IX Первооткрыватели Австралии

На «Алигаторе» Томек никак не мог долго усидеть на месте. Он нетерпеливо ждал назначенного срока отъезда. Томека можно было увидеть в разных местах судна, по которому он метался, как угорелый. То он высовывался за борт «Аллигатора», пытаясь разглядеть, что происходит на берегу, то бежал к вольерам, чтобы посмотреть на слона, которому торжественно обещал проведать его в зоологическом саду в Мельбурне, то, наконец, летел в камбуз к коку, где с аппетитом уплетал предложенные ему яства, и вновь мчался на палубу посмотреть, как выгружают верблюдов. Томек часто обращался к Бентли с разными вопросами; капитана Мак Дугала он спросил, не будет ли тот скучать на корабле, когда остальные члены экспедиции уедут на интересную охоту. Он несколько успокоился только тогда, когда пришла пора оставить судно. Но вот последний багаж экспедиции – большие тюки со снаряжением, продуктами и другими предметами, могущими понадобиться во время путешествия – выгружен и отправлен на вокзал, и наши путешественники, наконец, тронулись в путь.

Томек, идя рядом с отцом через город, делал серьезное лицо. Ему казалось, что веселое настроение неуместно в такой торжественный момент; ведь он, совершенно так, как и его взрослые спутники, шел со штуцером на плече, а на правом боку ощущал роскошную тяжесть кобуры с револьвером. Томек удовлетворенно смотрел на прохожих, которые, казалось, обращали внимание прежде всего на него. Поэтому он принимал по возможности равнодушный вид и думал:

«Как жаль, что меня не видят сейчас тетя Янина и дядя Антоний с ребятами! Ах, что бы сказал Юрек Тымовский, если бы он увидел меня теперь!?»

К удивлению Томека, Порт-Огаста, хотя и находился в самой настоящей Австралии, почти ничем не отличался от виденных столько раз портовых городов. Даже железнодорожный вокзал по внешнему виду и внутреннему устройству напоминал вокзалы, виденные Томеком в Европе. Но обычаи здесь были несколько иные. При входе на перрон не спрашивали билетов. Можно было занимать места в вагоне первого или второго класса без всякого контроля, а весь багаж, в том числе ручную кладь, надо было сдавать кондуктору. Сначала Томек никак не мог с этим примириться. Ведь в Варшаве каждый пассажир сам заботился о своих чемоданах. Рассеянность в этом деле грозила потерей багажа. Как же в такой «дикой» стране можно было забыть об элементарной осторожности? Опасения Томека были развеяны Бентли, который сказал, что в Австралии не возят ручную кладь в пассажирских вагонах. По установившемуся издавна обычаю, кондуктор отправляет кладь в специальный багажный вагон, а потом, после приезда на станцию назначения, вручает пассажирам их собственность.

"По-видимому, в каждой стране свои обычаи, а как известно по пословице «в чужой монастырь со своим уставом лезть нельзя», вспомнил Томек прописную истину, которую не раз повторяла тетка; он со всеми удобствами устроился на диване купе, заняв место напротив Бентли.

Томек нетерпеливо ждал, когда женщина-начальник станции подаст сигнал к отъезду. И вот, наконец, долгожданный момент настал. Ритмический стук колес медленно тронувшегося поезда, заставил сердце Томека биться учащенно. Наконец-то началась экспедиция в глубину таинственного австралийского континента. Томек сначала с интересом наблюдал проносящиеся мимо пейзажи Австралии, но вскоре, разочарованный «цивилизованным» видом местности, обратился к своим спутникам. Осмотрелся в купе. Смуга спал, как убитый. Он заснул сразу же после того, как поезд отошел от станции Порт-Огаста. Голова великана-боцмана тоже колыхалась во сне из стороны в сторону. Отец и другие члены экспедиции успешно готовились последовать их примеру. Томек с сомнением стал думать об охоте в обществе таких сонливых товарищей, и только посмотрев на Бентли, облегченно вздохнул. Тот один еще не спал, хотя видно было, что общее сонное настроение начинает действовать и на него.

«Если и Бентли заснет, то я умру со скуки», – подумал Томек. Чтобы не допустить до столь печального конца, он начал вертеться и кашлять, и как только Бентли обратил на него внимание, сказал:

– Может быть это вам покажется глупым, но я совсем иначе воображал Австралию.

– И что же, ты разочарован? – с любопытством спросил Бентли.

– Должен признаться, что Австралия пока очень напоминает мне родные места. Везде видны возделанные поля, сады или луга. Разве что овец здесь больше, чем у нас, да пастухи ездят верхом.

