MASS EFFECT 7 страница

Но это было не единственное изменение. Он почувствовал в себе зачатки биотических способностей, помимо тех временных, что давала доза красного песка. Он ощутил, как его хозяева Жнецы прощупывают и исследуют его, желая испытать пределы пока еще слабой, но постоянно растущей в нем силы.

Жнецы развернули его тело лицом к полке с едой. Он почувствовал, как где-то внутри него нарастает энергия, подобно статическому заряду, преумноженному в тысячу раз. Его рука поднялась, разворачивая ладонь в сторону упаковок. Внезапно по всей руке прошел толчок, столь сильный, что беспомощное сознание Грейсона пронзила вспышка боли.

Аккуратная стопка пайков разлетелась в стороны от биотического броска. Коробки полетели в воздух, отскакивая от полок и стен, прежде чем с грохотом свалиться на пол.

Это с трудом можно было назвать впечатляющей демонстрацией силы. Он своими глазами видел, как однажды его собственная дочь подняла в воздух машину весом в тонну и обрушила ее на пару агентов «Цербера». Разбросанные коробки с едой вряд ли весили больше килограмма каждая, а удар не смог даже разбить запоры на них. Но он знал, что его сила будет продолжать возрастать, и почувствовал, что Жнецы довольны им.

Грейсон опустил руку и лишь через секунду осознал, что он только что сделал. Это он опустил руку, не Жнецы, а он!

Выброс биотической силы должно быть на время ослабил их контроль над его телом. Понимание того, что их власть над его волей была еще не окончательной — вот все, что требовалось ему, чтобы вновь начать сражаться.

Шепотки в голове повысились до злобного рычания, когда Грейсон начал борьбу за возвращение контроля над своим телом. Он заглушил их, игнорируя, и сосредоточил всю свою волю на том, чтобы сделать всего один простой шаг.

Левая нога поднялась в воздух, двинулась вперед на полшага и опустилась на пол. За ней последовала правая, запустив цепную реакцию в теле Грейсона. Он чувствовал, как буквально каждая отдельная мышца его тела напрягается, а затем расслабляется, по мере того, как его разум вновь подчиняет себе то, что по праву принадлежит ему.

Постепенно приходя в себя, он почувствовал дрожь во всем теле. Во рту пересохло, а кожа начала зудеть. Он распознал классические симптомы ломки. Доза красного песка прекращала свое действие, давая ему возможность восстановить контроль и сосредоточение — его важнейшее оружие в борьбе против чужеродных захватчиков в его голове.

Жнецы пошли в ответную атаку: давя на его мысли, они пытались исказить их и подчинить себе. Но Грейсон отказывался отдать то, что заполучил обратно с таким трудом. Это была битва за саму его личность, и он одерживал в ней верх!

Он почувствовал прилив восторга и адреналина… и чего-то еще. Ему едва хватило времени, чтобы понять, что это, до того, как тепло еще одной дозы красного песка захлестнуло его.

Его голова начала погружаться в океан наркотического блаженства, и Жнецы не замедлили воспользоваться этой возможностью и вырвать у него контроль над его телом.

Беспомощный, он мог лишь наблюдать изнутри, как его тело подошло к койке и легло на нее. Лежа на кровати, захваченный в бурлящий водоворот песка, он пытался понять, что же только что произошло. Существовало лишь одно разумное объяснение.

«Цербер» продолжал наблюдать за ним. Изучать его. Они знали, что он сопротивляется Жнецам, поэтому они накачали его концентрированным песком, чтобы ослабить его волю. Видимо во время его предыдущего наркотического забытья они вшили ему устройство, которое позволяло им удаленно вводить дозы зелья, чтобы постоянно держать его под действием наркотика.

Это было совсем не сложно. Маленький радиоуправляемый дозатор под кожей, впрыскивающий песок прямо в кровь — вот и все, что было нужно. Используя раствор с концентрацией, близкой к 100%, им требовалась всего пара капель песка, чтобы отправить его в полет. Рано или поздно запас в дозаторе иссякнет, но это давало ему мало надежды: он понимал, что «Церберы» просто заново наполнят его.

Глаза закрылись, отгораживая его от мира. Жнецам было нужно, чтобы он отдыхал — преобразование еще не завершилось. Они хотели, чтобы он спал, и он заснул.

