Папка 1 9 страница

Спустя тридцать минут она вернулась в машину и, закрыв за собой дверь, тихо произнесла:

— Поехали.

Она казалось спокойной и, как ни странно, не было похоже, чтобы она плакала.

Гийон развернул автомобиль и поехал в обратную сторону. Чего он добился, привезя ее в это место? Что нового он узнал о ней? Гийон настолько погрузился в раздумья, что перестал обращать внимание на спидометр, замерший на отметке "восемьдесят". Маркус не стал возвращать друга к реальности, понимая, что таким образом он сам того не замечая, предоставляет Кайлин возможность в последний раз взглянуть на те места, что когда-то были для нее родными.

— Ты как? — наконец, спросил Маркус, наклоняясь к ней, замершей со сложенными на груди руками и непрерывно смотрящей в окно.

— Странно…Я ничего не чувствую. Ничего.

— Это пройдет, — вздохнул он, понимая, о чем она говорит.

— Все мое прошлое похоронено на том поле. И я сама будто осталась лежать там.

Гийон посмотрел на нее и понял, что за этой кажущейся пустотой скрыта настоящая боль, та, которую не вылечить лекарством или словом. Та, с которой приходится жить каждый день, забываясь на время и снова вспоминая в самый неподходящий момент.

— Но ты не лежишь там, — произнес он, не глядя на нее.

Неизвестно сколько они проехали в абсолютном молчании, но явно достаточно долго для того, чтобы не начать говорить снова.

— Хочешь повести машину? — спросил Гийон, обращаясь к Кайлин.

Маркус от неожиданности даже приоткрыл рот. Кайлин обернулась и, убедившись, что Гийон обращался не к Маркусу, а к ней, вопросительно посмотрела на опекуна.

— Здесь не во что врезаться, — пояснил Гийон и начал тормозить.

Кайлин пересела за водительское сидение и снова с неверием посмотрела на него.

Он только кивнул ей в ответ, и она запустила двигатель.

— Интересно, почему современные машины сохранили свой внешний облик таким, каким я его помню?

— Это только снаружи, — подал голос Маркус. — Больше нет углеводородов. Только небольшой термоядерный двигатель под капотом и мощность, о которой водители в наше время могли только мечтать.

Кайлин переключила передачу и, плавно отпустив сцепление, вжала педаль "газа". Гийона и Маркуса вдавило в сидения, но Кайлин, кажется, и этого было мало. Когда стрелка спидометра замерла на цифре "двести", Гийон напомнил ей о скоростном режиме, но Кайлин, пропустив замечание мимо ушей, лишь увеличила скорость, несясь вперед по пустынной дороге.

— У тебя есть предел? — поинтересовался Гийон.

— Да, двести шестьдесят.

— И ты на такой скорости еще способна воспринимать обстановку вокруг?

— Да.

— Вы что, с ума сошли! — заорал Маркус, пытаясь пристегнуть ремни безопасности.

— Видишь, ты его пугаешь, — спокойно ответил Гийон.

— Ладно, — сдалась Кайлин и начала "сбрасывать" скорость.

— Странно только, почему ты в воздухе не ориентируешься.

— Не знаю. Наверное, просто за тобой не поспеваю.

— Наверное…

Кайлин посмотрела в зеркало заднего вида и в то же мгновение изменилась в лице. "Ударив" по тормозам, она резко затормозила и начала разворачиваться.

— Что? — не понял Гийон. — Что случилось?

Но Кайлин была не в состоянии отвечать на вопросы. Притормозив у обочины, она выбежала из машины и со всех ног понеслась на другую сторону дороги, туда, где посреди большого поля возвышалось одинокое старое дерево, скинувшее свою листву много лет назад. С сухими ветвями и таким же мертвым стволом, но все еще стояло на своем месте, будто памятник чему-то или, может быть, кому-то.

