Лёшкина сказка

Сказка, которую выдумал мальчишка 8 лет, второклассник

Сказку придумал Лёшка. Сегодня. Сам. За час, или за 70 километров, кому как удобней. Я только подправил и переложил на бумагу. Но автор-именно Лёшка.

Итак, сначала предисловие, моё.

На дороге, которая идёт от Москвы до Чёрного моря, на 462 километре (а если ехать обратно, то на 1081), есть кафе с самолётом. Старенький АН-24, как бы вросший хвостом внутрь кафе, стоит за километр до въезда на платный участок автомагистрали, в начале Липецкой области.

Первый раз мы остановились у этого кафе, когда Лёшке было 6 лет. Мальчишка, конечно, поскакал к самолёту, который вблизи оказался не таким уж маленьким, обошел его вокруг, пальцами коснулся печально повисшей лопасти винта и прошептал:

-Бедненький...

Я спросил:

-Почему бедненький?

-Ну как ты не понимаешь? Он же для неба, а тут из него столовку сделали. Думаешь, ему не обидно? Это как будто его в угол поставили, даже не сказав, за что... Навсегда...

В душе я был с Лёшкой согласен, я сам не люблю кафе и другие увеселительные заведения, сделанные в отслуживших свой самолётах, кораблях, автобусах. Есть в этом какая-то несправедливость. Но на всякий случай спросил:

-А было бы лучше, если бы он разбился, или его порезали на металл?

-Да!!!! В сто раз лучше!! Из металла бы сделали новый самолёт, и он снова бы летал!

На глазах у мальчишки блеснула злая слезинка, и я увёл разговор в сторону. И больше старался там не останавливаться. Да и кормили там отвратительно.

Но от этого участка трассы никуда не деться, 70 километров от дома, на ходовом направлении: на Воронеж и на море. А сейчас, когда я мотаюсь на Воронеж по 2-3 раза в день, а в пятницу, субботу, и воскресенье с Лёшкой, самолёт стал попадаться на глаза всё чаще, и каждый раз у сына портилось настроение. Не совсем, но как тень пробегала по весёлой обычно физиономии, и призадумывался, иногда надолго. Иногда он на ходу щурился, и выставлял перед собой сжатые кулаки-так, как будто держит штурвал самолёта.

Сегодня мы, как обычно, в 7 утра загрузились из Воронежа на Липецк всякой вкусной едой для сети супермаркетов. Лёшка мирно проспал всю погрузку и первые километры пути.

Проснулся он за несколько минут до самолёта. Было промозглое осеннее утро, голые деревья качали на ветру озябшими голыми ветками, морозный ветер гнал про промороженному асфальту чуть видную позёмку. Около самолёта Лёшка попросил:

-Па-ап, можешь остановиться?

Решив, что ему нужно в кустики, я остановился. Но Лёшка никуда не собирался. Он посидел немного, глядя на самолёт со встречной полосы (на московском направлении затеяли ремонт, положили свежий асфальт и нанесли новую разметку, но машины пока не пускали), и сказал:

-Ладно, поехали.

Я тронулся, и поинтересовался:

-И зачем мы останавливались?

-А ты не будешь смеяться?

(Ехидность в равной мере присуща нам обоим, и для такого вопроса Лёшка имел все основания)

-Нет, не буду.

-Я скажу. Сейчас немножко поспрашиваю тебя, и скажу. Ладно?

-Спрашивай.

-Па-ап, а сказки сбываются?

-Конечно. Особенно если добрые, и если сам немножко помогаешь.

-Ага... А у самолётов, у машин есть душа? Они живые?

Ничего себе вопросик... Я осторожно ответил:

-Если люди, которые на них ездят и летают, вкладывали в них кусочки своей души, то бывают. А если нет-то так и будут куски бездушного железа с колесами или с крыльями.

-Понятно... Я так и думал.. (Думал он. Мыслитель. Кафка)

-А вот ты бы меня, если в сказке, отпустил бы одного на самолёте?

-Если в сказке, то отпустил бы.

-А твой знакомый военный лётчик всё ещё работает на военном аэродроме, где МИГи, в Липецке?

-Работает.

-Тогда ладно. Я тебе расскажу.

