Затемнение

Комната, где происходят приемные испытания в театральную студию. За столом комиссия: председатель, актриса, режиссер Кузькин. На стуле в ожидании сидит Лида. Поступающий, внешность которого, к сожалению, не соответствует образу, читает монолог Чацкого.

ПОСТУПАЮЩИЙ.

А вы! О боже мой! Кого себе избрали?
Когда подумаю, кого вы предпочли!
Зачем меня надеждой завлекли?
Зачем мне прямо не сказали,
Что все прошедшее вы обратили в смех?!
Что вам постыла даже память...

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Что память даже вам постыла...
ПОСТУПАЮЩИЙ.

Что память даже вам постыла
Тех чувств, в обоих нас движенья сердца тех,
Которые во мне ни даль не охладила,
Ни развлечения, ни перемена мест.
Бежал! Дышал! Им жил! Был занят беспрерывно...

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Довольно.
ПОСТУПАЮЩИЙ. Да, довольно! С вами я горжусь своим разрывом!..
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Хватит, хватит, довольно.

Молодой человек застенчиво простился и ушел.

(Лиде.) Пожалуйста. Ваша фамилия?
ЛИДА (подошла). Резаева.
КУЗЬКИН. Ну, что вы прочитаете? Может быть, стихотворение?
ЛИДА. Стихотворение Мартынова.

В белый шелк по-летнему одета
Полночь настает,
На Садовой, в переулке где-то
Человек поет,
Слышите? Не рупор, не мембрана
Звуки издает,
Громогласно, прямо, без обмана
Человек поет!
Он поет, и отвечает эхом
Каждая стена,
Замолчал и разразился смехом,
Вот тебе и на!
Он хохочет, петь большой любитель,
Тишине грозя,
Это ведь не громкоговоритель,
Выключить нельзя!..

(После паузы.) Когда я волнуюсь, у меня чего-то не хватает, и никто не скажет, чего у меня не хватает.
КУЗЬКИН. Ничего, мы разберемся. Теперь, пожалуйста, прозу.
ЛИДА. Отрывок из "Войны и мира". (Поправилась.) Отрывок из романа "Война и мир".

Свет гаснет.
Когда он зажегся, Лиды в комнате нет. Члены комиссии совещаются. В комнату входит Надя. Она взволнована.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Что вы, девушка?
НАДЯ (сильно пала духом). Я вот... к товарищу Кузькину.
КУЗЬКИН (оживился). Да, да, я вас слушаю.
НАДЯ. Вы меня не помните?
КУЗЬКИН (вспомнил, но не то). Как же, как же.
НАДЯ. У меня к вам только маленькая просьба. Только что вы слушали девушку, у нее легко возбудимая психика. С одной стороны, это хорошо, но, с другой стороны, о ее способностях никак нельзя судить по тому, что она показала в таком состоянии.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Хорошо, мы это учтем.
КУЗЬКИН. Постойте, как ваша фамилия? На "ээ", на "ээ"!
НАДЯ. Моя? Резаева.
КУЗЬКИН. Резаева, вы же когда-то ходили в студию при Дворце культуры.
АКТРИСА. Саша, покороче...
КУЗЬКИН. Потом что-то исчезли...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Товарищи, нельзя ли отложить? Мы работаем.
КУЗЬКИН. Евгений Петрович, она очень способный человек.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Дойдет очередь, мы ее послушаем.
КУЗЬКИН. Я прошу, чтобы вы ее послушали сейчас. Даю слово, вы не пожалеете.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Как вы умеете усложнять любое простое дело.
АКТРИСА. Давайте что-нибудь решать, идет время.
КУЗЬКИН. Три минуты! Три минуты! (Наде.) Пожалуйста, читайте.
НАДЯ. Я?
КУЗЬКИН. Только быстро, в вашем распоряжении три минуты.
НАДЯ. Я... Зачем? Вы меня не поняли, я пришла с сестрой. Резаева Лида. (Зовет.) Лида!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Не надо Лиду, не зовите.
НАДЯ. Вы ее только что слушали...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Мы помним, а теперь мы хотим послушать вас.
КУЗЬКИН. Читайте, читайте.
НАДЯ. Что читать? Я ничего не помню.
КУЗЬКИН. То, что вы читали тогда, во Дворце культуры. Только вон туда встаньте.
НАДЯ. Я ничего не помню.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Не помните — тогда не надо. Давайте следующего.
КУЗЬКИН. Ну что-нибудь, что-нибудь вы помните?
НАДЯ. Я помню, только это не художественная проза, это отрывок из статьи.
КУЗЬКИН. Что делать, давайте отрывок из статьи.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Давайте отрывок из статьи.

Комиссия приготовилась слушать.

НАДЯ. Сейчас вам показывалась девушка, Резаева. У нее легко возбудимая психика...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Читайте! Читайте!
НАДЯ. "Театр?.. Любите ли вы театр так, как я люблю его, то есть всеми силами души вашей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением, к которому только способна пылкая молодость, жадная и страстная до впечатлений изящного? Или, лучше сказать, можете ли вы не любить театра больше всего на свете, кроме блага и истины? Не есть ли он исключительно самовластный властелин наших чувств, готовый во всякое время и при всяких обстоятельствах возбуждать и волновать их, как воздымает ураган песчаные метели в безбрежных степях Аравии? Что же такое, спрашиваю вас, этот театр?.. О, это истинный храм искусства, при входе в который вы мгновенно отделяетесь от земли, освобождаетесь от житейских отношений!.. Вы здесь живете не своею жизнию, страдаете не своими скорбями, радуетесь не своим блаженством, трепещете не за свою опасность; здесь ваше холодное я исчезает в пламенном эфире любви... Но возможно ли описать все очарования театра, всю его магическую силу над душою человеческою?.. О, ступайте, ступайте в театр, живите и умрите в нем, если можете!.." (И, выполнив то, что от нее просили, снова.) Прошу вас, послушайте мою сестру!
КУЗЬКИН. Это статья Белинского.

Председатель подозвал Надю к столу. Она присела.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Как вас зовут?
НАДЯ. Надежда.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Надежда.
АКТРИСА. Сколько вам лет?
НАДЯ. Двадцать шесть.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Учитесь, работаете?
НАДЯ. Работаю учетчицей на строительстве, учусь в строительном техникуме.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. На каком курсе?
НАДЯ. На втором.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Да, вопрос.
АКТРИСА. Когда вы кончите студию, вам будет тридцать лет. Вы об этом подумали?
НАДЯ. Я вообще не думала поступать! Я пришла с сестрой...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Что ж, пока можете идти. До свидания.
НАДЯ. До свидания.
ВСЕ. До свидания.

Надя пошла.

АКТРИСА. Вот что такое индивидуальность. Это к нашему спору.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Я говорил о тех, что хочет на копейку пятаков купить. А в искусстве так не бывает, в искусстве бывает наоборот.
КУЗЬКИН. Я был прав?
АКТРИСА. Начнет играть, когда ей будет уже за тридцать...

Дата добавления: 2015-06-28