Жизнь как песня 3 страница

— Но иногда в своих рассказах вы допускаете вымысел, что‑то додумываете прямо на ходу.

— Да, конечно. Я просто говорю этим: все ерунда, ребята, жизнь вообще замечательная и смешная. И когда я рассказываю про бабу Клаву, смерть и юмор — они рядом. И это на самом деле так. Когда хоронили Брежнева, ведь уронили же с грохотом гроб в могилу! И по телевизору был слышен сначала этот грохот, затем орудийный залп и следом — громкое карканье вороны, взлетевшей с верхушки кремлевской звезды. Такое вот завершение похорон. Как умудрились это снять подряд — удивительно! Потом, конечно, все перемонтировали. А эфир‑то был прямой. И ведь не придумаешь же. Конечно, умершего человека жалко. Любого человека жалко. Вот он умирает. Похороны. Но иногда даже торжественные похороны превращаются в некий фарс. Ничего не поделаешь, такова жизнь. Был я как‑то на похоронах одного режиссера из театра Моссовета. И тот, кто вел гражданскую панихиду, нечаянно оговорился: «Слово предоставляется Ростисламу Пляттовичу Мяну». Все убежали за могилы и рыдали! А Плятт еле‑еле что‑то с трудом проговорил. Вот такова жизнь — и смех и слезы всегда рядом.

— А вы смешливый человек?

— Тогда был ужасно смешливый.

— Это произошло в самом начале спектакля. Я по специальной лестнице поднимаюсь на сцену, чтобы начать спектакль с увертюры на барабанах. Вы идете следом за мной с греческой маской в руках. В зале воцаряется тишина. Декорации погружаются в полумрак. Вот я почти уже предстал перед зрителями... Как вдруг сзади слышу ваш шепот: «Не хочешь ли ты получить по своей толстой жопе вот этой греческой мордой?» Что со мной тогда стало — не знает никто, кроме меня! Меня защитил только мой инструмент! Я, конечно, не обиделся, но подумал: ну, дядя Лева, ладно!

— Ну конечно, я не знал, что тебе будет так смешно!.. Расскажу еще один забавный случай. Я видел это в Театре Советской Армии. Не помню, как точно назывался спектакль, но, по‑моему, «Корабли штурмуют бастионы», про адмирала Ушакова. Случилось все во время общественного просмотра. Спектакль начался. Показывается город, где все умирают от холеры. Должен приехать Ушаков, а с ним и Пирогов, чтобы вылечить людей. И вот, одному артисту нужно было бежать с депешей. Но пока он бежал, почему‑то решил как‑то лихо прыгнуть. И не рассчитал (там же сцена огромная, двухэтажная) — прыгнул на ступеньку, а она вылетела. Актер кувырком докатился до рампы, ударился в нее — раздался звон стекла — и напоследок еще все эти стекла собой передавил; сабля его отлетела в одну сторону, депеша — в другую, треуголка — в третью. В довершение всего он встал на колени, распростер руки и сказал всему залу: «Твою мать! „ А потом принялся подбирать то, что уронил при падении. И вот он подбирает саблю, кладет ее под мышку, наклоняется за треуголкой, надевает ее на голову, наклоняется за депешей — и у него сабля падает! Он берет депешу под мышку — падает треуголка! Получился огромный цирковой номер. Вой в зале стоял чудовищный! В конце концов, артист все бросил и, пробормотав: „Да пошли вы все! „, ушел со сцены. Занавес, конечно, тут же закрыли. А когда открыли, за кулисами раздался жалобный воющий голос актера Ситко (играющего губернатора, которому должны были вручить эту депешу): „Я не могу‑у‑у выйти на сцену! Я не могу‑у‑у! „ Потому что на сцене в это время лежали два „трупа“ и тряслись от смеха! Естественно, никуда уползти они не могли. Вышел Ситко — у него слезы по лицу — и обратился к залу: „Товарищи, подождите немножко, сейчас мы отсмеемся“. Все хором поржали немножечко, и, наконец, из зала раздался жалобный голос Попова, главного режиссера и постановщика спектакля: «Ну, что, теперь можно?“ Ситко сказал: «Можно“. И спектакль продолжился (смеемся)... Кстати, в том же театре была еще одна история. Шел спектакль про Сталинград. Играл там Макаров, знаменитый артист, красавец, он и в кино много снимался. И в финале этого спектакля Макаров лежал и, умирая, говорил: «Перед смертью хочу испить волжской воды“. На сцене — огромная массовка. Кто‑то убегал и возвращался с каской, полной воды. Макаров пил, произносил слова: «Ну вот, теперь можно и умирать“. И умирал. Так вот, однажды, когда, очевидно, в зале никто из официальных лиц не присутствовал (к тому же это был уже финал спектакля, и ничто бы не повлияло на его продолжение), актеры решили Макарова разыграть. Они приносят ему каску. Он берет, и когда подносит ее к лицу, то вдруг на долю секунды замирает, а потом так, не отрываясь, не отрываясь, выпивает все до конца. Затем протягивает каску и, сделав паузу, говорит: «Еще! «На сцене начинается дикое ржание! Все актеры просто поползли! И я понял, в чем дело: они за кулисами влили в каску бутылку водки. А он с этой каской в руке посидел‑посидел и сказал; «Нет, не дождаться. Видно, придется умереть...“ Уронил каску и упал в очень красивую позу — уже умершим командиром.

