Война Древних: 3. Раскол 3 страница

Хлопнувшая железная дверь подтвердила крах надежд Тиранды. Она видела в своих воспоминаниях Малфуриона и Иллидана. Малфурион был там, когда ее похитили, и Тиранда знала, что он был убит горем от своей неудачной попытки, защитить ее. Она боялась, что такие эмоции сделают его безрассудным, легкой целью для демонов.

А затем там был Иллидан. Как раз перед последним сражением он обнаружил, кому принадлежат ее чувства и тяжело это воспринял. Хотя замечания Азшары конечно были предназначены, чтобы в дальнейшем убавить ее решительность, Тиранда не могла помочь и вселить веру в них. Она хорошо знала Иллидана и знала, каким необузданным он мог стать. Могла ли эта черта, питаемая ее отказом, заставить его сделать что-то ужасное?

- Элуна, Мать Луна, присмотри за ними обоими, - шептала она. Тиранда не могла отрицать, что она заботилась больше всего о Малфурионе, но она все еще беспокоилась и о его близнеце. Жрица также знала, как ужасно будет чувствовать себя Малфурион, случись что с его братом.

Думая об этом, Тиранда добавила, - Мать Луна, чтобы судьба мне не уготовила, пожалуйста, спаси Иллидана, по крайней мере, для Малфуриона! Соедини их вместе! Не позволь Иллидану:

И в этот момент, она ощутила рядом с ней другое присутствие, конечно же, в пределах стен замка, которое было так знакомо. Это длилось мгновение, всего лишь мгновение, и все же, жрица знала точно, кого она почувствовала.

Иллидан! Иллидан в Зин-Азшари: во дворце!

Открытие потрясло ее. Она представила его заключенным, ужасно замученным, так как у него не было удивительной любви Элуны защищавшей его, как это было с ней. Тиранда видела, как он кричал, когда демоны сдирали с него кожу живьем, их магия обеспечивала, что он оставался полностью в сознании в течение каждого мгновения агонии. Они замучили бы его не только из-за того, что он сделал против Легиона, но также, чтобы причинить боль Малфуриону.

Она попробовала еще раз коснуться его мыслей, но напрасно. Все же, когда она попыталась, что-то в кратком контакте начало беспокоить ее. Тиранда ломала голову над этим, глубоко копаясь в себе. Она что-то ощутила в эмоциях Иллидана, которые были не в порядке, что-то очень неправильное:

Как только Тиранда поняла, что это было, она похолодела от страха. Этого не могло быть! Только не от Иллидана, что бы ни было в прошлом!

- Он бы не стал таким: - убеждала себя Тиранда. - Не при каких обстоятельствах:

Теперь она поняла часть того, что сказала королева. Иллидан, невозможно было поверить, пришел в Зин-Азшари по собственному желанию.

Он хотел служить хозяину Пылающего Легиона.

Самая южная башня дворца Азшары пылала в волшебных энергиях, будь это день или ночь работа Высокорожденныйх никогда не прекращалась. Часовые, стоя поблизости на посту, пытались не смотреть в направлении высокой постройки, боясь, что сильная магия могла каким-то образом поглотить их.

Внутри стояли Высокорожденные в закрытых, изящно вышитых одеждах бирюзового цвета висевших на их изможденных телах, они чередовались со зловещими, рогатыми фигурами, нижняя половина которых напоминала козлов. Раньше они также были ночными эльфами, и даже притом, что их туловища все еще показали некоторый признак этого, но через обман и черную магию они превратились в нечто большее. Нечто, что было теперь частью Пылающего Легиона, не из мира Азерота.

Сатиры.

Но даже сатиры выглядели утомленными, поскольку они были сосредоточены со своими прежними собратьями на заклинании, находившемся в шестиугольной форме. В парящей на уровне глаз, пламенной массе была тьма, которая, казалось, продолжалась вечность, давая свидетельство того, как далеко за грань существования зашли колдуны. Они копались за гранью разумного, за пределами порядка... в хаосе, из которого пришли демоны.

В царстве Саргераса, хозяина Легиона.

