значит и что она достаточно целовалась с парнями, чтобы понимать, что поцелуи ни к чему их не обязывают и ничего для них не значат. Но постепенно его ошеломляющий поцелуй поверг ее в бездну, где ничего не существовало, кроме его чувственных горячих губ. Сначала они были мягкими и искушающими, но постепенно становились все тверже и тверже. Его язык старательно раздвигал ее губы, пока она инстинктивно не сделала того, чего он хотел, — не расслабилась и не разжала зубы.

Сквозь тонкую ткань брюк Кристи почувствовала бесспорное доказательство его желания и вдруг поняла, что хочет того же. Уже не пытаясь сопротивляться, она приникла к нему и запустила руку в его волосы. Он отпустил ее голову и, протиснув руку между их крепко прижатыми друг к другу телами, нашел ее грудь. Задрать майку было делом одного мгновения, и вот он уже обводил большим пальцем ее затвердевший сосок. Кристи задрожала от растущего в ней желания.

Оторвавшись от ее губ, он расстегнул защелку, скрепляющую ее волосы, и они мягким облаком упали вниз. Он откинул в сторону ее роскошные волосы, обнажая шею. Кристи замерла, когда его губы коснулись шеи и заскользили к ямке посередине. Она откинула голову, чтобы ему было удобнее ее целовать. Но вот он оторвался от шеи и снова поцеловал в губы ужасно жесткими и требовательными губами.

Она не смогла сказать ему ни слова против, когда он поднял ее на руки и понес в спальню. Его губы не отрывались от ее губ, и, когда он стянул с нее майку и стащил джинсы, она смогла лишь что-то невнятно промычать.

Предпочитая трактовать эти непонятные звуки как поощрение, он тут же вытянулся рядом, уже полностью обнаженный. Затем начал ласкать ее оголенную грудь, пока Кристи не застонала от наслаждения. Его опытные руки, казалось, были везде, зажигая ее тело огнем желания.

Все ее ощущения смешались, внутри родилось что-то захватывающее, неизведанное ею ранее, заставляющее забыть какие бы то ни было опасения, и она сама приглашающе раздвинула ноги.

Арман одним сильным нетерпеливым движением вошел в нее, заставив вскрикнуть и сжаться от боли. Приподнявшись на локтях, он удивленно заглянул в ее искаженное от боли лицо.

— Черт! Неужели ты девственница? Я и не знал, что такое бывает. Но я не могу остановиться.

Он приподнялся на локтях и осторожно продолжил движение, стараясь погружаться в нее как можно меньше, но вскоре не вытерпел и, застонав, принялся двигаться с прежней силой.

Кристи вытерпела его настойчивость и, когда он, зарычав, забился в сладостных конвульсиях и упал рядом с ней, печально вздохнула.

Внутри у нее все плавилось, требуя завершения, которого не было. Не так она представляла себе первую телесную близость с мужчиной. Но в ее жизни никогда и не бывало так, как она хотела. Приподняв через некоторое время голову, Арман требовательно посмотрел в ее глаза и твердо заявил:

— Ты моя. Непререкаемо моя! И просто не имеешь права не выйти за меня замуж.

Это стоило расценивать как очередное нестандартное предложение руки и сердца, но Кристи чувствовала себя так опустошенно, что ничего не сказала в ответ.

Проведя рукой по ее разметавшимся по подушке волосам, он тихо спросил:

— Почему ты меня не предупредила?

— О чем?

— О том, что у тебя не было мужчин.

Она чуть дернула точеным плечом:

— И что? Ты бы отказался от своего намерения?

— Нет. Но я был бы осторожнее.

Она с сомнением протянула:

— Вряд ли это возможно.

Арман, чуть засмеявшись, заглянул в ее глаза.

— Ты не сердишься? Мне было бы очень не по себе, если бы ты на меня сердилась.

Кристи не сердилась, о чем и сообщила ему. Он с успокоенным вздохом откинулся на подушки.

— Уже легче. Ты мне поверишь, если я тебе скажу, что у меня никогда еще такого не было?

