В су­дь­бы сто­ле­тий про­н­за­ет лу­чи. 9 страница

По­до­г­ре­тая та­кой пла­мен­ной ре­чью пу­б­ли­ка неистово заап­ло­ди­ровала. На сце­ну вы­шел Ви­та­лий Яко­в­ле­вич. На его гла­д­ко вы­б­ри­том, ло­с­ня­ще­м­ся ли­це ца­ри­ло не­по­ме­р­ное вы­со­ко­ме­ри­е. С на­д­мен­ной ух­мы­л­кой он по­с­мо­т­рел сво­им ор­ли­ным взгля­дом на пё­ст­рую то­л­пу лю­дей, ко­то­рая ап­ло­ди­ро­ва­ла ему не жа­лея ла­до­шек. Ви­та­лий Яко­в­ле­вич изо­б­ра­зил на ли­це по­до­бие при­ве­т­ли­вой улы­бо­ч­ки. Вдо­воль на­с­ла­ди­в­шись ова­ци­я­ми, он ус­по­ка­и­ва­ю­ще по­ма­хал ру­кой, то­ч­но ге­не­ра­лис­си­мус, и на­чал свою “ве­ли­кую речь”. На сей раз он не стал ут­ру­ж­дать се­бя бо­ль­шой “флю­и­д­но-­ко­с­ми­че­с­кой” ле­к­ци­ей, ог­ра­ни­чи­в­шись два­д­ца­ти­ми­ну­т­ной не­п­ре­стан­ной хва­лой со­б­ст­вен­ных до­сти­же­ний в этой “ни­кем ещё так глу­бо­ко не из­ве­дан­ной до не­го об­ла­сти вы­со­ча­й­ше­го зна­ния ко­с­ми­че­с­ких за­ко­нов”. Во­й­дя во вкус ог­ла­ше­ния со­б­ст­вен­ных по­бед, он хо­дил по сце­не с го­р­до вы­пя­чен­ной гру­дью и на­д­мен­ным взгля­дом. Кто бы мог по­ду­мать, что этот че­ло­век ещё по­л­го­да на­зад ра­с­ха­жи­вал у нас в спо­р­т­за­ле пе­ред на­шим кол­ле­к­ти­вом в бо­м­жа­т­с­ком ви­де с го­лым то­р­сом, на котором висели гря­з­ные ло­ж­ки, и рас­с­ка­зы­вал свои “ска­з­ки”?!

— …Ко­г­да во мне ак­ку­му­ли­ро­ва­лась эне­р­гия ко­с­ми­че­с­ко­го флю­и­да, у ме­ня от­к­ры­лись све­р­х­с­по­со­б­но­сти. Этот бо­же­ст­вен­ный свет оза­ря­ет один раз в ты­ся­чу лет лишь из­б­ран­ных из из­б­ран­не­й­ших. В про­ш­лые ты­ся­че­ле­тия это был Буд­да, Ии­сус Хри­стос. И се­й­час этот свет мис­сии пал на ме­ня… Я по­лу­чил бе­с­цен­ный дар не то­ль­ко к ма­г­не­ти­з­му, яс­но­ви­де­нию, но и чте­нию мы­с­лей, ис­це­ле­нию бо­ль­ных, во­с­к­ре­ше­нию уме­р­ших, во­з­в­ра­ще­нию сме­р­те­ль­но бо­ль­ных к по­л­но­цен­ной жи­з­ни. Я восстанавливаю утраченные внутренние и внешние органы. Я впе­р­вые в ми­ре ис­це­ляю че­рез про­ни­ка­ю­щий ве­з­де­су­щий дво­й­ной по­ток флю­и­дов, ко­то­рый яв­ля­е­т­ся пе­р­во­п­ри­чи­ной все­го эне­р­го­и­н­фо­р­ма­ци­он­но­го по­ля ве­ли­ко­го Ко­с­мо­са. Мой бо­же­ст­вен­ный дар вос­ста­на­в­ли­ва­ет те­ло, ау­ру че­ло­ве­ка, из­ме­ня­ет его су­дь­бу. Бо­же­ст­вен­ное про­ви­де­ние сни­зо­ш­ло на ме­ня, оза­рив сво­им све­том, и от­к­ры­ло мне та­й­ные зна­ни­я. На ос­но­ве их я ра­з­ра­бо­тал свою со­б­ст­вен­ную ме­то­ди­ку ду­хо­в­но­го ра­з­ви­тия, де­сять сту­пе­ней ле­ст­ни­цы со­ве­р­ше­н­ст­ва…

Да­ль­ше Ви­та­лия Яко­в­ле­ви­ча по­не­с­ло в вы­со­ко­па­р­ные ту­ман­ные об­ъ­я­с­не­ния пре­и­му­ще­ст­ва его си­сте­мы с ис­по­ль­зо­ва­ни­ем не со­в­сем по­ня­т­ных э­зо­те­ри­че­с­ких те­р­ми­нов. И в ко­н­це он с па­фо­сом за­я­вил:

— …И­бо та­кие лю­ди, как я, су­ме­в­шие со­е­ди­нить брен­ное те­ло с ве­ли­ким ду­хом, ду­хом все­ле­н­с­ко­го ра­зу­ма, об­ла­да­ют все­мо­гу­ще­ст­вом Бо­га!