Кайлин подбежала к стволу и, проведя ладонью по сухой шершавой коре, опустилась на колени. Слезы застлали ее глаза и громкий рев невысказанной боли наконец-то вырвался из ее груди.

Все было мертво. Все они были мертвы. И от ее мира, того, в котором она искала спасение и жизнь, и в котором была обречена на неминуемую гибель, осталось только это воспоминание — погибшее дерево, настолько прочное стоящее корнями на своем месте, что даже само время не смогло его сломить.

Гийон и Маркус в молчании ждали ее возле машины. Никто не собирался нарушать ее уединение. Да и вопросов из них никто бы задавать не стал. О чем, собственно, спрашивать? Почему именно это дерево? Смысл-то в другом. В том, чтобы вспомнить и отпустить. Понять и простить. Найти в себе силы жить дальше и осознать, что это — другая жизнь, вторая жизнь.

Кайлин медленно поднялась с места и обернулась назад. Две фигуры, стоящие у автомобиля, и мирно ожидающие ее возвращения… Кто они для нее? И почему здесь вместе с ней?

Она еще раз окинула дерево взглядом и направилась назад.

— Все в порядке? — спросил Маркус, кладя руку ей на плечо.

— Гийон?

— Да.

— У тебя в твоем ПК есть навигатор?

— Зачем тебе?

— Мне нужно знать, где восток. Только точно, относительно дерева, иначе вскапывать придется все вокруг.

— Постой. Ты собралась капать?

— Да.

— Зачем?

— В детстве под этим деревом мы с братом сделали тайник.

— И ты надеешься, что он все еще там?

— Я не знаю, но…

Гийон посмотрел сначала на нее, потом перевел взгляд на дерево вдалеке, и, пожав плечами, достал из машины лопату.

— Восток, говоришь?

— Да, пять шагов на восток от ствола…

Гийон и сам не понимал, зачем это делает. Орудуя лопатой попеременно с Маркусом, они выкопали довольно большую яму, но так ничего и не нашли.

— Не хочу тебя огорчать, но, скорее всего, тайник, в отличие от дерева, не сохранился, — обронил Гийон, откидывая от себя очередную кучку земли.

— Дай, я сама, — потянулась Кайлин.

— Что, сама?

— Капать буду!

— Да, не лезь ты! Сам сделаю, только зря все э…

Звук скрежета железа о стекло прервал его на полуслове. Он присел на корточки и стал откидывать землю руками, пока перед ним ни появился странный цилиндр, сделанный, очевидно, из очень толстого стекла.

— Что это? — не понял он, пытаясь вытащить его из земли.

— Капсула, — произнесла Кайлин и тут же кинулась помогать.

Действительно, из земли они вытащили самую настоящую стеклянную капсулу из черного стекла, запаянную по торцам.

— Ты уверена, что это — послание из прошлого? — с недоверием в голосе спросил Гийон и переглянулся с Маркусом.

— На бомбу не похоже. Да и зарыта была слишком уж глубоко, — пожал плечами Маркус и постучал по стеклу.

— Нужно ее разбить! — предложила Кайлин.

— Стекло, судя по всему, огнеупорное. Кроме того, ты не знаешь, что там. Или знаешь?

— Нет, — покачала головой Кайлин. — Но хочу узнать.

— Отойдите подальше.

— Зачем?

— Пойдем, — не стал спорить Маркус, оттаскивая взволнованную Кайлин за руку в сторону.

— Но?

— Мало ли что, — тут же обронил Маркус и ускорил шаг.

Когда ребята отдалились от Гийона метров на сто, он опустил цилиндр на землю, взял в руки лопату и со всей силы стальной рукой нанес удар по стеклу. Деревянный черенок от лопаты разлетелся по его рукой в щепки, сталь изогнулась и отскочила от преграды, а на темной поверхности стекла появилась небольшая трещина. Гийон отбросил сломанную лопату в сторону и со всей силы ударил по цилиндру искусственным кулаком. Стекло покрылось мелкими трещинами и начало рассыпаться у него на глазах.