Лёшка перебрался со спальника на сиденье. Тощий, длинногий, в зелёных трусиках, похожих на набедренную повязку из листьев, загорелый, он был похож на маленького туземца, которого по ошибке остригли по-школьному. Он забко пошевелил пальчиками ног у решетки печки, подтянул коленки под подбородок, обнял себя за плечи и доверчиво сообщил:

-Я уже давно придумывал сказку про самолёт и немножко про нас. Кусочками. А сейчас она сама допридумалась. Рассказать?

-Давай.

-Ты точно смеятся не будешь?

-Лёха! Ну кто ж смеётся над такими вещами?

-Тогда слушай:

Лёшкина сказка

Жил-был самолёт. Назывался он АН-24, а по простому-Антошка. Сперва он был новый, возил людей по всяким городам, ребят на море и обратно, геологов в тайгу и нефтяников на север. Иногда ломался, но всегда дотягивал до аэропортов.

Но однажды он поломался так, что даже не смог взлететь. Вокруг него долго ходили механики, качали головами, на механиков ругался Самый Главный Лётчик, но механики твердили своё.

Наконец Главный Лётчик махнул рукой и ушёл в свой аэропорт, механики немножко подчинили Антошку, но не совсем. Он смог подняться, один, без пассажиров, и долететь до города, где его сделали. До Воронежа.

Там его начали чинить, и даже починили. И поставили в сторонку. Он стоял и ждал, пока за ним придут его лётчики. Но лётчики не шли и не шли. А самолёт всё ждал. Он прождал целую зиму и ещё кусочек весны. Он не знал, что началась пе-ре-строй-ка, и у его аэропорта нет денег, чтоб заплатить за его ремонт. А потом пришли люди с завода. Они ходили вокруг, и говорили разные непонятные слова: "за долги", "взаимозачёт", "всё равно ресурс почти кончился", "устаревшая модель".

А потом вокруг него долго ходил несимпатичный усатый дядька.

А через несколько дней усатый дядька появился снова. Самолёт погрузили на трал, и старый грузовик, изрыгая клюбы вонючего дыма, повёз Антошку прочь от города.

Ехали они недолго. Самолёт сгрузили с трала около строящегося кафе. Под колёса сунули кирпичи, к хвосту пристроили фанерные стенки, на крылья повесили глупую гирлянду с красными огоньками, и сделали в нём зал для кафе.

И самолёт терпел. Год за годом стоял он неподвижно, глядя на пробегающие мимо машины. Днём беспокойная ребятня восторженно трогала тёплыми ладошками крылья и винты, а самые бесстрашные забирались на крылья. Тогда из кафе выходил усатый дядька и покрикивал на ребятню.

А по ночам в салоне гремела музыка, пьяные люди заходили в кабину, жирными от шашлыка руками трогали штурвал, фотографировались в мужественных позах... Как будто им кто-то поверит, что с кружкой пива в руках они могли управлять самолётом!

А самолёт терпел и ждал. И непонятно зачем он хранил энергию в своих аккумуляторах, которые на заводе ему успели поставить новые.

Иногда он плакал. Но этого никто не замечал. Все думали, что это капельки от дождя, или тающий снег, или роса.

Перед носом у самолёта останавливались машины. Большие и маленькие.

С глупыми самодовольными легковушками самолёт даже не пытался разговаривать, а вот с тяжелыми грузовиками иногда говорил. Правда, грузовики плохо понимали, чем плохо самолёту:

-Эх, дружище, не знаю, чего ты грустишь. Стоишь, отдыхаешь. Нам бы так постоять хоть пару денёчков...

И уезжали.

С особенным волнением самолёт смотрел на длинные серебристые фургоны, на которых было написано: "Шереметьево, грузовой терминал". Он выспрашивал у вечно торопящихся грузовик:

-Как там, в Шереметьево? Такие как я, ещё летают?

-Дружок, извини, мы с Боингов и Илов грузимся. Таких, как ты, мы и не видали вовсе. Ладно, извини, спешим, как нибудь ещё заедем, поболтаем.

Но больше знакомые грузовики не заезжали. Как уже говорилось, комили в кафе плохо, и люди, хозяева грузовиков, останавливались в других кафе. Не помогала даже экзотическая реклама: настоящий самолёт.

А Антошка всё стоял, и всё берег зачем-то зарад батарей и остатки топлива. Хотя уже почти ни на что не надеялся.

И вот однажды поток машин на той половине дороги, что перед самолётом, исчез. Все машины гуськом поехали по противоположной стороне, а на этой люди в оранжевых жилетках стали укладывать новый асфальт.

