Нравственность

В своих сочинениях на моральные темы Тертуллиан, среди множества других проблем, обсуждает христианское отношение к военной службе: Теперь посмотрим, может ли верующий христианин подвизаться на военной службе и возможно ли допускать военных становиться христианами, хотя бы они были простыми солдатами, так что им нет необходимости совершать жертвоприношения или же выносить смертный приговор. Нет ничего общего между божественной и человеческой присягами, между знаменами Христа и знаменами дьявола, между лагерем света и лагерем тьмы... и, обезоружив Петра, Господь распустил пояс всякому солдату, начиная с того времени и впредь. ("Об идолопоклонстве", 19)

Очевидно, что для Тертуллиана вопрос упирался не в возможность убийства в бою (как было бы естественно предположить человеку нашей культуры), а в обязанности высших военных чинов совершать жертвоприношения языческим богам и необходимости выносить смертные приговоры военным преступникам. Тертуллиан явно против того, чтобы христиане служили в армии, но новозаветный аргумент "взявший меч от меча и погибнет" в его рассуждениях стоит на последнем месте. Основное возражение связано с тем, что военная служба, так же как и многие другие профессии в римском обществе, предполагала участие в языческих обрядах. Христианам не следует вербоваться в армию, тем более что принудительной воинской повинности в римской империи не было.

Тертуллиан считал, что не только служба в армии, но и многие другие профессии неприемлемы для христианина. В то же время он настаивал, что христиан следует допустить к общественному служению. Дело было в том, что римские власти запретили христианам занимать должности, связанные с общественно-политическим служением, на том основании, что их считали опасными сектантами и предателями (по все той же причине: они отказывались от участия в языческих обрядах). В своей "Апологии" Тертуллиан доказывал моральные преимущества христиан перед язычниками. Он утверждал, что, вопреки всем обвинениям, христиане по определению чужды каким бы то ни было группировкам и сектам и что обвинения в предательстве несправедливы по той простой причине, что христиане лояльны по отношению ко всему миру: Стало быть, надлежит поступать с нами с кротостью или по крайней мере считать дозволенною ту религию, которую нельзя упрекнуть ни в чем таком, чего по справедливости надобно опасаться от запрещенных скопищ. Они запрещены, если я не ошибаюсь, для общественного спокойствия, чтобы город не был раздираем противоположными партиями: они легко могли бы приводить в замешательство собрания народа и сената, прерывать... речи и общественные зрелища, а особенно в то время, когда и самое насилие бывает продажное. Что касается нас, то мы, не будучи одержимы пристрастием ни к славе, ни к почестям, не находим никакой для себя выгоды составлять скопища или заговоры. Мы никогда не мешаемся в общественные дела: весь мир есть наша республика. ("Апология", 38)

В отношении брака Тертуллиан был сторонником абсолютной моногамии. Вот что советует он своей жене на случай его (Тертуллиана) смерти: И так, если я умру прежде тебя по воле Божией, то не иной кто как Бог разрушит брак твой. Зачем же тебе восстанавливать то, что Бог разрушил? Зачем отказываться тебе от дарованной тебе свободы, чтобы наложить на себя новые оковы?!.. Можно судить, какой вред второй брак приносит святости, когда мы обратим внимание на устав Церкви и на постановления апостолов, которые избирали в епископы только "мужа одной жены" (1 Тим.3:2) и допускали к священнослужению только вдов, "бывших женою одного мужа" (1 Тим.5:9), дабы жертвенник Божий пребывал всегда чист и безгрешен. ("Послание к жене", 1,7)

Из этого текста следует, что в раннехристианском сознании существовала единая этика как для духовенства, так и для мирян. Требование единобрачия, на котором так настаивает христианское предание (Еф.5:22 33), - уникальная характеристика одной лишь христианской религии. Христианство приписывает браку божественное происхождение. Каждый отдельный брак имеет вечное измерение, соотносящее его с божественным архетипом, и поэтому его уникальный мистический смысл неповторим.