Кайлин, как только поняла, что Гийон вскрыл тайник, тут же бросилась к нему.

— Что там? — кричала она, набегу.

Гийон обернулся на крик и поднялся на ноги.

— Что?!! — повторила Кайлин, на скорости врезаясь в свежевскопанную горку земли и поднимая темную пыль вокруг.

Он стоял перед ней в полный рост и держал в руках листок бумаги, исписанный мелким почерком, очень похожим на каракули ее брата.

Она молча протянула руку, и он, без малейших возражений, передал ей лист.

Кайлин пристроилась на земле у самого ствола. Ее руки тряслись…

Когда Кайлин вернулась к реальности, солнце уже тихо клонилось за линию горизонта, а Маркус и Гийон спокойно восседали на капоте красного ягуара и что-то ели.

У нее хватило сил подняться на ноги и не заплакать. Так же у нее хватило сил вернуться к машине и сеть в нее. Но унять собственные трясущиеся мелкой дрожью руки она так и не смогла. Они мяли листок, то разглаживая его, то вновь перетирая между пальцев.

— Ты заметил? — спросил Маркус, делая вид, что совершенно не обращает внимания на поведение Кайлин.

— Да.

— И, что скажешь?

— Тот, кто сделал этот тайник, понимал, на что идет. Вакуумная капсула из темного огнеупорного стекла — это не то, что продается в любом магазине. Кроме того, послание оставлено в самом доступном виде.

— Ты имеешь в виду, написано на бумаге?

— Да. Информационные носители меняются каждое десятилетие, а бумага и чернила остаются прежними на протяжении стольких лет.

— Думаешь, она станет говорить об этом?

— Судя по ее реакции, нет.

— Спорим?

— Сто кредов.

— Принято, — заулыбался Маркус и потер руки.

— Ты закончил? — спросил Гийон, сворачивая пустые пакеты, где еще несколько минут назад покоились ветчина и курица.

— Да. Пора возвращаться. Переночуем у тети Марты?

— Не знаю. Скоро стемнеет, а мы сюда добирались двеннадцать часов.

— Тогда придется свернуть в один из поселков.

— Опасно там.

— Может, лучше доверить мне руль?

— Руль я могу доверить ей, а не тебе.

— Ты смотри, — засмеялся Маркус, — ее азарт тебя подстегнул?

Гийон пожал плечами в ответ и, собрав весь мусор с капота, вернулся в салон.

— Выглядишь неважно, — заметил он и запустил двигатель.

— Там больше ничего не было? — спросила она.

— Ты о чем?

— Кроме письма там было еще что-нибудь?

— Нет, — покачал голой Гийон. — Бумага только — и все.

— Ты сохранил копию?

Гийон обернулся к ней и приподнял одну бровь.

— Конечно, — ответила за него она и тяжело вздохнула.

Маркус в это время пристроился на заднем сидении и громко зевнул.

— Вы ничего не поняли, — сделала вывод Кайлин и отвернулась к окну.

— Пока — нет.

— Кем работал твой брат, что смог сделать такую капсулу?

— Не важно, кем он работал.

— Ты ничего не хочешь нам сказать? — уже без надежды в голосе спросил Маркус.

— Нет.

— Это — окончательный ответ?

— Да.

— С тебя сто кредитов! — засмеялся Гийон.

— Вы что, поспорили, расколюсь ли я сама?

— Естественно! — тут же подхватил Маркус.

— На твоем месте я бы так не веселилась, — огрызнулась Кайлин.

— А ты не на моем месте.

— Ты даже не представляешь, насколько ты прав.

— В твоем ответе следует искать скрытый смысл?

— Вы все равно ничего не сможете сделать, — вздохнула Кайлин.

— Возможно, — усмехнулся Гийон. — А, может, и сможем…

— Удачи, ребята! — вдруг истерически рассмеялась Кайлин и разорвала несчастный клочок измятой бумаги, что все это время держала в руках.