Огромная тень появилась перед взволнованными колдунами. Крылатое чудовище вошло на четырех лапах похожих на стволы деревьев. Его лицо подобное лягушке имело большие клыки. Ниже толстых надбровных дуг, сверкающие глаза впивались взглядом в крошечные фигурки. Макушка его чешуйчатой головы почти упиралась в потолок.

Махая по полу взад и вперед своим массивным хвостом, Маннорот прогремел, - Держите его устойчивым! Я оторву вам головы и выпью из шеи вашу кровь, если не получится!

Несмотря на его слова, он волновался так же, как и остальные. Они предприняли попытку нового заклинания в надежде создать больший и достаточно прочный портал, чтобы сам Саргерас мог пройти через него, но вместо этого, почти потеряли контроль. Такая неудача означала бы казнь нескольких волшебников, а также могла означать собственную ужасную гибель Маннорота. Архимонд больше не потерпит ошибок.

- Разрешите мне попробовать? - спросил голос рядом с входом в палату.

С рычанием Маннорот поглядел на маленького ночного эльфа. Его тревожные янтарные глаза посмотрели в сторону, он не уделял большого внимания этому вновь прибывшему, которому не доверяли, по имени Иллидан Ярость Бури. Архимонд оставил существо в живых из-за потенциала, который он ощущал, но Маннорот предпочел бы не что иное, как повесить высокомерного муравья крюками через глаза, затем медленно отрывать его конечности одну за другой. Это была бы в некотором роде месть брату Иллидана, друиду, который был причиной всех несчастий Маннорота и его позора.

Но такое развлечение должно было подождать. Только по причине возможности наблюдать за жалким провалом Иллидана, Маннорот показал своей огромной, когтистой лапой, что ночной эльф может попробовать. Иллидан, одетый в черную кожаную безрукавку и штаны и с волосами, крепко связанными в хвост, прошел мимо великого демона не обращая внимания на место, где стоял Маннорот. Это было хуже, чем контакт с любимым солдатом Азшары, Варо'теном.

Иллидан остановился в кругу, изучая работу. Через мгновение он кивнул, затем мягким движением своей руки, освободил себе место между пораженным сатиром и Высокорожденным.

Портал задрожал. Маннорот заскрежетал пожелтевшими клыками. Если бы из-за ночного эльфа портал разрушился, то Архимонд не смог бы обвинить своего заместителя и размазать виновного по стене.

Иллидан сделал один жест в направлении пламенного разлома, и он внезапно стабилизировался. Истощение, которое ощущал демон, исчезло. Сейчас портал был более сильным, чем прежде.

Зеленая бровь Маннорота поднялась. Могло ли это маленькое существо иметь силу для:

Прежде, чем он мог продолжить свою мысль, внезапное присутствие заполнило палату, присутствие, чье место нахождения было далеко, далеко внутри портала.

- На колени! - быстро проревел четырехлапый демон. Все колдуны стражники немедленно приклонились.

Все: кроме Иллидана.

Он спокойно стоял перед порталом, несмотря на то, что он не мог не ощущать ошеломляющее присутствие, шедшее из него. Иллидан смотрел во мрак, выжидая.

- Ты тот:, - прибыл голос Саргераса.

Факелы резко замерцали. В танцующих тенях от них, один казался более живым, чем остальные. Он рос не только к потолку, но и через него, остановившись прямо над пламенным разломом.

Иллидан смотрел на это проявление с тем же самым кажущимся безразличием, как и раньше. Маннорот мог только отметить его как самого большого дурака, с которым когда-либо сталкивался демон.

- Ты тот, кто сделал то, что другие не смогли:

Наконец, ночной эльф показал немного здравого смысла, приклонив голову в уважении к голосу. - Я посчитал, что было необходимо действовать.

- Ты силен,: - сказал Саргерас из вне. На мгновение, замолчав, добавил, - но силен не достаточно:

Подразумевая, что, несмотря на его силу, Иллидан не обладал необходимыми средствами, чтобы позволить хозяину Легиона пройти через портал в смертный мир. У Маннорота были смешанные чувства. Он был расстроен, что путь для Саргераса все еще не был открыт, но рад, что ночной эльф приблизился к неудаче.