В заключение еще один интересный пример нравственного учения Тертуллиана. В наставлениях к женщинам относительно нарядов, причесок и украшений говорит не только его строгий аскетический нрав, но и отрицательное отношение к достижениям техники и ремесел, которые позволяют людям искажать и приукрашивать естество, не заботясь о своей внутренней красоте перед Богом: Так в отношении вашего одеяния и множества нарядов и прикрас ваших вы должны всячески отсекать, отвергать и изгонять сию излишнюю для вас непомерную роскошь. Какая для вас польза, что люди будут замечать на лице вашем признаки христианина благочестивого, смиренного, простого, скромного, сообразующегося с правилами Евангелия, между тем как во всех прочих частях вашей наружности вы станете выставлять суетную пышность и неприличную изнеженность? Легко понять, как роскошь сия противна христианской чистоте и какой путь она пролагает к величайшим беспорядкам... Это так справедливо, что без помощи сей роскоши хорошо сложенное лицо обыкновенно считается красотой посредственною, неприятною, лишенной прелестей своих... Напротив того, при недостатке естественной красоты люди добавляют ее румянами, белилами и другими пособиями. ("Об одежде женщин", 9)

Подводя итог, следует отметить, что средневековые богословы не могли простить Тертуллиану его отступничества от истинной веры. В их трудах зачинатель латинского богословия упоминается нечасто и не особо одобрительно. Лишь немногие, как св. Киприан и блаженный Иероним, были в состоянии оценить его писательское дарование и острый, склонный к парадоксам ум. Только в XIX веке Тертуллиан был в полной мере переоткрыт как один из наиболее значительных латинских авторов своего времени и ключевая фигура в становлении западного христианства. В теологии его интересовали аспекты не столько метафизические, сколько практические и юридические — и это сближает его с учителями католической церкви последующих поколений.

4. Св.Киприан Карфагенский (ок.200-258)

Киприан пользовался большим авторитетом как "отец иерархии", идеолог епископальной церкви и церковный администратор.

Киприан родился около 200-210 гг. в Карфагене в семье с хорошим достатком и социальным статусом. Получив хорошее образование, стал выдающимся ритором, широко известным в городе и имеющим связи в политических кругах. Имел адвокатскую практику. Около 245 г., будучи уже средних лет, после многих раздумий, он обратился в христианство под влиянием пресвитера Цецилия. Скоро он сам стал пресвитером, а потом был избран епископом Карфагена по единодушному требованию всей карфагенской церкви и занимал этот пост с 248 по 258 гг. На посту епископа проявил превосходные организаторские способности и внес важный вклад в становление епископальной церкви, в разработку ее социальной доктрины, культа, догматики. После гонения Деция 250 г. боролся за чистоту церкви, а в результате гонения Валериана 257-258 гг. был арестован и за отказ совершить римские религиозные обряды предан казни (обезглавлен).

Киприан писал свои сочинения на латинском языке. Он являлся учеником Тертуллиана и, по словам Иеронима, не пропускал ни одного дня без чтения трудов своего учителя. В свою очередь сам Киприан стал авторитетом для Августина. Стиль Киприана более сухой, чем у Тертуллиана, и более простой, чем у Августина. Но в целом ему присуща образность и красноречие. В творениях Киприана мы находим приблизительно ту же проблематику, что и у Тертуллиана, от которого Киприан в богословском отношении находился в сильной зависимости, не обладая, впрочем, склонностью к крайностям и неумеренным темпераментом своего учителя.

Творения св. Киприана можно в основном разделить на апологетические и этические. Его творческое наследие довольно обширно и охватывает широкую тематику: учение о церкви ("О единстве католической церкви"), о христианских молитвах, а также о таинствах, девственной жизни, благотворительности. Особое место в сочинениях Киприана отводится гонениям на христиан, мученикам и исповедникам и проблеме "падших" ("О падших"). Кроме того сохранилось 81 письмо Киприана к разным лицам.