По­с­ле его ре­чи вновь ра­з­да­лись бу­р­ные ова­ци­и. Я бы­ла уди­в­ле­на, ко­г­да уви­де­ла, что за­а­п­ло­ди­ро­вал да­же Ари­ман, а вме­сте с ним и на­ши ре­бя­та. Для ме­ня так и оста­лось за­га­д­кой, то ли па­р­ни в шу­т­ку это про­де­лы­ва­ли, то ли про­сто по­д­ра­жа­ли Ари­ма­ну. На­с­ла­ди­в­шись ап­ло­ди­с­ме­н­та­ми, Ви­та­лий Яко­в­ле­вич ве­лел вы­не­сти на сце­ну ка­кой-­то ме­д­ный та­зик с во­дой, мы­лом и бе­лым по­ло­те­н­цем, ко­то­рый тут же был уста­но­в­лен же­н­щи­ной-­ко­н­фе­ра­н­сье на стул по­с­ре­ди сце­ны. Ви­та­лий Яко­в­ле­вич об­ъ­я­с­нил пу­б­ли­ке, что это не­о­б­хо­ди­мо для то­го, что­бы его ру­ки бы­ли по­сто­ян­но чи­сты­ми, мол та­кой сте­ри­ль­но­стью он име­ет во­з­мо­ж­ность чё­т­че ощу­щать ау­ру че­ло­ве­ка, а та­к­же вы­по­л­нять сло­ж­ные эне­р­ге­ти­че­с­кие опе­ра­ции, ко­то­рые тре­бу­ют иде­а­ль­ной эне­р­ге­ти­че­с­кой чисто­ты. Ви­та­лий Яко­в­ле­вич ва­ж­но по­до­шёл к та­зи­ку с во­дой и де­мо­н­ст­ра­ти­в­но не­с­пе­ш­но вы­мыл ру­ки под мо­л­ча­ли­вое со­зе­р­ца­ние лю­бо­пы­т­ной пу­б­ли­ки. Не знаю по­че­му, но вся эта уж сли­ш­ком на­и­г­ран­ная сце­на вы­зы­ва­ла во мне ас­со­ци­а­цию с исто­ри­че­с­ким омо­ве­ни­ем рук По­н­тия Пи­ла­та по­с­ле вы­не­се­ния при­го­во­ра Хри­сту.

На­су­хо вы­те­рев ру­ки по­ло­те­н­цем, он стал при­г­ла­шать на сце­ну же­ла­ю­щих, ко­то­рые уже сто­л­пи­лись в оче­ре­ди ещё до на­ча­ла пре­д­ста­в­ле­ния во­з­ле сту­пе­нек, ве­ду­щих на сце­ну. Пе­р­вым вы­шел не­вы­со­ко­го ро­ста му­жи­чок. Из-­за сво­ей упи­тан­ной на­ру­ж­но­сти, а та­к­же кру­г­ло­го, вы­сту­па­ю­ще­го впе­рёд жи­во­та, он был по­хож на ко­ло­б­ка. Бо­ль­шую часть его кру­г­лой го­ло­вы вме­сто во­ло­ся­но­го по­к­ро­ва за­ни­ма­ла лы­си­на. Бо­ль­шие оч­ки, спа­да­в­шие на при­п­лю­с­ну­тый нос, до­по­л­ня­ли его вне­ш­ний об­раз.

Му­жи­ч­ку да­ли ми­к­ро­фон, и он стал при­лю­д­но жа­ло­ва­ть­ся на своё пло­хое зре­ние и по­сто­ян­ную боль в го­ло­ве. Ви­та­лий Яко­в­ле­вич сде­лал ус­по­ка­и­ва­ю­щий жест и взял в ру­ки ми­к­ро­фон, об­ъ­я­вив, что се­й­час он “за­ла­та­ет” это­му му­ж­чи­не его ау­ру, в ко­то­рой ви­дит чё­р­ные про­би­тые ды­ры в об­ла­сти го­ло­вы и глаз. По­о­бе­щал ему, что че­рез не­ко­то­рое вре­мя здо­ро­вье то­го вос­ста­но­ви­т­ся, ибо сна­ча­ла ле­чи­т­ся дух, ла­та­е­т­ся ау­ра, а по­том и те­ло. “Ве­ли­кий эк­ст­ра­сенс” от­дал ми­к­ро­фон сво­ей по­мо­щ­ни­це. По­п­ро­сив му­ж­чи­ну за­к­рыть гла­за, Ви­та­лий Яко­в­ле­вич стал уси­лен­но ма­хать над ним ру­ка­ми, про­во­дя пас­сы ра­з­ли­ч­ной во­з­ду­ш­ной ко­н­фи­гу­ра­ци­и.

Не­о­жи­дан­но, ко­г­да эк­ст­ра­сенс с ум­ным со­с­ре­до­то­чен­ным ви­дом “ла­тал” ау­ру в ра­йо­не глаз му­ж­чи­ны, па­ци­ент стал с лё­г­ко­стью покачиваться из стороны в сторону. Ам­п­ли­ту­да его движения на­ра­ста­ла и, казалось, ещё чуть-чуть и на него перестанут действовать за­ко­ны фи­зи­ки.Зал ах­нул в еди­ном вздо­хе уди­в­ле­ни­я. Ви­та­лий Яко­в­ле­вич, сле­г­ка скло­нив го­ло­ву, также пристально наблюдал за своим пациентом, очевидно, сам не меньше удивленный происходящим. Похоже, это ра­с­ка­чи­вание му­жи­ка, изрядно его забавляло.

Я ук­ра­д­кой гля­ну­ла на Сэ­н­сэ­я и за­ме­ти­ла, что он как-­то стран­но по­с­мо­т­рел в сто­ро­ну Ари­ма­на. Это ме­ня за­и­н­т­ри­го­ва­ло и я то­же по­ве­р­ну­ла ту­да го­ло­ву. Ари­ман был бо­лее чем се­рь­ё­зен. Он в упор смо­т­рел на сце­ну. Его ли­цо вы­г­ля­де­ло то­ч­но ка­мен­ное из­ва­я­ни­е. Лишь гу­бы сле­г­ка ше­ве­ли­лись в еле за­ме­т­ных дви­же­ни­ях, оче­ви­д­но на­шё­п­ты­вая ка­кие-то сло­ва. Мне да­же как-­то ста­ло не по се­бе. На­ши же ре­бя­та, за­и­н­т­ри­го­ван­ные про­и­с­хо­дя­щим, не от­ры­ва­ли взгля­да от сце­ны, ожи­дая, что же се­й­час про­и­зо­й­дёт. Я по­с­ле­до­ва­ла их при­ме­ру.

