Часть первая

Действующие лица.

Кеша Баранов

Галка

Лена

Маринка

Гарик

Мама

Соседка Марья Петровна

Продавщица мороженого

Легкий весенний день.

Две подруги, Галка и Лена, стоят возле, киоска с мороженым на углу, рядом с кинотеатром «Эстафета»

Г а л к а (Лене). Знаешь, всегда подозревала, что он какой-то не такой. Но что он до такой степени не такой, я узнала точно только в прошлый понедельник. А сегод­ня узнаешь и ты. Вот на этом самом месте. Теперь смот­ри и вникай. Потом будем делать выводы. (Подходит к продавщице.) Скажите пожалуйста, у вас есть шоколад­ный батончик?

Продавщица. Нет.

Г а л к а. А было?

П р о д а в щ и ц а. И не было. Ты, девочка, приезжая?

Г а л к а. А трубочка за. двадцать?

Продавщица (мрачно). Ты, девочка, слепая?

Галка. Еще нет.

Продавщица. Так посмотри сначала, что есть и чего уж давно нет, а потом спрашивай.

Галка, А стаканчик?

П р о д а в щ и ц а. Сколько тебе?

Галка. Пока несколько. Я еще подумаю.

Продавщица. Девочка, а ты не могла бы подумать в другом месте? Чтобы не мешать торговле? Будь ласкова, освободи пространство!

Галка (возвращается к Лене). Делаем первый вывод Продавщица — тетенька обыкновенная, ты согласна?

Лена. Злая.

Галка. Не злая. Обыкновенная. Усталая. Теперь по­смотришь, что дальше будет.

Л е н а. А когда дальше будет?

Галка (посмотрела на уличные часы). Минут через пять.
Л е н а. А на твоих скололо?

Г а л к а. Мои не ходят. На прошлой неделе я не сдержалась и прямо в лицо ему сказала, что он у Ма-ринки подкаблучник, а она на него ноль внимания1.

Л е н а. А он что?, -

Г а л к а. А он посмотрел на мои часы рассеянно, н они встали!

Л е н а. Может быть, это случайное совпадение?

Г а л к а. Сперва я тоже подумала,— совпадение, но с тех пор стала следить за ним и установила. Я многое установила. Например, мороженое неделю назад...

Л е н а. Мне почему-то страшно!

Г а л к а. Ясно почему. Загадочное всегда поначалу страшно, пока не привыкнешь. Но я тебе точно говорю. Еще часы — ладно. Но то, что ты сейчас увидишь...

Л е н а. А скоро я увижу?

Г а л к а. Ты торопишься? Тебя кто-то ждет? Боишь­ся, кто-нибудь позвонит на домашний телефон, пока тебя нет? Напрасно бо­ишься! Никто, кроме меня, тебе не позвонит и звонить не собирается.

Лена. Я знаю.

Г а л к а. А знаешь, так и стой спокойно. Ты слыхала про экстрасенсов? Ну, про людей, которые своим биополем поднимают в воздух спичечные коробки, лечат раз­ные болезни и всякие другие штуки делают. Наш Баранов — из таких!

Л е н а. А вдруг он не придет?

Г а л к а. Исключено. Все наши — в кино. Кино скоро кончается.

Л е н а. Не все наши в кино. Мы с тобой здесь.

Г а л к а. Все наши — в смысле Маринки. Он её встречает после кино. А она всегда делает вид, что его не замечает, и проходит мимо,

Л е н а. И как ему не надоест, что его не замечают?!

Г а л к а. Не знаю. Спроси у него. Он уже тут где-то торчит!

Л е н а. Раньше бы спросила. А теперь — страшно. Разве такое может быть? Я насчет твоих экстрасенсов?

Г а л к а. Они такие же мои, как и твои! Ты газеты читаешь?

Л е н а. «Комсомолку», «Моя семья». В «Лите­ратурке» читаю про тех одиноких, кому за тридцать, а они еще не успокоились. Про всякие клубы, объеди­няющие таких, про то, как они надеются на объявления в газетах.

Г а л к а. Нашла что читать! Тебе еще не за трид­цать!

Л е н а. Я просто вижу свою судьбу. Счастья нет и не предвидится. У нас в классе я самая уродина.

Г а л к а (решительно). Не самая!

Пауза.

Лена (неуверенно). А кто?

Галка. Здравомыслова похуже будет.

Лена (с надеждой). Да? Зато она ростом берет. Ее все замечают.

Галка. И смеются.

Лена. Только самые придурковатые, вроде Коростылева. А меня даже он не замечает!

