Сербский генерал

Не было и не могло быть сепаратистких настроений на Балканах, жестко подавляемых самой лучшей в Европе османской армией. Население было недовольно, но беззащитно, потому молчаливо и покорно.

Независимость выросла из амбиций сербской элиты, которую не принимали на-равных соседи. Весной 1875 началось восстание в Герцеговине, положение славянских народов, зажатых между двух равнодушних империй – было сложным. Налоги не собирались. Восстание распространилось на Боснию. Сербия имела статус автономии в империи, потому налоги почти не платила и помогала восставшим. Союзник – Россия находилась за тысячу верст. Правители Сербских и Черногорских районов объявили о необходимости независимости от Османской империи...

Михаил Черняев считал, что «можно спорить, нужна война или нет, но раз война началась, нужно думать о победе, потому что размах возможностей становится велик, при этом, победа всегда в 1000раз будет дешевле поражения. Кто думает иначе – или не верит возможности достигнуть цели войной – или не понимает военного дела».

Черняев вскоре вступил в переговоры с сербским правительством и был приглашен Князем Миланом Обрадовичем в Белград для руководства военными действиями. Российское дипломатическое ведомство узнало об этом и запретило Черняеву выезд за границу. За генералом был учреждён надзор.

Находившийся в Константинополе русский посол граф Николай Игнатьев (1832-1908) – лучше всех был в курсе сложной внутренней ситуации в Османской империи. Черняев в некотором смысле был его «крестным», готовя в 1858 году ему конвой для русской миссии в Хиву – и сопровождая на пароходе через Аральское море и Амударью.

Когда еще в начале 1864-го перед миссией в Среднюю Азию Черняев приедет в Петербург, в беседе с канцлером, князем Александром Горчаковым, он будет долго и красочно рассказывать тому свой план экспедиции. На следующий день в беседе с Игнатьевым Черняев откроет, что руководителю нашей внешней политики было все равно, что генерал показывал. Его не интересовала география вообще, и он не понимал по карте.

Игнатьев знал цену решительности на своем опыте. Во время хивинского посольства 1858 года он с людьми фактически оказался заложником хана. Чувствуя «огонь» под ногами, взял ответственность на себя, не стал полагаться на дипломатический гарантии. Русская миссия с тремя десятками конвоя ушла из Хивы без багажа, переодевшись, обманув Хана, направилась не на север, домой, а глубже в центр Средней Азии на переговоры (и под защиту) Бухарского эмира.

Большим успехом в карьере Игнатьева станет Миссия в Китай (1860), посредничество в переговорах с английскими и французскими корпусами, подошедших к Пекину. Более поздняя защита интервентов, которых могли смести, стекшиеся в столицу толпы народа. Участие в подавлении последующего восстания и выгоднейший для России мирный договор.

Отправленный послом в Константинополь, он провел там 12 лет, стал влиятельным дипломатом, пользовался доверием султана Абдул-Азиза. В Констанинопольской дипломатической иерархии его авторитет оценивался сразу после Султана.

Но 30 мая 1876 в Константинополе произошел переворот. Султан Абдул-Азиз был смещён с трона. Новым султаном провозгласили Принца Мурада, сына предыдущего султана Абдул-Меджида и племянника Абдул Азиза. Во главе заговора стояли великий визирь, военный министр и министр без портфеля.

Понимавший внутреннюю ситуацию Игнатьев докладывал о ситуации Кавказскому наместнику Великому князю Михаилу Николаевичу, члену Военного и семейного императорского совета. Черняев понимал, что лучшего момента не представится.

Игнатьев докладывал, что новый султан был мягок характером, известен симпатиями к Европе, просвещению, реформам, был близок «французской партии». Мурад не был в курсе заговора и позднее не осмелился издать конституцию, на которую надеялись его соратники. Про-английские, французские, австрийские, русские, греческие, тюркские, армянские партии при дворе Султана – не могли договориться. Империя катилась к катастрофе.

Ожесточенные склоки при Константинопольском дворе привели страну в упадок. Прогнозы Игнатьева позволяли надеяться, что молодой султан будет парализован нерешительностью, а экономический кризис не позволит поддержать патриотический угар, который последует в столице – после начала войны на периферии.

Борьба партий, убийство султана Абдул-Азиза и нескольких министров приведет к тому, что молодой султан окончательно потерял сон и покой, его истощённая нервная система не выдержала. Тайно приехавший из Вены психиатр Лейдерсдорф под видом дипломата беседует с Султаном. В переданном дипломатической почтой в Вену заключении будет сказано, что болезнь Мурада тяжела и требует продолжительного лечения. Сигнал был получен. Шейх издал фетву, которой признал право низвергнуть помешанного султана. Этим воспользовался Министр без портфеля и устроил новый заговор.

Мурад будет править только три месяца.

Дата добавления: 2015-06-27