— Ну, раз ты платишь за химчистку…

— Плачу, черт побери! — закричала она. — Черт вас всех побери!!!

Они остановились в деревне в стороне от дороги. Это были дома старожилов, которые, отказавшись от всех благ современного мира, поселились в этом Богом забытом месте и, казалось, нисколько не сожалели о своем выборе.

Деревянные домики, выстроенные вдоль гравийной дороги, были сложены из брусьев. Ни водопровода, ни электричества, — вообще ничего цивилизованного здесь не было. У Гийона в голове даже проскочила мысль о том, что он попал в исторический музей, где, за довольно крупную сумму наличных кредитов, можно было попариться в бане и напялить на себя льняные рубахи.

Встретили их здесь, как ни странно, радушно, высыпав на улицу, так сказать, всей деревней сразу. Кто-то предлагал поесть, кто-то — места для ночлега, а один из селян, аккуратно распихав оппонентов, тут же протянул Гийону пятилитровую бутыль с прозрачной жидкостью, в которой плавали какие-то ягоды.

— Что это? — не понял даниил.

— Самогонка, — буркнула Кайлин, теснее прижимаясь к спине Маркуса.

— О, самогоночка! — потер руки Маркус. — А где капустка квашеная, где огурчики малосольные?

— Да тут все, тут! Пятьдесят метров пройти! — обрадовался мужик, наверное, больше от того, что нашел родственную душу в лице Маркуса, нежели от того, что заинтересовал клиентов, и поволок пробужденного за рукав куртки куда-то в сторону.

— А ночлег? — тут же запищала Кайлин, понимая, что ничего хорошего такое начало не предвещает.

— Да, всех положу, не переживайте! И в баньку сходим…

— Началось, — выдохнула Кайлин и поплелась следом за удаляющимся Маркусом и мужичком.

Гийона долго уговаривать не пришлось. Прижав к себе бутылку с ягодками, он подумал о том, что не все в этой жизни так плохо, как могло показаться вначале.

Через два часа на дворе у дяди Вани, так звали находчивого селянина, уже во всю шло массовое народное веселье. Пили, так сказать, всей деревней. И самое интересное, что все действо происходило на улице. Гостям выдали по меховому тулупу и быстро усадили за стол, который, неизвестно каким образом, местные женщины накрыли за десять минут.

Оказалось, что деревня эта — "Староозерное" — одна из немногих в округе, где, кроме всего прочего, жители вели собственное домашнее хозяйство. Сфера услуг была здесь довольно развита, насколько поняла Кайлин, а сами развлечения стоили не малых денег. Потому в "мертвый" сезон, каждый из жителей хотел урвать свой собственный куш.

Началось все с тоста за гостей, затем за хозяев, потом перешли на кузенов и сватов — они же соседи, — за дружбу, за любовь, за покойных родственников, за охраняемые земли, за остальные земли, за коренных, за пробужденных, а один из находчивых и изрядно подвыпивших молодых людей даже предложил персональный тост за Катерину, выговорив при этом ее имя без акцента.

Через два часа, не пьющая Кайлин поняла, что пора ретироваться, и попросила бабу Соню, женщину лет семидесяти, которая дяде Ване приходилась тещей, проводить ее в дом. Женщина девушку тут же поняла и, под общий гомон, увела из-за стола.

— Ты совсем ничего не ела, деточка.

— Спасибо, но я не голодна.

— Твои друзья, кажется, еще не скоро улягутся. Ох, уж эти мужики! Дай только повод! Да, ладно. Вот, смотри, все постелено. Холодно не будет.

— Спасибо.

— А я где лягу? — прохрипел Гийон, входя в маленькую комнатку следом за ними и придерживаясь рукой за дверной косяк.

— Под столом, — ответила Кайлин, присаживаясь на мягкую кровать, шириной не более полутора метров.

— Что ты так разнервничался, сынок? Тебе постелили рядом, за стенкой.