Галка. Так. Ладно. Хватит говорить о прошлом, когда идет человек, от которого зависит наше будущее! Вон, идет как миленький! Информация для размышле­ния. Человек, способный взглядом остановить часы, не способен разозлиться на Маринку! Ленка, опыт продол­жается, а ты смотри и проникайся!

Подходит Кеша Баранов.

Кого я вижу! Маэстро!

Кеша (безразлично). Привет.
Галка. Ты чего здесь делаешь, Баранов?

Кеша. Еще ничего. А вы?

Г а л к а. И мы ничего.

Лена. Стоим.

Кеша (Галке, не глядя на Лену). А говорите, что ничего.
Лена, (робко). А разве стоять — это дело?

Кеша (по-прежнему, Галке). Для таких дур, как вы,— еще какое дело!

Галка. Очень остроумно! Жалко, кое-кто не слышит! Хорошее кино, Баранов?

Кеша. Откуда я знаю. Что я, смотрел?!

Галка. Нет, мы думали, тебе рассказал кто-нибудь из тех, кто смотрел. Баранов, купи нам мороженое!

Лена. Галка!

Тут Кеша впервые внимательно посмотрел на Лену.

Кеш а (Галке, вежливо). Сейчас! Только разбегусь!

Г а л к а. А иначе мы не уйдем!

Пауза.

Кеша. Сколько?

Галка. Четыре.

Лена (испуганно). Два! Даже одно. Мне — не обязательно.

Кеша (Лене). Нахальная, разбитная подруга тебя тоже немного смущает?

Галка. Подруга у нее мировая, гони четыре моро­женых! А что я такая нахальная, так это потому, что она — ты же видишь какая: ни рыба ни мясо! Четыре - и мы уходим!
Кеша идет к продавщице.

Лена. Зачем тебе четыре? Может, у него денег нет?

Г а л к а. Не может, а точно — нет. Уж я постаралась! Я у него сегодня последний рубль в долг взяла. А дома он еще не был. Я проверяла.

Л е н а. Тогда зачем ты столько сказала? Не пода­вишься?

Г а л к а. Для чистоты опыта. Два — нам. Два — разным другим людям.

Л е н а. А Баранов не ест мороженое?

Г а л к а. Нет. Я никак не могла понять почему, пока однажды не прочитала, что экстрасенсам нельзя просту­жаться. У них тогда вся энергия исчезает. А у Барано­ва — гланды. Нет, ему нельзя. Я про него все знаю. Я его выведу на чистую воду! Смотри, у них начался разговор!

Продавщица (Кеше, ласково). Чего тебе, го­лубчик?

Г а л к а (Лене), «Голубчик», слыхала?!

Продавщица. Ты уж не обессудь, но шоколад­ных батончиков нет. То есть не батончиков, а стаканчиков. Да нет, это не ты виноват. Ты сказал четко и ясно.

Г а л к а. Он сказал! Он не сказал еще ни слова!

Продавщица. Четыре стаканчика за двадцать? Да, голубчик, ты прав! Погода ужасная! Такой холодной ранней весны я просто не помню!!

Г а л к а. Я тоже.

Л е н а, А я люблю всякую весну. Это самоё мое вре­мя года. Весной я всегда надеюсь.
Продавщица- Если бы еще давление не скакало как сумасшедшее. Сама я давления не замечаю. Но многие мои знакомые, особенно те, которые никогда не за­нимались физкультурой… Ты считаешь, что давление успокоится?

Л е н а- Она понимает его без слов!

Г а л к а. Наконец-то и до тебя дошло! Что я тебе говорила? Ты часто такое встречала?!

Продавщица. И скажи всем в своем классе, что у меня лучшее мороженое во всем районе.

Г а л к а. И притом бесплатное.

Л е н а. Что?!

Г а л к а. Она не взяла с него денег, вот что! Вот это меня добило окончательно.

Л е н а. Я понимаю.

Кеша с мороженым возвращается к подругам.

Г а л к а. Спасибо, Баранов!

К е ш а. И чтобы я вас здесь не видел! (Уходит.)

Л е н а. Может быть, они просто старые знакомые? Такие старые и такие знакомые, что им уже не надо ни­каких Слов? Я,- например, со своей мамой могу часами вести беседы молча. А потом заговорим, и выясняется, что мы молчали про одно и то же. И при этом ни я, ни мама из себя ничего не строим и не важничаем, как твой Баранов!

Г а л к а. В том-то и дело, что он не мой! Он пока ничейный. А должен быть наш с тобой. Но учти! Все, что ты видела,— тайна.

Л е н а. Для кого — тайна?