Ви­та­лий Яко­в­ле­вич из­ме­нил на­п­ра­в­ле­ние пас­сов и стал во­дить ру­ками над го­ло­вою му­ж­чи­ны. И тут этого полненького му­жи­чка перестало раскачивать и начало сильно трясти, как в лихорадке. Во­з­г­лас уди­в­ле­ния во­л­ной по­шёл по залу. Оче­ви­д­но, это об­сто­я­те­ль­ст­во сму­ти­ло и са­мо­го эк­ст­ра­се­н­са, по­с­ко­ль­ку в сле­ду­ю­щее мгно­ве­ние он вообще прекратил свои пассы, застыв с поднятыми над мужчиной руками. Но мужичка трясти не перестало. Более того, он начал как-то странно хватать воздух губами, словно задыхался. Не­ко­то­рые зри­те­ли да­же по­в­ста­ва­ли со сво­их мест. Мне по­ка­за­лось, что вначале Ви­та­лий Яко­в­ле­вич, су­дя по его ли­цу и ра­сте­рян­но­му взгля­ду, сам на­хо­ди­л­ся в не­ко­то­ром не­до­у­ме­ни­и. Уде­р­жи­вая свои ру­ки в том же по­ло­же­нии, он стал не­р­в­но оглядываться по сторонам, точно ища подмоги со стороны. Ви­ди­мо весь этот про­цесс та­ко­го яв­но­го про­я­в­ле­ния «эк­ст­ра­се­н­со­р­ных спо­со­б­но­стей» шо­ки­ро­вал его са­мо­го не ме­нь­ше, чем зри­те­лей.Но тут мужичка перестало трясти и уже че­рез не­с­ко­ль­ко се­кунд от по­л­ной ра­сте­рян­но­сти Виталия Яковлевича не оста­лось и сле­да. Он вы­да­вил из се­бя не­кое по­до­бие улы­б­ки и об­ра­тил свой взор в зал, пы­та­ясь при этом чин­но скло­нить го­ло­ву в по­к­ло­не. Во­с­хи­щён­ные зри­те­ли за­а­п­ло­ди­ро­ва­ли. Этот не­ра­з­га­дан­ный фо­кус при­ро­ды явно озадачил Виталия Яковлевича не ме­нь­ше, чем оста­ль­ных зри­те­лей. В ко­н­це ко­н­цов, вдо­воль на­сы­тив своё са­мо­до­во­ль­ст­во аплодисментами, он приказал му­жи­ч­ку про­с­ну­ть­ся.

Наверное, этот то­л­стя­чок и впра­в­ду спал глу­бо­ким сном, по­с­ко­ль­ку, от­к­рыв гла­за, он стал ча­сто мо­р­гать и жму­ри­ть­ся на свет. Му­ж­чи­на снял оч­ки, про­тёр свои гла­за. И тут, видимо, его па­мять око­н­ча­те­ль­но про­я­с­ни­лась, по­с­ко­ль­ку он на­чал щу­пать свою го­ло­ву и с искренней ра­до­стью торопливо и сбивчиво сообщать в зал, что у не­го го­ло­ва уже не бо­лит и, что са­мое гла­в­ное, зре­ние по­л­но­стью вос­ста­но­ви­лось. Об­ъ­я­вив это пу­б­ли­ке, он по­д­с­ко­чил к Ви­та­лию Яко­в­ле­ви­чу и стал уси­лен­но тря­сти в бла­го­да­р­но­сти ру­ки эк­ст­ра­се­н­са, пы­та­ясь та­к­же до­тя­ну­ть­ся до его ли­ца и ра­с­це­ло­вать. Тот по­пя­ти­л­ся на­зад от та­ко­го не­о­жи­дан­но об­ру­ши­в­ше­го­ся на не­го ди­ко­го во­сто­р­га му­ж­чи­ны. Зал сно­ва взо­р­ва­л­ся в ап­ло­ди­с­ме­н­тах. Сле­г­ка кла­ня­ясь и улы­ба­ясь пу­б­ли­ке, Ви­та­лий Яко­в­ле­вич тем вре­ме­нем бре­з­г­ли­вы­ми дви­же­ни­я­ми пы­та­л­ся не­за­ме­т­но вы­де­р­нуть свои ру­ки из пу­х­ле­нь­ких ру­чо­нок это­го му­жи­ч­ка и ос­во­бо­ди­ть­ся от его на­сто­й­чи­во­го же­ла­ния ра­с­це­ло­вать эк­ст­ра­се­н­са хо­тя бы в те ме­ста, ку­да мог до­тя­ну­ть­ся.

Сво­е­в­ре­мен­ная по­мощь от та­кой че­ре­с­чур на­вя­з­чи­вой бла­го­да­р­но­сти по­к­лон­ни­ка по­до­с­пе­ла в ви­де же­н­щи­ны-­ко­н­фе­ра­н­сь­е. Она по­до­ш­ла к му­жи­ч­ку, что-­то ему об­ъ­я­с­няя и од­но­в­ре­мен­но пы­та­ясь от­це­пить его от Ви­та­лия Яко­в­ле­ви­ча. Но тот яв­но не же­лал от­пу­с­кать его ру­ки. Од­на­ко же­н­щи­на ока­за­лась не про­сто на­сто­й­чи­вой, а на­сто­я­щей гром-­ба­бой. Ви­дя, что по­ло­же­ние ста­но­ви­т­ся за­тя­ж­ным и бе­з­на­дё­ж­ным, она при­ме­ни­ла бе­с­п­ро­и­г­ры­ш­ный ход. Вы­пя­тив грудь, же­н­щи­на по­ш­ла на­п­ро­лом, ра­з­би­вая сво­им мо­щ­ным те­лом, словно таран, ру­ко­по­жа­тие му­ж­чин. Пе­ред та­ким на­по­ром, ка­за­лось, кре­по­ст­ные сте­ны бы не усто­я­ли, не то что этот “ко­ло­бок”. Бе­з­жа­ло­ст­но ра­зо­р­вав око­вы ру­ко­по­жа­тия, же­н­щи­на та­ра­ном по­ш­ла на му­жи­ка, по­пу­т­но что-­то ему на­чи­ты­вая сквозь ис­кус­ст­вен­ную улы­бо­ч­ку. То­л­стя­чок ис­пу­ган­но по­пя­ти­л­ся на­зад, а за­тем и во­в­се по­ко­ри­л­ся сво­ей су­дь­бе, ко­г­да гром-­ба­ба от­п­ра­ви­ла его по сту­пе­нь­кам со сце­ны, за­с­ло­нив сво­им мо­гу­чим те­лом про­ход и все во­з­мо­ж­ные ла­зе­й­ки к обо­жа­е­мо­му ку­ми­ру.