Кристи мило уточнила:

— То есть ты еще ни разу не спал с девственницами? Охотно верю, это теперь большая редкость.

Поцеловав ее в плечо, он поправил:

— Этого, конечно, тоже. Но не это главное — я никогда не испытывал ни такого вожделения, которое просто раздирает на части, ни такого удовлетворения, когда кажется, что улетаешь на небеса и возвращаться оттуда совершенно не хочется. И почему-то мне кажется, что подобное возможно только с тобой.

Кристи слушала эту исповедь молча, закрыв глаза. Как ни странно, но фальши в его голосе на этот раз она не уловила. Урезонивая себя, постаралась заглушить запевшую в ее сердце радость. Возможно, что сейчас, когда ему внове близость с ней, так оно и есть. Но насколько хватит этой новизны, через какое время он отправится на поиски нового пастбища с более сочной травой? А что он отправится непременно, никаких сомнений у нее не возникало.

Полежав еще немного, Арман тихо предложил:

— Прими душ, а я пока переменю постельное белье.

Поняв, отчего ему нужно менять белье, Кристи жутко покраснела. А ведь есть еще прислуга, которая это самое белье будет стирать. Она в ужасе предложила:

— Я сама постираю белье.

Но он сердито возразил:

— Ни за что! Я хочу, чтобы все знали, что до этой ночи ты была невинна. И что я — твой первый мужчина!

Она уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова. Этот Арман-собственник был для нее загадкой. Он улыбался ей снисходительно и довольно, но предупреждающе сдвинув брови, и она, признавая поражение, поплелась в ванную.

Уже у самых дверей он сунул ей в руки свой халат, и она, понимая, что сегодня ехать домой и впрямь смысла нет, неохотно его взяла.

Смыв с себя последствия страсти, Кристи вернулась в спальню. Арман уже переменил постельное белье и успел принять душ в другой ванной. На нем были только трикотажные боксеры, и она, стараясь не смотреть на его мускулистое стройное тело с бугрившимися мышцами, неловко попросила:

— Может быть, мне лучше лечь в спальне для гостей?

Он с удивлением посмотрел на нее.

— Это еще почему?

Она снова стыдливо зарумянилась.

— А если ты снова захочешь того же? А у меня все болит…

Улыбнувшись нежной улыбкой, он подошел и мягко ее обнял.

— Я и сейчас тебя хочу, но это же не значит, что я немедля примусь удовлетворять свою похоть. Я же взрослый мужчина и понимаю, когда это делать можно, а когда нельзя. Не бойся. Я просто тебя обниму, и все.

Сдаваясь на милость победителя, она предупредила:

— Но завтра мне нужно будет встать очень рано, чтобы заехать домой и переодеться. Вряд ли меня поймут на работе, если я появлюсь не в форменном костюме.

И тут он удивил ее еще больше. Взяв за руку, провел в смежную комнату и распахнул дверцу шкафа. Там висела вся ее одежда.

— Это твоя комната, дорогая! — сказал он. — А все остальное в кладовке в конце коридора. Разберешь, когда появится время.

Кристи так поразилась, что даже не смогла возмутиться.

— Когда ты успел? И как мистер Манштейн разрешил тебе открыть мою квартиру и вывезти мои вещи?

— Да он был откровенно рад, когда я забрал твое имущество. Ведь журналисты все еще сидят там в засаде, выспрашивая о тебе всех жильцов его бедного дома и приставая даже к прохожим.

Смирившись, Кристи вздохнула. Вот и нет у нее теперь ее милой квартирки. Конечно, ее новое жилище по размерам и роскоши не чета старому, но оно такое чужое и незнакомое…

Она улеглась в постель, и к ней тут же присоединился Арман. Он и в самом деле лишь нежно ее обнял, привлек к себе, и она быстро заснула под его твердой рукой, надеясь, что все ее страхи безосновательны.

Утром они проснулись вместе. Чем-то изрядно раздраженный Арман ушел в другую ванную, а недоумевающая Кристи, приняв душ и надев форменный костюм, ждала его в комнате, не зная, где здесь можно приготовить и выпить хотя бы чашечку кофе.

