Часть I. Славяне Восточной Европы в v—vii ВВ. Усеченноконическую нижнюю часть

усеченноконическую нижнюю часть. Это сближает их с лепной посудой из славянских курганов IX—X вв.

Второй тип керамики сопок включает широкогор-лые биконическяе сосуды с резким переломом в пле­чиках и чуть отогнутым венчиком (табл. XXII, 3). Такие сосуды широко представлены в материалах нижнего горизонта Старой Ладоги (Станкевич Я. J5., 1950, с. 191 — 196). В дославянских памятниках Нов­городской земли прототипы этих сосудов не встрече­ны. Нет аналогий им и среди ранних славянских древностей Верхнего и Среднего Поднепровъя. Зато сосуды биконических и ребристых форм составляют характерную особенность культуры славян между­речья нижней Вислы и Эльбы. Это обстоятельство еще не может служить поводом для предположения о расселении славян в Приильменье из региона бал­тийских славян. Можно предположительно говорить лишь о том, что характеризуемая керамика иль­менских славян и глиняная посуда балтийских славян имели одну основу. Не исключено, что эти отдаленные территориально группировки раннесред-невековых славян вышли из одного древнего региона славянства, определить который затруднительно.

Согласно представлениям археолога ГДР И. Херр-манна, сходство раннесредневековой керамики бал­тийских и ильменских славян могло быть обусловле­но регулярными торговыми связями, установившими­ся с IX в. через Балтийское море (Херрманн И., 1978, с. 191-196; 1980, с. 40, 41). Впрочем, с этим пока трудно согласиться.

Наиболее ранние вещи происходят из трупосож-жений, открытых в основании сопки у д. Репьи в Верхнем Полужье. Здесь найдены бляшки-скорлупки того же типа, что и в длинных курганах Псковщины, где они датированы VI в.; бронзовые браслеты с рас­ширяющимися концами, украшенными геометриче­ским орнаментом, которые датируются в Прибалтике V—VII вв.; трапециевидные привески и другие предметы. Комплекс вещей надежно датируется VI—

VII вв. (Лебедев Г, С., 19776, с. 42-44).

Набор бляшек-тройчаток, круглых плоских, сердце­видных, полушаровидных, продолговатых с наклад­кой, из захоронения 4 сопки 140 в урочище Победи-ще имеет аналогии среди предметов из могильников Финляндии, датирующихся концом VI и VII в. (Hackman A., 1938, S. 186, Abb. 58). Аналогичные бляшки в памятниках Прикамья и Волго-Окского междуречья бытовали в VI—VIII вв. (Смирнов А. П., 1952, с. 174-181; Горюнова Е. И., 1961, с. 33-37). Таким образом, погребение 4 описываемой сопки можно датировать лишь в широких пределах от кон­ца VI до VIII столетия.

Пастовые бусы (крупные черные с глазками) из велешской сопки, исследованной С. Н. Орловым, име­ют аналогии в тех же прикамских могильниках VI—

VIII в^!в. Стеклянные посеребренные пронизки из той же сопки сходны с находками в слоях VIII—IX вв. Старой Ладоги (Гуревич Ф. Д., 1950, с. 173). К тому же времени принадлежит сегментовидная бляшка велешской сопки, что позволяет датировать насыпь VII—IX вв. Наиболее поздние захоронения в сопках относятся к IX в. Таковы погребения в сопке, иссле­дованной С. Н. Орловым в урочище Плакун, и захо­ронение, содержавшее синие бусы с желтыми глаз­ками, в сопке 142 в Победище.

Таким образом, общие хронологические! границы погребений в сопках могли бы быть определены вре­менем от VI до IX в. Однако сопка у д. Репьи явля­ется единственной, датируемой VI—VII вв. Матери­алы всех остальных сопок не дают ни малейших ос­нований для датировки их столь ранним временем. Безусловно, основная масса сопок относится к VIII— IX вв.

В научной литературе изредка высказывается мне­ние о неславянской принадлежности сопок. Некото­рые исследователи считали их памятниками норман­нов. Критический разбор этих мнений дан в моногра­фии, посвященной новгородским сопкам (Седов В. В., 1970а, с. 29-33).

Недавно Г. С. Лебедев отнес сопки к памятникам чуди (Лебедев Г. С., 1977а, с. 90-95; Булкин В. А., Дубов И.В., Лебедев Г. С., 1978, с. 62-71). Это пред­ставляется ничем не оправданным. Культура сопок не имеет каких-либо генетических корней ни в древ­ностях западнофинского населения, занимавшего Приильменье, ни в памятниках соседских прибалтий-скофинских племен. Невозможно объяснить появле­ние сопок, отрицая миграцию нового населения в се­редине I тысячелетия п. э. в бассейн Ильменя. Зато между сопками и достоверно славянскими курганами этого края обнаруживаются связующие элементы. Как правило, сопки и курганы новгородцев IX— XIII вв. расположены в одних могильниках. И те и другие имеют в основаниях кольцо из камней. В соп­ках и курганах с трупосожжениями тождественны все детали погребальной обрядности, одинаков состав вещевых находок. Прослеживается преемственность между керамикой сопок и новгородской глиняной по­судой IX—X вв.