Г а л к а. Для всех. Если узнают, тут же набегут со всех сторон к нашему Баранову, и тогда никто из нас к нему не пробьется. Это как в лесу. Уж если тебе повезло и ты нашла раз в жизни семейство белых грибов — не кричи, как дура! Помалкивай, пока сама все не соберешь!

Мимо проходит Г а р и к.

Привет, Гарик!

Г а р и к. Привет.

Г а л к а. Ты куда несешься, Гарик? Постой с нами. Постоим, поохаем.

Г а р и к. Некогда.

Г а л к а. Хорошее кино?

Г а р и к. Я не смотрел. (Подходит к Лене.) Два мо­роженых — тебе одной, не слишком жирно будет? Давай сюда одно! (Вырывает у Лены мороженое.)

Г а л к а. А где «пожалуйста», Гарик?

Г а р и к. Еще что скажешь? Перебьетесь. (Поглядывает на часы и ходит.)

Л е н а- Мы стоим здесь вдвоем, а обращается он к тебе, как будто меня нет совсем.

Г а л к а. Для него — нет тебя. А для Баранова нет ни тебя, ни меня, ни Гарика. И так во всем мире. Мы существуем только для тех, кто нас любит…

Л е н а. Схватил мороженое и даже «спасибо» не сказал!

Галка. Ну, «спасибо» и «пожалуйста» от него еше никто не слышал. Даже Маринка. Она мне сама говорила.

Л е н а. Как? И он тоже бегает за ней?!

Галка. Это все знают, кроме тебя. Поэтому они с Барановым — смертельные враги. Нет! Ты меня удив­ляешь! Как ты живешь, я не понимаю! То есть, я понимаю, что живешь ты плохо, потому что живешь не правильно. Но ведь не слепая же ты, Гарик и Маринка — в одном обществе с тобой. Три раза в неделю по три часа вы занимаетесь фигурным катанием. Семь лет учитесь в одном классе. Все отношения людей у тебя на глазах складывались. А ты ничего не замечала. Из-за своих комплексов ты куда-то погрузилась. Во внутрен­нюю жизнь, наверное. Вот куда. Хорошо, что у тебя есть я. Нет, тебе пора просыпаться! Иначе ты проспишь всю. свою личную жизнь и будешь потом ходить в клуб, ко­торым за тридцать.

Появляется Кеша.

К е ш а. Вы еще здесь?

Галка. И он тоже здесь.Ты знаешь кто, Гарик. Отобрал у Ленки
твое мороженое и скрылся вон в том направлении. Кста­ти, ты собираешься платить за мороженое? Четыре ста­канчика по двадцать рублей. В сумме кое-что набирает­ся. Если собираешься, вот тебе деньги. А хочешь, я сама уплачу.

Кеша. За что? Ты ведь мороженое не брала, и от тебя она денег не возьмет. Ладно. Давай сюда деньги, и покончим с этим. В принципе я такими шутками боль­ше не развлекаюсь. А ты почему возникаешь? Потому что у тебя совесть имеется?

Галка. Да. Имеется. А у тебя вот нет. Посмотри на Лену внимательно.

Кеша посмотрел внимательно на Галку.

Да не на меня!

К е ш а. Сначала на тебя.

Г а л к а. Зачем? Чего ты на меня уставился? Давно не видел?

К е ш а. Я хочу понять, зачем тебе это надо?

Г а л к а. Что — это?

К е ш а. Ну, чтобы я посмотрел на твою подругу вни­мательно.

Г а л к а. А ты что, собираешься всех и все понимать?

К е ш а. Собираюсь.

Г а л к а. Ну что же! С такими способностями, как у тебя,— попробуй! Так вот, о моей подруге. Я не могу видеть, как она страдает.

К е ш а. Не смотри.

Г а л к а. Она вбила себе в голову, что она уродина.

К е ш а. Это не она. Это ей вбили. Мы все постарались, и ты — вместе с нами. А теперь она действитель­но... эта сама…

Г а л к а. И к тому же маленького роста.

К е ш а. Вот это пройдет. Через полгода она будет выше тебя.

Г а л к а. Через полгода — это поздно!

К е ш а. Почему?

Г а л к а. Потому что даже у такого несчастного че­ловека, как моя подруга, есть своя радость. Единствен­ная. Знаешь какая?

К е ш а. Я знаю — она занимается фигурным ката­нием.

Г а л к а. Ну да. Когда ты приходишь встречать свою Маринку, ты же не можешь не замечать и Ленку,...

К е ш а. Я видел, как она катается. Одна.

Г а л к а. Именно. Одна. А теперь у нее критический возраст. Ей сказали, что для одиночницы она уже неперспективная. Ее может спасти только парное катание Но для этого нужен партнер, а все мальчишки отказы­ваются брать ее в пару. Даже Гарик.

