У стратегий есть общие свойства 3 страница

Глава 12.
Пристрастия и зависимости — образцы защиты

Раньше понимание привычек и зависимостей было однобоким. Прежде чем я начал внутреннюю работу, мне никогда не приходило в голову, что большая часть моего поведения основана на избежании глубоких чувств страха и боли. Я признавал очевидной зависимостью злоупотребление химическими веществами, но, присмотревшись внимательнее, увидел, что многие модели поведения, которые обычно считаются нормальными, могут на самом деле быть тонкой формой зависимости. Я нахожу это в себе. Все мои действия, от социального общения и осуждения других до переедания сладостей, лишь способы заполнить время и голову, чтобы избежать чувствования. Я чувствую, как часто «разбавляю» свою интенсивность и рассеиваю энергию отвлечениями. Осознание скрытых ран моего Внутреннего Ребенка и того, как трудно получить к ним доступ, изменило понимание многого в моем стиле жизни.
У нас всех есть привычки, которые мы иногда осознаем, иногда — нет. Чтобы совершить путешествие вовнутрь, рано или поздно нам придется исследовать и подружиться с тем, что мы привычно делаем для избежания возникающих иногда чувств боли и страха. Я вижу, что привычки и зависимости - это выбор, который я сознательно или бессознательно делаю, чтобы стать неосознанным и перестать присутствовать в моменте.
В терминах той модели, которую я представил, нас бессознательно привлекают различные образцы поведения, потому что мы хотим избежать вхождения в слой уязвимости. На еще более глубоком уровне мы используем привычки во множестве форм, чтобы избежать чувствования пустоты, с которой нам всем, в конце концов, приходится столкнуться. В свете пути медитации и истины мы избегаем не только страхи и боль, но и ощущения пустой дыры внутри, которая представляет собой промежуток между умом и неумом. Привычки — это отвлечение от страха чувствования этой пустоты.
Уже много было написано о пристрастиях и созависимости. Фактически, работа с созависимостью возникла из исследования причин, по которым люди злоупотребляют химическими веществами. Привыкание является частью нашего защитного слоя, потому что эффективно препятствуют вхождению в средний слой. Фактически, оно действует на самой границе между внешним и средним слоями, между защитой и чувствованием. Оно действует как энергетический барьер, преграждающий страху и боли путь на поверхность из бессознательного.
Согласно моему собственному опыту, не столько боль, сколько страх столкнуться с ранами и пустотой заставляет нас прибегать к защите пристрастий. Мы боимся именно того, с чем нам необходимо столкнуться и что придется пережить. Мы боимся отпустить контроль. Мы удерживаем свою жизнь в перманентном состоянии полузащиты, просто чтобы избежать столкновения лицом к лицу со страхом. Часто участники наших семинаров вздрагивают, когда мы предполагаем, что такие распространенные привычки, как курение, питье кофе и переедание сладостей, бессознательно мотивируются страхами столкновения с чувствами неудовлетворенности, недостойности и пустоты. Так было со мной. Связь между поведением и чувствами, которые мы блокируем, не так очевидна, потому что стала знакомой и привычной. Наши привычки — словно хроническая дымовая завеса между сознательным и бессознательным.
Даже когда мы пытаемся избежать чувствования, у жизни есть свои способы приводить нас в средний слой. Если мы сопротивляемся тому, чему жизнь хочет нас научить, ее уроки становятся очень болезненными. Когда мой близкий друг чуть не разбился на мотоцикле, он осознал, что ему нужно глубже посмотреть на свою жизнь. Рано или поздно более глубокая часть, наше высшее сознание, приведет нас к тому, чтобы заново соединиться с чувствами и энергией. Наши защитные действия являются бессознательными попытками предотвратить свершение этого неизбежного процесса. Мягко и сострадательно исследуя наши привычки, мы можем смягчить удар. Привнося в них осознанность и понимание, мы можем подорвать их мощь и привлекательность, потому что стремление к самопознанию внутри нас сильнее страхов.

Грубые и тонкие пристрастия
В некоторых случаях легко определить, в чем состоят наши защиты. Например, они очевидны, если речь идет о хронических злоупотреблениях химическими веществами. Тогда проблема не в том, чтобы открыть, какие чувства скрываются, а в том, чтобы освободиться от зависимости. Но привычки, за которые мы цепляемся в повседневной жизни, тонки и представляют собой небольшие пути, которыми мы рассеиваем энергию и предотвращаем соприкосновение с чувствами внутри. Наш образ самих себя глубоко впечатан в нас, и мы обычно даже не останавливаемся, чтобы изучить, как мы с его помощью избегаем боли. Все стратегии поведения и подходы, за которые мы держимся в целях контроля, — и есть то, что составляет наши тонкие защиты. Чем внимательнее мы смотрим, тем более очевидной становится природа этих видов поведения. Что угодно из того, что мы делаем, даже медитация, может стать способом избежания, а не выведения на поверхность наших глубоких страхов и боли.