Эти обстоятельства дают основание рассматривать сопки как памятники славян, а распространение их в основном в Ильменском бассейне, т. е. там, где сог­ласно древнерусской летописи расселились словеие новгородские: «Словешт же седоша около озера Илме-ря, и прозвашася своимъ имяпемъ» (ПВЛ, I, с. 11), позволяет видеть в сопках погребальные насыпи это­го восточнославянского племени.

Вместе с тем в новгородских сопках имеются эле­менты, связанные с местной западнофинской погре­бальной традицией. Таковы некоторые отмеченные выше сооружения из камней, ритуал жертвоприно­шения животных, особенности глиняной посуды.

Новгородская земля с глубокой древности была за­селена племенами финно-угорской языковой группы, Об этом свидетельствуют и археология, и гидрони-мия. К I тысячелетию до н. э. и к первой половине I тысячелетия н. э. относятся здесь поселения с текс­тильной керамикой. Водные, названия финно-угорско­го происхождения составляют значительный пласт в гидронимии всей северной части Восточной Европы. Многочисленны они и на территории Приильменья.

Материалы сопок свидетельствуют, что в процессе славянского освоения Ильменского бассейна местное население не покинуло мест своего обитания. При­сутствие в сопках финских элементов похоронной об­рядности отражает территориальное смешение сла­вян с аборигенами и начавшийся процесс славяни­зации последних. Сопки можно считать памятниками смешанного славяно-финского населения. Словене новгородские, таким образом, явились наследниками

ГЛАВА 3. КУЛЬТУРЫ СЕВЕРНЫХ ТЕРРИТОРИЙ

культуры местных финнов, ибо они образовались в результате метисации переселенцев, принесших сла­вянский язык, с финноязычпымя аборигенами.

По происхождению новгородские сопки нельзя счи­тать местными. В Приильменье погребальные памят­ники, которые могли быть прототипами сопок, неиз­вестны. По-видимому, славяне, расселившиеся в этом регионе, принесли с собой обычай сооружения погре­бальных курганов. Однако памятников, с которыми сопки находились бы в генетической связи, на тер­ритории расселения славян первой половины и сере­дины I тысячелетия н. э. нет. Нужно полагать, что предки словен новгородских, продвигаясь в Прииль­менье, пересекли земли балтских племен, от которых и был позаимствован обычай сооружения курганных насыпей. Не исключено, что в процессе славянской миграции пришла в движение и часть балтов. Увле­ченные движением славян, отдельные группы балтов также, видимо, проникли в будущие северо-западные земли Руси, о чем свидетельствуют единичные изоли­рованные топонимы (Поспелов Е. М., 1965, с. 29— 38).

Основным типом поселений словен периода захоро­нений в сопках были селища. Их начали изучать сравнительно недавно. В 1958 г. С. Н. Орлов обследо­вал одно из них, расположенное на берегу р. Веряжа в 1 км к югу от с. Георгиевское в северо-западном Приильменье. Собранная здесь керамика в целом идентична глиняной посуде из сопок и полностью соответствует формам и типам керамики из нижних горизонтов культурного слоя Старой Ладоги. Тот же исследователь раскапывал селище на берегу р. Прость недалеко от Новгорода. Нижние напластова­ния селища относятся к последнему этапу культуры сопок (Орлов С. Я., 1972, с. 127-138).

Более значительные, работы по изучению поселе­ний проведены Е. Н. Носовым. Он исследовал селище Золотое Колено, расположенное рядом с интересной группой сопок в среднем течении Меты, и поселение Новые Дубовики в нижнем течении Волхова (Но­сов Е. Я., 1976а, с. 76-81; Носов Е. Я., Конец­кий В. Я., 1975, с. 28, 29; Носов Е. Я., Верхорубо-ва Т. Л., Конецкий В. Я., 1976, с. 32). Е. Н. Носов собрал и обобщил архивные данные по поселениям Приильменья последних веков I тысячелетия н. э.

Селища обычно возникали вдоль берегов рек и озер, при впадении ручьев и оврагов. Их размеры не­велики—от '120X30 до 150X60 м. Известны и более крупные поселения. Так, селище Новые Дубовики имело длину не менее 300 м при ширине 200 м; се­лище Золотое Колено занимало площадь около 2 га.