— Не пойдет. Она будет спать возле меня.

Баба Соня, внимательно изучив сначала Гийона, затем Кайлин, обреченно смотрящую себе под ноги и не выказывающую особых возражений, пожала плечами и изрекла:

— Все равно под тобой проснется! Так, какая разница, где стелить?

Спустя долю секунды баба Соня прошмыгнула за дверь, прикрыв за собой последнюю.

— Иди спать в другую комнату, — ответила Кайлин и начала стаскивать с себя сапоги.

— Я и на полу могу лечь, с меня не убудет.

— Ты? Джентльмен?

— Моя работа, дорогуша, — охранять твой тощий задок.

— Ну, так охраняй! За дверью!!!

— Я — не собака, чтобы под дверью ночевать.

— Все, иди. Уходи отсюда. Я никуда не денусь. Если что — закричу. Это я хорошо умею. Так что иди, пей дальше, — ответила она и махнула рукой в сторону, как какой-нибудь прислуге.

— Ну, ты и…

— Сука? Ты это хотел сказать?

— Так ты уже знаешь, как тебя зовут?

— Знаю. А теперь давай, проваливай отсюда.

Гийон все никак не мог вспомнить, каким образом он оказался совершенно голым в парилке дяди Вани вместе с Маркусом. Кто-то очень заботливый распахнул двери бани настежь, и речи ни о каком паре уже давно не шло. Гийона привел в чувства женский смех, который доносился из предбанника. Две совершенно голых девицы, лет двадцати, не более, крутились друг возле друга, хохоча при этом и отпуская не вполне пристойные для дам шутки. Одна из них, кудрявая брюнетка, вошла в парилку первой и тут же прыгнула к Маркусу на колени. Друг, пребывая в неадекватном состоянии, тут же уложил свои руки на ее грудь и сжал пальцы. Девушка оживленно заерзала бедрами и, выгнув шею, призывно рассмеялась, наклоняясь к Гийону.

— А ты, как я посмотрю, опытная барышня, — с презрением в голосе ответил Гийон.

— На тебя хватит, — засмеялась девушка и пересела на колени к Гийону.

Ее насиженное место на коленях Маркуса тут же заняла другая девушка, тоже брюнетка, и пробужденному даже не пришлось долго держать руки с сомкнутыми пальцами навесу.

— И что ты умеешь? — рассмеялся Гийон, поражаясь, что даже в такой глуши находятся девицы настолько древней профессии.

— А чего тебе хочется? — томным голосом произнесла незнакомка и положила руку Гийона на свое бедро…

Кайлин не могла уснуть. Навязчивые мысли о том, что ее брат все же умудрился натворить дел, не давала ей покоя. И, что еще хуже, она даже знала, каким образом он мог спрятать послание для нее.

В комнату кто-то постучал, и Кайлин, разъяренная тем фактом, что Гийон все-таки решил завалиться спать к ней, подорвалась с кровати и открыла дверь.

На пороге, нагло ухмыляясь, стоял тот парень, что поднимал за нее тост за столом.

— Чего тебе? — буркнула Кайлин, опираясь о косяк.

— А то ты не знаешь?

— Проваливай отсюда.

— Да, ладно тебе, — рассмеялся юноша, — твои мужики уже развлекаются в бане, почему же ты должна сидеть в одиночестве?

— В какой бане? — не поняла Кайлин и потерла уставшие глаза.

— В нашей. А ты тут совсем одна, и такая сочная…

Кайлин закрыла дверь у него перед носом и попыталась запереть замок, но парень с силой ударил по деревянной преграде, и Кайлин откинуло назад, на пол. Парень вошел внутрь и ногой закрыл дверь за собой.

— А ты из тех, кто брезгует такими, как я? Что, пробужденные у нас теперь еще и выбирают?

— Проваливай, — закричала Кайлин, что было силы, но ее крик превратился в сдавленный звук под его жесткой рукой на ее горле.