Наши пристрастия выкроены согласно нашему темпераменту. Когда чувства или энергия из среднего слоя начинают проникать на поверхность и беспокоить наши защиты и контроль, некоторые из нас в попытке облегчить боль и тревогу выбирают привычки «для внутреннего применения» — потребление только определенной пищи, наркотиков, сахара и так далее. Преобладающей формой защиты может быть структурирование времени с такой одержимостью, чтобы никогда не оставалось времени для чувствования. Пока чувства не становятся очень сильными, непрерывная активность удерживает нас в отвлеченном состоянии, а чувства остаются закопанными. Нас может убаюкивать ощущение собственной важности и важности того, что мы делаем, — привычка к власти и контролю. Власть — словно наркотик, заслоняющий нас от сознания собственной уязвимости. Подобным образом мы можем быть зависимыми от собственного полированного и социального имиджа
Смотря глубже в собственные защитные модели поведения, я открыл, что в моей жизни значительной «спасительной» необходимостью была скорость. Удерживать себя занятым, двигаться быстро, битком набивать день делами, которые нужно сделать. Замедление пугает. Большую часть жизни я был слишком занят и слишком спешил даже для того, чтобы остановиться и посмотреть, уж не зависимость ли это. Западное общество невероятно зависимо от скорости. Западный ум сфокусирован на достижении и прогрессе — на том, чтобы куда-то попасть. Мы можем подкреплять привычку к скорости такими веществами, как кофеин и сахар, но ценности успеха и достижения удерживают ум сфокусированным на «делании», вместо того чтобы «быть», и являются гораздо более предательскими, чем вещества, которые мы принимаем вовнутрь и которые поддерживают нас в состоянии спешки.
Часто тонкие защиты проявляются не в том, что мы делаем, но в том, как мы это делаем. Только недавно я научился заниматься любовью так, чтобы это было способом оставаться в соприкосновении и глубокой близости. Я перенес фокус от оргазма на то, чтобы от момента к моменту разделять переживание. Этот подход открыл для меня, что раньше я использовал энергию сексуальности как своего рода наркотик, лишь бы помешать исследованию и раскрытию более глубоких страхов близости и неадекватности. Проникновение за пределы этого пристрастия открыло мне новые безграничные панорамы близости, которой я раньше боялся.
Общий знаменатель у всех привычек состоит в том, что они не дают нам чувствовать себя уязвимыми. Мы бежим из момента, потому что остаться присутствующими значит столкнуться лицом к лицу со страхами. Я каждый вечер слушаю лекции моего мастера, и это помогает мне сонастраиваться с образом жизни, совершенно другим, нежели тот, которому меня учили. Радикально другим... Даже просто «замедлиться» достаточно для того, чтобы почувствовать настоящее мгновение — постепенный процесс расслабления западной обусловленности и интегрирования в жизнь медитации. Это постепенно исцеляет мое зависимое поведение. В прошлом я думал, что, имея достаточно дисциплины, можно прекратить что угодно. Но однажды я обнаружил, что одной из моих величайших защит была сама по себе дисциплина.
Когда я впервые приехал в Индию и встретил моего мастера, я был высоко дисциплинирован и полностью убежден, что если достаточно тяжело работать, то возможно достичь духовной самореализации. Но, вместо того, чтобы посоветовать продолжать напряженный путь, мастер предложил мне противоположное — прекратить всю борьбу и радоваться жизни. Все мои дисциплины были просто способом усиления эго. «Бог, — сказал он, — найдет тебя сам». Услышав это, я был, как громом, поражен. Я увидел, что сама моя борьба с защитами была очередной защитой. Сама по себе дисциплина не может быть лекарством для привычки.

Как исцелить себя от пристрастий?
Как найти способ прожить жизнь мягким, но решительным образом? Как не рассеивать своих энергий и оставаться сфокусированным на росте? Чтобы на это ответить, я думаю, нам придется внимательнее посмотреть на то, откуда берутся защитные образцы.

Топливо защитных образцов
Что стоит за нашими пристрастиями? Почему мы выбираем быть неосознанными?

1. Глубина и интенсивность наших бессознательных страхов
   Наши страхи часто так глубоки и скрыты, что одного намека на то, чтобы позволить им всплыть на поверхность, может быть достаточно, чтобы нам захотелось продолжать прятать этот материал. Чем больше я узнаю о Внутреннем Ребенке, тем яснее вижу, что наши раны могут быть ужасающими. Иногда кажется чудом, что мы вообще находим в себе храбрость с ними справляться. Пристрастия ограждают нас от тревожности и боли. Мы не можем себя подтолкнуть и вынести закопанный материал на поверхность быстрее, чем этого хочет наше существо. Нам следует сталкиваться с самими собой с величайшей чувствительностью и терпением. Наши привычки — один из главных способов, которыми мы удерживаем контроль над всем, что в нас всплывает на поверхность. Никто, кроме нас самих, не может знать, чему мы можем позволить всплыть.
   Когда, в конце концов, мы решаем прекратить какую-либо форму зависимого поведения, это вызывает на поверхность подавленные им чувства Процесс вызывает панику Внутреннего Ребенка и ощущение внутренней пустоты. Может быть, не сразу, но рано или поздно. Поначалу мы полны энтузиазма от того, что совершили шаг к прекращению саморазрушения, и можем наслаждаться некоторым периодом радости. Но настоящие проблемы обычно начинаются через несколько недель. У меня было много друзей, которые избавлялись от привычек, например, бросали курить. Через какое-то время они начинали ощущать скуку от «обделения» себя и чувствовать себя слишком застывшими и структурированными. Любая из этих ситуаций может обратить нас вспять. Лишившись защит, мы становимся гораздо более сырыми. Наша уязвимость оказывается на поверхности.