- Тем не менее, возможно я знаю способ, - неожиданно заметил Иллидан.

Снова была полная тишина. Маннорот начинал беспокоиться, поскольку это продолжалось долго, и он никогда не видел Саргераса таким спокойным.

Наконец: тишина прервалась.

Иллидан поднял свою левую ладонь. В ней сформировалась иллюзия объекта. Маннорот вытянулся, чтобы лучше рассмотреть его. Он был весьма разочарован. Вместо какого-нибудь замысловатого амулета или сверкающего кристалла, все, что показал ночной эльф, был довольно простой золотой диск, самой сильной стороной которого было то, что он помещался на ладони. Если бы он реальный лежал перед ним, крылатый гигант растоптал бы его, не задумываясь.

Он ожидал, что Саргерас накажет Иллидана за то, что он потратил впустую его время, но вместо этого, хозяин Легиона отреагировал очевидным интересом. - Объясни:

Без вступления волшебник предатель сказал, - Это - ключ. У него есть сила. Это - Душа Дракона.

Теперь Маннорот и другие обратили на много больше внимания. Они все были свидетелями его ярости, почувствовав его непомерную силу. С ним черный дракон уничтожал демонов и ночных эльфов сотнями. Он разбросал землю на милю вокруг и даже отбросил других драконов, когда они попытались остановить его.

Все это от столь скромно выглядящей вещи.

- Вы видели его, даже там, где вы находитесь, - продолжил Иллидан. - Вы ощутили его великолепную энергию, и вы справедливо жаждете его заполучить.

- Да:

- Он может уничтожить тысячи по вашему желанию. Он может очистить землю от всех сопротивляющихся живых: от всей жизни, в мгновение.

- Да:

- Но вы не ожидали, что он мог быть источником силы, которая вам нужна, чтобы попасть в этот мир, не так ли?

Саргерас не ответил, что само по себе было ответом. Маннорот фыркнул. Ночной эльф был слишком умен, чтобы его использовать. Пылающий Легион жаждал артефакт, но он был все еще во владении черного дракона. В конечном счете, у демонов хватило бы сил и средств, чтобы поймать чудовище, но не в то время, когда им все еще было необходимо уничтожить народ Иллидана.

- В нем есть сила, - наконец, объявил хозяин Легиона. - Он может открыть проход:, если он будет у нас:

- У меня есть возможность отследить его местоположение и узнать, где дракон прячет его.

Повисла другая выразительная пауза, - но, черный зверь хорошо оградил себя:, - ответил Саргерас. - Даже от меня:

Иллидан кивнул, за улыбку на его лице или на лице кого бы то ни было, хозяин Легиона, конечно, разорвал бы его каждую частичку плоти и сухожилий, даже из вне.

- Но он не огражден от меня:, потому что я знаю, как отследить его: с помощью этого.

Ночной эльф жестикулировал и в его левой руке внезапно появилась почти треугольная, эбонитовая пластина размером с его голову. Маннорот наклонился вперед. Сначала он подумал, что это небольшая часть брони одного из защитников этого мира, но затем он увидел, что оно было не из металла.

Чешуйка дракона.

Чешуйка черного дракона.

- Столь крошечную частицу легко потерять столь большому зверю, - заметил Иллидан, переворачивая ее. - Он был поражен несколько раз в бою с красным. Я знал, что должна была остаться, по крайней мере, одна сломанная чешуйка: и затем я выехал искать ее. Как только я нашел то, что хотел, я направился сюда.

Маннорот вспыхнул. Не уж то не было никакого предела дерзости волшебника? Неспособный больше молчать, он прорычал, - Почему? Почему бы ни отнести это своим друзьям? Своему брату?

Ночной эльф посмотрел через плечо. - Потому что я заслуживаю силы, в награду.

Демон ожидал больше, но Иллидан закончил. Волшебник повернулся обратно к порталу.

- Мне нужен неограниченный доступ к энергиям Источника. Дракон могущественен, особенно с артефактом. Но, с Источником, поддерживающим меня, я найду его независимо от того, где он находится!