Наконец он показался из гардеробной, уже полностью одетый. Посмотрел на нее, полуприкрыв глаза, и сморщился, как от зубной боли.

Кристи обиделась.

— Если тебе так не нравится просыпаться со мной вместе, то почему заставил вчера остаться? И вообще, зачем перевез мои вещи?

Арман что-то сердито произнес по-французски. Что-то, очень похожее на ругательство. Потом, глубоко вздохнув, потребовал:

— Посмотри на меня!

Она провела взглядом по его стройной фигуре и, заметив вздыбленную плоть, нервно покраснела.

— Я тебя жутко хочу! Неужели ты думаешь, что в таком состоянии я могу быть спокойным и благодушным? — От этих его объяснений Кристи смутилась еще больше, и он смилостивился: — Ладно, пошли завтракать. Завтрак у нас в буфетной в родительской части.

И он решительно повлек ее за собой. Она едва успела схватить свою сумочку, лежавшую на стуле у входа.

Буфетная оказалась красивой комнатой с видом на Гудзон. В углу стоял шкаф красного дерева, полный различных закусок и кастрюлек. Взяв тарелку, Арман положил себе сосиски, тушеные овощи, яйцо всмятку, тосты и жареную рыбу. Выпив стакан апельсинового сока, приступил к трапезе.

Чуть поколебавшись, Кристи положила себе овсянки и взяла стакан яблочного сока.

Арман усмехнулся.

— Завтрак по-английски? Тебе не хватает тостов с мармеладом.

Она пояснила:

— Для меня и этого многовато. Я по утрам только кофе пью.

Он недовольно покачал головой и осуждающе сдвинул брови.

— Это очень плохо. Утром должен быть полноценный завтрак. Но теперь ты будешь жить со мной и я прослежу, чтобы ты питалась правильно, по-европейски, американская привычка к фастфуду приносит слишком много проблем со здоровьем.

От этих самоуверенных слов Кристи слегка поежилась, понимая, что прежней вольной жизни пришел конец.

В завершение завтрака они выпили по чашечке восхитительного ароматного кофе и отправились на улицу.

Кристи была очень довольна, что не встретилась со старшим мистером Гамилтоном. Он ее все равно страшил, хотя и не делал ничего такого, что могло бы ее смутить.

Уже сев в машину, Арман неловко поерзал и сердито заявил:

— В следующий раз я буду будить тебя пораньше. Не знаю, как я в таком состоянии буду сегодня работать. Придется первым делом принять холодный душ.

Несмотря на охватившее ее смущение, Кристи удивилась. В их офисе возможность принимать душ в рабочее время была только у Самого Главного Босса.

— А где ты работаешь? — Этот вопрос нужно было бы задать гораздо раньше, но Кристи было как-то не до этого.

С удивлением на нее посмотрев, будто не понимая, как можно этого не знать, Арман ответил:

— Я возглавляю «Американ фьюжн компани».

Кристи нервно подпрыгнула в кресле. Конечно, она слышала об этой компании, продвигающей новые технологии, но никогда не предполагала, что возглавляет ее Арман.

Он продолжил:

— Я исполнительный директор и, по сути, владелец. Когда дед отошел от дел, он передал мне свою долю акций. И теперь у меня семьдесят три процента. Еще двенадцать — у отца, который тоже намеревается перевести их на мое имя. Так что решающий голос — у меня. Да и совет директоров состоит у нас всего из троих человек. Но у них всего пятнадцать процентов акций на двоих. Они разумные люди и даже на совещания не появляются, делегируя свои полномочия мне. Кстати, если хочешь, можешь перейти работать ко мне.

Кристи испуганно отказалась.

— Нет, спасибо. Семейственность мне не по душе.

Он спокойно согласился.

— Ты права. Хотя ты и сейчас работаешь практически у близкого родственника. Но, думаю, это несущественно — скоро пойдут дети и у тебя появятся гораздо более важные дела, чем работа.