До нас дошли три длинных письма, по сути дела написанных в форме трактатов. В письме "К Донату" описывается обращение Киприана в христианство и обсуждается природа крещения, как вступление в новую жизнь, наполненную покоем и счастьем христианской веры. Письмо "К Деметриану" (Ad Demetrianum, ок. 252) представляет опровержение язычника Деметриана, утверждавшего, что христиане повинны в войне, море, голоде и засухе. Эти напасти объяснялись нежеланием христиан совершить жертвоприношение идолам. Киприан утверждает, что идолослужение и в особенности гонения против христиан вызывают гнев Божий. Письмо "К Квирину" очень важно для историков, изучающих латинский текст Библии, ибо оно содержит множество ветхозаветных цитат в раннем латинском переводе, организованных под различными заголовками.

В сер. III в. св. Киприан написал "Книгу о суетности идолов" (De idolorum vanitate), в которой он доказывает, что языческие божества суть не что иное, как цари, которым после смерти начали воздавать поклонение. Антииудейской полемике св. Киприан посвятил "Три книги свидетельств" (Testimoniorum Libri III, ок. 249).

Сочинения Киприана на этические темы также обнаруживают сходство с писаниями Тертуллиана. Нам известно несколько коротких трактатов, из которых особый интерес представляют следующие: "Об одежде девственниц", "О благе терпения" и "О ревности и зависти". В маленькой книге "О смертности", написанной во время чумы, разразившейся сразу же после гонения Деция, описывается христианское отношение к смерти: ничем так не отличаются христиане от язычников, как духом, с которым они приветствуют окончание жизни. Киприан осуждает обычай оплакивать мертвых, так как для верующего человека смерть во Христе ведет к бессмертию и вечному вознаграждению, освобождая его от трудов и невзгод этого мира для поселения в истинном отечестве.

К этому же разделу принадлежит и самый ранний в истории христианства комментарий на "Отче наш" (или "Книга о молитве Господней"), появившийся примерно в то же время, что и комментарий Оригена на Востоке. В этом коротком трактате внимание автора сосредоточено на идеях единства Церкви и общинного ее характера: Учитель мира и Наставник единства прежде всего не хотел, чтобы молитва была совершаема врозь и частно, так чтобы молящийся молился только за себя... У нас всенародная и общая молитва, и когда мы молимся, то молимся не за одного кого-либо, но за весь народ, потому что мы - весь народ - составляем одно. Бог-Наставник мира и согласия, поучавший единству, хотел, чтобы и один молился за всех так же, как Он один носил нас всех. ("О молитве Господней"). Эта тема единства проходит через все экклесиологические писания св. Киприана.

Прошение о хлебе насущном, согласно Киприану, относится к евхаристии. Такое объяснение помогает понять, почему в литургии молитва Господня непосредственно предшествует причащению. Следует также заметить, что просьба о ежедневном приобщении отнюдь не означает, что и литургия совершалась ежедневно, но отражает обычай брать св. дары с собой домой и самому приобщаться каждый день. В этой же книге Киприан говорит о необходимости молиться семь раз в день в определенное время - еврейский обычай, унаследованный ранней Церковью и ставший дневным кругом молитвы у христиан.

Основным вкладом св. Киприана в церковное предание является его учение об отступниках ("падших") и связанный с этим вопрос о природе кафолической Церкви. Слово "кафолическая", введенное в употребление св. Игнатием Богоносцем ("где Христос, там и кафолическая Церковь"), ко времени св. Киприана уже прочно вошло в употребление и применялось не в географическом смысле, но в смысле целостности, нераздельной целостности каждой церковной общины. Значение его было настолько специфическим, что оно вошло в латынь и в Символ веры без перевода в его греческой форме, экклесиа кафолика. На славянские языки слово "кафолическая" было переведено как "соборная": по-гречески кафолик`он - главная церковь общины, куда ходят все, т.е. по-славянски "собор".