- И затем ты так просто возьмешь это у него, смертный? - глумился клыкастый демон. - Или он просто отдаст это тебе?

- Я заберу его у зверя так или иначе, - небрежно ответил Иллидан, все еще смотря в неистовую пропасть. - И принесу его сюда.

Маннорот начал смеяться, тогда его горло сжалось. Это почти немедленно исчезло, но намек было совершенно ясен. Не зависимо от собственных мыслей крылатого демона хозяин Легиона заинтересовался словами предателя.

- Ты принесешь создание дракона мне, - Саргерас объявил Иллидану.

- Да.

- И ты будешь щедро вознагражден за свои усилия, если преуспеешь.

Ночной эльф поклонился. - Ничто не радовало бы меня больше, чем стоять перед вами с Душой Дракона в руке.

Казалось, Саргерас усмехнулся. - Такая преданность заслуживает знака одобрения, знака, который в то же самое время поможет выполнить поиск, ночной эльф:

Иллидан поднял голову. Впервые, явный намек неуверенности появился на его вытянутых чертах. - Мой Лорд Саргерас, вашего прихода в Азерот будет вполне достаточно, и я не нуждаюсь ни в какой другой помощи в моем:

- Но: я настаиваю.

И из портала вылетела пара щупальцев темно-зеленого пламени.

Маннорот немедленно прикрыл глаза. Иллидан, будучи целью колдовства Саргераса, не имел никакой возможности, чтобы избежать этого.

Огонь лился в его глаза.

Мягкая ткань немедленно испарилась. Крик Иллидана отозвался эхом по всей палате и вероятно за дворцовыми стенами тоже. В его выражении не осталось и следа от его высокомерия. Была только агония, чистая и настоящая.

Огонь усилился. Руки широко раскинулись, Иллидан поднялся над полом. Он выгнулся назад, почти разрываясь надвое. Сверхъестественный огонь продолжал литься в почерневшие глазницы даже после того, как выгорели его глаза.

Высокорожденные и сатиры не осмеливались оставить свои обязанности, но они съежились и пытались увернуться от борющегося ночного эльфа как только могли. Даже стражники отступили назад на шаг или два.

Тогда, так же внезапно, как они появились, огонь исчез.

Иллидан упал на твердый каменный пол, как-то сумев приземлиться на руки и колени. Его дыхание было болезненно прерывистым. Его голова, висела близко к полу. Не осталось, по крайней мере, внешне, никакого намека его прежней нахальности.

Голос Саргераса заполнил разум всех присутствующих. - Ищи, мой преданный слуга:

Иллидан повиновался.

От глаз не осталось и следа. Остались только глазницы, глазницы опаленные, черные и бесплотные. Вокруг глазниц можно было заметить частично оголенный череп, так подчистую Саргерас удалил глаза.

Но, убрав глаза ночному эльфу, хозяин Легиона заменил их чем-то еще. Теперь там горела пара огней, огненные шары того же самого оттенка как то, что разрушило глаза колдуна. Огни дико горели еще несколько секунд, затем потухли и превратились дымчатые следы. Дым, однако, не убывал и не становился сильнее.

- Твои глаза - теперь мои глаза, ночной эльф, эти дары будут служить мне так же как ты:

Иллидан ничего не сказал, так как слишком обезумел от боли.

Внезапно Саргерас обратился непосредственно к Маннороту. - Пошли его отдыхать. Когда он окрепнет, он отправится, чтобы доказать мне свою преданность: и захватит артефакт:

При жесте Маннорота два Стражника Скверны шагнули вперед и подхватили дрожащего Иллидана. Они почти вытащили его из палаты на четвереньках.

После того как ночной эльф оказался вне пределов слышимости, лейтенант Саргераса произнес, - Будет ошибкой оставлять этого смертного одного, даже такого покоренного!

- Он не будет путешествовать один:, там будет другой. Ночной эльф по имени Варо'тен может подойти для этого.

Широкие крылья демона согнулись от таких новостей. Маннорот усмехался с жутким видом, в лучшем случае. - Варо'тен?

