Хоровод Вьюн и круг

В разных местах хороводы ведутся по-разному, в частности в Олонецкой губернии. Там они превращены во «вьюн» и «круг», во время которых часто поются плясовые песни; они разыгрываются весной и летом и потому помещены здесь среди летних хороводов. «Вьюн» — пляска; он похож на польскую с той разницей, что в польском танце мужчина выбирает даму и проходит с ней все комнаты, а во «вьюне» выбирает девушка мужчину и ходит с ним по комнате. В «круге» становятся девушки парами; одна из них запевает песню, другие подхватывают общим хором, ходят вокруг тихой пляской, продолжая беспрерывное пение, которое часто сопровождается хлопаньем в ладоши. Иногда круг останавливается, тогда одна какая-нибудь пара выходит на середину и начинает русскую. Танцовщицы помахивают белыми платками и изъясняются движениями. Вот несколько образцов хороводно-плясовых игр.

Все мужья до жен добры,

Покупили женам бобры;

Мой муж неласков до меня,

Не купил мне черна бобра.

Он корову купил,

Мне заботу снарядил;

Лучше б масла и муки купил,

Я б стряпейку наняла.

Стряпеюшка б постряпивала,

А я, млада, похаживала,

Каблуками приколачивала.

Вы, белильцы, румянца мои,

Дорогие, новокупленные,

В зелено вино возложенные,

На бело лицо положенные!

Скатись с белого лица долой!

Едет добрый муж домой,

Любимые подарочки везет:

Щелкову плеть не свистанную

На младу жену избалованную.

Девушка в гореньке сидела,

Сквозь оконушко глядела,

Сквозь хрустальное стекло.

Не работушку работала,

Гребенем голову чесала,

Русу косу плела,

В гости милого ждала.

Не дождавши своего милого,

Постелюшку постлала

И заплакала пошла,

Почастехонько в окошко поглядывала.

Что нейдет ли, не летит ли

С поля миленькой дружок?

Не ясен сокол летит,

С поля миленькой идет,

Своими резвыми ногами

Мил постукивает;

Своими белыми руками

Мил помахивает;

Своими желтыми кудрями

Мил потряхивает.

Прямо, прямо, мой милой,

Ко мне в высокой терем!

Ко мне в высокой терем!

На тесовую кровать,

На правую ручку спать.

Начал парень красну девку целовать, миловать;

Целовавши, миловавши, приговаривать

Над моей русой косой,

Над девичьей красотой:

Уж ты, косынька-коса!

Не ты ль меня, косынька, повысушила?

Не ты ль меня с ног сронила?

Уж ты, Ванюша, Иван,

Ваня, братец мой!

Прилюбился разум твой,

Весь обычай дорогой.

Перестань, Ваня, пить,

Будут девушки любить,

Станут молодушки хвалить.

Уж как я, молода,

Одинокая была, в одиночестве жила.

Затопила млада печку,

Сама по воду пошла.

На водушке, на воде

Гуси, лебеди сидят,

Свежу водушку мутят.

Почерпнула я, пошла,

До полуторы дошла,

До царева кабака.

У царева кабака сочинилася беда,

Загорелась слобода.

Как на этот на пожар

Съезжались господа

Со уездного суда.

Ах, что этот за пожар!

Он нежарко горит,

Он нежарко горит,

Только смахивает.

Ах, что это за муж,

Молоду жену не бьет!

Бей жену к обеду,

К ужину снова, да опять,

Чтобы щи были горячи,

Каша масляная...

Удалая голова!

Удалая голова!

Не ходи мимо сада.

В нем тропинки не топчи

И дорожки не тори.

Ты дорожки не тори,

Худой славы не клади.

Худа славушка пройдет,

Никто замуж не возьмет:

Ни подьячий, ни купец,

Ни удалый молодец.

Отцу, матери бесчестье,

Роду-племени укор,

Роду-племени укор.

С плеч головушка долой!40

Мне нельзя идти домой!

Скажу так, скажу сяк,

Скажу изнова опять:

Я во садику была, во зеленом гуляла;

Сладки яблочки щипала, наливчатые,

Я наливчатые, самы рассыпчатые,

Я на блюдечко клала, на серебряный поднос,

В высок терем пошла

И милому поднесла.

Милый яблок не принял,

Ничего не говорит:

Ни отказывает, ни приказывает.

Только и знает мой миленькой,

Что сердит на меня.

Рассержусь же я, молодешенька,

Я сама ль на него

Еще ль покрепче ль того.

Не огонь горит, не смола кипит,

А кипит, горит ретиво сердце

Не по батюшке, не по матушке,

А кипит, горит по красной девушке.

Что от девушки пришла весточка,

Пришла весточка — скора грамотка,

Красна девица есть трудна, больна,

Во постелюшке, во могилушке.