К е ш а. Тоже мне звезда!

Г а л к а. Представляешь?!

К е ш а. Это я представляю. Я не представляю, при чем здесь я.

Г а л к а. При том. (После паузы.) Если ты не помо­жешь Ленке, я не знаю, что я сделаю! То есть знаю! Я раскрою твою тайну, и все ринутся к тебе за по­мощью со всякими пустяками. Сначала тебе это понра­вится, но потом ты горько пожалеешь, что отказал мне и не выручил человека.

К е ш а. Нашла чем напугать. Если я тот человек, за которого ты меня принимаешь, так неужели мне будет трудно доказать, что я ничего не умею? Слушай, я ведь
могу просто на тебя посмотреть, и ты тут же все забудешь! Все, что знаешь про меня.

Г а л к а. Ой, не смотри!

К е ш а. Ты веришь, что я это могу?

Г а л к а (испуганно). Верю. Верю. Я во все верю,

К е ш а. Поэтому на будущее: не угрожать! Не про­сить! Не намекать!

Г а л к а. Ты это своей Маринке скажи!

К е ш а. Вот кого не трогать совсем! А не то помощь потребуется не Соловьевой, а тебе!

Г а л к а. Баранов, не смотри на меня так. Никто не виноват, что ты влюбился, как я не знаю кто! И в ко­го, Баранов?! Мог бы и подождать, хотя бы до восьмого класса. К этому времени люди начинают хотя немножко разбираться друг в друге.

К е ш а. Тебя не спросил. Извини.

Г а л к а. И напрасно не спросил. Со мной все делят­ся, и еще никто об этом не пожалел. Что же Ленка? Я не угрожаю, я не прошу,— я говорю прямо. Посмотри на нее внимательно.

К е ш а. Хорошо. Я посмотрю на нее, но не сегодня Не сейчас. Я не могу здесь сосредоточиться.

Г а л к а. Я понимаю, что сейчас ты можешь смотреть только на одного человека. Вон она, кстати, идет, и притом не одна.

Появляются Гарик и Маринка

Привет!

М а р и н к а. Салют!

Г а л к а. Хочешь мороженое!1

М а р и н к а. Хочу. (Берет мороженое.) Спасибо. (Галке, с иронией.) Я ведь знаю, что ты от чистого сердца предлагаешь, разве нет? (Тут Маринка в упор посмотрела на Галку.)

Г а л к а (растерянно). А где наши?

М а р и н к а. Они пошли через главный ход, а я— через пожарный.

Г а л к а. Чтобы не встречаться с Барановым?

М а р и н к а. Чтобы. Но, как видишь, от него никуда не денешься.

Г а р и к (Маринке). Если хочешь, я могу отшить его

М а р и н к а. Я хочу.

Г а л к а. Очень ты смелый, Гарик.

Г а р и к. А что?

М а р и н к а. Но еще лучше просто не обращать на Баранова внимания.

Г а р и к (облегченно). Есть.

Возвращается Кеша. С независимым видом усаживается на ска­мейке.

Л е н а (робко). Хорошее кино?

М а р и н к а. Соловьева, ты меня спрашиваешь? От­вечаю, Соловьева. Кино, Соловьева,— муть. Про любовь. Не знаю, как ты, а я не люблю эти сказки про вечную любовь. Я, Соловьева, смотрю на жизнь в упор и вижу все так, как оно есть на самом деле.

К е ш а. Маринка! Тебе еще не сто лет, чтобы смот­реть на жизнь в упор. Ты говоришь так, как будто ты уже была пять раз замужем!

М а р и н к а (Гарику, глядя на Кешу). Ты извини, Гарик!

Г а р и к (испуганно). А чего?

М а р и н к а (подчеркнуто). Но ведь я опоздала, те­бе это, наверное, неприятно?

Г а р и к. Всего на полчаса.

Г а л к а (Лене). Меня от этой идиллии сейчас стошнит!

Л е н а (шепотом). А если это любовь?

М а р и н к а (Гарику). Вообще я не из тех, кто спе­циально опаздывает.

Г а р и к. Да ладно тебе. Другие на час опаздывают, ты еще ничего. Другие бы при твоей внешности и вовсе, бы не пришли! Пока я тебя ждал, перевел весь английский.
Г а л к а. Гарик,- а как будет по-английски «пожа­луйста»?

Га р и к (Маринке), Вот видишь, стоят наблюдают за, нами, как в театре. Они — зрители. Мы — артисты. У них своей жизни нет, наблюдают за нашей. Зато они воспитанные. Других достоинств не имеют, вот они и держатся за воспитанность. Пойдем отсюда? Мне эти личности еще в школе надоели.