***

Призрак и доктор Нури наблюдали за всей этой сценой через одностороннее стекло. Физические изменения, происходившие с телом Грейсона, были отвратительны, но любая вина, которую испытывал Призрак за то, что они сделали с ним, заглушалась осознанием того, что собираемая ими информация может оказаться бесценной для предотвращения или отмены изменений в будущих жертвах. Что более важно, они изучали пределы фактических способностей Жнецов.

Поначалу данные, казалось, повторяют результаты, полученные при экспериментах на так называемых хасках — несчастных людях, превращенных в безмозглых зомби гетами во время попытки Сарена захватить контроль над Цитаделью. Но Призрак знал правду о той войне: Сарен и его армия были слугами, подчинявшимися Жнецу по имени Властелин. И технология, которую они использовали для превращения людей в хасков, пришла не от гетов.

Но метаморфозы, происходившие с Грейсоном, были чем-то более тонким и сложным. Он не становился безмозглым рабом. Он превращался в сосуд, в проводник Жнецов — так же, как Сарен до него. А прежде чем погибнуть от руки коммандера Шепарда, Сарен стал очень и очень сильным.

— Его сила быстро растет, — заметил Призрак, обращаясь к доктору Нури. — Скоро мы не сможем держать его взаперти.

— Мы внимательно следим за преобразованиями, — заверила его ученый. — Пройдет еще минимум неделя, прежде чем угроза его побега станет реальной.

— Вы уверены в своих вычислениях?

— Я готова поручиться за них моей жизнью.

— Вы уже поручились своей жизнью, — напомнил ей Призрак. — И моей тоже.

Повисло неуклюжее молчание, и Призрак добавил:

— Я даю вам еще три дня на изучение. Это максимальный риск, на который я готов пойти. Я выразился ясно?

— Три дня, — кивая, произнесла доктор Нури. — После этого мы уничтожим объект.

— Предоставьте это Кай Ленгу, — сказал ей Призрак. — Он здесь именно для этого.

Глава 10

— В соответствии с моими расчетами, нам нужно нанести удары по шести объектам, обозначенным на первой страницы отчета.

За долгие годы Кали много раз выступала с докладами, часто перед влиятельными и важными людьми. Но в душе своей она была исследователем, а не оратором и не могла до конца избавиться от холодного, тяжелого комка, который скапливался где-то в глубине живота, пока она говорила.

— Список имен рядом с каждым объектом — это подтвержденные агенты «Цербера», которые, как предполагается, владеют особой информацией о планировке или защитных системах соответствующей цели.

Делать этот конкретный доклад было ничуть не проще из-за того, что все в зале, кроме Андерсона, были офицерами турианской армии. Они смотрели на нее с сосредоточенностью стаи ястребов, следящих за мышью на земле — восемь пар холодных, немигающих глаз.

— Для того чтобы использовать полученную от них информацию, не дав «Церберу» возможности опомниться, ударные группы должны выступить прежде, чем СБЦ произведет задержания.

Даже если кто-то и успеет послать предупреждение, эти базы расположены в удаленных секторах, которые еще не подключены напрямую к галактической информационной сети. Пройдет какое-то время, прежде чем они получат сообщения.

— Сколько времени у нас будет с момента арестов до непосредственных атак? — спросил один из турианцев. Его форму отягощало множество медалей, приколотых к груди.

Когда она вошла в комнату, ей представили собравшихся, быстро перечислив их имена и звания, пока она обходила стол. Она даже не пыталась запомнить их.

— Четыре часа, — ответил вместо нее Андерсон. — У СБЦ будет масса времени, чтобы допросить арестованных и передать вам информацию.

— Используя полученные сведения, командир каждой ударной группы имеет право изменить план атаки на свою цель, — добавила Ориния.

— Эта информация надежна? — прозвучал вопрос другого турианца. Это оказалась женщина.

Тонкий белый шрам тянулся вдоль ее челюсти, своим оттенком выделяясь на фоне темно-красных татуировок, обозначавших цвета колонии, в которой она родилась. Она была единственной женщиной, кроме Оринии, среди присутствовавших здесь турианцев, а значит, Кали смогла припомнить ее имя: Динара.

Кали могла бы пуститься в долгие объяснения сути статистического анализа, порогов ошибок и вероятностных матриц, экстраполированных на основе неполных, оценочных и приблизительных данных. Однако это могло бы посеять сомнения среди турианцев.