Я пойду с горя на почтовый двор,

Я найму пару вороных коней;

Я поеду ли ко могилушке,

Ко могилушке, ко красной девушке:

Ты встань-ка, красная девица!

Ты отдай-ка, отдай мой тальянской плат,

Ты бери, возьми свой злачен перстень.

Уж мне тем перстнем обручатися,

Тебе тем платком жениха дарить.

Эта старинная песня, сочиненная в Петербурге в начале XVII в., переиначена олонецкими жителями, и она пелась так:

Как в городе во Санктпитере,

Что на матушке на Неве-реке,

На Васильевском славном острове;

Как на пристани корабельной

Молодой матрос корабли снастил

О двенадцати тонких парусах,

Тонких, белыих, полотняныих.

Что из высока нова терема,

Из косящетова окошечка,

Из хрустальные из оконечки

Усмотрела тут красна девица,

Красна девица, дочь отецкая,

Усмотрев, выходила на берег,

На Неву-реку воды черпати;

Почерпнувши, ведра поставила,

Что поставивши слово молвила:

Ах ты, душечка! молодой матрос!

Ты зачем рано корабли снастишь?

О двенадцати тонких парусах?

Тонких, белыих, полотняныих!

Как ответ держит добрый молодец,

Добрый молодец, молодой матрос:

Ах ты, гой еси красна девица,

Красна девица, дочь отецкая!

Не своей волей корабли снащу:

По указу ли Государеву,

По приказу адмиральскому.

Подняла ведра красна девица,

Поднявши, сама ко двору пошла.

Из камня, из-под белова,

Из-под кустика, из-под ракитова

Не огонь горит, не смола кипит,

Что кипит сердце молодецкое

Не по батюшке, не по матушке,

Не по братцу, не по родной сестре,

Но по душечке красной девице.

Перепала ли ему весточка,

Красна девица неможна лежит.

После весточки скоро грамотка:

Красна девица преставилась!

Я пойду теперь на конюший двор,

Я возьму коня что не лучшего,

Что не лучшего, само доброго.

Я поеду ли к Божьей церкви.

Привяжу коня к колоколенке,

Сам ударюсь о сыру землю!

Расступися ты, мать-сыра земля!

И раскройся ты, гробова доска,

Развернися ты, золота парча,

Пробудися ты, красна девица!

Ты простись со мной, с добрым молодцом,

С добрым молодцом, другом милыим,

С твоим верным полюбовником.

Ты, отеческая дочь!

Не ходи гулять в полночь,

Не ходи гулять в полночь;

Мимо моего двора

Не прокладывай следа.

У моего ли у двора

Приукатана, углажена гора:

Водою улита,

Водою улита,

Каблуками убита,

Лишь я скок на ледок,

Окаянный башмачок!

Окаянный башмачок!

Поскользнулся каблучок,

Я упала на бочок!

Не слыхала, как упала,

Погляжу, млада, лежу

Я на правом на боку.

Я туда и сюда глядь:

Меня некому поднять.

Шел детина молодой,

Не женатой, холостой.

Я не знала, как назвать,

Поучилася солгать,

Его душенькой назвать.

Душа моя, душенька!

— Уж я рад бы поднять:

Со стороны люди глядят,

Со стороны люди глядят,

Поймать меня хотят:

Руки, ножки связать,

Во солдатушки отдать,

Во солдатушки отдать,

Отцу, матери не ждать.

За морем далече, Меж гор высоко.

Там моя милая

Под окошечком сидит,

Слезно плачет, говорит:

Из-за той стороны

Воздух приятный несет,

Где моя любезная

Сашенька живет.

Скажи, скажи, милая!

Любишь ли меня?

Если ты любишь,

Возьму за себя,

Если же не любишь,

Убью сам себя.

Напишу я надпись

Над гробом своим.

Увидишь, узнаешь,

Что верен я был;

На ней прочитаешь:

Одну ее любил.

Старые люди нерассудливые!

Словно молоды не бывали,

Словно про любовь не слыхали.

Эту песню поют протяжно и заунывным голосом.

Во поле березонька стояла, Во поле кудрявая стояла,

Люли, люли, стояла! Некому березы заломати, Некому березы заломати,

Люли, люли, заломати! Я пойду березу заломаю, Я пойду березу заломаю,

Люли, люли, заломаю! Вырежу я три прутичка, Вырежу я три прутичка,

Люли, люли, три пруточка! Сделаю я три гудочка, Сделаю я три гудочка,

Люли, люли, три гудочка! Четвертую — балалайку, Четвертую — балалайку,

Люли, люли, балалайку! Пойду я на новые на сени, Пойду я на новые на сени,

Люли, люли, на новые на сени! Стану в балалаечку играти, Стану в балалаечку играти,

Люли, люли, играти!

Стану я старого пробуждати, Стану я старого пробуждати,

Люли, люли, пробуждати! Встань ты, старой черт, проснися! Встань ты, старой черт, проснися!