Ви­та­лий Яко­в­ле­вич, из­ба­ви­в­шись от на­вя­з­чи­во­го му­жи­ч­ка, вы­до­х­нул с об­ле­г­че­ни­ем и вновь стал ра­с­к­ла­ни­ва­ть­ся пе­ред хло­па­ю­щей пу­б­ли­кой. За­тем по­до­шёл к ме­д­но­му та­зи­ку и со­ве­р­шил омо­ве­ние рук. То­ль­ко ес­ли пе­р­вый раз его дви­же­ния бы­ли не­с­пе­ш­ны­ми и бо­ль­ше по­ка­зу­ш­ны­ми, то се­й­час он от­мы­вал их с та­кой бре­з­г­ли­во­стью, сло­в­но они при­ка­са­лись не к ин­телл­и­ге­н­т­но­му му­жи­ч­ку, а к ка­ко­му-­то за­мо­ры­шу-­сви­но­па­су. Он до­л­го вы­ти­рал ру­ки бе­ло­с­не­ж­ным по­ло­те­н­цем и, на­ко­нец, вы­хо­лив их, вновь ве­р­ну­л­ся к ожи­да­в­шим его зри­те­лям. Про­бо­р­мо­тав в своё оп­ра­в­да­ние что-­то не­в­ня­т­ное по по­во­ду пре­ды­ду­ще­го тя­жё­ло­го из­ле­че­ния, эк­ст­ра­сенс вновь про­и­з­нёс свою за­пу­тан­ную “эне­р­ге­ти­че­с­ки флю­и­д­ную” речь, чем вы­з­вал жи­д­кие ап­ло­ди­с­ме­н­ты у пу­б­ли­ки, ви­ди­мо, ни­че­го, так и не по­ня­в­шей.

Бла­го­ро­д­ным же­стом ру­ки Ви­та­лий Яко­в­ле­вич, не гля­дя, при­г­ла­сил сле­ду­ю­ще­го па­ци­е­н­та на сце­ну. Но ко­г­да он уви­дел, что по сту­пе­нь­кам ка­ра­б­ка­е­т­ся дре­в­няя ба­бу­ся, ще­д­ро улы­ба­ю­ща­я­ся ему всем сво­им без­зу­бым ртом, то Ви­та­лий Яко­в­ле­вич, оче­ви­д­но хо­ро­шо па­мя­туя не­за­бы­ва­е­мую по­пы­т­ку по­це­луя сво­го пре­ды­ду­ще­го па­ци­е­н­та, из­ба­в­лен­но­го от стра­да­ний, ка­те­го­ри­ч­но за­ма­хал ру­ка­ми. Же­н­щи­на-­ко­н­фе­ра­н­сье тут же спе­ш­но за­го­ро­ди­ла ей до­ро­гу на сце­ну, ря­в­к­нув на­пи­ра­ю­щей за ба­бу­сей то­л­пе, что эк­ст­ра­сенс сам вы­бе­рет се­бе сле­ду­ю­ще­го па­ци­е­н­та для де­мо­н­ст­ра­ции сво­их во­з­мо­ж­но­стей. Лю­ди в оче­ре­ди за­ро­п­та­ли. А Ви­та­лий Яко­в­ле­вич, да­бы пе­ред пу­б­ли­кой не уда­рить в грязь ли­цом, спе­ш­но об­ъ­я­вил в ми­к­ро­фон, что в его по­мо­щи в пе­р­вую оче­редь ну­ж­да­ю­т­ся те, у ко­го ау­ра на­хо­ди­т­ся в очень пла­че­в­ном со­сто­я­ни­и.

Гля­нув сво­им ор­ли­ным взгля­дом на сто­я­щую у сту­пе­нек оче­редь, он ткнул па­ль­цем, вы­б­рав се­бе сле­ду­ю­ще­го па­ци­е­н­та. Им ока­за­лась мо­ло­дая, при­в­ле­ка­те­ль­ная де­ву­ш­ка лет во­се­м­на­д­ца­ти, сто­я­щая чуть ли не по­за­ди оче­ре­ди. Ко­г­да она про­б­ра­лась сквозь то­л­пу на сце­ну, Ви­та­лий Яко­в­ле­вич да­же не­с­ко­ль­ко при­о­са­ни­л­ся, на его ли­це по­я­ви­лась до­б­ро­же­ла­те­ль­ная улы­б­ка. Го­р­до вы­пя­тив грудь и как мо­ж­но глу­б­же втя­нув свой вы­пу­к­лый жи­вот, он по­до­шёл к де­ву­ш­ке и по-­сво­й­с­ки её об­нял, по­ло­жив ру­ку на ого­лён­ное пле­чо. При этом он стал за­да­вать ей во­п­ро­сы, не ка­са­ю­щи­е­ся её за­бо­ле­ва­ния, мол как её зо­вут, от­ку­да она, где учи­т­ся. И ко­г­да об­щие во­п­ро­сы за­ко­н­чи­лись, Ви­та­лий Яко­в­ле­вич на­ко­нец спро­сил, что же её бе­с­по­ко­ит. Ока­за­лось, де­ву­ш­ку му­чи­ла бес­сон­ни­ца. На что Ви­та­лий Яко­в­ле­вич тут же по­з­во­лил се­бе по­шу­тить, об­ра­ща­ясь к пу­б­ли­ке, мол, вот что бы­ва­ет, ко­г­да мо­ло­дые де­ву­ш­ки не име­ют во­з­мо­ж­но­сти по­з­на­ко­ми­ть­ся с со­ли­д­ным, опы­т­ным му­ж­чи­ной, ко­то­рый без тру­да скра­сил бы её оди­но­кие ску­ч­ные ве­че­ра. Пу­б­ли­ка, сло­в­но по­д­ст­ра­и­ва­ясь под на­ст­ро­е­ние Ви­та­лия Яко­в­ле­ви­ча, по­с­ме­я­лась так, как бу­дто он рас­с­ка­зал са­мый сме­ш­ной ане­к­дот.