(У Гарика звонит сотовый, он сбрасывает)

М а р и н к а. Гарик, ты никуда не торопишься?

Г а р и к. В чем дело? Зачем ты задаешь эти дурацкие вопросы?

М а р и н к а..Запомни, Гарик, на будущее, если ты хочешь, чтобы у нас было будущее. Я не задаю вопро­сов дурацких. Я задаю вопросы по делу. У тебя репети­торы по английскому и по математике, фигурное ката­ние и плавание, и еще, наверное, что-нибудь. Твои роди­тели возлагают на тебя большие надежды. Может, они тебе звонят, интересуются, чем ты занят?

Г а р и к. Перезвонят. (После паузы.) Раньше тебя это не волновало.

Г а л к а (Лене). Ее и сейчас это не волнует. -,

М а р и н к а. А это не твое дело! (Гарику.) Принци­пиально не уйду. Пусть они уходят. (Кеше.) Баранов, ты зачем расселся на нашей скамейке?

Кеша встал и подошел к Маринке.

К е ш а. Давно она стала вашей?

М а р и н к а. Давно. Мы всегда с Гариком после ки­но, и после уроков, и вообще когда захотим любим посидеть на этой скамейке. Тебе одному все равно где си­деть, правда? А лучше всего дома сидеть, чтобы никому не действовать на нервы!

Г а л к а. Неужели, Баранов, ты уступишь? Ведь тебе стоит только... Ой, не могу! Если бы у меня была такая сила, как у тебя, я бы так ей ответила!

Маринка. Слушай, Галка, я вот ем твое мороже­ное и думаю: а может, оно отравлено?

Га л к а. Может!

Л е н а (Галке). Я пошла. Вы тут над моей головой выясняете какие-то свои отношения, в которых я никог­да не участвую и ничего не понимаю. Вам это интересно. Наверное. Мне— нет.

М а р и н к а- Тебе неинтересно, Соловьева? Мне тоже. Только я ничего не могу изменить. Она меня ненавидит со второго класса. А тебя?

Га л к а. Очень мне надо тебя ненавидеть!

Л е н а. Я ничего такого не замечала.

М а р и н к а. Тебе легче. Я думала, раз ты с Галкой ходишь, значит, вы — одно и то же. Но если ты не замечаешь ничьей ненависти, значит, ты самостоятель­ная. Вот интересно, как у тебя получается: ни с кем никогда не ссориться? Об этом говорить мне со всеми ин­тересно. Только не здесь, да, Соловьева? Я тебе по­звони.

Л е н а. Не надо мне звонить. Тебе будет скучно со мной.

М а р и н к а. Мне ни с кем не бывает скучно, потому,что я сама очень интересная. Понимаешь, я могла бы дать тебе свой телефон, но ведь ты не позвонишь?

Л е н а. Издеваешься, да?

Г а л к а. Да! Не позвонит! И правильно сделает!

Кеша рассеянно посмотрел на Маринку.

М а р и н к а; Соловьева, я не знаю, чем я лично тебя напугала, но ты на меня не злись. Или сначала позлись, а потом все равно не злись.

Г а л к а (Лене). Не уходи. Сейчас самое интересное и начнется.

Л е н а. Тебе интересно — оставайся.

М а р и н к а. Соловьева, не, лезь в бутылку! Ты первый человек, перед которым я извинилась. Сама не знак почему.

Л е н а. Когда узнаешь — позвони. (Уходит.)

М а р и н к а. Обиделась. Такая незаметная, и тоже — обиделась!

К е ш а (Галке). Мороженое съела? (Внимательно посмотрел на Галку.)

Г а л к а. Уходить, да? В самый интересный момент.Ладно. Раз обещала — ухожу. (Уходит.)

М а р и н к а. Баранов, а ты остаешься?

К е ш а. Да.

Г а р и к. Ну, ей-богу, старик! Тебе уже прямо в лицо говорят: ты — лишний!

Кеша рассеянно посмотрел на Гарика.

Г а р и к - Черт! Газ! Мне вдруг показалось, что я не выключил газ на кухне! Меня прямо как током дернуло! Маринка подожди меня здесь, я мигом! (Убегает.)
К е ш а. Сейчас оно пройдет.

М а р и н к а. Что?
К е ш а. Плохое настроение. Душевная тоска.
М а р и н к а. У меня плохое настроение?
К е ш а. У тебя дико плохое душевное самочувствие настроение испортилось в кинотеатре, ты едва досидела до конца.

М а р и н к а- Откуда узнал?.
К е ш а- Твое лицо. Там это все написано.
М а р и н к а- Почему другие на могли это прочитать.
К е ш а- потому что не внимательно смотрели.