В книге "О падших" обсуждается вопрос, как поступить с теми христианами, которые во время гонения принесли жертвы идолам, но потом возымели намерение покаяться и вернуться в Церковь. Киприан считает, что гонения постигли Церковь за грехи христиан, которые к середине третьего века пользовались большей свободой, что и усыпило их бдительность, породив безнравственность и небрежение к делам веры: ... всемилостивый Господь расположил все так, чтобы случившееся казалось более испытанием, чем гонением. Ведь стали же все заботиться о приумножении наследственного своего достояния и, забыв о том, как поступали верующие при апостолах, с ненасытным желанием устремились к увеличению своего имущества. Не стало заметно в священниках искреннего благочестия, в служителях, чистой веры, в делах - милосердия, в нравах - благочиния. Мужчины обезобразили свою бороду, женщины нарумянили лица... Заключают супружеские союзы с неверными, члены Христовы предлагают язычникам. Не только безрассудно клянутся, но и совершают клятвопреступление. С гордой надменностью презирают предстоятелей Церкви, ядовитыми устами клевещут друг на друга, упорной ненавистью производят взаимные раздоры. Весьма многие епископы, которые должны увещевать других и быть для них примером, перестав заботиться о божественном, стали заботиться о мирском: оставивши кафедру, покинувши народ, они скитаются по чужим областям, стараясь не пропустить торговых дней для корыстной прибыли, и, когда братья в церкви алчут, они, увлекаемые любостяжанием, коварно завладевают братскими доходами и давая чаще взаймы, увеличивают свои барыши. Чего же не заслужили мы претерпеть за такие грехи?.. ("О падших")

После такого вступления Киприан исподволь переходит к проблеме отступничества как такового, перечисляя разнообразные его причины. Он говорит о тех, кто совершил языческие жертвоприношения еще до того, как их к этому принудили; о родителях, которые без особой нужды приносили детей для участия в языческих обрядах. С особенным негодованием он пишет о тех, кто презрел свою веру из боязни лишиться имущества.

Вопрос о том, что же делать с отступниками, св. Киприан решает вполне однозначно: один лишь Бог может примирить их с Церковью, а потому примирение может происходить там, где обитает Бог, то есть в Церкви. Не герои, не исповедники должны принимать падших в Церковь, но епископы, как служители таинств, ибо дело тут не в личных достоинствах человека: не исповедники совершают евхаристию, но Церковь как целое, возглавляемая епископом, вне зависимости от его поведения и человеческих качеств. Развивая ту же тему. Киприан говорит о взаимоотношениях между епископом и Церковью: ... Церковь не отступит от Христа, а ее составляет народ, приверженный священнику, и стадо, послушное своему пастырю. Из этого ты должен уразуметь, что епископ - в Церкви и Церковь - в епископе, и кто не с епископом, тот и не в Церкви. Потому напрасно льстят себе те, кто, не имея мира со священниками, думают своею вкрадчивостью расположить некоторых к тайному общению с собой: Церковь кафолическая одна - она не должна быть ни рассекаема, ни разделяема, но должна быть совершенно сплочена и скреплена связью священников, взаимно к себе привязанных. (Письмо №54 "К Флоренцию Пупиану о поносителях").

В этом послании, как и почти во всех своих писаниях, св. Киприан прежде всего утверждает абсолютное единство Церкви и столь же абсолютную неприемлемость расколов. Эта же мысль является центральной в его второй знаменитой книге "О единстве Церкви". Основная тема этой книги - доказательство прерогативы епископов в примирении отступников. В первых трех вводных главах говорится о единстве Церкви и об опасности ересей и расколов. Они представляют большую опасность, нежели гонения, ибо они разрушают веру, искажают истину и нарушают единство Церкви. Каждый христианин обязан принадлежать к кафолической Церкви - единой и единственной Церкви, основанной на Петре. Здесь же следует подчеркнуть, что под единством Киприан понимает сакраментальное единство Церкви во главе с епископом: примирение падших осуществляется Петром (т.е. епископом), а не пострадавшими за веру.

В этой знаменитой четвертой главе, цитируемой в решениях Первого Ватиканского Собора, развита мысль о "престоле св. Петра" (cathedra Petri). Вопрос состоит в том, что именно имел в виду св. Киприан. В наше время большинство ученых, включая и многих римских католиков, соглашаются, что, говоря о "престоле св. Петра" как основании единой Церкви, Киприан имел в виду не Римский престол, а любую местную церковь. В своем конкретном случае он, конечно, думает о церкви карфагенской. Целиком следуя экклесиологической традиции свв. Игнатия и Иринея, он видит в каждой местной церкви единую и единственную кафолическую Церковь во всей ее полноте: местная церковь - не частица, не кусочек Церкви, а вся Церковь.