Эк­ст­ра­сенс от­пу­стил па­ру ко­м­п­ли­ме­н­тов де­ву­ш­ке по по­во­ду её оча­ро­ва­те­ль­ной вне­ш­но­сти и по­з­во­лил се­бе за­ме­тить, что бла­го­да­ря его му­д­ро­сти, опы­т­но­сти и ве­ли­кой си­ле, де­ву­ш­ка мо­жет бо­ль­ше не бе­с­по­ко­и­ть­ся о сво­ей бес­сон­ни­це. Гля­нув сво­им “о­пы­т­ным” взгля­дом, он со­о­б­щил о “у­жа­с­ном со­сто­я­ни­и” её ау­ры, о том, что де­ву­ш­ку сгла­зи­ли и на­ве­ли по­р­чу. Яко­бы ви­дит он чу­же­ро­д­ные эне­р­гии в об­ла­сти гру­ди. По­том при­ка­зал ей за­к­рыть гла­за и по­л­но­стью, не сте­с­ня­ясь, до­ве­ри­ть­ся его мо­гу­чей си­ле. При этом пу­б­ли­ке об­ъ­я­с­нил, что се­й­час про­де­мо­н­ст­ри­ру­ет ещё один ме­тод сво­ей ра­бо­ты. Сна­ча­ла эк­ст­ра­сенс стал со­ве­р­шать пас­сы над её го­ло­вой, по­ч­ти та­кие же, как и над тем му­ж­чи­ной. Но по­том его ру­ки за­с­ко­ль­зи­ли по­г­ла­жи­ва­ни­я­ми по те­лу де­ву­ш­ки: по го­ло­ве, по ли­цу, ру­кам, гру­ди, жи­во­ту, но­гам. При этом, про­ве­дя сво­ей ру­кой по те­лу, он всё вре­мя встря­хи­вал ею, сло­в­но ста­ра­л­ся из­ба­ви­ть­ся от че­го-­то не­ви­ди­мо­го и ли­п­ко­го.

За­ко­н­чив сеанс с де­ву­ш­кой, Ви­та­лий Яко­в­ле­вич об­ъ­я­вил, что по­ста­ра­л­ся хо­тя бы чу­ть-­чуть из­ба­вить её от не­га­ти­в­ной эне­р­ги­и. Но для то­го что­бы по­л­но­стью уда­лить эту стра­ш­ную по­р­чу, не­о­б­хо­ди­мо до­л­го и пло­до­т­во­р­но по­ра­бо­тать над её ау­рой. Он ска­зал де­ву­ш­ке по­до­й­ти к не­му по­с­ле пре­д­ста­в­ле­ния, да­бы до­го­во­ри­ть­ся о сле­ду­ю­щих се­а­н­сах и по­д­ро­б­нее ра­з­ъ­я­с­нить ей, как и что ну­ж­но де­лать. Про­во­див юную па­ци­е­н­т­ку до сту­пе­нек, эк­ст­ра­сенс вручил микрофон своей помощнице, которая тут же ушла за кулисы, и от­п­ра­ви­л­ся вновь омы­вать свои ру­ки в чи­стой, уже за­ме­нен­ной во­де. Те­перь Ви­та­лий Яко­в­ле­вич по­ло­с­ка­л­ся с яв­ным на­с­ла­ж­де­ни­ем.

На­до от­ме­тить, что во вре­мя сеанса с этой де­ву­ш­кой зри­те­ли ве­ли се­бя до­во­ль­но шу­м­но, осо­бен­но за­д­ние ря­ды. На­ша ко­м­па­ния во­о­б­ще над чем-­то го­го­та­ла, слу­шая что-­то сме­ш­ное от Ари­ма­на. Ни­ко­лай Ан­д­ре­е­вич, по­ве­р­ну­в­шись по­лу­бо­ком к Сэ­н­сэю, что-­то ти­хо с ним об­су­ж­дал. И по­с­ко­ль­ку я не име­ла во­з­мо­ж­но­сти ни слы­шать то, что от­ве­чал Ни­ко­лаю Ан­д­ре­е­ви­чу Сэ­н­сэй, ни то, что го­во­рил Ари­ман из-­за сме­ха ре­бят, мне при­ш­лось со ску­кой со­зе­р­цать про­и­с­хо­дя­щее на сце­не.

Не успел Ви­та­лий Яко­в­ле­вич за­ко­н­чить свою про­це­ду­ру с омо­ве­ни­ем рук, как какие-то люди, очевидно пользуясь тем, что женщина-конферансье куда-то отлучилась, подняли по ступенькам на сцену инвалидную коляску с сидящей в ней женщиной, лет сорока. Экстрасенс недобро посмотрел в сторону новой пациентки и уходящих мужчин, совершивших столь благородный в глазах зрителей поступок. Женщина же, наоборот, глядела на экстрасенса с мольбой, тихо всхлипывая от накатывающихся слёз. Виталий Яковлевич отвернулся с явным недовольством, видимо потому, что эти люди так беспардонно нарушили его ритуал омовения рук и, главное, лишили возможности самому выбирать себе следующего пациента. Потянув некоторое время, медленно вытерев свои руки, он, наконец, соизволил подойти к женщине. В это время на сцену выбежала его запоздавшая помощница, с извинениями подавая микрофон. Экстрасенс наградил её таким уничтожающим, испепеляющим взглядом, что та поспешила немедленно удалиться. Настроение у него явно испортилось.