— Лев Константинович, давайте проведем напоследок блицинтервью. Вы 31‑го года рождения. И у меня есть тридцать один вопрос.

— Вот пристал! Все, хватит!

— Любимый цвет?

— Серо‑зеленый.

— Любимая еда?

— Макароны.

— Любимые цветы?

— Ой‑ей‑ей‑ей‑ей‑ей... Ромашки, васильки и астры!

— Любимый спиртной напиток?

— Водка.

— Любимое время года?

— Весна.

— Любимая книга?

— Непрочитанная! Это, конечно, не остроумный ответ. Так уже, наверное, кто‑нибудь отвечал (смеется). Ну, ладно, давай оставим — «непрочитанная».

— Любимая картина, в которой вы снялись?

— «Прощание».

— Любимая картина, которую вы смотрели как зритель?

— Пожалуй, «Восемь с половиной».

— Любимое домашнее животное?

— Кошка.

— Любимый спектакль, в котором вы иг рали?

— Спектакль «Брат Алеша».

— Любимый спектакль, который вы смотрели как зритель?

— Много таких. Не может быть любимого, потому что он неродной. Он может только нравится или не нравится. А нравились многие спектакли.

— Любимый актер?

— Смоктуновский.

— Любимая актриса?

— Нет такой.

— Я думал, что скажете: дочка Катя... Любимый зарубежный актер?

— М‑м‑м... Наверное, все‑таки Чаплин.

Любимая зарубежная актриса?

— Не знаю.

— Что‑то вы женщин недолюбливаете. Может быть, актерское ремесло дело не женское?

— Ну, о женщинах всегда очень сложно говорить. Так что оставим.

— Любимая марка машины?

— «Иж»!

— Любимый анекдот?

— На двери квартиры боксера висит табличка: «Звонить десять раз» (смеемся).

— Любимая страна?

— Россия.

— Любимый певец?

— Шарль Азнавур.

— Любимая певица?

— Любимая певица?..

— Опять скажете, что такой нет (смеюсь)?

— Действительно нет.

— Что же такое у вас с женщинами происходит?.. Любимое число?

— Шесть.

— Любимый день недели?

— Рабочий.

— Любимый вид спорта?

— Нет особых предпочтений. Но когда играют хорошо, мощно, тогда и спорт становится любимым. Смотришь, как играют в футбол роскошные команды — любимым становится футбол. Смотришь, как замечательно играют в хоккей — любишь хоккей. Смотришь на профессиональных теннисистов — любишь теннис. Когда смотришь, как красиво работают на ринге профессионалы — не убийцы, а боксеры, — в этот момент любимым видом спорта становится бокс.

— Любимая передача на ТВ?

— Ой‑ей‑ей‑ей‑ей... Их очень много. Лучшие передачи — это те, в которых я участвовал.

— Любимое занятие?

— Работа.

— Любимый журнал?

— «Мои интервью».

— Любимая птица?

— Воробей.

— А как же голуби?

— Конечно, я люблю голубей (смеется).

— А почему же вы назвали воробья?

— Потому что когда‑то совсем маленькую Катю мы повели в зоопарк. И она впервые увидела такое большое количество разнообразных зверей — жирафов, слонов и бог еще знает кого. А когда мы пришли домой и спросили у нее: «Кто тебе из зверей понравился больше всех?», она ответила нам: «Воробей! «

— Любимый город?

— Москва.

— Любимая закуска к спиртным напиткам?

— Селедка.

— Ну, вот и все. А тридцать первого вопроса нет.

— Будем считать, что лучше всего я ответил на 31‑й вопрос.

— Лев Константинович, откуда вы на все берете время и силы?

— Откуда энергия — не знаю. Просто я думаю, что так должен жить каждый человек. А я и есть тот «каждый».

— Если у вас появляется свободное время, как вы его любите проводить?

— Я только соберусь отдохнуть, как тут является Павленко! Сует мне диктофон под нос и начинает задавать тридцать один вопрос, из которых самый остроумный только тридцать первый.

— Вы обидчивый человек?

— М‑м‑м... Да! Но прощающий и отходчивый.

— Знаю!

— А чего тогда спрашиваешь?!

Дата добавления: 2015-06-28