— Надежна, — заверила она их.

— Большинство целей расположены внутри территории Альянса, — возразил первый турианец, с медалями.

— Непосредственно перед приказом, который Ориния отдаст ударным командам, я санкционирую проведение совместной военной операции внутри подконтрольного Альянсу пространства, — объяснил Андерсон. — Все ваши действия будут полностью укладываться в рамки существующих законов и договоренностей Совета.

— Из-за подобных действий вас могут лишить вашего поста, — заметил третий турианец.

— Почти наверняка лишат, — согласился Андерсон.

— Два объекта расположены в Граничных Системах, — заметила Динара. — Там вы не сможете санкционировать наши атаки.

— Это самые важные базы, — настойчиво произнесла Кали. — Весь смысл того, что «Цербер» строит комплексы вне юрисдикции Совета в том, чтобы иметь возможность проводить противоречащие закону или этике исследования не опасаясь последствий.

— Нападение на объекты в Граничных Системах означает вовлечение Совета, — продолжал Медалист. — Это может спровоцировать военный конфликт.

Собравшиеся за столом тихими голосами соглашались с выдвинутым аргументом, и Кали испугалась, что турианцы откажутся от их затеи.

— Такая опасность существует, — сказал Андерсон громким голосом, чтобы его было слышно за поднявшимся бормотанием. — Но «Цербер» не следует правилам. Так же как и мы не должны следовать им, если хотим победить врага.

— Если кто-то из вас видит в этом проблему, — сурово добавил он, — то может покинуть нас прямо сейчас.

Повисло долгое молчание, но все турианцы остались на своих местах.

— Объекты в Граничных Системах — это орбитальные станции, расположенные в незаселенных звездных системах, — сказала Ориния, продолжая с того места, на котором остановился Андерсон. — Если ударные группы выполнят свои задания, то там не будет никого, кто сможет засвидетельствовать или доложить о нападении.

— Ясно, — ответил Медалист с коротким кивком. — Пленных не брать.

— Кроме тех, кто уже попал в плен к «Церберу», — спешно добавила Кали. — Если там кого-то удерживают силой, то вы должны будете спасти их.

— Это что, спасательная операция? — спросила Динара.

Андерсон и Ориния обменялись взглядами, прежде чем турианский посол ответила на вопрос.

— Мы не можем подтвердить присутствие пленников ни в одной из обозначенных точек. Если вы кого-то найдете, помогите им, если сможете. Но не подвергайте миссию — или жизни турианцев — ненужному риску.

Кали закусила губу, чтобы не высказать протест. Андерсон предупреждал ее, что заставить турианцев сотрудничать с ними будет непросто. Люди должны были предложить турианцам что-то, что их заинтересует — уничтожение «Цербера». Если она начнет настаивать на спасении пленников, Ориния может отозвать своих людей.

— Что насчет Призрака? — поинтересовался Медалист.

— Его захват стал бы отличным результатом, — признала Ориния. — Но у нас нет его фотографий. Все, чем мы располагаем, это общее описание внешности. Если увидите кого-то, попадающего под это описание, берите его живым.

Кали не могла с уверенностью сказать, что произойдет дальше. Она думала, что это может быть некое голосование или оживленное обсуждение предстоящей миссии. Меньше всего она ожидала, что они начнут высказывать возражения или сомнения. Действительно, турианская культура была пропитана военными традициями, и они привыкли принимать приказы от своих командующих и следовать им. Но эта ситуация отличалась от обычной, а Ориния формально больше не являлась их командиром.

Однако, какие бы разногласия не зародились по поводу миссии, все они, судя по всему, уже были улажены.

— Ударные группы выступают через четыре часа, — объявила посол, поднимаясь со своего места.

Остальные турианцы встали и покинули комнату, оставив Оринию наедине с двумя людьми.

— Как бы я хотела пойти с ними, — пробормотала Кали.

— Каждый из командиров превратил свою команду в четко отлаженный инструмент, потратив тысячи часов на тренировки, — напомнила ей Ориния. — Вы бы только помешали им.

— Они постараются помочь Грейсону, если найдут его, — заверил Кали Андерсон, угадав ее мысли.

— Я знаю, — сказала она, хотя у нее все равно оставались сомнения.