М а р и н к а- Можешь помочь?

К е ш а- Могу.
М а р и н к а- Терпеть не могу ничего таинственного.
К е ш а- Я знаю. Потому тебе и скучно. Тебе кажется, что ни в тебе самой, ни в твоей жизни нет тайны.

М а р и н к а. А если во мне нет тайны, чего ж ты за мной бегаешь Баранов?

К е ш а- Не знаю. Может, когда узнаю_ перестану.

Возвращается Гарик.

М а р и н к а. Выключил газ?

Г а р и к. Я не был дома. Я только вышел из парка, и вспомнил, что дома папа и бабушка. И чего я вдруг вскочил, как ненормальный, сам не понимаю! Ты уходишь?

М а р и н к а. У меня дома- тысяча дел, уроков куча…

Г а р и к. Не уходи, посидим чуть-чуть. /садится/ 0, черт! Она сломалась.
М а р и н к а. Баранов только что сидел на ней!
Г а р и к. А теперь она сломалась!

Маринка подошла к Кеше.

М а р и н к а. Что, происходит Баранов?
К е ш а- А разве что-нибудь происходит?
М а р и н к а. Я не знаю как ты сломал скамейку, но в следующий раз, если ты захочешь удивить меня, придумай что-нибудь поинтересней!
К е ш а- Я постараюсь.

Второе действие,

(В квартире у Кеши.)

(Лена сидит в кресле, из коридора появляется Кеша с соседкой Марьей Ивановной.)

М а р ь я И в а н о в н а-. Спаситель! Никакой доктор так не поможет…уж не знаю как благодарить…весь день как птичка божия порхаю. Как назло все настроения портят, то за коммуналку прибавили, то на обще домовые нужды десять рублей нужно отдать! У меня пенсия то не резиновая….А Вера Николаевна то где?

К е ш а- На работе, придет часов в пять.

М а р ь я И в а н о в н а-. Хорошо забегу вечерком.. Спасибо тебе милый…

Кеша- Ладно…чего уж…(Соседка уходит) Итак продолжим….

Вот птица. Вот что в ней есть, в птице? Ты когда-нибудь задумывалась?

Л е н а. В какой птице?.
К е ш а- В любой. В обыкновенной. Она обычно серая, черная и глупая. А вот дано ей летать! Теперь уговори ее не летать. Уломай! Ничего не поможет. Потому что ей дано, и она от своего дара не откажется!

Л е н а.(Испуганно) И тебе дано? Я никому не скажу!

К е ш а. Да. Ты никому не скажешь. Об этом я поза­бочусь. Почему ты не спрашиваешь какой у меня дар? Может я мысли на расстоянии читаю? Ты не боишься что я твои мысли прочитаю?

Л е н а. Я нет. Не боюсь. Мои мысли кто угодно может прочитать. У меня их всего две.

К е ш а. Ну, чего ты остановилась?

Л е н а. Ну, что бы ты прочитал.

К е ш а. Первая мысль боль. Вернее боль ставшая мыслью. И ты думаешь, сейчас попросить, чтобы я снял зубную боль, или попозже?

/ Зазвонил телефон /

К е ш а. / берет трубку/ Да? Вера Николаевна придет... Да, это ее сын. Сейчас я вам скажу, что у вас болит. У вас сильное нервное переутомление, которое вы принимаете за сердечную боль…Что делать? Одну минуточку (Лене) Посмотри в окно, есть ли там просвет или одни облака?

Л е н а. Там одно облако во все небо.

К е ш а. / В Трубку/ Вы Знаете,, Похоже сегодня не пройдет. Отдых и прогулки на свежем воздухе.

Л е н а. Ты и по телефону можешь?

К е ш а. Болит?

Л е н а. Что болит?

К е ш а. Зубы?

Л е н а. Нет. Ой здорово! А как ты это сделал?

К е ш а. Точно не знаю. Просто я на тебе сосредо­точился, а когда внимательно посмотришь на чужую боль, то часть ее переходит к тебе, но учти, зубы все равно нужно лечить. правда, я могу освободить тебя вообще от зубов

Л е н а. Ой, нет! Не надо! У меня и так ничего нет,а беззубая кому я нужна?!

К е ш а. А ты непременно хочешь быть кому-нибудь нужной?

Для начала выпрямись! Ты же спортсменка! Какая-никакая!

К е ш а. Пока ты на льду. Ты прямая, стройная. А как ступишь на землю – сгибаешься, будто гири ворочаешь. Выпрямись, дурра! Смотри на мир открыто! Ты не глупее других! У тебя есть свои достоинства, только они пока никому не известны. В том числе и тебе самой!