   Мелочи, которые в прошлом мы могли игнорировать, внезапно приводят нас в сильную панику. Панику часто сопровождает раздражительность. Мы становимся более чувствительными к окружающей нас бессознательности, насилию и нечувствительности. Нам легче обнаружить себя жертвой и захотеть сдаться или стать злым на весь мир. Обнажать нашу уязвимость больно. Мы должны действительно хотеть, чтобы она всплыла на поверхность. Принимая во внимание, что наши страхи так интенсивны, я нахожу, что нет простого способа справиться с пристрастиями. Нет простой формулы. Иногда самое творческое и любящее, что мы можем для себя сделать, это просто взять и прекратить. Но в других случаях самым любящим подходом может быть наблюдение зависимого поведения с как можно большей осознанностью.
   Недавно я проводил сессию с женщиной, которая страдала оттого, что ее бывший партнер потерял к ней интерес Он стал несколько противоречивым в своих утверждениях, но говорил, что не хочет ничего, кроме дружбы. Она не могла принять этого. Опустившись до состояния жертвы, она умоляла его о внимании, на которое он был не слишком щедр. (Думаю, большинство из нас в то или иное время были в такой ситуации.) Она чувствовала непреодолимое желание регулярно ему звонить, и он всегда отвергал ее. Она становилась более и более подавленной и критичной к себе. Продолжение этого зависимого поведения не приносило ей ничего хорошего, и никакой ценности не было бы в том, чтобы наблюдать его. Она должна была его прекратить. Продолжая мольбы, она не позволяла себе чувствовать боль. Ее страдание было частью привычки, а не настоящим опытом боли. Ей следовало бы перестать ему звонить и почувствовать все, что происходит внутри.
   Часто более чем достаточно наблюдения с осознанностью и продолжения внутренней работы. Одна моя подруга много курит. Она это знает и знает также, что это избавляет от ркаса внутри, но не может бросить. Для нее дисциплинированно бросить курить в этот момент жизни было бы насилием. Сейчас она проделывает интенсивную работу над собой, и на поверхность всплывают многие травмирующие опыты детства. При такой решимости расти, скорее всего, привычка отпадет сама собой, когда женщина будет к этому готова.
   Исцеление любого пристрастия не может по-настоящему начаться, пока мы не начнем принимать, что беспомощны что-нибудь изменить, и не откроем глубинных причин наших моделей поведения. Может быть, нам не удастся изменить каждую из защитных моделей, но мы начнем чувствовать боль. Женщина в вышеприведенном примере, может быть, не сможет перестать звонить бывшему партнеру. Но в ее власти обратиться к боли Ребенка внутри, который так жаждет любви, что заставляет ее унижать себя в попытках добиться признания. У меня есть множество примеров, когда я ловил себя на защищающем поведении, и не было ничего, что я мог сделать, кроме как принять собственную беспомощность.
2. Стыд
   Второй и связанный с первым источник наших пристрастий происходит от стыда. Внутри нас - сила. Одна несет стыд и говорит: «Зачем об этом беспокоиться?», а другая несет искателя истины, подталкивая: «Иди дальше». Мы страдаем от расщепленности. Одна часть нас знает, что есть ценность в стойкости, в заботе о здоровье тела, в умении ценить свое время, в следовании программе роста и работе над собой. Другая часть нас хочет чувствовать себя хорошо прямо сейчас и не хочет поддерживать решимость и фокус.
   Стыд лишает нас чувства собственной ценности, тем самым усиливая ту часть нас, в которой нет решимости расти. Он провоцирует глубоко укорененный недостаток доверия к самим себе и к жизни. Если в том, чтобы оставаться в моменте, даже когда это больно, я не нахожу никакой, ценности, зачем создавать себе труд? Если я не нахожу никакой ценности в стойкости, то в моменты депрессии и поражения гораздо легче все бросить и двигаться в саморазрушение. Меня стало меньше тянуть к вещам, приносящим мгновенное удовольствие, только когда я начал получать больше энергии оттого, что остаюсь присутствующим.
   Стойкость, способность откладывать удовольствие и переносить разочарования приходят, когда мы любимы и умеем доверять себе и собственным творческим энергиям. Если у нас это отнять, мы теряем основу чувства доверия и фокуса Вот некоторые из самых важных посланий, которые мы можем вынести из детства: 1) «Глубина чувствования и позволение эмоциональной боли являются ценными частями жизни, потому что приносят глубину и мудрость»; 2) «Ничто ценное не приходит без усилия и стойкости»; 3) «Жизнь драгоценна. Она предоставляет возможность быть творческим, а также отдавать и принимать любовь».
   Меня никогда не учили, что чувствовать боль - ценно. Мне пришлось усвоить это гораздо позже. Но у своих родителей я научился важнейшей вещи: стойкости. Помню, как мой отец часами занимался игрой на флейте и изучением языков многих стран, в которых работал, а моя мать проводила многие часы в скульптурной студии с громадными глыбами мрамора. Я также видел энергию и энтузиазм, с которыми мои родители подходили к жизни. И они заразили меня этой энергией. Я подозреваю, что именно эти уроки оградили меня от тяги к серьезным зависимостям даже в моменты глубокого отчаяния.