***

Мышцы Кай Ленга напряглись в заключительном рывке, и его подбородок в очередной раз поднялся над перекладиной. Он спрыгнул на пол и сделал последний на сегодня сет из пятидесяти отжиманий.

Закончив, он перекинул через плечо полотенце, подошел к пульту управления гравитацией спортзала и вернул ее с двухсот процентов на стандартный земной уровень.

Он вытер пот со своей голой груди и забросил полотенце обратно на плечо. Он направился в сторону раздевалки, но в этот момент раздался вой сирены, и он тотчас же бросился обратно.

Подбежав к консоли у стены, он быстро ввел свой код безопасности, чтобы просмотреть положение дел. Информацию на экране можно было заменить одной фразой: ВЕСЬ АД СОШЕЛ С УМА.

Три неопознанных корабля приближались к их орбитальной станции. Они были достаточно маленькими, чтобы пройти незаметно для дальних радаров, а это означало, что их огневой мощи недостаточно для преодоления кинетических барьеров и усиленного корпуса станции. Вместо этого они двигались с большой скоростью, надеясь успеть подойти вплотную и взять станцию на абордаж, до того как ее бортовые защитные системы уничтожат абляционные покрытия их кораблей.

Судя по базе данных, эти корабли соответствовали турианским легким фрегатам, каждый из которых мог иметь на борту около дюжины экипажа. На станции находилось примерно сорок человек, но большинство из них были обычными учеными и вспомогательным персоналом; лишь несколько имели опыт ведения настоящих боевых действий. Исход битвы было легко предугадать: турианцы победят в этом сражении.

Кай Ленг бросился к своему шкафчику, но не за одеждой. Он схватил свой нож и пистолет — особую модификацию «Рейзера» производства «Касса Фабрикейшнз». Сжимая «Рейзер» в одной руке и двенадцатидюймовый нож в другой, он пулей вылетел из спортзала.

Станция накренилась, когда первый корабль ударился об нее, подойдя вплотную, и Кай Ленг едва не полетел на пол. Корпус содрогнулся еще дважды, когда остальные два фрегата пристыковались несколькими секундами позже.

Нападающие, скорее всего, используют мощные лазеры, чтобы прорезать отверстие в корпусе, затем с помощью направленного взрыва пробьют дыру, достаточную, чтобы попасть внутрь. Учитывая, что турианцы были известны своей оперативностью в таких вещах, он предположил, что у них есть примерно минута, прежде чем коридоры комплекса заполнят вражеские солдаты.

В главном ангаре размещалось несколько шаттлов, но ангар был на дальней стороне станции. Попытка добраться туда была заранее обречена на провал: если турианцы умны, они нанесут первый удар именно там, чтобы отрезать главный путь к спасению. К счастью, по всему комплексу располагалось еще несколько более мелких спасательных капсул… хотя их хватило бы далеко не для всех сотрудников станции.

В свое время Кай Ленг не поленился и запомнил наизусть расположение всех спасательных капсул — ближайшая из них находилась всего в паре шагов. Но он пока еще не мог покинуть станцию — нужно было сделать кое-что важное.

***

Призрак спал в своей каюте, когда раздался вой сирены. Проснувшись от неожиданного звука, он пару секунд лежал, приходя в себя. Поняв, что происходит, он тут же включил личный терминал на столе.

Он просмотрел информацию на экране, прикидывая их шансы на выживание. Увидев, что они подверглись нападению трех турианских фрегатов, он мгновенно понял, что они не могли надеяться выдержать нападение. Но при удаче — и быстрых действиях — времени хватит как раз на то, чтобы уничтожить Грейсона и добраться до одной из спасательных капсул.

Прошло уже больше тридцати лет с тех пор, как он лично участвовал в военном столкновении; он понимал, что его навыки уже не те, что раньше. Главное, что от него сейчас требовалось — это избегать столкновения с врагом, но он вовсе не собирался идти неподготовленным. Стремительными движениями он вытащил из шкафчика боевой костюм «Освободитель» и натянул на себя. Из ящика прикроватного столика он достал пистолет «Гарпия» и только после этого отпер дверь и шагнул в коридор.