Л е н а. Ты это по правде говоришь, или так положено говорить?

К е ш а. Увидишь! Теперь учти следующее: человеку, человек это ты…

Л е н а. Я догадалась.

К е ш а. Человеку можно помочь только тогда, когда он перестает думать о себе и начинает думать о других. Причем с любовью!

Л е н а. Как?!

К е ш а. По крайней мере с симпатией. Вот я например только тогда смогу помочь… ну, там кому-нибудь. Эй, Соловьева! Ты ведь не глупая! У тебя есть люди, о которых тебе хотелось бы думать? В общем, к которым ты хорошо относишься?

Л е н а. Я поняла. Мама.

К е ш а. Мама. У всех мама. Мама это часть тебя! Кто-нибудь есть. Есть кто-нибудь?

Л е н а. Кто-нибудь? Есть…

К е ш а. Живой герой или литературный?

Л е н а. Еще живой.

К е. Старый или молодой?

Л е н а. Ну есть. Дальше что?

К е ш а. Может ты в кого-то влюблена? (Молчание) Дальше твои шансы повышаются. Дело в том, что влюбленный человек – уже красивый!

Л е н а. Ко мне это не относится!

К е ш а. Это потому, что твоя внутренняя суть не нашла еще внешнего воплощения.

Л е н а. А кто мешает моей душе найти какое – то там воплощение?

К е ш а. Ты сама. Твои комплексы. Глупость, невнимательность окружающих, придурковатость одноклассников и моя тоже. Вот этим и займемся. Это все надо устранить.(Пауза)

Л е н а. А если я солгала? Насчет того, что я в кого-то там. Сам знаешь что…

К е ш а. Если ты… О. это легко будет проверить! Если солгала, значит у меня ничего не выйдет.

Л е н а. (Не глядя на Кешу) А ты можешь узнать. В кого я это самое?

К е ш а. Могу, но не буду. Мне важен сам факт. Ты любишь. А кого и зачем – это меня не касается.

Л е н а. Ты что на меня уставился?

К е ш а. Я не на тебя смотрю,

Лена. А на кого?

К е ш а. На твое биополе.

Л е н а. На мое что?

К е ш а. У каждого человека есть биополе! Даже у таких бестолковых как ты! Ты. как любой живой организм, излучаешь энергию (подумав) И довольно прилично излучаешь. Даже странно! Я думал - ты пусто место!

Л е н а. Все что излучаю, все мое!

К е ш а. Было твое, стало общее.

Л е н а. Не- дам биополе?

К е ш а.. Корова жадная!

Л е н а. Я не корова! Таких на фигурное катание не берут. Я уродина и все такое, по не

корова!

К е ш а. Наконец то заговорила, как живая, Шесть лет молчала, а на старости лег голос

прорезался! Впервые слышу, как ты кричишь. Кто тебя сказал эту чушь? Что уродина...

Л е н а. Все говорили, даже когда молчали. Молчали об этом..

К е ш а. Мне не нужна твоя энергия, мне нужна твоя помощь. Вернемся к тому человек о

котором можно подумать с любовью...

Л е н а. А можно обойтись без нее?

К е ш а. Можно, но зачем, если она есть?

Л е н а. Потому что она не принесет ничего хорошего, таким, как я, она мешает. Учиться

мешает, жить мешает..

К е ш а. Ладно. Может ты животных каких любишь?

Л е н а. Я люблю животных, но думать я могу только о человеке. О нем то есть. Просто мне сейчас трудно... Вот так сразу...думать о нем

Кеша. Повторяю, я смогу тебе помочь. Если ты будешь мне помогать. Ты же хочешь измениться? Попробуй сосредоточится...

Л е н а. На том человеке?

К е ш а. Да.

Л е н а. Если бы моя мелодия... музыка такая...Тогда я смогла бы сосредоточиться на том

человеке.

К е ш а. Музыка? Сейчас. Вот только угадаю твою мелодию. (Кеша внимательно посмотрел на Лену, и вдруг зазвучала музыка)

Л е н а. Как ты угадал?

К е ш а. Секрет фирмы.

Л е н а. Л все таки фирма?

К е ш а. На какое-то время я стал тобой?

Л е н а. Кем ты стал?

К е ш а. Ты что, глухая или чайник?

Л е н а. Я уже сказала тебе кто я, и повторять не собираюсь.

К е ш а. Ну тогда и нечего переспрашивать через каждые два слова. Понимаешь я стал

тобой и посмотрел на мир, как бы из тебя. Иначе не понять друг- друга.

Л е н а. Эй, а теперь ты где? Вернулся в свое положение? Или еще в моем околачиваешься?