3. Недостаток поддержки в росте и медитации
   Одна из насущных потребностей духовного искателя — найти среду, которая обеспечивает поддержку для роста. Даже при высокой самодисциплине мы не можем расти в одиночестве. Духовные мастера создавали вокруг себя коммуны, чтобы обеспечить целенаправленность, структуру и решимость. Без поддержки мы естественно теряем интенсивность духовной работы, и наши тонкие защиты укрепляются в нас. Среда, сфокусированная на духовном и эмоциональном росте, наполняет смыслом боль и пустоту, приходящую вслед за отказом от компенсаций, сценариев и неосознанных действий. Общество и культура, в которых живет большинство из нас, не только не помогают нам во внутренней работе, но и блокируют ее. Наша душа болеет вместе с душой нашей культуры. Мы выбираем соблазны и пренебрегаем здоровьем и энергией, отдаемся пристрастиям и теряем доверие к духовному процессу. Если мы хотим двигаться от защит к глубине и свободе, то должны возродить стремление к духовному росту. Простая перемена поведения не принесет нам больше осознанности. Если я просто перестану что-то делать, потому что чувствую себя в этом виноватым, или буду очень требовательным к себе, все в конце концов начнется снова.
   Мы так зависимы от своих привычек потому, что западная культура потеряла понимание мягкой расслабленной дисциплины духовного роста. Некоторые традиции на Востоке сохранили представления о том, что жизнь — это возможность глубже идти в медитацию, что это духовный путь освоения порой трудных и болезненных высших уроков. Так как эта истина не была частью нашего воспитания, то мы и не видим ценности в стойкости и боли. В «Тибетской книге жизни и смерти» Согьяма Ринпоче я был тронут описанием шестилетнего мальчика, который хотел вступить в монастырь и терпеливо, часами ждал снаружи, пока его не позовет мастер.
   Стыд заставляет нас искать легких успехов и временных взлетов. Мы ищем возможности быстро уходить от стыда и страхов, минуя прохождение через болезненный процесс их исцеления. Нас привлекает поиск срезания углов. Нам хочется жить во всей нашей подлинности, в расцвете сил и чувств, без переживаний стыда и страха. Чтобы этого добиться, мы тянемся к любого рода неразборчивому и зависимому поведению, которое позволяет нам снова почувствовать себя целыми и живыми. Мы отвлекаемся и погружаемся в жизнь, лишенную направленности и интенсивности, которые необходимы для духовного роста.
   Каждому из нас предстоит найти собственный путь роста. Вероятно, лучшее средство от ограничивающих зависимостей — просто найти того, кто поддержит нас в том, что мы полностью посвятим себя росту и поиску истины. Как бы ни была сильна в нас тенденция к избеганию, как бы ни были привлекательны безразличие и лень, наше стремление к поиску истины сильнее. Погрузиться в процесс внутренней работы — это, наверное, самое здоровое, что мы можем для себя сделать. Все наше существо начинает вибрировать, и тогда зависимое поведение естественным образом отпадает. Это создает свою собственную инерцию. Постепенно мы достигаем уважения к себе.

Правильное натяжение для тетивы
Есть буддистская история об известном лучнике, который стал учеником Будды. Он начал духовную работу с большой интенсивностью и подвергал себя самой суровой дисциплине, пока не достиг момента, в котором был уже полумертв от постов и аскетических практик. Будда наблюдал, что он делает, и, в конце концов, позвал его к себе. Он попросил ученика вспомнить, как тот натягивал тетиву, когда был лучником. Лучник ответил, что, натягивая тетиву, нужно уловить точный момент, — чтобы было не слишком туго и не слишком слабо. Будда посмотрел на него и сказал, что к духовному путешествию нужно подходить точно таким же образом, то есть чтобы было достаточно туго, чтобы оставаться бдительным, но достаточно слабо, чтобы оставаться расслабленным. «Твоя тетива, — сказал он, — натянута слишком туго».
Каждому из нас нужно научиться правильно натягивать свою тетиву. У некоторых из нас она натянута слишком слабо — мы склонны потакать себе и быть небрежными; у других слишком туго — мы слишком дисциплинированны и серьезны. Например, я в прошлом держал свой лук слишком тугим. Я подходил к своему путешествию с такой дисциплиной и структурой, что юмор и расслабление оказывались во все более длительном отпуске. Потеря чувства юмора — слишком высокая цена за что угодно. Я провел пять лет, вообще не потребляя сахара, кофеина или алкоголя. Я думал, что сексуальную энергию нужно «трансформировать в высшие энергии», и пытался научиться всем возможным техникам, чтобы это сделать. Много лет я ежедневно по много часов занимался йогой и медитацией, полагая, что делать что-то другое значит тратить время впустую. Такой подход также создавал во мне подавление, питал чувство собственной праведности и поддерживал стремление к контролю.
Со временем я все же уставал от контроля и чрезмерной суровости и бросался в другую сторону. Я устраивал «забастовку искателя» и потакал себе во всем, что так интенсивно осуждал раньше. То есть я никогда не был на срединном пути, а постоянно находился то в одной, то в другой крайности. И лишь когда я встретил моего мастера, я осознал, что рост состоит в том, чтобы отпустить контроль. То, что я делал раньше, было созданием напряжения. Я был словно наркоманом в отношении интенсивности работы. И вот пришло время встретиться лицом к лицу со страхами и почувствовать, что же прикрывали мои пристрастия к дисциплине и интенсивности.