Бентли улыбнулся, потом ответил:

– Ты говоришь, дружище, что Австралия чересчур напоминает Европу? Если ты ожидал, что встретишь здесь многие вещи, неизвестные в Европе, то могу тебя успокоить. Конечно, встретишь. Мы пока что находимся в хорошо освоенной прибрежной полосе, но вскоре пейзаж изменится. Мне интересно, как ты воображаешь себе Австралию?

– Я уверен, что почти вся Австралия покрыта бескрайними степями и пустынями, в которых человека подстерегают самые ужасные опасности. Я даже слышал, что здесь легко встретить разбойников!

– Ну, что касается разбойников, то теперь нам с их стороны ничто не угрожает. Несколько десятков лет тому назад действительно были смельчаки, баловавшиеся здесь разбоем. Это было во время золотой лихорадки, охватившей всю страну. Но ты не ошибаешься насчет того, как выглядит пейзаж огромной части этого континента. Вот, подожди, пусть только мы очутимся несколько дальше к северу. На огромных пространствах Австралии есть еще немало мест, куда не ступала нога белого человека. Скажи мне, пожалуйста, кто тебе рассказывал об австралийских разбойниках?

– Я прочел о них в книгах польских путешественников, проведших в Австралии порядочное число лет!

– Это очень интересно! О каких путешественниках ты говоришь?

– О Сигурде Висневском и Северине Кожелиньском.

Бентли некоторое время размышлял, пытаясь вспомнить фамилии названные Томеком, потом сказал:

– Мне кажется, я никогда не слышал о путешественниках с такими фамилиями^[29]. Они, по-видимому, не принадлежат к числу первооткрывателей Австралийского континента?

– Я об этом уже спрашивал у папы. Он мне сказал, что Висневский не был ни открывателем новых земель, ни ученым-исследователем. Правда, он принимал участие в одной из экспедиций, направлявшейся в глубину Австралии^[30], но очень быстро ушел оттуда.

– Вот почему я о нем ничего не слышал. По-видимому, Висневский имеет заслуги в истории польских путешествий, хотя особых достижений на научном поприще за ним, видимо, не числится.

– То же самое сказал и папа. Несмотря на это, вы можете пожалеть, что не читали этой книги. Впрочем, она у меня есть на «Аллигаторе», и если вы желаете, я вам дам ее прочесть.

– Спасибо, Томек, я с удовольствием воспользуюсь твоей любезностью. Это Висневский представил Австралию в таких мрачных красках?

– Совсем нет, – возразил Томек, – разве он выдержал бы здесь целых десять лет, если бы Австралия ему не нравилась?

– Но ты же сам только что сказал, что он пишет о множестве разбойников в Австралии. Правда, первыми поселенцами были здесь ссыльные каторжане, но в Австралии никогда не было анархии.

– Возможно я не так выразился. Насколько я помню, Висневский писал, что в провинции Виктория законы соблюдались строже, чем в самой Англии, но все же он сам был схвачен шайкой разбойников, промышлявших на берегах реки Муррей.

– Что же, это вполне возможно. Было время, когда в Новом Южном Уэльсе разбойничали бандитские шайки. Но в нашей провинции^[31] авантюристов никогда не гладили по головке, – удовлетворенно сообщил Бентли. – А может быть, ты помнишь имена этих разбойников?

– Прекрасно помню. Висневский был схвачен бандой Жильберта и Бен Холла, бывших ранее членами шайки Гардинера.

– Мне знакомы эти имена. – Расскажи мне, пожалуйста, при каких обстоятельствах польский путешественник встретился с этими бандитами?

– Это было по дороге в Батерст^[32]. До города оставалось всего лишь несколько миль, как вдруг Висневского задержали два всадника. Представившись членами шайки бандитов, они направили на путешественника дула своих пистолетов и повели его в лес, к своему лагерю. Как выяснилось потом, они поджидали здесь дилижанс, который намеревались ограбить. В их притоне уже было несколько человек, задержанных и ограбленных, подобно нашему путешественнику.

– Гм! Это вполне возможно! Австралийские разбойники часто устраивали засады на почтовые дилижансы, везущие золото с приисков, и задерживали всех путешественников, едущих впереди, чтобы они не сообщили властями о засаде и готовящемся нападении, – согласился Бентли. – Ну и что же было дальше?