К е ш а. Да вернулся. С твоей музыкой.

Л е н а. Теперь хорошо бы свечи. Эта музыка требует свечей.

К е ш а. Где же мы возьмем свечи?

Л е н а. У соседки. У Марьи Ивановны.

К е ш а. Ты думаешь она даст? У нашей соседки снега зимой не допросишься!

(Открывается дверь на пороге стоит соседка Марья Ивановна со свечами в руках)

М а р ь я И в а н о в н а. Только начала собираться на почту, знаете сегодня пенсию должны выдать. И вдруг меня как стукнет, какой то голос мне говорит. Твоим соседям нужны свечи, иди и отнеси их им... я пошла, а дверь открыта. Правильно ли я расслышала голос?

К е ш а. Правильно. Спасибо.

М а р ь я И в а н о в н а. А кто эта красивая девочка? Как будто раньше она к вам не приходила? Похоже что родственница?

К е ш а. Внучатая племянница.

М а р ь я И в а н о в н а. Племянница - немая?

К е ш а. И глухая.

М а р ь я И в а н о в н а. (сочувственно). Это бывай. Жаль. Хорошо, что племянница красивая и. значит, не пропадет. До свидания! Спасибо, что вы согласились принять мой скромный подарок! (Уходит.)

К е ш а. Нет слов, Это совсем на нее не похоже. Теперь все как ты хочешь?

Л е н а. По-моему, у этой женщины не все дома, если он меня назвала... Нет. я не

Переживу такое. Можно, я позвоню Галке? Последний раз спрашиваю…

(Кеша посмотрел ли телефон, он тут же зазвонил.)

Г а л к а. Алло? Это ты '?

Л е н а. Да. а кто же?

Г а л к а. Он рядом? Ты знаешь кто. Да нет?

Л е н а. Он в другой комнате.

Г а л к а. Ты живая? Да нет?

Л е н а. Нет.

Г а л к а. Идиотский ответ.

Л е н а. Какой вопрос.

Г'а л к а. Вот ты как заговорила!

Л е н а. Да так. Теперь всегда так. А ты почему мне позвонила?

Г а л к а. Мне голос был.

Л е н а. Кто был?

Г а л к а. Голос. Внутренний. Вот, говорят, у совести бывает голос, наподобие того. Ты не в курсе? Я каталась на роликах, и вдруг меня будто током дернуло. Будто мне кто сказал; решается судьба твоей подруги. А может, уже решилась неизвестно и какую строну, а ты свинья бесчувственная не поинтересуешься! Звони немедленно! Узнай, как они там. Ну вот я и звоню немедленно.

Л е н а. Ты сейчас на роликах?

Г а л к и. Да.

Л е н а. Тогда держись за что-нибудь. Потому что я изменилась.

Г а л к а..Уже?! В какую сторон? Худшую, лучшую?

Л е н а. В лучшую. Хуже было не куда...

Га л к а.(с некоторым беспокойством) и ты что теперь красивее меня?

Л е н а. Нет. Что ты! (Заходит Кета)

К е ш а. Да. Красивей.

Г а л ка. Кто это говорит?

Л е н а. Сама знаешь кто. Ты его не слушай.

Г а л к а. (В ужасе) Ты. может и Маринку переплюнула?!,

Л е н а. (Кеше) Слушай, как. насчет Маринки?

(Кеша посмотрел на телефон, он отключился)

К е ш а. Успокоилась? Надо торопится. Солнце вот сядет. а ты еще не дошла до совершенства.

Л е н а. А разве обязательно.? Честно говоря, я и так могу.

К е ш а. Ты можешь, а я не могу. Дело не в том. чтобы обойти Галку, ее не обойдет только ленивый, а в том. чтобы ты жила на пределе своих возможностей. Последнее усилие... ты должна сконцентрировать свое внимание на том человеке... Он скажет тебе... Сотри случайные черты, и ты увидишь мир прекрасен!

Л е н а. Понимаешь, я могла бы попробовать поверить в эту самую ерунду. - Ну. что мир прекрасен и вообще...

К е ш а. Ты могла бы, если что?

Л е н а, А ты не мог как бы самостоятельно догадаться.

К е ш а. (Добросовестно попробовал, виноват) Не получается. К концу дня дико устаю.

Л е н а. Посмотри на меня. Ты смотришь на меня который год как на пустое место. А ты

посмотри на меня, как смотрел на Маринку, когда она танцевала с Гариком на новогоднем

вечере. Представь,что я Маринка. Маринка, которая, наконец то тебя заметила!

Вот как бы тогда ты посмотрел?

Л е н а. Здорово, вот как значит как в таких случаях смотрят.

Дата добавления: 2015-06-27