На него тут же навалилась волна звука: визг сирен, крики страха и паники, топот обутых в тяжелые ботинки ног работников станции, бегущих по коридору. Мимо него пробежал ученый, крепко сжимая в руках штурмовую винтовку «Горгона» — самое сильное ручное оружие на станции. То, что кто-то открыл арсенал, было хорошо; то, что не имеющий военной подготовки ученый взял себе один из самых мощных стволов, было плохо.

Эта станция, прежде всего, выполняла функции исследовательской лаборатории; здесь не было оружия или персонала, способного противостоять прямому нападению. Они находились на орбите богом забытой планеты, обращающейся вокруг никого не интересующего оранжевого карлика в Граничных Системах, поэтому основной защитой им служила удаленность и скрытность их местоположения.

Палуба содрогнулась под ногами, когда раздалось тихое эхо далекого взрыва, и он понял, что турианцы пробили корпус. Через пару секунд он оказался у Т-образного разветвления коридора. Слева доносились крики и звуки стрельбы. Он повернул в противоположном направлении, поняв, что ему придется идти более длинным маршрутом, если он хочет добраться до камеры Грейсона, не столкнувшись с турианцами.

Пока он бежал по коридору, он усиленно пытался понять, что же пошло не так. Ему нравилось распространять мнение, будто «Цербер» обо всем знает и все может, но на самом деле все было немного не так. По галактическим меркам они были маленькой организацией, располагающей ограниченным числом людей и ресурсов.

Хотя Призрак и был мастером в использовании доступных ресурсов максимально выгодным образом и мог предугадывать действия друзей и союзников, в его организации все равно оставались дыры, делавшие ее уязвимой. Каким-то образом турианцам удалось отыскать такую дыру. Ни один из агентов на Цитадели не предупредил его о возможном нападении, а значит, турианцы действовали самостоятельно. Но откуда им стало известно местоположение этой базы?

Он увидел доктора Нури, двигавшуюся в его сторону в компании двух вооруженных «Горгонами» охранников в тяжелой броне.

— Идемте со мной, — приказал он. — В лабораторию.

Нури отрицательно покачала головой.

— Нам туда не добраться. Турианцы захватили все крыло. Нам нужно пробиваться к спасательным капсулам.

Нури была ценным сотрудником «Цербера», но ее боевая подготовка ограничивалась лишь самым базовым уровнем. Учитывая, что она даже не надела брони, он не видел смысла заставлять ее идти с ними.

— Отправляйтесь к спасательным капсулам, — велел он ей. — Ждите нас там.

Охранникам он сказал:

— Вы двое, идите за мной.

Никаких возражений не последовало; охранники были обученными солдатами и знали, что лучше не оспаривать прямой приказ. Нури кивнула в ответ и бросилась в противоположном направлении.

Ведя вперед свой маленький отряд, Призрак продолжал попытки понять, как турианцы нашли его. Он знал, что у Грейсона была информация о «Цербере». Призрак предполагал, что Грейсон не знает об этой базе, но он, вполне возможно, мог узнать о ней за те два года, что скрывался от них. В любом случае, даже если Грейсон и был источником информации, оставался вопрос, как эта информация оказалась в руках у турианцев?

Его размышления были прерваны, когда они завернули за угол и оказались лицом к лицу с шестеркой турианцев, стоящих менее чем в пяти метрах от них. Обе стороны не задумываясь открыли огонь; турианцы упали на корточки, чтобы не быть столь легкими мишенями, а Призрак и его охранники отступили обратно за угол.

Первый быстрый обмен выстрелами оказался слишком коротким, чтобы оружие смогло пробить чьи-нибудь кинетические барьеры. Но турианцы были лучше вооружены и подготовлены, и их было в два раза больше. Продолжение боя было равносильно самоубийству.

— Отступаем, — выкрикнул Призрак.

Держа оружие направленным на угол коридора, на случай если появятся турианцы, охранники, пятясь, стали отступать назад.

Они прошли примерно десяток метров, когда два турианца высунули головы из-за угла и сделали несколько выстрелов наугад. Призрак прижался к ближайшей стене, укрывшись за одним из выступающих стальных ребер, которые проходили по всей длине стены от пола до потолка через каждые пять метров для усиления прочности обшивки станции. На противоположной стороне коридора охранники укрылись за другой такой же выступающей перегородкой.

Двое турианцев продолжали вести огонь, не давая людям высунуться из укрытий и выстрелить в ответ. В то же время остальные четверо обогнули угол и спрятались за переборками так же, как и их противники.