– Бандиты отобрали у Висневского часы и несколько фунтов денег^[33], которые были у него в кармане. Впрочем, они относились к своим пленникам довольно сносно. Их кормили, поили водкой, а некоторым даже не связывали рук. В конце концов, они ограбили дилижанс. Бандиты убили вооруженную стражу, а дилижанс вместе с пассажирами притащили в свой лагерь. Поскольку улов золота оказался совсем небольшой, разбойники с горя крепко выпили и заснули. Висневский сумел воспользоваться благоприятным случаем. Он на костре пережег веревки, связывавшие его по рукам и ногам, взял мешок, в котором бандиты держали часть награбленного добра, в том числе его часы и деньги, и бежал из лагеря. Несмотря на снаряженную за ним погоню, ему удалось добраться до города и уведомить полицию. Из захваченного мешка он взял принадлежавшие ему деньги и часы, а остальное оставил в депозите.

– Ого! Я вижу, твой Висневский был смелым и отважным человеком, – со смехом перебил Томека Бентли. – А Кожелинский, книгу которого ты тоже читал, много пережил подобных приключений в Австралии?

– Кожелинский был золотоискателем и, хотя не нашел много золота, пережил в Австралии немало! Он даже видел белых людей, которых убили туземцы. Поэтому я думал, что и мы во время нашего путешествия встретим на своем пути различные опасности. А здесь...

Томек умолк на полуслове. Взглянул в окно и красноречиво пожал плечами, показывая обработанные поля. Бентли, развеселившись, весело хохотал. Через минуту он стал серьезным и сказал:

– Не печалься, Томек! Уверяю, что во время охоты у тебя будет больше впечатлений, чем ты думаешь. Правда, благодаря смелым, отважным и неутомимым путешественникам, мы теперь хорошо знаем Австралию, ее природу и население. Но все дело в том, что Австралия обжита только на узкой прибрежной полосе. Скоро ты увидишь другую, настоящую, дикую Австралию.

– Это очень хорошо. А то мне казалось, что здесь уже нет первобытных и диких местностей.

– Это только так кажется, дружище, потому что мы едем удобным поездом и не чувствуем тягот путешествия. А ведь не так уж давно, первые путешественники по Австралии вынуждены были, рискуя жизнью, преодолевать невероятные препятствия и переживать трудности, часто превышавшие нормальные человеческие силы. Многие из них заплатили жизнью за свою смелость.

– Может быть, вы были знакомы с кем-либо из таких путешественников? – с любопытством спросил Томек.

– Времена больших открытий прошли еще до моего рождения. Поэтому я не мог лично знать кого-либо из знаменитых австралийских путешественников, а вот мой дед, действительно, принимал участие в экспедиции одного из очень заслуженных первооткрывателей Австралии.

– Он исследовал территорию, по которой мы теперь проезжаем?

– Нет, мой друг! Мы сейчас находимся уже на границе центральной Австралии. А путешественник, о котором я говорю, вместе с моим дедом исследовал Новый Южный Уэльс и Землю Виктории, находящиеся на юго-востоке материка. Что касается центральной Австралии, то ее исследовали главным образом экспедиции Стерта и Стюарта. Поверь, что их путешествия изобиловали опасностями, которые редко встречаются на других континентах.

– Вы, наверное, хорошо знакомы с историей открытий, сделанных этими экспедициями? Я отчаянный любитель рассказов о таких путешествиях!

Бентли кивнул головой. Он достал из кармана трубку, набил ее табаком, медленно раскурил и продолжал рассказ:

– Экспедиции Стерта и Стюарта^[34] были предприняты в первой половине и в начале второй половины девятнадцатого века. Стерт стремился проверить рассказы нескольких его предшественников. утверждавших, что в глубине материка находится внутреннее море. Он организовал несколько экспедиций, но ни одной из них не удалось добраться до центра Австралии из-за страшнейшей жары. Во время первой экспедиции солнечные лучи совершенно сожгли траву в степи, а реки пересохли. Огромные территории превратились в выжженную пустыню. Даже страусы-эму, напрасно бегали, вытянув шеи, вдоль и поперек пустыни в поисках воды. Дикие псы-динго, на что уж привычные ко всем и всяческим невзгодам и те исхудали из-за недостатка пищи и воды. Экспедиция Стерта была вынуждена вернуться ни с чем, так как он опасался гибели людей от жары и жажды.

– Он, конечно, отказался от мысли снарядить новую экспедицию, – вмешался Томек. – Смерть от жажды ужасна!