Парень начал ее лапать, задирая рубашку и пытаясь ухватить извивающееся тело за грудь.

Вдруг кто-то оторвал его от нее и воздух, которого так не хватало, попал в грудь Кайлин. Она закашлялась и отползла в сторону, к двери. В темноте комнаты раздалось всего лишь несколько глухих ударов и тело парня, что еще недавно пытался залезть на Кайлин, было выброшено в коридор.

— Ты впорядке, девочка? — спросил уставший, но, кажется, все еще вполне трезвый голос дяди Вани.

— Да, спасибо Вам.

— Не бери в голову. Иногда они перебирают. Этот вообще-то хороший парень, но дна стакана не видит. Пойдем, я налью тебе чего-нибудь.

"Чем-нибудь" оказался отменный "первач" из личных запасов дяди Вани. Кайлин подняла стакан и в три глотка осушила ровно половину его содержимого. Огненный поток растворился в ее горле и вместе с собой принес успокоение и силы.

— Ого! Ты бы поосторожнее с этим, а того и гляди, и тебя нести придется.

— Где мои провожатые?

— А-а, — махнул рукой дядя Ваня. — Иди лучше спать, я присмотрю за тобой, не бойся.

— В бане? — тут же предположила Кайлин и начала глазами искать нужное строение.

— Ребята девок привели, так что тебе лучше туда не ходить.

— Девок, говоришь? Сейчас я им устрою "девок"!!!

…Внимательно разглядывая молодое лицо незнакомки, что так настойчиво пыталась "орудовать" своими пальчиками, Гийон вдруг перевел взгляд вдаль и увидел Кайлин, стоящую в дверях парилки с дядей Ваней за спиной. Волосы растрепаны, глаза наполнены таким гневом, что кажется, сейчас из них посыплются искры, рубашка измята и сквозь распахнутый ворот вот-вот можно будет увидеть пупок.

— О-о-о! — заерзала девица на коленях, — а я-то думала, что ты никогда не проснешься!

Кайлин спокойно прошла в парилку, стараясь не смотреть на Маркуса, который вел себя гораздо более активно, чем Гийон, и, подняв с пола таз, наполненный уже остывшей водой, опрокинула его на своих спутников.

Мгновенный отрезвляющий эффект был достигнут, и, Кайлин, бросив на прощание нечто, вроде, "ублюдки", была такова.

Гийон оттолкнул от себя неваду и поднялся на ноги. Маркус, потирая глаза, последовал его примеру и попытался вписаться в дверной проем, но у него это плохо получилось. Гийон подхватил друга под руку и только благодаря этому тот не упал на пол.

— Эх, вы, — покачал головой дядя Ваня. — И зачем этой девочке такие заступники…

— Ты о чем? — не понял Гийон.

— Да, — махнул рукой дядя Ваня. — Наш Петька хотел залезть на нее, но я подоспел вовремя.

— Какой Петька? — заревел Гийон. — Где?

— Иди, лучше, проспись. Я вашу девочку напоил, так что она скоро успокоится. А Петьку долго "уговаривать" не пришлось: он в курятнике спит.

— А, Кайлин?

— А что, Катюша? Разве до нее тебе было дело, когда ты тут с девками развлекался?

— Я спросил, что с Кайлин?

— Да, ничего с ней. Я вовремя успел.

Гийон вернулся в парилку и присел на деревянную скамью. Девушка тут же оказалось рядом с ним, бесстыдно поглаживая его по бедру.

— Уйди, — прошипел Гийон, отбросив ее руку.

— Да, ладно тебе! Я не хуже этой твоей. Если она не хочет, то я наоборот, не против.

— Я сказал, уходи!

Девушка тут же вскочила на ноги и зашипела в ответ:

— Влюбленный дурак! Не хочет она тебя! Такие, как эта, с полулудьми не спят!

Гийон внимательно посмотрел на неваду сквозь линзы контактного обруча и с силой схватил ее за запястье:

— Пошла вон, потаскуха!!! И рот свой закрой!