Надменным, безразличным голосом Виталий Яковлевич поинтересовался у женщины-инвалида как её зовут и какие у неё проблемы. Она пре­д­ста­ви­лась Ека­те­ри­ной Дми­т­ри­е­в­ной и ста­ла с волнением рас­с­ка­зы­вать о своих парализованных ногах, о уже плохо двигающихся руках, о том, к ско­ль­ким вра­чам об­ра­ща­лась, и ни­че­го не по­мо­г­ло. Ви­та­лий Яко­в­ле­вич же, по её словам, по­да­рил ей по­с­ле­д­нюю на­де­ж­ду, еди­н­ст­вен­ный шанс из­ба­ви­ть­ся от ужа­с­ной бо­ле­з­ни. Она со слезами на глазах рассказывала историю своей несчастной жизни, о том, что у неё уже нет сил всё это терпеть. Как мать она про­сто не име­ет пра­ва по­ки­дать этот мир. Ведь у неё двое де­тей. Но с дру­гой сто­ро­ны, и му­чи­ть­ся с этими по­сто­ян­ны­ми стра­ха­ми за бу­ду­щее то­же не мо­жет. По­э­то­му вся на­де­ж­да то­ль­ко на чу­де­с­ное ис­це­ле­ние и “бо­же­ст­вен­ные во­з­мо­ж­но­сти” Ви­та­лия Яко­в­ле­ви­ча.

Исто­рия этой же­н­щи­ны про­бу­ди­ла со­чу­в­ст­вие и жа­лость у при­ти­х­шей пу­б­ли­ки. Да­же Ари­ман пре­к­ра­тил свои шу­т­ки и стал се­рь­ё­з­но, со вни­ма­ни­ем слу­шать рас­с­каз же­н­щи­ны-инвалида. Эк­ст­ра­сенс же лишь ки­вал го­ло­вой и в ко­н­це та­кой тро­га­те­ль­ной ре­чи па­ци­е­н­т­ки за­ве­рил, что сде­ла­ет всё во­з­мо­ж­ное, что в его си­лах. По­том беспорядочно поводил вокруг неё руками и объявил, что он ясно видит причину её болезни — ущемление седалищного нерва в шейном отделе. Услышав эти слова, Сэнсэй и Николай Андреевич просто затряслись в беззвучном смехе. Тем временем Виталий Яковлевич вполне серьёзно объявил, что сейчас он попытается на астральном плане освободить пациентку от отрицательной энергии ущемлённого нерва, что даст возможность возобновить энергетическую жизнеспособность выпрямленного нерва и в прогнозируемом будущем полностью восстановить здоровье.

Он ве­лел Ека­те­ри­не Дми­т­ри­е­в­не при­к­рыть гла­за. А сам стал об­ъ­я­с­нять пу­б­ли­ке, что до­л­жен ско­н­це­н­т­ри­ро­ва­ть­ся и мо­би­ли­зо­вать свои ко­с­ми­че­с­кие си­лы на ге­не­ра­цию из его рук ог­ро­м­ной лечебной эне­р­ги­и. В об­щем, про­и­з­нёс как все­г­да очень длин­ные, на­пы­щен­ные пре­д­ло­же­ния о сво­ём ко­с­ми­че­с­ком все­мо­гу­ще­ст­ве, все­си­лии при ле­че­нии лю­бых за­бо­ле­ва­ний. А за­тем в то­р­же­ст­вен­ной ти­ши­не демонстративно при­к­рыл гла­за на не­с­ко­ль­ко се­кунд. Пу­б­ли­ка за­та­и­ла ды­ха­ни­е.

В это вре­мя где-то недалеко от меня ра­з­да­л­ся очень лё­г­кий ще­л­чок. В тот же миг тело Виталия Яковлевича как-то неестественно дернулось. Я гля­ну­ла в на­п­ра­в­ле­нии ис­хо­дя­ще­го зву­ка. На­ши ре­бя­та, за­во­ро­жен­ные про­и­с­хо­дя­щим, да­же по­да­лись как-­то впе­рёд на си­де­нь­ях. В от­ли­чие от ре­бят, Ари­ман спо­ко­й­но си­дел на ска­ме­й­ке. Он со­с­ре­до­то­чен­но смо­т­рел на сце­ну, а гу­бы его вновь что-­то без­з­ву­ч­но на­шё­п­ты­ва­ли. Я с тре­во­гой глянула на сце­ну. То, что се­й­час про­и­зо­йдёт не­ч­то не­о­р­ди­на­р­ное, я по­че­му-­то уже не со­м­не­ва­лась.

Виталий Яковлевич качнулся и медленно открыл глаза. Судя по тому, как он начал подходить к женщине, похоже, он действительно вошёл в состояние транса. В это время я почувствовала, что мой «Цветок лотоса» в солнечном сплетении как-то странно заработал. Обычно он «расширялся», распространяя своё благодатное тепло по всему телу. А на этот раз как-то сжался, словно укрываясь, защищаясь от чего-то страшного своими лепестками. Я почувствовал на интуитивном уровне, что на сцене что-то произошло, какая-то пугающая, невидимая перемена. Нечто тревожное, неуловимое нарастало с каждой секундой. Зрительный зал застыл. Все находились точно в оцепенении, наблюдая за действиями экстрасенса.

Ви­та­лий Яко­в­ле­вич ме­д­лен­но по­до­шёл к же­н­щи­не и вла­ст­но про­стёр над нею ру­ки, при­чём как-­то стран­но, крю­ч­ко­о­б­ра­з­но за­г­нув па­ль­цы. От его де­й­ст­вий мне ста­ло да­же жу­т­ко­ва­то. Он начал во­дить ру­ка­ми по кругу. Ка­ж­дое дви­же­ние его рук от­да­ва­ло це­лой во­л­ной не­по­ня­т­но­го, па­ни­че­с­ко­го стра­ха в мо­ём со­з­на­ни­и. И ещё вдо­ба­вок к сво­е­му не­о­пи­су­е­мо­му ужа­су я за­ме­ти­ла, что моё те­ло не­п­ро­и­з­во­ль­но ста­ло сле­г­ка ра­с­ка­чи­ва­ть­ся в такт дви­же­ни­ям его рук. Бо­я­з­ли­во ог­ля­ну­в­шись по сто­ро­нам, опа­са­ясь на­с­ме­шек, я об­на­ру­жи­ла, что в та­кой бе­з­во­ль­ный ма­я­т­ник пре­в­ра­ти­лась не то­ль­ко я, но и большая часть зри­те­ль­ного зала, ед­ва за­ме­т­но по­ка­чи­ва­ясь из сто­ро­ны в сто­ро­ну.Ка­за­лось, да­же во­з­дух над лю­дь­ми сгу­сти­л­ся, став тя­жё­лым и тя­гу­чим, сло­в­но вя­з­кий ки­сель.