Через несколько дней новая дорога была готова. Нарисовали новые белые полосы, и пешеходный переход, зебру. Собрали свою технику и двинулись дальше, а полосы оставили сохнуть. Люди даже не знали, как похожа новая дорога без машин на взлётную полосу, а пешеходная зебра-на аэродромную разметку. На то место, где при посадке можно касаться земли.

И от воспоминаний самолёт чуть пошевелил хвостом.

Совсем чуть-чуть. Но этого хватило, чтоб посыпались кусочки штукатурки, соединявшие фанерные стенки надстройки с хвостом самолёта.

На шорох штукатурки прибежал усатый хозяин. Он и так последние дни злился из-за того, что половина дороги закрыта, и нет посетителей (ага, готовить надо лучше, и посетитель хоть через ограждение придут, как в соседнем "Шатре"). Так злорадно подумал самолёт. А из-за осыпавшейся штукатурки хозяин совсем рассердился и пнул самолёт в колесо:

-Совсем плохо! Нужно его на металл сдать, только место занимает, всё равно народу мало!

Самолёту было совсем не больно, но ужасно обидно.

И в это день случилось чудо. Только самолёт ещё не знал, что это чудо произойдёт.

Утром напротив кафе остановился грузовик. Водитель с мальчиком, на вид второклассником, в серенькой ветровке и незавязанных кедах, перелезли через ограждение и подошли к самолёту. Мальчик торопливо высвободил ладошку из папиной руки и сказал:

-Папа, ты иди, заказывай, а я тут самолёт посмотрю.

Папа потрепал мальчику встрёпанную русую макушку и зашел в кафе. А мальчик остался.

Он осторожно обошёл самолёт, погладил фюзеляж, тронул и слегка провернул лопасть винта. И пршептал:

-Бедненький.. Скучно тебе, да?

И подёргал ручку двери. Обычно дверь самолёта была заперта. Но сейчас самолёт, не зная сам, зачем, шевельнул запор, и дверь поддалась.

Мальчик зашёл в салон. Осмотрелся. Носком кеда брезгливо выпнул наружу грязную смятую салфетку и жестяную банку из-под пива. Потом сделал несколько осторожных шагов и оказался в кабине пилотов. Потрогал пальцами приборы, посмотрел на пыль, оставшуюся на пальцах, и смешно сморщил курносый нос.

Потом мальчик осторожно, бочком сел в левое кресло, поёрзал, вытянул руки и взялся за рогатый штурвал. Шевельнул ногами педали, и вдруг услышал в голове осторожный шёпот:

-Закрой дверь.

-Ой, это кто?

-Это я, самолёт...

Мальчик сразу поверил. Осторожно спросил:

-А мне тебя так и называть: самолёт? А нельзя покороче?

И снова услышал шёпот:

-Можно и покороче. Когда меня только сделали, меня называли Антонов двадцать четвёртый, или просто Антошка.

-О! Антошка гораздо лучше. А я -Лёшка!

-Лёшка, иди и закрой дверь. А то прибежит этот усатый, и выгонит тебя. И твой отец заодно.

Мальчик прикрыл за собой бело-синюю дверь, и до конца повернул красную ручку с написью "закр-откр". Вернулся в пилотское кресло, довольно уверенно уселся в него и поставил ноги на педали.

-Здорово... Вот бы взаправду полететь...

-А ты правда хочешь?

-Конечно...

-А не боишся?

-Немножечко боюсь. Но с нами же ничего не случится?

-Нет, не случится....

-Тогда давай!!!!!

-Давай.. А как? Ты же стоишь тут много лет. Аккумуляторы, топливо? У нас на грузовике, когда садятся аккумуляторы, даже мотор не запустить, не то что ехать.

-Пристегнись, Лёшка!

Мальчик пристегнулся, и выжидательно замер.

-видишь перед собой выключатели?

-Вижу-прошептал мальчик.

-Поверни их все вверх.

Мальчик торопливо защёлкал выключателями. Под пылью одна за другой загорались красные лампочки.

-Включил! Что теперь?

-Видишь на потолке большие рычажки? Двигай вперёд левый!

Мальчик послушно двинул рычажок. Сперва ничего не произошло. Потом со стороны левого крыла раздался звук, как у пылесоса. Звук продолжался несколько секунд, перешёл в визг, и лопасти винта медленно двинулись. Но через пол-оборота остановились.

-Не получается!!!! Что делать?