Распознавание пристрастий и работа с ними
Используя медитативный подход в работе с привычками и злоупотреблениями, в центре внимания Должно быть не то или другое поведение, а раскрытие его корней, не попытки его изменить, но наблюдение и чувствование того, что за ним стоит. Такой подход может начаться с внимательного и безоценочного рассмотрения стереотипов поведения, посредством которых мы избегаем настоящего мгновения и более глубокого чувствования. Это исследование без давления или суждений. Сценарии глубоко внедрены в нашу психику и прикрывают раны Внутреннего Ребенка, открытию которых оказывает сильное сопротивление наш бессознательный ум.
Вот один из инструментов, который мы используем в работе с привычками: нужно заметить в точности, что именно мы делаем, чтобы уйти из настоящего мгновения, что мы делаем, чтобы избавиться от страхов? И затем применить к этому мягкую и любящую осознанность. Чего мы пытаемся избежать прямо сейчас? Чувствуется ли то, что мы делаем, как бегство, или это творческий подход? Другой инструмент работы — замечать, что происходит, когда определенная ситуация, такая, как отвержение, общий стресс или любого рода разочарование, провоцирует в нас страх или боль. Ведь именно в такие моменты происходит активация нашего зависимого, ограничивающего нашу свободу поведения. Иногда раздражитель не очевиден. Когда наши пристрастия становятся привычными, связь между поведением и тем, чего мы избегаем, может оказаться неотчетливой. Другой способ распознавания пристрастий — замечать, чувствуем ли мы прилив энергии после того, как начали что-либо делать. Обычно нас привлекают определенные модели поведения из-за возможности получить энергию, но вместо того, чтобы придавать нам сил, они могут на самом деле уводить нас прочь от настоящего момента и подлинных переживаний.
Так, когда я начал глубже работать с источником боли и страха Внутреннего Ребенка, мне стало ясно, в каких случаях я блокирую чувствование или энергию.
Я стал задавать себе определенные вопросы, когда мне казалось, что я ловлю себя на защитном поведении. Есть ли во мне страх, тревожность или неуверенность? В чем нуждается в это мгновение мой Внутренний Ребенок? Как я себя поддерживаю?
Мы прибегаем к пристрастиям, чтобы поддержать себя и повысить уровень энергии. Эта потребность может стать очень острой, когда мы переживаем всплеск активности «внутреннего судьи», когда какое-то внешнее событие провоцирует в нас внутренние критические голоса.
Кажется, каждую ситуацию нужно расценивать индивидуально, и нам лучше всего спросить себя, какой способ будет наиболее творческим, чтобы соприкоснуться со стоящими за ней чувствами. Временами нам действительно лучше что-то сделать — переместиться физически, обратиться за помощью к терапевту, изменить место жительства — все, что соответствует обстоятельствам. В других же ситуациях самый творческий и способствующий росту подход — ничего не делать и просто наблюдать.
У всех нас есть защитные привычки. Некоторые из них вреднее для тела, чем другие. Некоторые легко распознать. Пристрастия, которые приемлемы или почитаемы в обществе, — такие как власть, работа, успех, блистательные социальные достижения или располагающий имидж, — часто оказывается труднее всего искоренить. Однако по мере совершения внутренней работы и погружения в медитацию выясняется, что, когда я просто остаюсь присутствующим и иду в чувства, это начинает приносить больше удовольствия и удовлетворенности, чем когда я их старательно избегаю. Согласно моему опыту, избавление от пристрастий происходит именно в этой фазе.

Глава 13.
Возрождение чувств

В этом разделе мы исследуем три инструмента в работе со страхами и их исцеление, которое является исцелением нашего раненого Ребенка внутри. Первый — это способность чувствовать. Большая часть наших страхов возникает из-за потери контакта с собственной подлинностью и отсоединения от своей энергии. Если мы сможем найти дорогу обратно в чувства, войти в стыд и шок, в онемение в нашем существе и заново открыть богатство состояний чувствования — гнева, радости, горя, сексуальной энергии и даже подлинной тишины, то это, безусловно, энергетически обогатит и укрепит нас.
Одно дело — осознать все сложные эмоции, лежащие бездеятельно в нашем среднем слое, всю боль, подавленную энергию, стыд, шок и страх, которые мы держим внутри, но совсем другое — оставаться с ними в прямом соприкосновении. Возникает вопрос: как добиться доступа к этим чувствам? Этот процесс для каждого по-своему уникален. У каждого из нас свой опыт шока и стыда, и того, как эти раны повлияли на нашу способность чувствовать. Поскольку я был человеком шока, для меня всегда было большим вопросом: как возродить способность чувствовать, не толкая, не давя, ничего не «делая»?
На методы, которые я разработал, помогая людям получить доступ к чувствам, оказала сильное влияние моя собственная работа над собой. Я пришел к шести принципиальным составляющим:

1. Не судящая, не давящая атмосфера
   Если мы пережили значительный шок и подавление чувств, нам может быть очень трудно снова с ними соприкоснуться. Мне никогда не удавалось легко осознавать и выражать свои чувства. Я осркдал себя за то, что не мог свободно плакать или выражать гнев. Я полагал, что лишь чувствительные люди могут плакать, и лишь сильные люди — выражать гнев.
   Я же не чувствовал себя ни тем, ни другим. Я чувствовал себя калекой. Малейшего признака давления в направлении чувствования было достаточно, чтобы я закрывался еще сильнее.