Ко­г­да эк­ст­ра­сенс на­чал со­ве­р­шать не­по­ня­т­ные “ма­ги­че­с­кие пас­сы”, моё со­сто­я­ние па­ни­че­с­ко­го ужа­са ещё бо­лее уси­ли­лось. Как мне по­ка­за­лось, во­з­дух во­к­руг же­н­щи­ны стал бы­ст­ро уп­ло­т­ня­ть­ся. И в ка­кой-то мо­мент ру­ки эк­ст­ра­се­н­са, стали вытворять странные движения, напоминающие движения куклы в руках умелого кукловода. С одной стороны, по субъективному ощущению, это как-то отталкивало, однако визуально оторваться от сцены было невозможно, словно она завораживала. Зал на­п­ря­жён­но сле­дил за ка­ж­дым де­й­ст­ви­ем экстрасенса. В конце концов, Виталий Яковлевич сделал такой резкий, неожиданный взмах руками над женщиной, что зрители вскри­к­нули в еди­ном вздо­хе ужа­са и уди­в­ле­ни­я. В это время он громко приказал женщине: «Встать!» Та с закрытыми глазами сделала несколько попыток подняться с инвалидной коляски, но они не увенчались успехом. Тогда Виталий Яковлевич ещё громче повторил ей свой приказ с какими-то нотками злости в голосе. Женщина вновь начала вставать. И, в конце концов, у неё это получилось. Виталий Яковлевич, не меняя своего грубого тона, крикнул ей, словно обращаясь к какой-то домашней скотине: «Пошла! Я сказал, пошла!» Повинуясь его приказам, женщина начала делать робкие, несмелые шаги. Но Виталий Яковлевич продолжал выкрикивать властным тоном один и тот же приказ, при этом шаги женщины становились всё более уверенными. Зал про­сто ах­нул, увидев такое «чудо» и, спу­стя не­с­ко­ль­ко се­кунд, за­шё­л­ся в бу­р­ных ап­ло­ди­с­ме­н­тах.

Как только зал стих Виталий Яковлевич, сам всё ещё пребывая в полугипнотическом состоянии, приказал женщине проснуться и открыть глаза. Та так и сделала. Но, увидев себя стоящей да ещё далеко от инвалидного кресла, зашаталась и стала паниковать. Виталий Яковлевич вновь начал выкрикивать ей те же приказы. Женщина пошла, но как-то странно, словно её ноги жили отдельной жизнью от тела перепуганной хозяйки. Закончилось это тем, что дойдя до Виталия Яковлевича, она буквально повисла у него на шее, то ли от радости, то ли от усталости. Она зарыдала на взрыв и начала истерически выкрикивать какие-то слова благодарности.

В это время очнулся сам Виталий Яковлевич. Увиденное его ошарашило. Судя по перепуганному выражению его лица, он не ве­рил сво­им гла­зам, не вполне понимая, что здесь произошло. Виталий Яковлевич стал, что есть мочи отпихивать от себя женщину-инвалида, пы­та­ясь ос­во­бо­ди­ть­ся от её уду­ша­ю­щих объятий. Но та вцепилась в него мёртвой хваткой, продолжая громко причитать. Тогда он, собравшись, что есть сил, оттолкнул её от себя. Женщина отлетела в сторону и грузно упала на пол. Но казалось, она даже не почувствовала этого падения, потому что в следующее мгновение соскочила на ноги так, точно они у неё никогда не были парализованы. Она вновь побежала благодарить Виталия Яковлевича. Но на пол пути остановилась, как вкопанная, и удивлённо глянув на свои ноги и руки, завизжала от радости, а потом стала бегать взад вперёд по сцене, плакать, кричать, демонстрируя шокированной публике свои здоровые ноги и руки.

В этот момент в зале на­ча­лось не­ч­то не­во­о­б­ра­зи­мо­е. Он словно взо­р­ва­л­ся от шума и гама: кто ап­ло­ди­ро­вал, кто до хри­по­ты орал бра­во, кто пла­кал от сча­стья, кто кри­чал “э­то но­вый мес­си­я”. На сце­ну ки­ну­лись лю­ди из оче­ре­ди, гру­бо от­то­л­к­ну­в­шие ото­ро­пе­в­шую от все­го уви­ден­но­го же­н­щи­ну-­ко­н­фе­ра­н­сь­е. При­чём кто вы­бе­гал, не­у­к­лю­же кла­ня­ясь пе­ред эк­ст­ра­се­н­сом, кто вы­по­л­зал на че­т­ве­ре­нь­ках и пы­та­л­ся в при­чи­та­ни­ях хо­тя бы при­т­ро­ну­ть­ся к его оде­ж­де. Ви­та­лий Яко­в­ле­вич, яв­но ещё не при­ше­д­ший в се­бя, уви­дев бе­гу­щую на не­го то­л­пу и кри­ча­щую на ра­з­ный лад, тру­с­ли­во вски­нул ру­ки, при­к­ры­вая ли­цо, то­ч­но за­го­ра­жи­ва­ясь от по­бо­ев. Но ко­г­да по­нял, что лю­ди при­па­да­ют к его но­гам, со сле­за­ми на гла­зах про­и­з­но­ся по­х­ва­лы в его честь, он глу­по улы­б­ну­л­ся и стал сле­г­ка кла­ня­ть­ся ска­н­ди­ру­ю­ще­му за­лу, оче­ви­д­но пы­та­ясь око­н­ча­те­ль­но при­й­ти в се­бя и осо­з­нать, что же тут слу­чи­лось. Но та­кая ра­сте­рян­ность дли­лась у не­го недо­л­го. По­няв, что пу­б­ли­ка при­з­на­ла его “су­пе­р­мес­си­ей”, он го­р­до вы­пя­тил грудь и уже с бо­ль­шим вдо­х­но­ве­ни­ем стал ра­с­к­ла­ни­ва­ть­ся, не­б­ре­ж­но по­да­вая ру­ку сто­я­щим око­ло не­го на ко­ле­нях лю­дям. Те же це­ло­ва­ли его оде­ж­ду, ру­ки, кто-­то кре­сти­л­ся и кла­ня­л­ся, кри­ча, что пе­ред ни­ми сам Ии­сус. И су­дя по са­мо­до­во­ль­ной ух­мы­л­ке Ви­та­лия Яко­в­ле­ви­ча, этот но­вый об­раз, при­к­ре­п­лён­ный то­л­пой, ему очень по­н­ра­ви­л­ся.

