Евгений Пантелеевич Дубровин. В ожидании козы 2 страница

(1932 г. -...н. э.) Уходя, я оглянулся. Старушка рвала лопухи и бережно укрывала иминадпись. Дядя Авес продолжает удивлять Подали поезд, началась суматоха. - Пора,- дал я знак Ваду. На другом пути пыхтел товарняк, направлявшийся на юг. Мы решиливскочить на него. - Чего стоите?- налетел отец. - Поезд отходит! - Сейчас... - А где ваш чемодан? Я глянул вниз. Чемодана не было. - Его отнес в вагон Сева,- сказала мать. Я похолодел. Бежать без чемодана? Деньги, вещи, все там... Или ещеможно успеть? Я рванулся к вагону. Но в вагоне не было не только чемодана,но и дяди. Теперь забеспокоилась мать. Она стала метаться по перрону,расспрашивая проводников, пассажиров, не видел ли кто худощавого мужчину слицом в ожогах, и с большим фанерным чемоданом. Никто такого мужчины невидел. Но когда наш поезд почта тронулся, нашелся человек, который виделхудощавого мужчину с лицом в ожогах и с большим фанерным чемоданом. Этотмужчина, - сказал он, - сел в поезд "Москва - Новороссийск", который ушелуже пятнадцать минут назад. - У него была на голове помятая соломенная шляпа? Да, у него была на голове помятая соломенная шляпа. - И он хромал на левую ногу? Да, он хромал на левую ногу. Сомнений больше не было. Дядя Авес сел в поезд "Москва - Новороссийск"с нашим чемоданом. Всю дорогу у нас только и было разговоров, что о дяде Авесе. Отецвысказал предположение, что это был вовсе не дядя Авес, а какой-топроходимец, который выдавал себя за него, а настоящий дядя Авес сгорел всамолете. Услышав такое, мать устроила страшную сцену. Подождав, пока онакончится, отец стал развивать свою теорию дальше. Возможно, проходимец Авестоже горел где-нибудь и ему сделали пластическую операцию. Став полностьюнеузнаваемым, Авес приезжает в какой-нибудь город, расспрашивает у соседейпогибшего летчика о подробностях его детства и затем является в эту семьюпод видом самого летчика. Прием довольно избитый, но выгодный. Можно житьсколько угодно на дармовщину и в то же время заниматься каким-нибудь отхожимпромыслом; например, грабить магазины. Кстати, накануне нашего отъездаограблено подряд два магазина. Мать, как услышала про магазины, так чуть вобморок не повалилась. - Мой родной брат - грабитель? - Да не брат, а этот проходимец. - Как ты смеешь? - Смею. Надоел он мне, как горькая редька. Отец был очень доволен, что Авес исчез, и даже ничуть не жалел опропавшем чемодане. Из-за дяди Авеса родители ругались два дня. На третий день вечеромпоезд стал тормозить. Мы подъезжали к сказочной стране под названием"Утиное". * * * Итак, мы лежали на куче соломы, вымазанные с ног до головы колесноймазью, и смотрели в утиновское небо. Всю ночь мы ехали на двух подводах состанции, и от перемены мест, от всяких дум на теле у нас с Вадом появиласьсыпь. У нас всегда появлялась сыпь, когда мы волновались, но отец не зналэтой особенности наших организмов и принял сыпь за чесотку. Нашесопротивление привело лишь к тому, что он обмазал нас колесной мазью больше,чем следовало, а Вада, как известно, отстегал кнутом. Мы лежали голые, обмазанные вонючей колесной мазью, жалкие рабы,которым с завтрашнего дня предстояло идти на принудительные работы.Беспросветная жизнь ждала нас впереди. Работа - школа, работа - школа.Больше не будет ни картофельного поля, ни Дылды, ни могилы фрица. Не будетдаже дяди Авеса. До прихода отца у нас было много приключений, солнца,радости, вкусных запахов. Он потушил солнце, уничтожил запахи. Мы лежали на соломе, голые, обмазанные вонючей гадостью и думали своюгорькую думу... Мы еще не знали тогда, как близка к нам свобода. ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Дата добавления: 2015-06-27