Поднявшись, он обогнул ее, стоящую посреди парилки, и, взяв Маркуса под руку, вывел того в предбанник.

Кайлин вернулась в свою комнату и уткнулась головой в подушку. Что-то перевернулось у нее внутри, когда она увидела его и эту, сидящую у него на коленях. Наволочка под головой начала промокать, и Кайлин швырнула подушку на пол, потеряв контроль над собой и расплакавшись навзрыд.

Отчего же, из всего произошедшего с ней за последние дни, из всего, что она узнала и в чем погрязла, из всего, что могло бы произойти здесь этой ночью, глубокую рану ей нанесло только одно: он собирался переспать с той проституткой.

И когда глаза Кайлин перестали источать слезы, когда простыня под ее головой стала мокрой, когда разгулявшиеся гости разошлись по домам и последний крик растворился в тишине за окном, в комнату тихо вошел Гийон. Каждый его шаг порождал в ее сознании все новый и более невыносимый образ, один из тех, что она видела когда-то в порнофильмах. И главной героиней в этих действах была не она, а голая проститутка, что сидела у него на коленях в бане.

Он ничего не говорил, хотя прекрасно знал, что она все еще не спит, и тихо кинув одеяло, что принес с собой, на пол, лег спать.

Утром их разбудили на завтрак. Затем спокойно проводили к машине и пожелали счастливого пути. Никто и не пытался заговорить с Кайлин. И пусть на душе у Гийона было куда более мерзко, чем он хотел бы, и пусть ночью ему приснилась Кайлин, обнаженная и сидящая у него на коленях в той самой парилке, и пусть в своем сне он занимался с ней всем, на что хватило его фантазии, Гийон так и не смог признаться самому себе в том, что невада на самом деле оказалась права: он влюбился в свою подопечную. Просто так, без всяких условий и причин, он, сам того не желая, влюбился в Кайлин.

Глава 11

"Что такое безумие? То, что по мнению большинства выходит за рамки общепризнанного? Но, кто определяет, где находится эта тонкая грань? И, может, у всякого поведения есть свои причины?"

Из разговора от 18.11.3565

Гийон довольно вольготно раскинулся в кресле напротив Верховного даниила и начал свой доклад.

— Мы обнаружили письмо ее брата, Александра, в тайнике.

Старко Цемеи заметно оживился и даже усмехнулся.

— Рано радуешься. Мы с Маркусом ничего не смогли понять.

— Оно с тобой?

— Да.

— Читай.

Гийон выбрал нужную команду пальцем на виртуальной клавиатуре и перед его глазами высветился перевод странного послания неизвестного Александра из прошлого.

"Привет, сестренка! Если ты нашла это письмо, значит, у меня все получилось. Да, я нарушил слово, данное тебе. Но пойми, не воспользоваться этим шансом было бы несправедливо, и даже глупо, тем более, что ты — заслуживала его больше, чем кто-либо другой. "У каждого из нас свое предназначение". Это твои слова, не мои. Я считаю, и ты не сможешь меня разубедить, что свое предназначение ты еще не выполнила. В общем, тебе придется принять все это и простить меня. Или не простить. Дело твое. Работу я забросил. Не могу. Не хочу больше этим заниматься, тем более, что и ты была против всех этих идей. Им не понять, Катюша. Не беспокойся об этом. Последнее, что я сумел сделать на нашем рабочем месте — это прототип той моей идеи. Не знаю, наверное, ты станешь ругаться, но я решил оставить его тебе. Если ты сочтешь нужным, внедришь. Если нет — я обижаться не стану. Вот и все, что я хотел тебе сказать. Живи, Катя. И никогда больше не повторяй тех ошибок, что в свое время допустили мы. Твой брат, Саша.

14.10.2058".

— Черт! — ругнулся Старко и потер подбородок.

— В ее доме рылись.

— Когда?

— Перед самым отъездом.