В таком же духе св. Киприан говорит и о единстве епископата. Как апостолы вокруг Петра, так и пресвитеры вокруг епископа - каждый обладает одинаковой властью, и все двенадцать присутствуют незримо в каждой поместной церкви. Епископство повсюду одно и то же, к нему нельзя ничего ни прибавить, ни убавить. Епископы поместных церквей обладают не частью власти, но всей ее полнотой. Все высказывания Киприана о св. Петре являются лишь выражением раннехристианской идеи, что каждая поместная церковь во главе с епископом есть наследница Петра, который считался как бы моделью, центром, основанием единства всей Церкви в целом. Идея эта была отражением природы местной христианской общины, вне которой - указывал Киприан - нет спасения: "Тот не может иметь Отцом Бога, кто не имеет матерью Церковь".

Киприану принадлежит важная роль в разработке церковной доктрины таинств (крещение, причащение, исповедь) Крещение и причащение связываются с обретением верующим благодати. Благодать - спасительная сила, эманация Иисуса Христа, духа, изливающегося в человека. Очищает от греха и изгоняет нечистых духов. Через доктрину благодати выводится идея духовного равенства: благодать дается всем поровну.

В отношении христологии Киприан не представляет оригинальной концепции. Иисус Христос - это посредник между Богом и людьми, Он - "Слово", просветитель и учитель рода человеческого, автор Спасения. Смерть Христа - искупительная жертва за грехи людей. Этот акт указал людям путь к вечной жизни. Киприан не разделяет учение Тертуллиана о двух субстанциях в Иисусе Христе. Троицу он представляет как полную и нераздельную. Иисус Христос совечен Отцу, хотя и является Сыном. О Св.Духе Киприан высказывается еще неопределенно. Троица понимается как таинство единства. Бог-Отец - творец всего, и все, сотворенное им совершенно. Встречается и оригинальная трактовка Троицы: "Один есть Бог, и один Христос, и церковь одна, и кафедра, основанная на камне, одна", то есть церковь предстает здесь как третий член Троицы.

Интерес представляет трактат "О смертности", целью которого являлось ободрить христиан при приближении смерти. Киприан пишет здесь о рае и аде и приравнивает царство Божие к царству небесному. Внимание к эсхатологии было обусловлено гонениями на христиан в сер. III в. Сквозь многие сочинения Киприана проходит тема отречения от мира. Его любимое изречение: "Не любите мира, ни того, что в мире".

Киприана, как и Тертуллиана относят к числу тех христианских идеологов, которым была присуща идея прогресса в земной истории. Мировоззрение Киприана проникнуто провиденциализмом. Киприан подразумевает полную зависимость действий человека от воли сверхъестественного абсолюта: "Повинуемся воле искупителя своего во всех действиях нашего служения ему...Будем готовы исполнять во всем волю Божью." Но, с другой стороны, Киприан говорит о свободе выбора человеком своего пути: человек, предоставленный собственной воле, идет или к смерти, или к спасению.

Подчинение воле Бога для христианина и есть настоящая свобода: вера через увеличение в человеке благодати дает свободу, чем больше веры, тем больше благодати для человека. В трактате "О молитве господней" Киприан разъясняет, что значит исполнять волю Бога: смирение, стойкость в вере, скромность в словах, милосердие, пристойность в обыденном поведении, ненанесение обиды, умение самому ее переносить и т.д. В трактате к Квирину Киприан продолжает разрабатывать кодекс христианской этики, одновременно излагая и нормы отношений внутри церкви.

Киприан выступил преемником Тертуллиана в отношении к языческой философии - в его произведения прослеживается та же нетерпимость, хотя, в отличие от Тертуллиана, специально не ведет полемику с еретиками, за исключением новациан, но упоминает ряд ересей, в основном гностического характера.

давним научным изысканиям

Дата добавления: 2015-06-28