   Лишь теперь я осознаю, что не был одинок в своих страхах. Пока наш Внутренний Ребенок не начнет чувствовать, что он не подвергается ни малейшему Давлению в проявлении чувств, и его не заставляют каким бы то ни было образом измениться, мы не сможем открыться к глубочайшим внутренним пространствам. Может быть, мы сможем даже выразить гнев или грусть, делая приятное терапевту и налаживая контакт. Но внутреннее ядро останется скрытым. Нам нужно, чтобы был признан наш собственный темп, и было создано необходимое пространство, в котором мы сможем найти свой собственный способ чувствовать и выражать эмоции.
   Психиатр, с которым я работал во время психиатрической практики, был первым, кто помог мне увидеть, что у меня было затруднение с чувствованием и выражением эмоций только из-за того, что чувства выражались редко — если вообще выражались — в моей семье. Это был первый раз, когда терапевт признал действительной мою связь с чувствами, и с этого признания начался процесс моего освобождения.
   Он также мне объяснил, что человек не в силах ускорять работу с бессознательным. Все приходит тогда, когда готово. А я верил, что если не буду «толкать», то ничего и не случится. Более того, терапевт сказал, что ему не нужно видеть меня плачущим, чтобы знать, что я чувствую боль. Этих слов мне было достаточно, чтобы открыться к своей боли, поскольку, может быть, впервые, я почувствовал себя увиденным и глубоко понятым. Прежде мои чувства были замкнуты у меня внутри, и бесцеремонное подталкивание их становилось компенсацией, которая только уводила меня от них еще дальше. Это в большей степени было связано с моей обусловленностью, чем с подлинностью. То есть я все еще оставался «хорошим мальчиком».
   Благодаря мягкости наш Внутренний Ребенок выходит наружу. Он нуждается в том, чтобы чувствовать, что нет никакой угрозы, давления или ожиданий. Если эти условия будут соблюдены, то в определенный момент Внутренний Ребенок выйдет наружу. Может быть, очень медленно, но верно.
2. Исцеление путем понимания и принятия
   Понимание того, что мы пережили, прокладывает нам дорогу для естественного и спонтанного высвобождения энергии. Я осуждал себя за онемение и паралич перед лицом страха до тех пор, пока не узнал о шоке. Вроде бы все было в порядке, пока я находился «в энергии», но когда меня охватывал страх, все было не так. Лишь теперь я знаю, что в идее о том, чтобы «быть в энергии», дело было вовсе не в «энергии»; это была компенсация. Правда, после очередной сильной и энергетически очищающей сессии меня так заражали коллективная энергия и жизненная сила, что я чувствовал подъем сил, осознавая, как шел на компромисс в отношении себя, и чувствовал новую храбрость, чтобы утверждать свои границы. Все это, конечно, было очень важно, но все же не проникало до самого моего ядра.
   Я чувствовал себя как йо-йо ^[3]- временами полный энергии и утвердительный, временами подавленный и замороженный. Я не развивал последовательно чувство целостности и центрированности. Все изменилось, когда пришло понимание стыда и шока. Я признал и доверился чувствам Ребенка внутри, которого замораживал страх, когда он сталкивался с суждением, насилием или давлением. Я начал понимать и ценить себя на гораздо более глубоком уровне и перестал оценивать себя по внешней живости. Я начал ценить глубоко чувствительное существо внутри, которое пряталось и скрывало страхи под маской высоко компетентного «делающего». Наше исцеление приходит из состояния полного понимания, дающего безграничное принятие и создающего пространство для чувств без малейшего давления и критики и без всяких идей о том, какими мы «должны быть». С этим пониманием мы можем вернуться к подлинной целостности и внутренней тишине.
3. Пространство, чтобы чувствовать и признавать реальными стыд и шок
   Шок и стыд — это состояния нашей эмоциональной природы. Не признавая их действительными, мы осуждаем себя за «подавленность» и стыд, или убегаем от стыда и шока в какую-то форму компенсации. В этом случае у нас нет станции отправления. Мы можем начинать только оттуда, где находимся сейчас, а не оттуда, где думаем, что должны быть. Если приходит стыд или шок, чувствовать придется именно это.
   Возможно, начать лучше с изменения привычного способа ощущать себя. Обычно мы «испытываем чувство», когда какая-то сильная эмоция заставляет нас посмотреть внутрь. Силы этой эмоции достаточно, чтобы повернуть нас вовнутрь и выдернуть из привычной и бессознательной защиты в настоящий момент. Но, находясь под действием стыда или шока, мы не можем чувствовать эмоцию — она блокирована. Все, что мы испытываем, — это отсутствие чувства, потому что именно так действуют шок и стыд. Тогда, как я уже упоминал раньше, мы осуждаем себя за то, что ничего не чувствуем, за то, что мы «не в энергии», за то, что ощущаем паралич или онемение или не способны выразить себя. Это мало помогает нам в том, чтобы ожить. Создается порочный круг. Выбраться из круга можно, признав его существование и проживая чувство подавленности.
   Все же мы себе не нравимся, когда не можем сказать, что хотим, и быть такими, как нам хочется. Кто-то что-то говорит, и мы чувствуем обиду. Позднее мы можем придумать миллион вещей, которые нужно было сказать в тот момент, когда мы были в шоке. Мы ругаем себя за безволие, за то, что не смогли за себя постоять. Но в ситуации ничего не нужно было делать, кроме как чувствовать шок и стыд. Это нужно пережить. Пока мы не позволим себе чувствовать раны стыда и шока и не позволим себе войти в них тотально, до тех пор они не могут быть исцелены. Мы можем провести всю жизнь, действуя так, будто мы не испытываем боли, и избегать чувствования стыда и шока. Но это не поможет нашему росту. Помочь может только принятие ран. Иначе мы будем продолжать создавать в жизни ситуации, выносящие на поверхность подавленные чувства, просто для того, чтобы мы могли их прожить.