Призрак чуть-чуть отступил от стены и произвел несколько быстрых выстрелов из пистолета, но шквал ответного огня заставил его снова прильнуть к перегородке. Охранникам, вынужденным вдвоем ютиться за одной переборкой, пришла в голову та же мысль, к тому же они были лучше вооружены. Действуя сообща, они высунулись наружу — один стоя в полный рост, второй пригнувшись — и выпустили поток пуль.

Один из турианцев не сумел плотно прижаться к стене — его левое плечо частично торчало на виду. Оба охранника намеренно выбрали его своей целью, и их сосредоточенный огонь пробил кинетические барьеры и в клочья разорвал боевую броню меньше чем за секунду.

Турианец закричал от боли, когда пули пробили его руку и плечо, едва не оторвав конечность. Он свалился на пол, заливая его кровью из множества ран, а его друзья тут же открыли ответный огонь. Охранники «Цербера» прижались к стене в тот момент, когда мимо них пронесся рой пуль. Выступающая вертикальная балка укрыла их от выстрелов противника.

Так как турианцы сосредоточили весь огонь на охранниках, Призрак смог высунуться и разрядить свой пистолет, целясь в раненого турианца на полу, до того, как его кинетические щиты успели бы восстановиться. Турианец подпрыгнул и забился в конвульсиях, когда полдюжины патронов «Гарпии» пробили его беззащитную грудь, и затих. Прежде чем турианцы успели ответить, Призрак нырнул обратно в укрытие.

Уголком глаза он заметил нечто летящее в его сторону. Ухватившись взглядом за это движение, он повернул голову и увидел маленький черный диск размером с кулак, прилепившийся к стене рядом с охранниками «Цербера».

Призрак упал на пол, свернувшись в клубок и прикрывая голову руками, как раз в тот момент, когда граната взорвалась. Взрыв подбросил охранников, словно тряпичных кукол, ударив их о стену и отшвырнув в центр коридора. Если у них и были какие-то шансы на спасение, то турианцы мгновенно уничтожили их, изрешетив переломанные тела пулями.

Призрак понимал, что со своим пистолетом ему не удастся сдержать турианцев. Но будь он проклят, если позволит им взять его живым. Выкатившись из-за укрывавшей его балки, он схватил ближайшую к нему штурмовую винтовку.

Едва сомкнув пальцы на рукоятке оружия, он почувствовал, как вражеские пули продавливают его кинетические щиты. Он встал на одно колено и поднял оружие, но так и не выстрелил.

Сцена, представшая перед ним, была шедевром кровавого хаоса.

К застреленному охранниками турианцу уже присоединились двое его сородичей. Горло одно из них было перерезано ударом сзади, так глубоко, что голова оказалась почти отделена от тела. Затылок другого превратился в дыру — выстрел был произведен в упор, так, чтобы кинетические щиты не смогли защитить его голову.

Оставшиеся трое сражались в рукопашную с Кай Ленгом. Несмотря на отсутствие боевой брони — на нем не было даже рубашки — лучший убийца «Цербера» быстро разобрался с тяжело бронированными турианцами.

На короткой дистанции их тяжелые штурмовые винтовки оказались только помехой; они были слишком тяжелыми и громоздкими, чтобы взять на прицел гибкого и подвижного человека, атакующего их. Оружие Кай Ленга не доставляло ему подобных проблем.

Он всадил нож в голову ближайшего противника ударом снизу. Острый угол позволил ему обойти защитный шлем турианца, вонзив лезвие ему под подбородок на всю длину, мгновенно убив его.

Нож прочно застрял в черепе жертвы, но Кай Ленг уже выпустил рукоятку оружия. Один их турианцев бросил свое потерявшее эффективность оружие и обеими руками схватил запястье Кай Ленгка, намереваясь сломать ему руку или хотя бы выбить пистолет из его ладони. Но боевая броня сделала его движения неуклюжими и медленными, а толстые перчатки не позволили как следует захватить руку противника.

Кай Ленг вывернулся из захвата и резко упал вниз, ударом ноги сбивая турианца на пол в тот момент, когда его приятель выстрелил из своей штурмовой винтовки в то место, где только что находился человек.