– Ну нет, не такой был человек Стерт, чтобы легко отказаться от задуманного, – продолжал Бентли. – Он отправился в новую экспедицию еще в том же году. На этот раз он поехал на лодках, и встретил в пути несколько сот австралийцев, коренных жителей материка. Их тела были разукрашены белыми полосами, означавшими, что они находятся в состоянии войны. Стерт не мог пройти мимо, так как дикари были настроены явно враждебно к экспедиции. Несмотря на значительный численный перевес нападающих, Стерт решил разогнать их с помощью огнестрельного оружия. Как вдруг, совершенно неожиданно, в дело вмешались четыре австралийца из числа нападавших. Один из них схватил за горло своего агрессивного земляка, находившегося уже на мушке ружья Стерта, оттолкнул его изо всех сил и начал горячо что-то объяснять остальным воинам. Тем самым он предотвратил кровавое побоище. Оказалось что четыре воина принадлежали к племени, находившемся в дружественных отношениях со Стертом. С их помощью экспедиция могла продолжать свой путь.

Однако вскоре стали угрожающе быстро уменьшаться запасы продовольствия, взятые экспедицией в дорогу, и Стерт был вынужден отдать приказ о возвращении. На обратном пути участники экспедиции питались только хлебом и водой, да изредка убитыми дикими утками. Их постоянно беспокоили отряды австралийских воинов.

Один из участников экспедиции не выдержал тягот путешествия, сошел с ума и потерял дар речи.

Однако вскоре Стерт снарядил новую экспедицию. В ней приняли участие Джемс Пуль и Макдуэлл Стюарт. Они намеревались дойти до центра контитента. В этот год случилось очень жаркое лето. Страдая от недостатка воды, экспедиция с трудом добралась до источника Рокей Глен, где наши путешественники продержались в лагере шесть тяжелых месяцев. Днем, даже в тени, температура воздуха доходила до 45 градусов по Цельсию. От жары земля покрылась трещинами, вся растительность погибла. Стерт со своими товарищами спасался от жары в землянках. Солнце жгло столь немилосердно, что роговые гребенки плавились и ломались. Один из участников экспедиции умер, второй – Пуль – заболел цингой. Оставшиеся товарищи пытались отнести больного в ближайший населенный пункт. Несмотря на уход и старания товарищей Пуль умер и его похоронили в пустыне.

Экспедиция тронулась в дальнейший путь. Перебравшись через реку Стшелецкого [34a], они вскоре очутились на берегу озера Бланч.

– Ах, одну минуточку! Вы упомянули реку, названную именем моего соотечественника, – вскричал Томек. – Насколько я знаю, он сделал в Австралии много открытий. Разве Павел Эдмунд Стшелецкий тоже снаряжал экспедиции во внутреннюю Австралию?

– Я вижу, что все знаменитые поляки близки твоему сердцу, – ответил Бентли. – Ты уже немало знаешь об их деятельности. Да, ты прав. Одна из рек, протекающих в глубине Австралийского континента, названа по имени знаменитого путешественника Павла Стшелецкого. Но следует помнить, что его открытия относятся, в основном, к юго-восточной части материка. Заслуги Стшелецкого отмечены в частности тем, что одна из рек Австралии, о которой я упомянул, была названа его именем. Я надеюсь, при случае рассказать тебе о многих приключениях этого польского путешественника. А пока что вернемся к исследователям центральной Австралии.

Бентли прервал свой интересный рассказ. Вынул из плоского кожаного портфеля карту и разложил ее на диване перед Томеком.

– Посмотри внимательно, где расположены река Стшелецкого и озеро Бланч. Видишь, они находятся вблизи территории, на которой мы намерены охотиться. Теперь ты, надеюсь, лучше поймешь то, что я тебе говорил на «Аллигаторе» об австралийских озерах. Именно вблизи этих озер экспедиция Стерта невыносимо страдала от жажды.

– Что же было дальше со Стертом и его экспедицией? – нетерпеливо спросил Томек, заинтересованный необыкновенным рассказом Бентли.

– Идя на север, экспедиция дошла до скалистых холмов. На каменистой почве отсутствовала всякая растительность. Здесь даже лошадиные подковы не оставляли следов. Из-за отсутствия корма и воды, начался падеж лошадей. До цели оставалось всего лишь каких-нибудь двести километров, но Стерт, стремясь сохранить жизнь свою и своих спутников, должен был возвратиться восвояси.

Это была последняя экспедиция с участием Стерта. Только лишь спустя несколько лет, один из участников экспедиций Стерта, Макдуэлл Стюарт после шести неудачных попыток, прошел всю Австралию с юга на север. Теперь по пути, проложенному Стюартом, проходит телеграфная линия, соединяющая Аделаиду с Портом Дарвин.

– Что было со Стюартом потом? – допытывался Томек, пораженный отвагой и упорством путешественника.

– Трудности путешествий значительно ухудшили состояние его здоровья. Ему грозила даже потеря зрения. Стюарт уехал в Англию, где и умер, спустя несколько лет, – ответил Бентли.