   В главах, посвященных стыду и шоку, я уже упоминал о том, что им соответствуют довольно специфические ощущения в теле, уникальные для каждого из нас. Для того чтобы узнать, как именно они ощущаются, нам потребуется уделить этому достаточно времени. В качестве примера могу предложить свой собственный опыт. У меня есть друг, который почти всегда приводит меня в шок, когда находится рядом. По той или иной причине, каждый раз, когда я бываю с ним, я переживаю стыд и чувствую себя униженным. Каждый раз, проведя с ним некоторое время, я ухожу, чувствуя себя ужасно и никогда не зная, почему. В какой-то момент я все же начал осознавать симптомы. Сначала появлялись мысли — суждения о себе, сомнения и неуверенность; потом телесные ощущения — пустота в солнечном сплетении, упадок сил и отсутствие энергии. Я чувствовал тяжесть, меня мутило, я ощущал, что пошел на компромисс в отношении своей силы и потерял свое достоинство.
   В распознавании стыда и шока также помогает наблюдение за тем, какой раздражитель их провоцирует. Таким сильным раздражителем часто бывает, например, общение с семьей. Я также заметил, что в большинстве случаев стыд во мне провоцируется тогда, когда я открываюсь людям, которые сами отсечены от собственного стыда и Внутреннего Ребенка.
   Из-за наших ран и прошлых опытов Внутренний Ребенок часто невротично ищет одобрения со стороны тех, кто оказывается в позиции власти и на кого мы смотрим снизу вверх. Мы превращаемся в жертву и приглашаем стыд и насилие.
   Чувствовать стыд и шок непросто. Это неприятные чувства. Мы предпочли бы, чтобы их не было. Их тяжело переживать, в частности, еще и потому, что они не несут энергии, — фактически, они лишают нас энергии. Гораздо легче чувствовать что-то, что имеет энергетическое наполнение, что-то подобное грусти, гневу, сексуальности или радости. Стыд и шок лишены энергии по самой своей природе.
   Тем не менее, это реальные состояния чувствования, которым нужно дать необходимое пространство и признание. Они оцениваются в ту же сумму долларов внутреннего роста, что и любое другое «чувство». Пока мы не создадим достаточно внутреннего пространства и принятия, чтобы их полноценно чувствовать, мы не сможем позволить случиться ничему другому.
   Мы должны быть в точности там, где мы есть, — без суждения или ожиданий.
4. Энергия решимости и целенаправленности
   Если в нас есть искреннее желание исцелить Внутреннего Ребенка, вся жизнь становится ареной для того, чтобы возродить чувства, которые мы в себе зарыли. Когда мы начинаем осознавать свои раны, все подавленные чувства и живость начинают естественным образом проявляться на поверхности нашего бытия. Даже самые, на первый взгляд, тривиальные события провоцируют чувства и реакцию. Разговор с родителем, любовным партнером или другом теперь может стать мощным стимулом к пробуждению чувствования. Например, как только я начал работать с раненым Ребенком внутри, в моих разговорах с кем бы то ни было, особенно с теми, кто мне близок, стало меньше небрежности. Теперь каждый раз, разговаривая с родителями, я чувствовал, что это меня провоцирует.
   Воля к исцелению сама по себе приглашает в нас чувства. Мы словно зовем существование на помощь и просим заново разжечь нашу чувствующую природу. К счастью, оно нам помогает. На наших семинарах мы просто просим участников оставить все ожидания и попытки «подталкивать» чувствование, просим заменить их одним желанием исцеления и осознанно быть с тем, что есть. При этом много времени уделяется работе над эмоциями, когда посредством медитации участники приводятся в скрытые от сознания пространства ярости, горя, сексуальности, радости и тишины. Мы начинаем с того, что просим их перенести все внимание на настоящее мгновение и сфокусироваться на процессе, в который они вот-вот войдут.
   Мы предлагаем им представить, что это мгновение станет самым важным мгновением в жизни, предлагаем быть открытыми и позволить принять от существования все, в чем они нуждаются. С такой решимостью, целеустремленностью и желанием быть присутствующими им больше ничего не нужно делать. Затем мы мягко направляем их в процессе исследования внутренних ран, используя слова, музыку и иногда дыхание, чтобы сделать это путешествие более увлекательным и интенсивным. Такой подход безопасным и уникальным для каждого человека способом часто выносит наружу невероятный спектр чувств.