К на­ше­му уди­в­ле­нию, на сце­ну так же вы­полз на че­т­ве­ре­нь­ках и тот му­жик с зо­ло­той це­пью, ко­то­рый пе­ред пре­д­ста­в­ле­ни­ем хо­тел на­бить “мо­р­ду” Ви­та­лию Яко­в­ле­ви­чу. Во­п­ре­ки сво­им бы­в­шим обе­ща­ни­ям, он с обе­зу­ме­в­ши­ми гла­за­ми, ра­сто­л­кав сто­л­пи­в­ши­х­ся во­к­руг эк­ст­ра­се­н­са лю­дей, сам стал при­к­ла­ды­ва­ть­ся к его но­гам и це­ло­вать его обувь. Ари­ман, об­ра­тив вни­ма­ние ре­бят на это­го му­ж­чи­ну, гро­м­ко ска­зал, пы­та­ясь пе­ре­к­ри­чать ска­н­ди­ру­ю­щую то­л­пу:

— Смо­т­ри­те! Ви­ди­те, что тво­рит си­ла по­д­со­з­на­ния! Вот что зна­чит во­в­ре­мя вста­в­лен­ное сло­во. Че­ло­век из про­ти­в­ни­ка пре­в­ра­ща­е­т­ся в фа­на­та!

На­ши ре­бя­та во­с­хи­щён­но за­ки­ва­ли го­ло­ва­ми. В этот мо­мент я ус­лы­ша­ла го­лос Сэ­н­сэя, ко­то­рый об­ра­ща­л­ся к Ари­ма­ну сквозь шум то­л­пы.

— Ари­ман! Я уже не мо­гу на это смо­т­реть. Это уж сли­ш­ком… Мы вы­й­дем с Ни­ко­ла­ем Ан­д­ре­е­ви­чем, по­до­ж­дём вас на ули­це.

— Да и мы идём. — Ари­ман ма­х­нул ру­кой в сто­ро­ну ли­ку­ю­щих лю­дей и не­п­ре­ры­в­ных поклонов Ви­та­лия Яко­в­ле­ви­ча. — Тут уже не­че­го смо­т­реть.

Мы вы­ш­ли из ле­т­не­го ки­но­те­а­т­ра. От все­го уви­ден­но­го и ус­лы­шан­но­го я, как и на­ши ре­бя­та, бы­ла в шо­ке. Про­сто го­ло­ва шла кру­гом. Не знаю, как дру­гим, но мне по­че­му-­то бы­ло вну­т­ри жу­т­ко не­п­ри­я­т­но, и в те­ле вновь во­з­ник ди­с­ко­м­форт.

— Вот, ви­де­ли, как че­ло­век мо­жет уп­ра­в­лять сво­им по­д­со­з­на­ни­ем! — ве­се­ло ки­в­нул Ари­ман в сто­ро­ну ле­т­не­го ки­но­те­а­т­ра, от­ку­да до­но­си­л­ся шум ли­ку­ю­щей то­л­пы.

— А мы сна­ча­ла ду­ма­ли, что он бре­шет, — ска­зал ра­сте­рян­но Ру­с­лан.

— Угу, — под­де­р­жал его Ан­д­рей. — Ду­ма­ли, ша­р­ла­тан ка­кой-­то. А он и впра­в­ду си­лой об­ла­да­ет.

— И как это у не­го так по­лу­чи­лось? — по­жи­мая пле­ча­ми, про­го­во­рил Андрей. — Про­сто ми­сти­ка ка­кая-­то!

—  Что ве­р­но, то ве­р­но — со­г­ла­си­л­ся с дру­гом Костик. — Я сам ни­че­го не по­нял. Раз! И она пошла. Так же не бы­ва­ет!

— Ну ты же сам ви­дел! — уди­ви­л­ся Ари­ман.

— Ви­де­ть-­то ви­дел, но как-­то… э-э-э, — Костик по­пы­та­л­ся по­до­б­рать сло­ва, что­бы опи­сать свои вну­т­рен­ние ощу­ще­ния, но так и не смог это сде­лать. — Ко­ро­че го­во­ря, не ве­ри­т­ся, и всё тут!

— В этом-­то и за­к­лю­ча­е­т­ся па­ра­докс че­ло­ве­ка! — за­с­ме­я­в­шись, ска­зал Ари­ман. — Он да­же не ве­рит в то, что ви­дит. Он ве­рит лишь то­ль­ко в то, что сам се­бе во­о­б­ра­жа­ет. А во­о­б­ра­же­ние его по­д­пи­ты­ва­е­т­ся из усто­ев об­ще­ст­ва, в ка­ком он во­с­пи­ты­ва­л­ся. То есть, ес­ли по­сто­ян­но ок­ру­жа­ю­щая его то­л­па ве­рит, что болезнь можно излечить только традиционным способом, то ни­че­го дру­го­го ин­ди­вид в сво­ём во­о­б­ра­же­нии уже не во­с­п­ри­ни­ма­ет как пра­в­ду, да­же ес­ли сам ли­ч­но это ви­дит. Ты, на­ве­р­ное, по­ду­мал, что и же­н­щи­на эта по­д­ста­в­ная, и ноги у неё никогда не были парализованы.

Костик уди­в­лён­но по­х­ло­пал гла­за­ми.

— А как это вы… Я же то­ль­ко что об этом по­ду­мал!

Дата добавления: 2015-06-28