– Счастье его, что он не погиб в этой страшной пустыне, – облегченно прошептал Томек. – Ведь это ужасно – одинокая смерть в диком краю!

– Не все путешественники были так счастливы, как Стюарт, – подхватил Бентли. – Я ведь уже говорил тебе, что многие из них заплатили жизнью за свою отвагу.

– Кто из путешественников погиб во время экспедиции? – сразу же спросил Томек, заинтересованный словами собеседника.

– Вот, например – Лейххард и Кеннеди. Первый из них погиб при очень таинственных обстоятельствах,

– Пожалуйста, расскажите мне об этих путешественниках, – попросил Томек.

– Людвиг Лейххард^[35] совершил путешествие вдоль восточного побережья континента на север. Во время первой экспедиции, преодолевая значительные трудности, он добрался до залива Карпентария. Вечером того же дня, австралийцы, возмущенные тем, что путешественники нарушили их охотничьи угодья, напали на экспедицию Лейххарда. Во время боя, один из участников экспедиции был убит, двое других – тяжело ранены. Лейххарду пришлось вернуться. Он был болен и истощен голодом, но уже в 1848 году организовал новую экспедицию, надеясь на этот раз дойти до города Перт, расположенного на западе. Лейххард взял с собой пятьсот домашних животных, чтобы обеспечить экспедицию продовольствием. По неизвестной причине он изменил направление пути, и вместо того, чтобы пойти на запад, снова двинулся на север. В дождливое время года, на заболоченных территориях, животные взятые Лейххардом в дорогу скоро погибли. Несмотря на это, путешественник в обществе пяти европейцев и двух местных проводников-австралийцев, преодолевая все препятствия, дошел до реки Когун. Это было последнее известие, полученное от экспедиции Лейххарда. Как только они вошли на территорию покрытую густой чащей, всякие вести о судьбе экспедиции прекратились. Двинувшиеся на поиски спасательные экспедиции, нашли на деревьях вырезанные буквы Л, что могло означать первую букву фамилии Лейххарда, и несколько седел, которые вероятно принадлежали экспедиции. Ничего больше о судьбе, постигшей Лейххарда, узнать не удалось. По всей вероятности, путешественники погибли от голода и жажды, а может быть, утонули во время внезапного половодья, случающегося здесь, когда сухое русло реки вдруг переполняется водами дождя, выпавшего в ее верховьях. Возможно также, что их убили местные жители.

– А как обстояло дело с путешествиями Кеннеди^[36]? – спросил Томек.

– Он намеревался исследовать полуостров Йорк, – ответил Бентли. – Его экспедиция уперлась в болота, и путешественникам пришлось потерять шесть недель на их обход. Когда они углубились в чащу девственного леса, им пришлось топорами прорубать себе дорогу. Племена австралийских аборигенов, настроенные враждебно против путешественников, не давали им покоя. Кеннеди приказал применить огнестрельное оружие. Хотя в бою были убиты пять австралийцев, остальные непрерывно следовали за экспедицией, ожидая удобного случая к нападению. Тяжелые телеги оказались непригодными для перевозки грузов через болота и трясины, поэтому Кеннеди пришлось их бросить, навьючив грузом лошадей. По этой причине экспедиция подошла к Шарлотт-Бэй, где должна была погрузиться на поджидавшее экспедицию парусное судно, с большим опозданием. Здесь Кеннеди убедился, что судно отчалило, не дождавшись прибытия экспедиции. Кеннеди решил оборудовать стоянку. Оставив людей, потерявших способность к дальнейшему путешествию, Кеннеди в обществе четырех спутников, отправился к острову Олбани, который был целью его путешествия. Однако на этом пути Кеннеди постигли несчастья. Один из путешественников случайно погиб, второй был ранен, что вынудило третьего из товарищей Кеннеди остаться, чтобы ухаживать за ним. Кеннеди вместе с верным проводником, туземцем Джеки-Джеки, пошел дальше. Все это время за ним неотступно следили жаждущие мести туземные воины, которые в конце концов, в неравном бою тяжело его ранили. Кеннеди погиб не достигнув цели своего путешествия. Джеки-Джеки похоронил его, и, захватив с собой дневник экспедиции, в одиночестве направился на остров Олбани. Капитан шхуны «Аршель», проходя вблизи берега, заметил сигналы Джеки-Джеки и взял его на борт судна. Немедленно была организована экспедиция, для оказания помощи больным и раненым путешественникам, оставленным Кеннеди. К сожалению, помощь опоздала. Ожесточенные австралийцы убили их. Из двенадцати человек вернулись только двое.

Дата добавления: 2015-06-28