Люли, люли, проснися! Борода седая, пробудися, Борода седая, пробудися,

Люли, люли, пробудися!

Вот тебе помои, умойся, Вот тебе помои, умойся,

Люли, люли, умойся! Вот тебе рогожа, оботрися, Вот тебе рогожа, оботрися,

Люли, люли, оботрися! Вот тебе заслонка, помолися, Вот тебе заслонка, помолися,

Люли, люли, помолися! Вот тебе баран, расчешися, Вот тебе баран, расчешися,

Люли, люли, расчешися! Вот тебе осметки, обуйся, Вот тебе осметки, обуйся,

Люли, люли, обуйся! Вот тебе шубенька, оденься, Вот тебе шубенька, оденься,

Люли, люли, оденься! Во поле березонька стояла, Во поле кудрявая стояла.

Люли, люли, стояла! Некому березы заломати, Некому кудрявой заломати,

Люли, люли, заломати! Я пойду березу заломаю, Я пойду березу заломаю,

Люли, люли, заломаю! Вырежу я три прутичка, Вырежу я три прутичка,

Люли, люли, три прутичка! Сделаю я три гудочка, Сделаю я три гудочка,

Люли, люли, три гудочка! Четвертую — балалайку, Четвертую — балалайку,

Люли, люли, балалайку! Пойду я на новые на сени, Пойду я на новые на сени,

Люли, люли, на новые на сени! Стану в балалаечку играти, Стану в балалаечку играти,

Люли, люли, играти! Стану я милого пробуждати, Стану я милого пробуждати,

Люли, люли, пробуждати! Встань ты, душа, пробудися! Встань ты, душа, пробудися!

Люли, люди, пробудися! Вот тебе водица, умойся, Вот тебе водица, умойся,

Люли, люли, умойся! Вот тебе полотенце, оботрися, Вот тебе полотенце, оботрися,

Люли, люли, оботрися! Вот тебе икона, помолися, Вот тебе икона, помолися,

Люли, люли, помолися! Вот тебе гребешочек, причешися, Вот тебе гребешочек, причешися.

Люли, люли, причешися, Вот тебе башмачки, обуйся, Вот тебе башмачки, обуйся,

Люли, люли, обуйся! Вот тебе кафтанчик, нарядися, Вот тебе кафтанчик, нарядися,

Люли, люли, нарядися!

Эту песню поют еще и так:

Я пойду рябину заломаю,

Выломаю три прутичка!

Стану я старого будити:

Встань, мой стар, пробудися!

Вот тебе помои, умойся!

Вот тебе рогожа, оботрися!

Стану я малого будити:

Встань, мой мал, пробудися!

Вот тебе грязна вода, умойся!

Вот тебе тряпица, оботрися!

Стану я ровнюшку будити:

Встань, мой ровнюшка, пробудися!

Вот ключевая вода, умойся,

Вот тебе платочек, оботрися,

Вот тебе икона, помолися!

Старый муж на руку ложится,

Как колода, валится;

Ровнюша-муж на руку ложится

Легче пера лебединого.

Старый муж к устам припадает,

Как смолой поливает;

Ровнюшка-муж к устам припадает,

Словно медом поливает.

Как вила серая утка

В шелковой траве гнездо!

Она вила неделю,

Она вила другую;

А на третью неделю поднялась, полетела!

Как навстречу той утке Государевы ловцы.

Эй вы, ловцы, вы, ловцы, Удалые молодцы!

Не видали ли вы селезенка?

Уж как твой селезенок

Во государевом во доме,

На дубовом на столе,

На серебряном блюде

Белым сахаром осыпан

И шафраном посыпан.

За твоим ли селезенком

Сидел Царь со Царицей,

Молодец со девицей.

Как девица-то скажет:

Я насмерть ненавижу

Столь богата скупого;

Я еще ненавижу,

Кто вдову изобидит,

Красну девку осудит,

Молодца обесчестит.

Ты построй, милой, терем,

Противу терема терем,

Из дверей во двери,

Из окошка в окошко.

Не березонька с березкой свивалася,

Не девушка с молодцом совыкалася;

Совыканьице было с дружком тайное,

Расставанье же с дружком было явное.

Отъезжает мой любезный

Во путь, во дороженьку;

Хоть не в дальнюю, любезный!

Жаль мне и тошненько.

Он запел, мой дружочек,

Запел с горя песенку:

Ты прощай-ка, прощай,

Прощай, моя любушка!

Ты прощай-ка, моя

Сизенька голубушка!

Наживай-ка ты себе дружка иного,

Буде лучше наживешь, меня позабудешь;

Буде хуже наживешь, меня вспомянешь.

Приезжай-ка, мой любезный, жить-то мне тошненько.

Надорвется живот, живот и сердце плачут,

Все тебя, мой друг, дожидают!

Со восточные, мой милой, со сторонушки,

Со любезные пути-дороженьки.

Дата добавления: 2015-06-27