Он сказал это как само собой разумеющееся, и Кристи вздрогнула, вспомнив прошлую ночь.

— Ты не предохранялся?

Арман сказал, как обрезал:

— Нет. И не собираюсь. Ты же слышала слова моей матери о детях. Так что в этом деле я и действительно буду прилагать максимум усилий.

Кристи решила сегодня же в перерыв заскочить в аптеку и купить соответствующие таблетки. В принципе, она вовсе не против завести малыша, но не в таком неопределенном положении.

Остановив машину напротив ее офиса, Арман одарил невесту ленивым чувственным поцелуем и поехал дальше, а смущенная Кристи под обстрелом сотни глаз побежала к себе.

День прошел суматошно и сумбурно. Она выспрашивала уйму неизвестной ей информации у неохотно отвечающего мистера Симпсона, явно считающего, что ей такие тонкости знать ни к чему. Во время перерыва, как и намеревалась, заскочила в аптеку и купила контрацептивов на несколько месяцев вперед. Придя на работу, она сразу приняла одну таблетку, надеясь; что еще не поздно. Прочитав листовку, приложенную к упаковке, поняла, что вчерашнее соитие ничем ей не грозит, и с облегчением перевела дух.

Сослуживцы относились к ней если и не совсем почтительно, то и не так по-свойски, как обычно. Кристи не могла понять, чем это вызвано — новой должностью или падавшим на нее отсветом больших денег. Внутри-то она вовсе не поменялась и осталась все той же застенчивой и доброжелательной Кристиной Адамс.

За пять минут до окончания работы, как ей и велел строгий жених, она закрыла кабинет и побежала вниз, спеша успеть до отпускающего людей звонка.

Дежуривший внизу охранник встрепенулся было, чтобы сделать предупреждение и забрать у нее карточку, но, увидев, кто это, лишь приветственно приложил два пальца к козырьку форменной фуражки.

Досадуя на себя, что не догадалась позвонить на сотовый Арману, Кристи выскочила на улицу, боясь, что его не окажется и она будет торчать посередине улицы, привлекая к себе всеобщее внимание. К ее искреннему облегчению, его машина с работающим мотором уже стояла прямо перед входом в здание.

Едва она запрыгнула на переднее сиденье, Арман рванул с места и помчался в сторону Бродвея.

— Куда мы едем?

— Сегодня премьера в «Метрополитен-опера». Я купил билеты.

Кристи запаниковала.

— Но я не могу ехать в театр в таком виде! Это просто неприлично!

Он только фыркнул.

— Не вижу ничего неприличного. Если учесть, что немалая часть публики разгуливает в джинсах и грязных майках, ты выглядишь вполне комильфо.

Но Кристи запротестовала куда решительнее:

— Нет, мне нужно переодеться!

Арман хмуро посмотрел на нее и внезапно согласился:

— Хорошо, ты переоденешься! — и свернул к одному из модных бутиков.

К нему сразу кинулось несколько продавший.

— Подберите моей невесте, пожалуйста, несколько приличных платьев. И поскорей.

Кристи попыталась было возражать, но вокруг нее закрутился такой вихрь, что через двадцать минут безостановочных примерок в их «порше» было погружено великое множество пакетов с роскошными вечерними платьями, изящнейшими платьями для коктейлей, элегантными костюмами для светских приемов, сексуальнейшим нижним бельем и даже прозрачными ночнушками.

На самой Кристи было длинное закрытое платье с небольшим декольте, в котором она выглядела очень мило. Еще раз оглядев ее и как-то странно похмыкав, Арман доехал до ювелирного магазина. На этот раз оставив невесту в машине, вошел в него один. Кристи, понимая, что он решил купить ей что-то на шею, тихо молилась, чтобы это «что-то» оказалось достаточно скромным.

Арман вернулся через десять минут с длинным узким футляром, обитым голубым сафьяном. Сел на водительское место и, раскрыв футляр, вынул из него изящное колье. В переплетениях голубого золота блестели капельки искристых бриллиантов, идеально подходивших к ее кольцу, сверкавшему на пальце.