5. Умение слушать тело и доверять ему
   Я перестал считать, что не способен чувствовать, когда во мне обострилось осознание тела. Чувства все время регистрируются в теле, и все, что нужно, это остановиться и обратить внимание. Мы все время носим в себе этот драгоценный клад, который только того и ждет, чтобы из него черпали. Мы перестали доверять телу, когда перестали доверять себе. Заново освоить этот простой инструмент, научиться сонастраиваться с тонкими ощущениями в теле — вот один из краеугольных камней метода возрождения чувств. Что это значит — слушать и доверять телу? Тело обладает удивительной чувствительностью, и более сонастроено с глубокой сущностью в нас, чем ум. Тело не озадачено самокритикой и самоосуждением. Оно просто чувствует. Тонкие сигналы тела постоянно несут информацию о наших эмоциональных состояниях. Чем глубже стыд и шок, тем более трудноуловимыми могут быть эти сигналы. Однако если мы научимся сонастраиваться тоньше, то сможем их различать в самых глубинах бессознательного. Это может стать для каждого из нас непрерывной медитацией — процесс открытия заново собственных сигналов. И наиболее важно — научиться убирать с дороги шумный, самоосуждающий ум и снова научиться слушать. Процесс, в котором каждый из нас учится заново слушать и доверять телу, в высокой степени индивидуален. Конечно, таким чувствам, как грусть, гнев, радость или страх, могут соответствовать общие для людей устойчивые ощущения в определенных точках тела Однако то, как они нам представляются, для каждого из нас уникально. Уникально наше тело, уникальны стыд и шок. В распознании страха, гнева, грусти и тишины каждому из нас предстоят собственные открытия. Это длительное приключение.
6. пробуждение внутреннего знания.
   Под всеми этими чувствами: грустью, страхом, гневом, болью — есть нечто гораздо более глубокое: внутреннее знание, которое мы тоже потеряли. Это внутреннее знание подобно путеводному лучу, который каждую минуту нам показывает, что придает нам энергии, что нам подходит, что кажется правильным, а что — нет. Оно позволяет нам знать, где мы хотим быть, что надо делать и куда двигаться. Мы утратили связь с этим чувством, потому что в детстве нас никто в нем не поддерживал. И сегодня мы создаем ситуации, в которых можем испытать и проверить себя, чтобы вернуть это чувство и научиться снова ему доверять.
   Сколько себя помню, я с недоверием относился к собственной интуиции. Внутри я всегда знал, какие люди помогали мне чувствовать себя сильным и расслабленным рядом с ними, а какие создавали во мне напряжение и тревогу. И все же я не доверял себе. Я так сомневался в себе, что снова и снова шел на компромисс, унижался или обесценивал себя, просто потому, что не доверял внутреннему ощущению. Часто я оказывался в ситуациях, в которых должен был постоять за себя и сказать «Нет!», но и тогда не доверял себе.
   Наши порывы ясны и просты, когда мы уделяем внимание этим сигналам и умеем им доверять. Они часто приходят просто из умения слушать и чувствовать тело. Оно знает и по-своему нам говорит о том, в каких ситуациях мы чувствуем себя любимыми, с кем рядом нам комфортно и мы способны быть открытыми, и что придает нам энергии. Ум может говорить всевозможные вещи, слушать все, что говорят другие, но тело знает, что нам действительно нужно, и что по ощущениям правильно.
   Уметь слушать внутреннее знание означает также умение слушать и поддерживать в равновесии две части себя — ту, которая хочет свободы, и ту, которая хочет безопасности и защищенности. Свободолюбивая сторона может нас толкать к драматическим переменам в жизни, манить в неизвестные дали и уводить от проторенных путей. Наша свободолюбивая сторона хочет, чтобы мы любой ценой освободились от подавляющих влияний и были сами собой, не идя на компромиссы. Ей хочется вытащить нас из отношений, которые, возможно, стали нездоровыми, и изменить ситуацию на работе или жизненные условия, если они больше не поддерживают наш рост.
   Но эти перемены могут стать источником перенапряжения для той нашей части, которая нуждается в безопасности, — наш уязвимый, испуганный Ребенок. Мы должны уважать его потребности в защищенности и мягкости, ибо он представляет ту часть нас, которая боится разрывать узы и пугается неизвестности. Если мы учимся быть равно чувствительными к обеим сторонам, рост происходит без насилия. Мы учимся двигаться с такой скоростью, при которой обе наши части остаются в гармонии. Мы совершаем перемены, которые нам необходимы, и эти перемены могут быть плавными и подобными потоку.

Совмещая интенсивность и чувствительность
Каждому из нас предстоит собственное путешествие под названием «Возрождение чувств». Но мой опыт подсказывает, что, несмотря на наши различия, глубокое принятие и понимание, мягкое терпение и устойчивое присутствие позволят чувствительности возникнуть одновременно со всей жизненной внутренней силой, которая всегда была внутри нас. Я давно искал метод, который был бы настолько же утонченным, как и инструмент, на котором мы играем в отношениях с другими. Чувствительность, которую мы несем внутри, изысканна В то же время страсть и интенсивность имеют большую силу. В моей прошлой терапевтической работе я часто жертвовал чувствительностью ради интенсивности. Но по мере того, как во мне растет медитация, такого рода компромисс становится все менее возможным. Объединение интенсивности и чувствительности определяет то, как я работаю с собой, и качество работы, которую я предлагаю другим.
В прошлом, чтобы соприкоснуться с гневом, мне приходилось подвергать себя сильным катарсическим опытам, высвобождающим чувства. Мне нужны были условия, в которых я мог чувствовать боль. Это сослужило свою службу. Да, временами каждому из нас необходимы экстремальные ситуации для того, чтобы войти в более глубокое чувствование горя и в погребенную в бессознательном боль. Однако научиться «возрождению чувств» означает, по сути, научиться длящейся из мгновения в мгновение медитации наблюдения и чувствования совсем небольших событий, которые становятся раздражителями гнева, радости или удовольствия.
Эта медитация продолжается каждый миг жизни:

Дата добавления: 2015-06-27