— Ищут. Ты, надеюсь, ее одну не оставляешь?

Гийона удивил этот вопрос. Он, почему-то, полагал, что Старко далеко наплевать на судьбу этой пробужденной, а тут…

— Нет. Почему ты сказал, что она нестабильна?

— Она была "зеленой", когда к тебе попала.

— Постой. Я что-то не понял. Это ты ее из Центра "выдернул"?

— Да, успел.

— Успел?

— Она сильная девочка. И знает что-то. Мне только шепнули, что она очень важна для них.

— Ты решил вплотную заняться этой сворой?

— Уже несколько лет мы пытаемся заставить их разгласить все документы о пробужденных и спящих людях. Но пробужденные по документам — не живые люди, а собственность корпорации. Поэтому все так сложно. Признай мы их людьми, нестабильность опять стала бы настоящей проблемой.

— Сколько пробужденных зачищают каждый год?

— Около ста тридцати.

— То есть, около та тридцати людей каждый год гибнут от того, что сошли с ума?

— Я тебя не узнаю, Гийон. Не ты ли был ярым поборником зачисток и тестов на интеграцию?

— Знаешь, просто общение с ними меня, наверное, портит. Они вроде бы обычные, Старко. Такие же, как и мы с тобой.

— Да, только в следующее мгновение они могут разбить бутылку и покромсать своих коллег на части.

— Могут. Подскажи мне, хотя бы, что ты ищешь?

— У меня есть свой осведомитель, Гийон. Он вышел на меня около двух лет назад. Я не знаю ни имени, ни должности, которую он занимает. Он попросил обратить пристальное внимание на корпорацию и устроить рейд по спискам вновь пробужденных и тех, кого признали нестабильными.

— И что? Ты повелся на это?

— Да, повелся. Ты знал, что ежегодно из двух тысяч человек, которых по закону корпорация может пробудить, около пятидесяти сразу признаются нестабильными?

— То есть, как сразу?

— А так! Эти люди не престают перед комиссией из двенадцати даниилов.

— Почему?

— Их убивают еще до приезда даниилов в процессе обезвреживания службой охраны.

— Но, кто-то же затем занимается расследованием инцидента?

— Младшие даниилы.

— Ты говоришь опасные вещи.

— И ужасные, если задуматься.

— Пятьдесят человек погибают без суда и следствия ежегодно в филиалах Центра Криогенезации во всем Мире и никому нет до этого дела?

— В нашей стране, Гийон.

— То есть?

— Это данные только по нашей стране.

Гийон несколько минут обдумывал услышанное.

— А кто шепнул тебе о Кайлин?

— Наводку на девушку мне дал тот человек, о котором я тебе говорил. Прислал документы, те, что ты сам читал и еще намекнул на необычный дар нейрами. В записке было сказано, что пробужденную необходимо забрать как можно быстрее.

— И Центр отдал ее тебе?

— Если бы не этот дар и мое личное вмешательство в дело, никто бы ее не отпустил.

— Но, ты же умеешь пользоваться законодательством?

— Спрашиваешь. Но щемить их пришлось долго. Месяц целый бумагами заваливал, пока они не ответили, что готовы предоставить ее для нашего "пользования".

— "Пользования"? Она что, вещь?

— Для них — вещь, Гийон. Пробужденная с порядковым номером вместо имени на документах.

— Так, ты по-прежнему не знаешь, что ищешь?

— Что-то внутри Центра криогенезации. Пока они чисты, как свежевыпавший снег. Но ты-то понимаешь, что ничего белоснежного не бывает.

Гийон расхохотался. Господи! Старко искал, сам не знал чего! Он забрал Кайлин из Центра только потому, что кто-то шепнул о какой-то подпольной деятельности и о том, что девушка может владеть определенной информацией об этом. Бред! И он вляпался в это по самые уши.

— Какой от нее толк? Одни проблемы!

— Ты это зря, — покачал головой Старко.

Дата добавления: 2015-06-28