Застегнув колье на стройной шее Кристи, Арман тяжело вздохнул и признался:

— И какого черта мне вздумалось сводить тебя в оперу? Собственная постель представляется мне гораздо привлекательнее.

Покрасневшая Кристи, которую театр интересовал куда больше нарисованной им перспективы, попросила:

— Может быть, поедем? Скоро начало…

Еще немного поколебавшись, Арман все же погнал в сторону Линкольновского центра исполнительских искусств. Скоро они уже входили под своды помпезного здания Метрополитен-оперы.

На этот раз Кристи уже не чувствовала себя ущербнее разгуливающих по фойе элегантных дам.

Уже сидя в своей ложе, она предупредила Армана:

— Не вздумай завтра выкинуть что-либо подобное. Завтра у меня занятия, я не хочу их пропускать.

Он пожал плечами.

— Ладно. Я понимаю, что для тебя это весьма важно. Хотя иметь жену-студентку не очень удобно. Не слишком приятно конкурировать с занятиями, скажу я тебе.

Она поддразнивающе протянула:

— Ну, надеюсь, к Рождеству я получу диплом и стану вольной, как пташка.

Арман посмотрел на нее с подтрунивающим огоньком в глазах и спросил:

— Значит ли это, что тогда ты всегда будешь з моем распоряжении?

— И не надейся! — Кристи даже нахмурилась от такого предположения. Она хотела добавить, что она никогда не будет такой, как его мать, во всем старающаяся угодить мужу, но вовремя прикусила свой болтливый язык.

Подняли занавес, зазвучала увертюра Верди, и чудесная музыка вымыла из ее души все сомнения и переживания. Пели итальянцы, и она про себя решила, что самые красивые голоса в мире у итальянцев. Но заколебалась, припомнив Доминго, Каррерасаи Кабалье. Чтобы быть справедливой, добавила: и у испанцев!

Спектакль закончился, и она, вся под влиянием божественной музыки и трагического конца, села в машину, меланхолично хлюпая носом.

Арман посмотрел на нее с юмором.

— Да ты сентиментальна, душа моя!

Она достала из сумочки батистовый платок и промокнула влажные глаза.

— А ты нет? Тебя не растрогала музыка?

— Музыка хороша, спору нет. Но лить слезы из-за придуманной истории я никогда не стану.

Вздохнув, Кристи отвернулась к окну. Она давно убедилась, что мужчины устроены совсем по-другому и пытаться их в чем-то убедить пустая трата времени.

Поужинав в одиночестве в небольшой столовой в родительской части дома, они отправились на свою половину. Выискивая в Интернете нужную ему для работы информацию, Арман засел в своем кабинете, а Кристи в комнате готовилась к занятиям. Но в двенадцать часов, когда ей оставалось дописать какую-то пару страниц, он пришел к ней в комнату и оторвал от компьютера.

— Все, баста! Больше я ждать не могу! Пошли спать! — Она попыталась возражать, но он объявил: — Доделаешь контрольную завтра на работе! Выключай компьютер и пошли!

Решив послушаться Армана и закончить ее завтра во время ланча, Кристи выключила компьютер и стала неохотно готовиться ко сну. Приняв душ и натянув новую ночнушку, пошла в постель к Арману, как на казнь. Ей очень понравились вчерашние ласки, но не понравилось то, что последовало за ними.

И в самом деле, все повторилось. Она плавилась под его опытными руками, чуть хрипловато вздыхая, и сама целовала его в ответ, но стоило ей ощутить внутри себя его упорные толчки; как она замерла в рефлекторном ожидании боли, хотя прекрасно понимала, что боли больше не будет.

Изогнувшись в страстном порыве, Арман упал на нее, что-то шепча ей по-французски. Кристи пообещала себе, что обязательно изучит этот язык, чтобы не оставаться в неведении. Немного полежав, он приподнялся на локте, заглянул в ее лицо и с неудовольствием проговорил:

— Ты слишком напряжена, дорогая. В чем дело? Ты мне не доверяешь?