В основном селища располагались рядом с син­хронными погребальными сооружениями, образуя единые комплексы (табл. XX, 11). Для поселений выбирались места, наиболее удобные для занятий подсечным земледелием, т. е. вдоль рек с широкими долинами и пологими береговыми террасами.

Судя по раскопкам поселения Золотое Колено, за­стройка его была довольно свободной. Жилищами служили наземные срубные дома с печами-каменка­ми того же типа, что и староладожские, расположен­ными в углу (табл. XX, 9, 12). Различные бусы (табл. XXI, 15, 22, 23) и восточные монеты, найден­ные на селище, датируют исследованный участок IX в. Кроме того, здесь обнаружены глиняная льяч-

5 Археология СССР 65

ка (табл. XX, 5), глиняные пряслица (табл. XX, 8, 10), бронзовые спиральки (табл. XXI, 13, 14), часть удил (табл. XXI, 28), а также некоторые другие предметы.

Поселение Новые Дубовики состояло из городища, устроенного на мысе и укрепленного валом и рвом, и неукрепленного селища. По материальной культу­ре это поселение аналогично нижним горизонтам Старой Ладоги. Из раскопок селища происходят стек­лянные бусы (табл. XXI, 16, 20, 21, 25, 32), трапе­циевидные привески (табл. XXI, 29) и керамический материал.

Лепная посуда поселений Приильменья частично принадлежит к тем же типам, что и керамика сопок (табл. XXII, 4, 6, 9). На поселениях широко бытова­ли также горшкообразные профилированные сосуды с уоеченноконическим туловом и более или менее вы­раженными плечиками и прямым или слегка отог­нутым венчиком. Наибольшее расширение сосудов приходится на верхнюю четверть (табл. XXII, 7, 8, 10). По всем особенностям эта керамика тождествен­на глиняной посуде из длинных курганов того типа, который сопоставлен выше с пражско-корчакской керамикой. Представляется несомненным, что рас­сматриваемые сосуды являются результатом эволю­ции 'славянской керамики V—VII вв., распространен­ной от верхней Эльбы до Киевщины.

В VIII—IX вв. в ареале словен возникают первые городища. Наиболее раннее из них — поселение в Ста­рой Ладоге. Оно относительно полно изучено (Рав-доникас В. И., 1949, с. 5-54; 1950, с. 7-40; Грозди-лов Г. П., 1950, с. 139-168; Лаушкин К. Д., 1960, с. 72—76). Весь облик его материальной культуры доказывает, что нижние горизонты староладожских напластований оставлены тем же населением, кото­рое насыпало сопки. Это было славяно-финское насе-Л1ение, о чем свидетельствует прежде всего домостро­ительство. С самого начала возникновения Ладоги (горизонт Е) здесь строились жилые дома двух ти­пов — обширные наземные постройки площадью от 42 до 120 кв. м с печью посредине помещения и не­большие квадратные в плане (при длине стен 3,5— 6 м) постройки с печью в углу (Носов Е. Н., 1977, с. 10—17). Первые из них по происхождению скорее всего 'были местными, финскими, вторые по конструк­ции и интерьеру принадлежат к типично славянским.

В X в. (горизонт Д) при перепланировке Ладоги жилые дома с печью в углу стали господствующими, а большие дома с печью в центре исчезают. Очевид­но, в X в. славянский этнический компонент стал здесь преобладающим.

Раскопки в Старой Ладоге дали обильный вещевой материал. Среди находок можно отметить железный сошник (табл. XX, 1), свидетельствующий о том, что в конце I тысячелетия н. э. словене наряду с подсеч­ным земледелием занимались и пахотным.

Из других городищ большой интерес представляет Новгородское «Рюриково» городище, расположенное в самом центре области расселения новгородских сло­вен, на берегу Волхова, недалеко от того места, где он вытекает из Ильменя (Носов Е. Н., 19766, с. 31, 32). Городище относится к IX—X вв. и было поселением торгово-<ремесленного и, по-видимому, военно-админи­стративного характера. Материальная культура его тождественна староладожской.

ЧАСТЬ I. СЛАВЯНЕ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ В V—VII ВВ.