- Собака Азшары будет хорошо стеречь колдуна. Если Иллидан Ярость Бури выполнит свое обещание, то колдуну будет даровано место среди нас:

Такое повышение Маннороту не понравилось. - А если колдун окажется предателем?

- Тогда Варо'тен получит обещанное расположение, которым я наградил бы близнеца друида:, как только капитан предоставит мне создание дракона: и бьющееся сердце Иллидана Ярость Бури:

Усмешка Маннорота стала шире.

Пылающий Легион возобновил свое наступление с неубывающей яростью. В то время как защитники должны были когда-то спать и есть, у демонов не было подобных слабостей. Они боролись ночью и днем пока не побеждали, отступая только, когда преимущество было слишком велико. Даже тогда, они делали так, что за каждую пядь земли, отвоеванную обратно, было заплачено большое количество крови.

Но теперь они опять обнаружили пополнение среди своих противников. Теперь, вместо просто войска ночных эльфов, были и другие, кто сражался. Почти удвоив силу войска, таурены, дворфы и другие расы добавили новую и отчаянно необходимую остроту силе защитников. Впервые за многие дни именно Легион потерпел поражение и был отброшен ночными всадниками обратно к разрушенному Сурамару.

Все же, несмотря на этот успех, Малфурион почти не чувствовал возрожденной надежды. Это было не только, из-за того, что он пришел и увидел свой опустошенный дом как постоянный барометр побед и поражений, сражений, непрерывно затихающих и усиливающихся в некогда красивом поселении. Скорее это было в основном из-за новых сил в войске, которые беспокоили его. Правда, Ронину удалось уговорить Лорда Старая призвать новых союзников, но предвзятый дворянин сделал то, что могло нарушить неохотное перемирие. Ночные эльфы в действительности не боролись рядом с другими. Старай держал свой народ на левом фланге и по центру, других на правом фланге. Была небольшая связь и почти никакого взаимодействия между различными группами. Ночные эльфы имели дело только с ночными эльфами, дворфы с дворфами и так далее.

Такой союз, если его можно назвать таковым, был, конечно, обречен на поражение. Демоны усилили бы себя новыми войсками и напали бы сильнее, чем прежде.

Такая согласованность должна была быть навязана несчастным Джародом Песнь Теней. Друид задавался вопросом, ненавидел ли капитан стражи посторонних, поскольку они принесли ему только бедствия. Все же, Джарод взялся за свои новые задачи со строгой преданностью, как и раньше, за что Малфурион восхищался им. По правде говоря, какую бы пользу не принесло присутствие Ронина, Брокса или Малфуриона, работа Джарода была не менее важна. Он скоординировал все вопросы между фракциями, при необходимости решая опасные споры и инсинуации, и создал нечто сплоченное. На самом деле, теперь капитан имел больше отношения к стратегии войск, чем напыщенный Старай.

Малфурион молился только об одном, чтобы дворянин никогда не вникал во все это. Как ни странно, казалось, что Капитан Песнь Теней думал так же. Он просто по-своему повиновался распоряжениям.

Ронин, отдыхающий на вершине скалы, наблюдая за полем битвы, резко выпрямился. - Они снова наступают!

Брокс вскочил на ноги с изяществом, которое противоречило его неповоротливой комплекции. Стареющий орк взмахнул своим топором один раз, дважды, затем отправился на передовую. Малфурион запрыгнул на ночного саблезуба, одну из огромных, клыкастых пантер, используемых его народом для путешествий и войны.

Зазвучали горны. Утомленное войско приготовилось. Разные сигналы, раздавались вдоль рядов, так как различные фракции готовились.

Спустя несколько мгновений они снова вступили в бой.

Защитники и демоны столкнулись с громким грохотом. Тут же, стоны и крики поднялись в воздух. С ревом вызова, Брокс отрубил голову Стражника Скверны, затем толкнул дрожащее тело в демона позади. Орк рубил покрывшись кровью, быстро оставив больше полдюжины мертвых или умирающих демонов.

На другом ночном саблезубе Ронин так же сражался. Он не просто бросал заклятия, как и Малфурион, он постоянно следил за Эредарами, колдунами Легиона. Эредары сильно пострадали во время прошлых кампаний, но они всегда были угрозой, ударяя, когда их меньше всего ждали.

