Защитные реакции

К примеру, у одного или нескольких бараков был надсмотрщик из унтер-офицеров СС - блокфюрер. Каждый блокфюрер хотел, чтобы его бараки были безупречны - образцовый порядок и никаких ЧП. Это избавляло его от неприятностей с начальством и давало шанс на повышение в чине. Но в том же были заинтересованы и жившие в этих бараках заключенные. Абсолютный порядок тоже избавлял их от сурового наказания, и в этом смысле их интересы совпадали.

Многие из них не были уверены, что следует освещать лагерную тему в иностранных газетах. На вопрос, приняли бы они участие в войне других государств против нацизма, только двое четко заявили, что каждый, сумевший выбраться из Германии, должен бороться с нацизмом, не щадя своих сил.

Почти все заключенные, исключая евреев, верили в превосходство германской расы. Почти все они гордились так называемыми достижениями национал-социалистического государства, особенно его политикой аннексии чужих территорий. Большинство "стариков" заимствовало у гестапо и отношение к так называемым "неполноценным" заключенным. Гестапо проводило ликвидацию отдельных групп "неполноценных" еще до вступления в силу общей программы уничтожения.

У заключенных были по этому поводу свои собственные соображения. Дело в том, что "новички" создавали для "стариков" сложные проблемы. Их жалобы на убогость лагерной жизни, их неприспособленность вносили дополнительную напряженность в и без того сложную жизнь бараков. Их неправильное поведение в бараке или в рабочей команде угрожало всем. "Высовываться", обращать на себя внимание всегда было опасно, и обычно вся группа, в которой находился "заметный" человек, выбиралась СС для специального наблюдения. Так что "новички" оказывались помехой для всех остальных.

Более того, самые слабые из "новичков" чаще становились доносчиками.

Слабые обычно умирали в течение первых недель, поэтому казалось, что от них можно избавиться и раньше. "Старики" иногда этому содействовали, давая "новичкам" опасные задания или отказывая им в помощи. Избавляясь от "неполноценных", они поступали согласно идеологии СС. Таким же образом "старики" обращались с доносчиками. Самозащита требовала их устранения, но метод, по которому их мучили целыми днями и медленно убивали, был заимствован у гестапо.

Иногда кто-нибудь из эсэсовцев, повинуясь минутной прихоти, отдавал бессмысленный приказ. Обычно приказ быстро забывался, но всегда находились "старики", которые еще долго его соблюдали и принуждали к этому других.

Однажды, например, эсэсовец, осматривая одежду узников, нашел, что какие-то ботинки внутри грязные. Он приказал мыть ботинки снаружи и внутри водой с мылом. После такой процедуры тяжелые ботинки становились твердыми как камень. Приказ больше никогда не повторялся, и многие не выполнили его и в первый раз, потому что эсэсовец, как это часто случалось, отдав приказ и постояв немного, вскоре удалился. Тем не менее, некоторые "старики" не только продолжали каждый день мыть изнутри свои ботинки, но и ругали всех, кто этого не делал, за нерадивость и грязь. Такие заключенные твердо верили, что все правила, устанавливаемые СС, являются стандартами поведения - по крайней мере в лагере.

Так как "старики" усвоили, или были вынуждены усвоить детскую зависимость от СС, то у многих из них появлялась потребность хотя бы некоторых из офицеров считать справедливыми и добрыми. Поэтому, как это ни покажется странным, они испытывали и положительные чувства к СС. Подобные чувства обычно концентрировались на офицерах, занимающих относительно высокое положение в лагерной иерархии (но почти никогда - на самом коменданте).

Заключенные утверждали, что за грубостью эти офицеры скрывают справедливость и порядочность, что они искренне интересуются заключенными и даже стараются понемногу им помогать. Их помощь внешне не заметна, но это потому, что "хорошим" эсэсовцам приходится тщательно скрывать свои чувства, чтобы себя не выдать.

Настойчивость, с которой узники пытались обосновать подобные утверждения, вызывала у меня жалость. Целая легенда могла быть сплетена вокруг случая, когда один из двух эсэсовцев, инспектировавших барак, вытер ноги, прежде чем войти. Скорее всего, он сделал это автоматически, но действие интерпретировалось как отпор второму эсэсовцу и явная демонстрация своего отношения к концлагерю. Подобные примеры говорят о том, каким образом и до какой степени "старики" становились похожими на своего врага, и как они пытались оправдаться в собственных глазах. Но было ли СС только врагом? Если да, то такую трансформацию взглядов трудно понять. СС не менялось, оставаясь действительно жестоким, непредсказуемым врагом. Но чем дольше заключенному удавалось выжить, то есть чем в большей степени он становился "стариком", потерявшим надежду жить иначе и старавшимся "преуспеть" в лагере, тем больше он находил общих точек с СС. Причем для обеих сторон кооперация была выгоднее, нежели противостояние. Совместная жизнь, если можно ее так назвать, с неизбежностью формировала общие интересы.

Заканчивая краткое описание характерных черт, приобретаемых "стариками" в процессе адаптации, я хочу снова подчеркнуть, что все изменения происходили только в определенных границах. Существовало много индивидуальных вариантов, и реально резкую грань между "стариками" и "новичками" провести было трудно.

Все, что я говорил о психологических причинах, заставляющих "стариков" приспосабливаться и становиться похожими на СС, - лишь часть общей картины.

У заключенных имелись мощные способы внутренней защиты, которые действовали в противоположном направлении. Все заключенные, включая и тех "стариков", которые идентифицировались с СС, временами нарушали ее правила. При этом случалось, что некоторые заключенные проявляли выдающуюся храбрость, а многие другие в течение всего лагерного срока сохраняли цельность и порядочность.

Глава 5. Поведение в экстремальной ситуации:

Дата добавления: 2015-06-28