Распластавшись на полу, Кай Ленг приставил дуло пистолета к ноге все еще стоявшего турианца сзади колена. На суставах боевая броня была слабее, чтобы обеспечить подвижность — тонкий материал не смог защитить от выстрела, когда он нажал на курок. Турианец с воплем свалился на пол, выпустив из рук штурмовую винтовку.

Все это заняло меньше секунды. К тому времени, как Призрак понял, что происходит, и бросил «Горгону», снова вытаскивая пистолет, Кай Ленг схватился за шлем раненого турианца. Одну руку он положил на его подбородок, а другую на макушку. Жгуты мускулов на покрытом татуировками теле человека напряглись, и, крякнув, он резко повернул голову турианца под немыслимым углом, ломая ему шею.

Последний турианец попытался подняться на ноги, но Призрак выстрелил ему в спину. Первые пять выстрелов из автоматической «Гарпии» успешно отразили кинетические барьеры. Следующие пять поглотили тяжелые защитные пластины боевого скафандра. Последние пять пробили плоть, повредив жизненно важные органы.

Турианец упал на колени, затем свалился вперед лицом вниз. Кай Ленг на всякий случай еще раз выстрелил в упор ему в затылок, прежде чем подняться на ноги.

— В той стороне чисто? — спросил Призрак, также поднимаясь на ноги.

Кай Ленг покачал головой:

— Наша единственная надежда — добраться до спасательной капсулы в третьем секторе.

Призрак кивнул:

— Доктор Нури уже там.

Они вдвоем бросились бежать по коридорам обреченной станции, понимая, что за каждым углом могут столкнуться с еще одним патрулем турианцев. В предыдущей стычке они выжили только лишь потому, что Кай Ленгу удалось подобраться сзади к противникам, сосредоточенным на Призраке и охранниках. Если они наткнутся на другой патруль, то исход этой встречи будет совсем иным.

Им повезло, и они не встретили врагов, хотя менее чем за пятьдесят метров до спасательной капсулы они увидели жуткое свидетельство того, что турианцы побывали здесь до них. Тело доктора Нури распласталось на полу, ее невидящие глаза были устремлены в потолок, а в груди зияла рана от выстрела из дробовика.

Ни один из них не сказал ни слова, когда они на мгновение остановились над телом и продолжили свой путь. Через несколько секунд они были в спасательной капсуле. Маленький корабль мог вместить до четырех пассажиров, но они не собирались сидеть и ждать кого-то еще.

Кай Ленг закрыл дверь. В тот момент, как он закончил с герметизацией, Призрак ударил кулаком по кнопке, выбросившей их в безопасность. Как только они отделились от станции, он повалился на сиденье, тяжело хватая ртом воздух в попытке восстановить дыхание.

Уже очень давно он не участвовал в схватках. Его тело отвыкло от физического напряжения боя. Пытаясь прийти в себя, он обратил внимание, что Кай Ленг даже не запыхался.

Через несколько минут он достаточно оправился, чтобы заговорить.

— Ты уничтожил Грейсона, как я понимаю, — сказал он.

Кай Ленг покачал головой.

— На это не было времени. Либо убивать его, либо спасать вас. Я выбрал вас.

Призрак едва не ответил: «Ты сделал неправильный выбор». Вместо этого он прикусил язык, потому что понял, что легко мог задать Кай Ленгу этот вопрос, пока они еще были на станции и могли что-то изменить.

Перестрелка с турианцами выбила его из колеи. Он подумал, что умрет там. Столкнувшись с осознанием своей собственной смертности, он решил не спрашивать Кай Ленга о Грейсоне, потому что не хотел знать ответа. Не в тот момент, когда это могло стоить ему жизни. Он был патриотом, но глубоко в душе он не готов был стать мучеником.

Он также должен был признать, что все это стало его собственной виной. Ему вовсе не обязательно было прилетать на эту базу и лично следить за экспериментом. Он мог бы оставаться на своей охраняемой станции и получать регулярные отчеты. Но он хотел видеть, как страдает Грейсон. Он позволил своей жажде мести взять верх над здравым смыслом, и это едва не стоило ему жизни.

Истина была неутешительна, но Призрак сделал своей работой встречи лицом к лицу с неутешительными истинами. Больше он не повторит такой ошибки. И он не собирался наказывать одного из своих лучших агентов за то, на что сам он дал свое молчаливое одобрение.

Дата добавления: 2015-06-27