Пока, однако, Ронин использовал магию в связке со своими боевыми навыками. Верхом на ночном саблезубе, человек обращался с двумя одинаковыми клинками, созданными исключительно магией. Синие потоки энергии простирались больше чем на ярд каждый, и когда волшебник приводил их в действие, они наносили ущерб в масштабе сопоставимом с ущербом от орка. Броня демонов не создавала ни какого сопротивления; оружие Стражи Скверны ломалось будто хрупкое стекло. Ронин боролся со страстью и Малфурион понимал его, поскольку рыжеволосая фигура сражалась за стройную супругу и будущих детей, судьба которых также зависела от поражения Легиона. Как Малфурион был с Тирандой и Иллиданом, так же и Ронин был со своей далекой семьей.

Друид сражался не менее эффективно, даже притом, что его заклинания были связаны с природой. Из одного из многих мешочков на поясе он вынул несколько колючих семян, похожих на те, что цепляются за одежду, когда проходишь среди растений. Держа их полную ладонь, он мягко подул на семена.

Они помчались вперед по воздуху как будто подхваченные ураганным ветром. Их число увеличилось тысячекратно, когда они распространились на надвигающихся демонов, почти превратившись в шторм пыли.

Рыча, ужасающие воины пробивались сквозь облако без проблем, их интересовала только кровь защитников. Однако, через несколько шагов, первый демон внезапно запнулся, затем схватился за живот. Другой сделал также, затем следующий. Несколько бросили свое оружие и были немедленно разрублены подоспевшими ночными эльфами.

Те, кто остались, внезапно сильно раздулись. Их живот и грудь непропорционально сильно увеличились. Несколько клыкастых тел упали на землю, корчась от боли.

Изнутри одного, все еще стоявшего на ногах, через плоть и броню вырвалось множество острых, подобных кинжалам шипов. Гной сочился из тела вопящего демона. Он один раз перевернулся, затем упал замертво. Его тело было похоже на подушечку для булавок: все из-за раздувшихся семян внутри.

И вокруг него падали другие, по дюжине за раз. Всех постигла та же страшная судьба. Малфурион чувствовал небольшую тошноту, когда он увидел результаты, но потом он посмотрел на беспощадное зло врага. Он вряд ли мог позволить себе любое сострадание к тем, кто жил только для разрушения и ужаса. Убей или будь убитым.

Но, несмотря на множество погибших демонов, их было много больше. Ряды ночных эльфов начали уступать, особенно когда на них надавили. Они уже очень долго сражались с Пылающим Легионом и поэтому сильно устали. Архимонд был слишком умен, чтобы не использовать слабые места. Все больше и больше клыкастых воинов лилось в сражение. Звери скверны опустошали ряды, а сверху падали Стражники ужаса, сбивая с толку солдат, круша их черепа или обрушивая копья на грудь или спину. Часто, они хватали ночного эльфа или двух, поднимали их высоко, затем бросали беспомощные тела в войско. Падая на своих товарищей, солдаты становились убийственными снарядами для тех, что на земле и для себя так же.

Взрыв подбросил ночных эльфов на несколько ярдов в воздух. Из зияющего кратера появился пылающий Инфенал. Сильный телом, но слабый умом, демон жил только для того, чтобы крушить все на своем пути. Он бросился в ряды солдат, разбрасывая их как листья.

Прежде, чем Малфурион успел среагировать, Брокс встал на пути Инфернала. Казалось невозможным, чтобы даже орк мог сдержать такого гиганта, но каким-то образом Брокс сделал это. Инфернал полностью остановился, а в его реве слышалось разочарование. Он поднял пламенный кулак и попытался загнать череп орка в его грудную клетку, но Брокс поднял древко своего топора, каким-то образом тонкая рукоять блокировала смертельный удар, не сломавшись. Тогда, двигаясь быстрее Инфернала, Брокс резко оттолкнул в сторону руку демона и погрузил лезвие топора в грудь своего противника.