Относительно путей расселения словен в Прииль-менье в научной литературе высказаны две гипотезы. Большинство исследователей, затрагивающих вопрос о происхождении ильменских словен (П. И. Шафа-рик, Н. П. Барсов, А. А. Шахматов, А. А. Спицын, Ю. В. Готье и другие), предполагали, что славяне постепенно продвинулись в бассейн Ильменя с юга, из Поднепровья. Каких-либо исторических и археоло­гических данных, свидетельствующих о такой мигра­ции, в нашем распоряжении нет. П. Н. Третьяков вы­сказал предположение, что словене были выходцами из левобережных районов Верхнего Поднепровья, где известны ранние круглые, курганы с трупосожжени-ями типа Шаньково — Почепок (Третьяков П. Я., 1966, с. 305), Однако верхнеднепровские и окские курганы середины I тысячелетия н. э. принадлежат неславянскому населению, во-первых, и не имеют ничего сходного по строению с новгородскими соп­ками, во-вторых. Все детали устройства и погребаль­ного обряда сопок и курганов типа Шаньково на­столько различны, что о какой-либо преемственности между ними не может быть речи.

Еще в прошлом столетии исследователи обратили внимание на близость религиозных воззрений, пре­даний, некоторых обычаев, а также географической номенклатуры новгородских словен и славян Поль­ского Поморья. Было высказано предположение о расселении славян в Приильменье из области нижней Вислы и Одры. В 1922 г. Н. М. Петровский выявил в древних новгородских памятниках письменности бесспорно западнославянские особенности (Петров­ский II. М., 1922, с. 356-389). Позднее Д. К. Зеле­нин указал на западнославянские элементы в гово­рах и этнографии русского населения Сибири — вы­ходцев из Новгородской земли (Зеленин Д. К., 1954, с. 49-95).

Археология пока не располагает сведениями для освещения путей и деталей расселения славян в Нов­городской земле. Некоторые данные склоняют к мыс­ли об их западном происхождении. Об этом говорят черты сходства в домостроительства Новгородского и Польско-Поморского регионов, а также в оборонном строительстве: детали городен новгородского вала XI в. и конструкция вала новгородского детинца имеют параллели среди военно-защитных сооруже­ний полабских славян (Алешковский М. X., Красно-речъев Л. £., 1970, с. 54-73).

В пользу такого решения вопроса говорят и мате­риалы палеоантропологии, относящиеся, правда, уже к XI—XIII вв. Черепа из курганов новгородских сло-

вен характеризуются суббрахикефалией и относитель­ной узколицестью (Седов В. В., 1952, с. 72—85). По краниологическим материалам генетическая связь новгородских словеп с поднепронскими славянами невероятна. Нельзя также объяснить уменьшение ши­рины лица ильменских славян метисацией поднепров-ских славян с местным финским населением. В отли­чие от поволжских финнов, черепа прибалтийско-финского населения Новгородчины характеризуются широколицестью (скуловой диаметр водских черепов 136 мм, ижорских — 138,8 мм, приладожской веси — 135 мм).

Узколицые суббрахикефалы Новгородчины обнару­живают ближайшие аналогии среди серий черепов балтийских славян. Так, например, черепа ободритов (Алексеева Т. И., 1966, с. 3—37, табл. 1) также суб-брахикефальны (черепной указатель 76,6; у новго­родских словен — 77,2) и узколицы (скуловой диаметр 132,2 мм; у словен новгородских — 132,1 мм). Весьма близки они и по другим данным. Правда, имеются и различия — более низкое лицо у ободритов, более ши­рокий нос у словен. Но не следует ожидать полного тождества. Ведь словене новгородские не происходят от ободритов и не являются их ветвью. Речь может идти только о том, что и новгородские словене, и бал­тийские славяне восходят к единому исходному типу узколицых мезо-суббрахикефалов.

Различный характер древнейших погребальных па­мятников кривичей и ильменских словен и их не­сколько иная датировка (основная масса длинных курганов Псковского региона относится к VI— VIII вв., в то время как сопки датируются главным образом VIII—IX вв.) говорят о том, что расселение славянских группировок, положивших начало фор­мированию кривичей и словен, осуществлялось не одновременно и, может быть, разными путями. Оче­видно, первой в будущем северо-западном регионе Руси поселилась в VI в. (а может быть, и в V в.) славянская группировка, оставившая длинные кур­ганы. Расселение славят!, сооружавших в Прииль­менье сопки, было 'Следующим миграционным пото­ком, датировка которого затруднительна, но скорее всего определяется VII в.

Сейчас невозможно ответить на вопрос, каким пу­тем шло расселение славян в Приильменье. Можно только высказать предположение, что предки словен, как и предки кривичей, в процессе, расселения пере­секли балтские земли, может быть, где-то в бассейне Немана.

ГЛАВА 1. КУЛЬТУРЫ ЮЖНОГО РЕГИОНА

Таблица I. Древности пражско-корчакского типа

1-3, в, 12— Корчак IX; 4, 5 — Лука-Райковецкая; 7, 10,11 - Корчак VII; 8, 9 - Корчак I

1—9 — глиняные сосуды; 10 — план поселения; 11,12 — планы жилищ

Дата добавления: 2015-06-28