-Не знаю. Обычно меня заводили вспомогательной установкой. Да и топливо, наверно, выдохлось... Наверно, ничего у нас не получится.

-Нет!!! Получится!!! Ты наобещал, а сам?..

Мальчик и не замечал, что уже не шепчет, а кричит во весь голос.

-Хорошо. Попробуй ещё раз. Батарей всё равно надолго не хватит. Выключи всё и включи снова.

Лёшка торопливо выключил все выключатели. Посидел, глянул мельком в окно. Увидел изумлённо-злое лицо выбажавшего на шум усатого хозяяина. Вытер рукавом под носом, отвернулся от окна и снова двинул вверх все рычажки. Подождал несколько секунд, пока загорятся все лампочки, и уверенно двинул вперёд вернюю кнопку. Снова раздался воющий звук, снова качнулась лопасть... Мальчик в надежде на чудо не отпускал кнопку...

Лопасть словно нехотя провернулась раз, другой, третий..

-Так нельзя-прошептал самолёт-сожжешь стартер...

А лопасти за окном проворачивались всё быстрей. И на пятый оборот, когда лампочки на приборах начали тускнеть, в визгу стартера прибавился новый, незнакомый звук. Непонятные кашляющие хлопки. И из под крыла появилось облачко сероватого дыма.

-Всё. Наверно я сжёг стартер-подумал мальчик, но, непонятно почему, продолжал нажимать кнопку.

А кашляющие звуки становились всё чаще, облачка дыма всё гуще.

-Справа от тебя сдвоённая рукоятка. Двинь левую вперёд-услышал Лёшка не сердитый, а даже довольный шёпот самолёта. Он чуть-чуть двинул ручку вперёд, кашляющие звуки перешли в громовой рёв, а лопасти слились в один сверкающий круг.

-Отпусти кнопку-то -прозвучал в голове шепот самолёта. -и немного подвинь ручку обратно. Вот так, молодец.

Громовой звук притих, стал ровнее. С кромки крыла сорвалась дурацкая гирлянда, попала в винт и разлетелась на мелкие клочья.

-Толкни вверх вторую верхнюю кнопку. Теперь от работающего двигателя энергии у нас хватит.

Мальчик толкнул вперёд вторую верхнюю кнопку. Ему было не видно, что происходит за правым окном, но он почувствовал, как самолёт покачнулся, и увидел справа мелькающую тень. Через мгновение рёв стал громче, а мелькающая тень исчезла, превратилась в мутноватый круг.

Лёшка глянул в окно и увидел машущего руками усатого хозяина. Рядом с ним стоял его, Лёшкин отец. Он, в отличии от хозяина кафе, не махал руками, а смотрел спокойно, и, кажется, улыбался. Лёшка несмело манхул перед носом рукой, и ему показалось, что отец тоже махнул, вроде, "давай, сынок". А может, просто показал кулак.

А в голове звучал настойчивый шёпот:

-Нажми правую педаль...так, теперь левую... Штурвал вправо...влево...на себя....

Снаружи было видно, как раз, другой, третий мощно шевельнулись рули на хвосте самолёта. Фанерная стенка не выдержала, дала трещину и обрушилась в облаке пыли и мусора. От напора воздуха от винта упала набок и покатилась большущая ваза с фальшивыми цветами противного розового цвета.

-Сдвоённый рычаг, что справа, потихоньку вперёд...ещё..ёще.. Как только покатимся, сразу чуть-чуть обратно, мы ведь на кирпичах стоим-командовал самолёт.

Мальчик послушно двинул рычаг. Рёв моторов усиливался, но самолёт не двигался с места. Мальчик двинул ручажок ещё. Рёв стал невыносимым, мальчик зажмурился, но тут самолёт чуть подался вперёд, его слегка тряхнуло, и самолёт бодро покатил прямо к новенькому асфальту... и к металлическому ограждению дороги. Мальчик испуганно ойкнул.

-Рычаг обратно, нажми правую педаль, и штурвал вправо!

Лёшка подчинился, и самолёт не спеша повернул вправо, а рев стал тише и ровнее.

-Нацель нос на белую полосу посредине дороги...так... Потяни рифлёный рычаг с чёрной рукояткой.

Запомни. Как только я скажу "штурвал на себя", сразу двумя руками тащи его к себе, и не ослабляй. Понял?

-Ага..Понял. Поехали?