Кристи даже вздрогнула от осознания этой неприятной истины. Она и в самом деле не доверяла своему жениху. Да и как она могла? Он не сделал ничего, чтобы она могла ему верить, скорее наоборот.

Она промолчала, а Арман принял ее молчание за усталость после напряженного дня.

— Ладно, давай спать.

Но Кристи выбралась из постели и на дрожащих ногах отправилась в ванную. Сегодня у нее болели даже те мышцы, о существовании которых она и не подозревала.

Приняв горячий душ, она почувствовала, что тело немного отошло, и вернулась в постель. Арман тоже был слегка влажным, и от него пахло гелем для душа — чем-то вроде соснового бора с небольшой добавкой резеды. Кристи тут же уснула, не ощущая, что он притиснул ее к себе властным жестом собственника, и проспала, как убитая, до самого утра.

В предрассветном мареве ей снилось, что ее тело стало похожим на воск — под рукой опытного мастера тот так же легко плавится и приобретает самые фантастические формы. Она даже слегка постанывала от удовольствия, совершенно не сопротивляясь нежным и настойчивым рукам. И когда внутри нее начали нарастать к чему-то зовущие толчки, она не испугалась и не напряглась, как прежде, а полностью раскрылась, прислушиваясь в полусне к восхитительным ощущениям, переходящим во что-то такое ослепительное и прекрасное, чему она даже не знала названия.

Потом Арман нежной рукой вытирал выступивший у нее на лбу пот и говорил:

— Спи. Тебе надо отоспаться. Я предупрежу отца, что сегодня ты на работу не выйдешь. Похоже, я замучил тебя до полусмерти. Отдыхай. — И негромко добавил про себя: — Да и мне бы не помешал этот так называемый медовый месяц.

Кристи и в самом деле не могла даже глаз открыть. Она не понимала, что времени уже много, что нужно спешить на работу, что она может опоздать, просто спала, раскинувшись поперек кровати, разбросав ноги и руки. Когда обволакивающий сознание туман стал уходить, она проснулась и села, потягиваясь и зевая. Внезапно испугавшись, посмотрела на часы. Полдень! Она упала обратно, зажмурившись от ужаса. Ее наверняка выгонят за прогул!

Постепенно среди панического тумана всплыли слова Армана, что он предупредит отца о ее сегодняшнем отсутствии, но вместо чувства облегчения Кристи затопила волна стыда.

Как совестно! Будь она невестой какого-нибудь обычного парня, никто бы не считал, что она вправе не выходить на работу по подобной причине. Конечно, когда она завтра придет в офис, ее никто не посмеет упрекнуть. И это неприятнее всего, потому что непорядочно.

Но что сделано, то сделано, что теперь локти кусать.

Встав и приведя себя в порядок, Кристи быстро закончила контрольную и, поняв, что изрядно проголодалась, крадучись, с опаской, пошла на половину родителей Армана.

В фойе ее увидел важный дворецкий и с поклоном подошел к ней. В его глазах уже не было той неприязни, которую она видела в первый раз. Наоборот, он приветливо улыбался.

— Добрый день, мисс Адамс! Миссис Гамилтон ждет вас в малой столовой. — Дворецкий с поклоном указал на длинный широкий коридор.

Быстрым шагом пойдя в нужном направлении, Кристи, подталкиваемая острым голодом, по запаху нашла комнату с накрытым столом. За ним никто не сидел, но у окна стояла и смотрела на медленно текущие воды Гудзона со снующими взад-вперед юркими катерами и неторопливыми яхтами Мишель в легком сиреневато-сером льняном костюме, прекрасно сидевшем на ее изящной фигуре.

Услышав легкие шаги, она повернулась и с приветливой улыбкой протянула руки.

— Как хорошо, что ты пришла, Кристи! Мне так приятно с тобой немножко поболтать!

Они сели за стол и принялись за ланч. Кристи казалось, что ее будущая свекровь чем-то расстроена, и, не выдержав, она спросила напрямик:

Дата добавления: 2015-06-27