Простительное самоуправство: в отсутствии приказа брать хотя бы какой-то город, взять еще два города, и потом Ташкент «сверху». Лето 1865

Действия русских войск возмутили регента Коканда. Неудача Черняева под Ташкентом осенью 1864 усилила желание вернуть утраченное. Алимкул стал готовить наступление. В конце ноября он с десятитысячным войском перерезал дорогу от Туркестана к Чимкенту, рассчитывая внезапно атаковать Туркестан - в тылу у русских.
В поле у деревни Икан они встретили казачью сотню есаула Серова, и два дня не могли двигаться дальше. Внезапность атаки была сорвана, Алимкул вернулся в Ташкент.

Столкновения между Бухарой и Кокандом исключали возможность их объединения. Внутриполитическая борьба позволяла рассчитывать, что русские не встретят серьезного сопротивления в случае осады или штурма. Дальнейшие действия Черняева - были авантюрой, так как не были одобрены "сверху", хотя и соответствовали стратегии части имперского правительства, военно-феодальной аристократии и торгово-промышленных кругов.

В январе 1865 области от Иссык-Куля до Аральского моря были объединены в Туркестанскую область с самостоятельным статусом - при прямом подчинении Оренбургу. Губернатором Туркестанской области стал генерал-майор Черняев.
Черняев считал, что «условная граница» не возможна, и необходимо «восстановить порядок» в Коканде, гарантировать безопасность жизни и торговли. С достижением чего - остальное устроится интересами самих жителей, без внешнего вмешательства.

Министерство иностранных дел возражало против назначения Черняева. Его инициативность была известна, но надобности в агрессивных военных действиях не было. Достаточно было создать резиденцию русского консула в Ташкенте.

По мнению Министра, русский отряд не должен участвовать в захватах, так как это приведет к гарантиям по охране. А эти обязательства могли бы привести к нежелательным последствиям и проблемам у петербургских чиновников.

Пока шла переписка, в начале 1865 года войско бухарского эмира из Самарканда двинулось к Ура-Тюбе. В направлении Коканда и Ташкента. Религиозные противоречия в Ташкенте стихли.

Но тем временем в Оренбурге сменили губернатора. Новый оренбургский генерал-губернатор Николай Крыжановский (1818-1880) требовал воздержаться от любых военных действий и намеревался лично отправиться в Туркестан с проверкой.

Ссылаясь на угрозы Бухарского ханства, не дожидаясь Крыжановского, военный губернатор Туркестанской области в апреле 1865 выступил к Ташкенту с отрядом в 1951 человек, при 12 орудиях. У противника было не менее 30 000 солдат, 50 орудий, городская стена 20 верст и стотысячное население.

28 апреля 1865 год русские отряды вышли к крепости Ниязбек в 25 верстах к северо-востоку от Ташкента, контролировавшей водоснабжение города. После бомбардировки, продолжавшейся день, гарнизон крепости сдался (потери русских войск — 7 раненых и 3 легко контуженных). Русские пароходы подошли с Сырдарьи с юга и высадили десант у крепости Чиназ. Ташкент оказался отрезан.

Черняев отвел два рукава Чирчика, снабжавших город водой. 7 мая русские войска заняли позицию в 8 верстах от города. Из Коканда с шеститысячным войском и 40 орудиями подошел Алимкул. 9 мая прошло сражение, где кокандские войска потеряли 300 убитых и 2 пушки. Потери русских составляли 10 раненых и 12 контуженых.

В тот день погиб Алимкул...

Гибель Алимкула подкосила ташкентский гарнизон, начались раздоры. Нехватка воды вызвала волнения в городе, были избиты представители духовенства. В итоге, беднота поднялась против кочевников: в ночь с 9 на 10 июня сменивший Алимкула во главе гарнизона Сеид Хан - покинул город.

15 июня войска начали штурм. Неэффективность артиллерии для обороны и разбросанность гарнизона - облегчали прорыв укреплений. Да и жители содействовали русским.

После двухдневных уличных боев сопротивление города закончилось. Вечером 16 июня к Черняеву прибыли парламентеры с просьбой разрешить аксакалам Ташкента явиться. 17 июня аксакалы от имени города «изъявили готовность подчиниться». Черняев потерял 25 убитых, 89 раненых, 28 контуженых. Взятые русскими трофеи составили 63 орудия и множество ружей.

Позднее Черняев получит прозвище «Ташкентский лев».

Стремясь быстро восстановить в Ташкенте нормальную жизнь и подорвать анти-русскую агитацию, Черняев сразу опубликовал обращение, в котором провозглашал неприкосновенность веры и обычаев, гарантировал от постоя и мобилизации, отменил произвольные поборы, горожане на год освобождались вообще от любых податей и налогов. Был сохранен суд шариата (но уголовные преступления рассматривались по законам России).

Понимание азиатской психологии помогало Черняеву получить доверие населения: на другой день после взятия города в сопровождении всего двух казаков он объехал город, а вечером того же дня Черняев отправился в местную баню, словно был среди соотечественников.

Армия Черняева была малочисленна, но хорошо обучена, обеспечивала порядок, торговлю и самоуправление. Генерал стал неожиданным символом перемен: завоеватель принес порядок и выполнял работу мудрого Правителя.

Он жил просто, не пировал и не грабил, вникал во все дела, был доступен каждому, говорил прямо, конкретно и справедливо, воспринимая Власть, как Крест, а не как Награду. К Черняеву мог обратиться каждый, тот внимательно слушал и, казалось, чувствовал любые проблемы лучше, чем просящий. Он держал при себе адъютантов, телохранителей и переводчиков, каждый из которых мог так же четко и открыто говорить от лица генерала. А о том, как вел себя в трудные минуты, и что он говорил, издеваясь над рутиной походной жизни и формализмом Приказов – рассказывали легенды.

Простотой и справедливостью решений он влюблял в себя население. Он вел себя так, как тот, в кого хотелось верить, и надежду на окончательность перемен.

Дата добавления: 2015-06-27