-Не спеши. Плавно двигай рычаг моторов от себя и следи вон за той красной стрелкой. Как дойдёт до зелёной черточки, отпусти ручаг с черной ручкой и следи за цифрами в квадратном окошечке. Ясно?

-Так точно!

-Двигатели! Поехали!

Мальчик двинул рычаг двигателей вперёд. Вой моторов начал нарастать. Красная стрелка не спеша поползла в зелёной черточке...

Лёшка мельком глянул в окно. Ой, что там творилось!!!!! Машины встали, ветер от винтов гнал вдоль разделительной полосы пыль и мусор, а из ближней к кабине самолёта машины на него круглыми глазами смотрела девчёнка постарше Лёшки. Лёшка не удержался и показал ей язык.

-Стрелка! -услышал Лёшка шепот и глянул на прибор. Красная стрелка качалась на зелёной черте. Лёшка не растерялся, быстро отпустил рычаг с чёрной ручкой, и быстро вцепился в штурвал двумя руками. Сперва вроде ничего не произошло, только какая-то силя мягко толкнула Лёшку в грудь и прижала спиной к креслу. А потом белые полоски на дороге побежали навстречу сперва не спеша, а потом всё быстрей и быстрей. Цыфры в квадратном окошечке нехотя двинулись. 20, 40, 60, 80...Держать штурвал стало трудней, он налился упругой силой.. 120...140..160..

-Штурвал на себя, Лёшка!

Лёшка изо всех сил потянул рогатый штурвал на себя и... Что это? Земля в окне ушла вниз и назад, а на Лёшку навалилось какое-то ватное обмирание. И тут он понял:

-Мы летим!!! Взаправду летим!!!!

-Да. Ты молодец! Держи штурвал ровнее... Только...

-Что "только"?

-Топлива у меня.. Сам понимаешь... На полчаса полёта.

-Ааа...А потом?

-А потом всё. Посадишь меня где-нибудь в чистом поле и пойдёшь встречать папу. Ох и влетит тебе из-за меня..

-Мне никогда не влетает! А с тобой что будет?

-Не знаю. Наверное, разрежут на части и сдадут в лом.

-Ну уж нет! Не выйдет!

-Что ты надумал? Шасси хотя бы убери!

Мальчишка упрямо прищурился и глянул в окно. Внизу лентой извивалась знакомая дорога, игрушечный мост-развязка, а справа, на горизонте, был виден мальчишкин Город. А за Городом-военный аэродром, где жили быстрые истребители и работал лётчиком-инструктором папин друг, полковник дядя Серёга. Мальчик шевельнул штурвалом, нацелил Антошкин нос поточней на Город, и сказал:

-У меня другой план. К тому же неохота топать из чистого поля пешком.

Через четверть часа мальчишкин Город плавно проплыл под правым крылом. За Городом стал виден аэродром и острые фигурки военных самолётов.

-Давай, посказывай, как садиться?

-Очень просто -самолёт уже всё понял. -потихоньку уменьши обороты двигателей, штурвал от себя, и целься носом на посадочную полосу. Перед самой землёй ещё убавь обороты, и садись.

Мальчик так и сделал. Самолёт ощутимо тряхнуло, и он покатился по прекрасной военной посадочной полосе, потом замедлился, и встал перед грозными истребителями. Мальчик аккуратно выключил все выключатели, открыл дверь, уселся на край люка, и, болтая ногами, стал ждать.

Подъехал изумлённый газик с полковником дядей Серёгой. Полковник протянул руки, и Лёшка спрыгнул. Дядя Серёга поставил Лёшку на землю и сказал:

-Ты молодец. Я отвезу тебя домой, твой отец сказал, что ты наверняка сюда прилетишь, а твоего приятеля -он кивнул на самолёт -мы не обидим.

Дома папа готовил яишницу с колбасой.

-Пап, ты ругаться не собираешься?

-У ты уроки выучил?

-Не-а...

-Тогда собираюсь.

-Не надо!!! Я сейчас поем и выучу!

А Антошка так и остался жить на военном аэродроме. По воскресеньям на нём катали школьников (бесплатно), а по рабочим дням он стоял, помытый и обслуженный, рядышком с истребителями.

А Лёшка продолжал ходить во второй класс, а по воскресеньям прибегал к своему приятелю. Водили самолёт теперь взрослые лётчики, но Лёшке частенько доставалось посидеть за штурвалом.

Дата добавления: 2015-06-28