При всей своей хваленой силе Инфернал был защищен не меньше и от волшебного оружия, в отличие от его товарищей. Лезвие вонзилось на несколько дюймов. Из зияющей раны вылетел зеленый огонь. Брокс фыркнул, увернувшись от огня, затем вырвал топор для другого удара.

Хотя Инфернал дрогнул, но он еще не был побежден. Издав рев, он хлопнул кулаками, затем ударил ими по земле. Громоподобный удар свалил потрясенного Брокса с ног.

Демон немедленно набросился, намереваясь раздавить орка насмерть. Но как только он приблизился, Брокс, которому удалось удержать свое оружие, направил его против земли как копье.

Инфернал пронзил сам себя. Он изо всех сил пытался дотянуться до Брокса, но старый воин держался на расстоянии. В своей ярости, Инфернал только ухудшил свое положение. Топор вошел глубже, вызвав новый поток огня, который прошел в дюйме или двух от орка.

Содрогнувшись, огромный демон, наконец, затих.

Но, несмотря на такие личные победы, Пылающий Легион неуклонно продвигался вперед. Малфурион попытался собрать часть эмоций, которые бы позволили ему отодвинуть полчище назад, но не мог. Похищение Тиранды оставило эту часть его истощенной.

Он видел Лорда Старая далеко слева, дворянин орал на сражающихся там солдат. Старай сильно отличался от своего предшественника. Гребень Ворона проливал бы кровь и пот вместе со своими войсками, но Старай выглядел безупречно. Он был окружен личной охраной, которая не позволяла ничего непристойного около него даже в такой критический момент.

Тогда, к удивлению друида, косматая фигура пронеслась мимо, почти толкнув его. За ней последовал еще один и еще один гигантский таурен, усилив ослабленный строй и добавив свою поразительную силу. С удовольствием, достойным Брокса, они напали на демонов, сразив несколько клыкастых воинов с первого удара. Среди них Малфурион различил Хална во главе, его орлиное копье пронзило одного Стражника Скверны с такой силой, что наконечник вышел из спины. Халн с легкостью стряхнул мертвого демона, затем парировал чудовищный удар другого. Лидер тауренов оскалился в широкой усмешке.

С тауреном появилась маленькая фигура. Джарод Песнь Теней, уже с окровавленным лезвием, кричал огромному зверю рядом с ним. К удивлению Малфуриона группа переместилась, как будто повинуясь какой-то команде. Они распределились, позволив ночным эльфам восстановить их собственные ряды и вернуться на помощь своим спасителям.

Также появились Жрицы Элуны, поразительная группа дев воительниц, они особенно отличались от их мирной деятельности, перед тем как появился Легион. Тем не менее, их появление причинило боль Малфуриону, поскольку снова усилило его вину за то, что ему не удалось уберечь Тиранду от когтей демонов.

Верхом на животных, жрицы использовали меч и лук против врага. Однако среди самых опытных была одна не совсем жрица. Ниже всех остальных, молодой Шандрис Фэтермун не хватало года или двух прежде, чем ей официально могло быть позволено стать послушницей. Но решительные времена требовали решительных мер. Маринда, сестра, замещающая отсутствующую Тиранду, предоставила Шандис место в их истощенных рядах. Теперь, одетая в броню немного большую ее размера, взятую у павшей жрицы, самая новая из дочерей Матери Луны выпустила три стрелы, все из которых попали точно в цель, пронзив горло демонов.

Продвижение Легиона остановилось. Защитники начали теснить их обратно. Малфурион и Ронин добавили свои силы, и ночные эльфы отвоевали землю обратно.

Посреди братства сестер раздался внезапный вопль. Две бронированных жрицы упали, их тела были искаженны и раздавлены их собственной броней. Даже на их мертвых выражениях была мука от сдавленного металла.

Глаза Малфуриона сузились, ему стало тяжело дышать. Одной из них была Маринда.

- Эредар! - проворчал Ронин. Он поднял руку к северо-западу.

Но прежде, чем волшебник мог нанести ответный удар, языки пламени вырвались с того самого направления. Малфурион на расстоянии почувствовал агонию колдуна, поскольку огонь охватил его.

Дата добавления: 2015-06-28